Глава 19
Задав навигатору конечный адрес – Оук-стрит, 22, Филадельфия, – Эльвира и Уилли выехали в направлении Пенсильвании.
– Дорогая, имей в виду, что того здания, если судить по аэросъемке, уже нет, – предупредил Уилли, когда карта на панели показала, что до места назначения осталось не более двух миль.
– Это не важно, – сказала Эльвира, с легкостью устраняя потенциальное препятствие. – Способ добыть информацию найдется всегда, как только начнешь тыкаться туда-сюда да разнюхивать. И не забывай, что, даже если здания уже нет, кое-кто из тех, кто жил здесь двадцать шесть лет назад, все еще может быть где-то поблизости.
Уилли уже хотел напомнить, что по указанному адресу значится не жилой дом, а некое производство, но, подумав, решил промолчать. Поставив перед собой цель – отыскать биологическую мать Дилейни, – Эльвира отдалась этому делу всей душой и сердцем и сильно бы расстроилась, если б ее усилия не принесли результата.
Оук-стрит отыскалась в убогом районе со старыми, маленькими, на одну семью, домиками, которые постепенно уступали место строениям, напоминающим склады.
Современный дом № 22 представлял собой трехэтажное здание с вывеской, которая гласила: «ФАБРИКА ПЛИТКИ СЭМА». В витрине красовались образцы керамической плитки разной формы и цвета. Внутри можно было рассмотреть по меньшей мере двух служащих и четырех покупателей.
– Предоставь это мне, – пробормотала Эльвира и потянула на себя дверь.
Навстречу им тут же устремился пожилой мужчина с редеющими волосами и бейджиком на груди, на котором было написано «Сэм».
– Добро пожаловать на «Фабрику плитки Сэма», – сказал он радушным тоном и доброжелательно улыбнулся. – Чем могу вам помочь?
– Не стану отнимать у вас драгоценное время, притворяясь покупателем, – сказала Эльвира, – хотя, глядя на вашу чудесную плитку в витрине, я окончательно поняла, сколь безнадежно устаревшей выглядит наша кухня.
«Ну хватит, перестань, – подумал Уилли, – ничего нам в кухне переделывать не надо. По крайней мере, я на это надеюсь».
Сэм снова улыбнулся.
– Я слышу это от многих. Люди заходят, увидев нашу плитку в витрине. Заходят, как они считают, из любопытства, но потом, подумав, решают, что им действительно нужно обновить кухню или ванную. Может быть, вы из таких…
– Может быть, – добродушно согласилась Эльвира. – Но если вы уделите нам минутку-другую…
Сэм снова улыбнулся.
– Конечно.
– Вы давно здесь обосновались?
– Шестнадцать лет.
– Вы купили это здание?
– Нет. Мы купили два стоявших по соседству друг с другом дома, снесли их и построили вот это.
– Не помните, случайно, фамилии людей, которые владели теми двумя домами?
– Помню только одну. Ее звали Кора Бэнкс. Дело получилось путаное…
– Почему? – Эльвира с трудом сдерживала волнение.
– Нам она назвалась дипломированной медсестрой. Но сразу же после продажи и еще до того, как мы снесли здание, явился полицейский с ордером на ее арест. Похоже, Кора Бэнкс была акушеркой и принимала здесь роды, а потом продавала детишек.
– Вы не знаете, ее арестовали?
– Не думаю. Она слишком быстро убралась из города.
«Вот и всё», – подумал Уилли.
Поблагодарив Сэма за информацию, Эльвира спросила, можно ли взглянуть на имеющийся ассортимент.
Они проследовали за Сэмом на второй этаж, где была представлена не только плитка, но и образцы ее использования на кухне и в ванной.
Сэм оказался любителем поболтать.
– Когда здесь начались перемены, когда люди узнали, что в районе будет разрешено коммерческое строительство, не всем это понравилось. Некоторые даже пикеты устраивали. Вот одна женщина по соседству очень переживала. Говорила, что живет здесь тридцать лет и не хочет иметь под боком плиточную фабрику. И так она огорчалась, что я предложил купить и ее дом, но она отказалась и заявила, что останется на месте, пока ее не вынесут.
Уилли заметил, что Эльвира едва не выронила плитку кремового цвета, которую держала в руке.
– А что, Сэм, она еще здесь?
– Да здесь, куда ей деваться. Зовут Джейн Маллиган. Вдова, живет одна. Ей сейчас за восемьдесят, но каждый раз, когда мы встречаемся, она говорит, что района, в котором она выросла, больше нет.
Эльвире уже не терпелось поскорее проверить, на месте ли соседка. Задержавшись на пару минут и осмотрев некоторые образцы, она еще раз поблагодарила Сэма и пообещала подумать над некоторыми дизайнерскими предложениями.
– Уилли, – с жаром обратилась Эльвира к мужу, когда они вышли наконец из магазина, – если эта Джейн Маллиган даст нам наводку на Кору Бэнкс, я вернусь сюда, выберу плитку, а ты переделаешь и кухню, и ванные.
Дойдя до соседнего дома, они остановились.
– Уилли, учитывая возраст хозяйки… Она, может быть, опасается пускать в дом незнакомых людей. Тебе лучше остаться в машине.
Он знал, что жена, скорее всего, права, но отпускать ее одну в дом, пусть даже там и не было никого, кроме восьмидесятилетней леди, ему не хотелось. Однако и спорить – Уилли знал это на собственном опыте – было бесполезно. Поэтому он повернулся и зашагал по тротуару к их недавно купленному подержанному «Мерседесу».
Эльвира позвонила в звонок и подождала несколько секунд, прежде чем кто-то подошел и посмотрел в «глазок» с другой стороны.
