Под прикрытием пустынного скалистого берега Кенеттры несколько бельданских кораблей качаются на волнах. Заря наступила ветреная и хмурая, на горизонте еще видны следы вчерашнего шторма.

На борту, под верхней палубой, вокруг Маэвы и Раффаэле собрались члены Общества Кинжала. Обычно напористая, королева сегодня подавлена, она утопает в подушках и делает нетерпеливые знаки братьям, чтоб отошли от нее. В отдалении от всех сидит Тристан, он смотрит на свою изможденную сестру без всякого выражения, как будто и не видит. Но всякий раз, как она морщится, он нервно вздрагивает, готовый броситься на ее защиту и не способный ничем помочь.

Глаза Маэвы прикованы к Раффаэле: он только что проснулся. Кожа у него бледная, руки продолжают дрожать. Микель выжимает над тазиком намоченное в теплой воде полотенце, и Джемма осторожно кладет его на лоб Раффаэле. Она гладит его по руке и спрашивает:

– Что ты помнишь?

Раффаэле сначала ничего не отвечает. Переводит взгляд на Люченту, которая сидит рядом с Маэвой и скрежещет зубами, пока слуга перевязывает ее сломанное запястье. Кажется, мыслями Раффаэле далеко отсюда.

– Аделина, – наконец произносит он. – Она сильно прибавила в умении создавать иллюзии прикосновения. – Голос его стихает. – В жизни не чувствовал такой боли.

Микель стоит с каменным лицом. Он выкручивает еще одно полотенце и давит и давит, пока костяшки его пальцев не вспухают до такой степени, что кожа на них грозит лопнуть.

– Я удивлен, что она не убила тебя, – бормочет он.

– Она оставила меня в живых, – говорит Раффаэле, не отводя взгляда от запястья Люченты. – Хотела показать, что мы теперь равны.

Маэва прищуривается:

– Так вот какова Белая Волчица, предавшая тебя. Ты сказал мне, что она покинула страну вместе с сестрой. Почему она здесь? Что пытается доказать, привязав Энцо к себе?

Раффаэле продолжает смотреть на запястье Люченты.

– Ей нужен трон. – Голос у него спокойный и отстраненный. – Амбиции ее заметно возросли по сравнению с тем, какой я ее помню. В груди у нее буря, которую напитывают ядом другие ее устремления. Она отомстит или умрет.

– Кажется, ее отношения с сестрой тоже укрепились, – добавляет Джемма. – До сих пор никому не удавалось так запросто выкачать из меня силу. Виолетта быстро учится.

Лео, сидящий спиной к стене и смазывающий мазью рваную рану на руке, поднимает глаза:

– Не говоря уже об этом их шуте Маджиано.

– Хорошо, что ты успел остановить его, пока он не сымитировал тебя, – тихо говорит Лючента.

Маэва хватает кружку и швыряет о стену. Джемма подскакивает. Посудина едва не попадает в иллюминатор, ударяется о деревянную стенку и с лязгом падает на пол.

– Связь между Аделиной и Энцо слабая, – рявкает она, – но прирастет быстро, как виноградная лоза. Она научится контролировать его, и тогда на ее стороне окажется еще один грозный союзник. И это помимо ее сестры и других из Элиты.

Маэва делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, закрывает глаза. Лихорадка, вызванная усилиями по возвращению Энцо, дает о себе знать, и Маэву пробивает нервная дрожь. Когда она вытащила душу Энцо из океана смерти в мир живых, то почувствовала, что из его груди сочится мрак, который способен замарать все вокруг. Энцо уже не просто юный член Элиты. Он – нечто совершенно другое. Большее.

Лючента ругается себе под нос, пока слуга накладывает шину на ее сломанное запястье.

– Какой странный перелом, – качает головой слуга. – Кость как будто сломана изнутри.

– Нам нужно сейчас же отправиться на розыски Аделины, – резким тоном говорит Лючента Маэве. – Надо было гнаться за ней, а не убегать, поджав хвосты.

– Есть ли какой-нибудь способ разорвать связь Энцо с ней? – спрашивает Микель.

Маэва хмуро глядит на Люченту, затем качает головой. Бусинки в ее волосах стукаются одна о другую.

– Аделина теперь единственная связь Энцо с миром живых. Если мы обрубим эту ниточку, он тут же умрет, и второй раз вернуть его будет невозможно. – Она останавливается и смотрит на Тристана. – Но тут есть небольшая разница, – говорит Маэва, понизив голос. – Он из Элиты. Я могу контролировать Тристана, как мне вздумается: он был обычным мальчиком с энергией простого человека, которая не может соперничать с моей. Но Энцо – из Элиты. Сила, которой он обладал, теперь возросла вдесятеро. – Она кивает Раффаэле. – Аделина может попробовать контролировать Энцо… но он так силен, что и сам может взять контроль над Аделиной.

Раффаэле наконец отрывает взгляд от запястья Люченты и смотрит на Маэву.

– Ты хочешь, чтобы Энцо обратил свою силу против Аделины? – спрашивает он все с тем же спокойствием.

– Для нас это единственный способ вернуть его на нашу сторону, – кивает она. – Я слышала, как дрогнул у нее голос, когда она его увидела. Аделина влюблена в принца…

– Что ты утаила от нас о своем брате? – вдруг прерывает ее Раффаэле.