– Кто вы и чего хотите? – спросил дрожащий, ворчливый голос.
– Я – Эльвира Миэн, работаю репортером в «Дейли стандард» и готовлю серию статей о меняющихся городских кварталах и чувствах старожилов. – Эльвира поднесла к «глазку» журналистское удостоверение.
Щелкнул замок. Джейн Маллиган приоткрыла дверь, смерила гостью оценивающим взглядом и, не обнаружив ничего подозрительного, открыла дверь шире.
– Заходите, уж мне-то есть что сказать!
Старушка провела Эльвиру в чистенькую, ни пылинки, крохотную го́стеную с мягким диваном, парой клубных кресел, пианино и круглым столом, на котором лежали фотографии.
Джейн Маллиган пригласила гостью садиться, но Эльвиру привлекли фотографии. «Внуки», – сразу же подумала она.
– Какая чудная группа! Это все ваши внуки?
– Все десять. – В голосе старушки зазвучала гордость. – Такие смышленые да красивые – во всем мире лучше не сыскать.
– Вижу и понимаю ваши чувства, – согласилась, опускаясь на диван, Эльвира.
– И что вы хотите от меня услышать? Как разрушить тихий район, понатыкав в нем коммерческих зданий?
Прежде чем Эльвира успела ответить, хозяйка разразилась пространной тирадой о том, какой прекрасной была эта улица когда-то, много лет назад.
– Здесь все друг друга знали. Никто не запирал двери на замок.
Дождавшись паузы, Эльвира поспешила вставить вопрос:
– Я так понимаю, ради той плиточной фабрики были снесены два соседних дома. Вы знали людей, которые жили в них?
– Да, знала. В одном жила семейная пара, мои друзья. Дом они продали, потому что хотели быть поближе к своей дочери. Она сейчас в Коннектикуте живет.
– А в другом?
– Первая владелица перебралась в дом для престарелых. А вот женщина, которой она продала дом… о ней и говорить не хочется.
– Что так?
– Она оказалась акушеркой.
– А давно это было?
– Лет, наверное, тридцать назад.
Эльвира мгновенно произвела нехитрые подсчеты. Получалось, что, когда Дилейни появилась на свет, Кора Бэнкс была еще здесь.
– Я знала, что там творилось что-то сомнительное, – разоткровенничалась Джейн Маллиган. – Наблюдала за людьми, которые приходили и уходили, и неизменно видела одно и то же. Один-два сопровождающих и беременная девушка. Потом, через какое-то время, от часа до восьми, девушку выводили и вели под руки к машине… После нескольких таких случаев я поняла, что там происходит. Одни приводили туда беременную девушку, другие выходили с ребенком. И это были разные люди. Я думала, что у Коры Бэнкс агентство по усыновлению. Так продолжалось четырнадцать лет. Но потом появился полицейский с ордером на арест, и я узнала, что она продавала детей. Чуть не умерла от ужаса…
– Вам известно, куда она уехала?
– Нет. И знать не желаю.
– У нее были подруги? Кто-нибудь навещал ее?
– Она ни с кем не общалась, держалась сама по себе.
– Значит, никого, кого можно назвать ее подругой, вы не знаете? – стараясь не выказать огорчения, спросила Эльвира.
– Кто ж захочет дружить с тем, кто продает детей? – развела руками Джейн Маллиган. – Светская жизнь Коры Бэнкс, если таковая и имела место, проходила не в этом доме.
На этом Эльвира попрощалась с хозяйкой, вышла и села в машину.
– Поехали домой, – сказала она мужу.
По прозвучавшей в ее голосе нотке огорчения Уилли понял, что разговор с Джейн Маллиган не дал ожидавшихся результатов.
– То есть ты не узнала ничего такого, что помогло бы Дилейни найти ее биологическую мать? – спросил он, выслушав краткий пересказ состоявшегося разговора.
– Не узнала. Но я знаю, почему Дженнифер Райт так не любит говорить об удочерении Дилейни. Она не хочет, чтобы та узнала, что они купили ее.
– Может быть, у них не было другой возможности завести ребенка? – предположил Уилли. – Обоим около пятидесяти, а им так хотелось девочку.
– Наверное, ты прав, – согласилась Эльвира. – Но, на мой взгляд, одно дело, когда молодая женщина отдает своего ребенка, и совсем другое, когда она продает его тому, кто даст более высокую цену. – Она помолчала, потом добавила: – Дилейни, конечно, я ничего этого говорить не стану. Скажу, что мы зашли в тупик.
– Сдаешься или все же продолжишь поиски?
– Конечно, продолжу, – с чувством сказала Эльвира. – Мы знаем, что женщина, направившая Райтов к Коре Бэнкс, умерла, но, может быть, она любила потрепаться и что-то рассказала подругам или родственникам…
– А кто ее подруги и родственники?
– Вот это мне и предстоит выяснить. Загляну в ее некролог. Там должны быть какие-то фамилии. Оттуда и начну.
Они уже переехали по мосту из Пенсильвании в Нью-Джерси и взяли курс на Манхэттен, когда Эльвира вдруг встрепенулась.
– Знаешь, Уилли, мне действительно понравилась та плитка. И картинки, на которых она здорово смотрится на кухне и ванной, вдохновили меня. Я дала себе обещание: если мы найдем мать Дилейни, то обновим плитку. Но только если мы ее найдем.
Уилли вздохнул.
– Ты имеешь в виду, дорогая, что я буду обновлять плитку, а ты понаблюдаешь со стороны?
Эльвира повернулась к нему и улыбнулась.
– Уилли, я всегда говорила, что ты великий мыслитель.