Под внешним спокойствием обнаруживается подавленный гнев. Такого Маэва от Раффаэле ни разу не слышала. Она удивленно моргает.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она, прищурившись.

Раффаэле кивает на Тристана, который смотрит в иллюминатор все с тем же бездушным лицом.

– С тех пор как ты вернула его, он уже не прежний, разве нет? – спрашивает Раффаэле, и голос его при этом становится грубым. – Я должен был сразу догадаться, как только почувствовал его энергию. Он не живой – это всего лишь тень того, каким он был прежде, и Нижний мир будет постепенно заявлять на него свои права, пока от него не останется одна оболочка.

Глаза Маэвы превращаются в щелочки, и это не предвещает ничего хорошего.

– Ты забываешься, консорт. Он принц Бельдана.

– Не нужно нам было возвращать Энцо! – вдруг выдает Раффаэле. Все обмирают. – Он не живой, не один из нас! Мне даже не нужно было видеть, как он появляется из озера на арене, я чувствовал, в каком неестественном состоянии находится его энергия, хотя сам был в тоннеле, чувствовал в нем эту отвратительную силу мертвеца, паршу Нижнего мира, которой он весь покрыт. И не важно, удесятерилась ли от этого его сила, – это не он. – Лицо Раффаэле искажается гримасой ярости и муки. – Твой брат по-настоящему мерзок, это демон из Нижнего мира. И теперь ты превратила в такое же чудовище Энцо.

Маэва поднимается со своего ложа, обматывает меха вокруг шеи, разворачивается и в мертвой тишине идет к двери. Добравшись до нее, оглядывается через плечо:

– Твоя Белая Волчица случайно оказалась влюблена в это чудовище. Пусть это ее и погубит.

– Не знаете вы Аделину, ваше величество, – сквозь зубы отвечает Раффаэле.

Мгновение Маэва гневно глядит на него, потом распахивает дверь и выходит из каюты. Лючента вскакивает на ноги и кричит ей вслед:

– Погоди!

Однако Маэва не обращает на нее внимания. Вдруг все вокруг меркнет, затуманивается, и юной королеве нестерпимо хочется покинуть корабль.

Солдаты торопливо расступаются перед ней, а она сердито топает по палубе и спускается по трапу. Конь стоит наготове рядом с кораблем. Она отвязывает поводья от столба, вставляет ногу в стремя и запрыгивает в седло.

– Маэва! – кричит у нее за спиной Лючента. – Ваше величество!

Но королева уже развернула и пришпорила коня. Она не оборачивается на зов Люченты, а вместо этого склоняется к уху лошади и что-то шепчет. Хлопает по крупу, отчего конь, встрепенувшись, оживает и мчится по дороге.

Лючента тоже быстро запрыгивает в седло, сгибается над спиной лошади и, рванув с места в карьер, начинает погоню. Рыжие кудри развеваются позади, их треплет ветер заодно с гривой коня. Маэва погоняет своего жеребца. Она с юных лет привыкла к таким скачкам на пару с Лючентой, когда сама была всего лишь маленькой принцессой, а Лючента – дочерью телохранителя. Лючента всегда выигрывала. Она пришпоривала коня, пока они с ним не сливались воедино, и ее смех разносился по равнинам Бельдана, дразня Маэву, призывая мчаться быстрее, чтобы поймать подругу. Маэва задумывается: а помнит ли Лючента эти моменты? Ветер свистит у нее в ушах. «Быстрее», – поторапливает она коня.

Лючента кличет ветер. Внезапный порыв бьет в лицо Маэве, и расстояние между лошадьми сокращается. Они скачут по дороге, пока не оказываются наверху скалы, потом несутся по краю долины, объезжая место, где каналы впадают в море. Маэва переводит взгляд с дороги впереди себя туда, где она огибает скалу.

Вдруг Лючента меняет курс и скачет наперерез Маэве. Та оглядывается через плечо. Движение знакомое, и почему-то оно вызывает улыбку на губах Маэвы. «Быстрей, быстрей», – погоняет она коня, пригибается к его шее так низко, что кажется, они стали единым целым.

Мир мелькает по сторонам размытыми полосами. Крики Люченты пронзают тоннель, и начинает казаться, что время повернулось вспять и они снова оказались в том дне, когда утонул Тристан. «Помоги ему!» – молила в тот злополучный вечер Лючента. Маэву потрясло ее залитое слезами лицо. «Я не хотела, лед был слишком тонкий. Пожалуйста, помоги мне вытащить его!»

Вдруг Лючента появляется откуда-то сбоку, перерезая Маэве путь, та испуганно вскрикивает. Но теперь ее голос звучит не по-детски, как бывало, – это крик взрослой женщины, какой она стала.

– Стой! – кричит Лючента, но Маэва не реагирует. – Стой!

Маэва не слушается, и тогда Лючента еще раз пришпоривает коня. Она тщетно пытается отвернуть его в сторону. Маэва оглядывается.

– Твое запястье! – начинает она, но предостережение раздается слишком поздно.

Лючента забывает о своей сломанной руке. Она вздрагивает от боли и издает отчаянный вопль, на мгновение теряет контроль – лошадь как раз делает скачок. Лючента теряет равновесие. У Маэвы нет времени, чтобы подхватить ее. У нее на глазах Лючента падает с жеребца и исчезает из виду.

Порыв ветра смягчает падение, но она все равно делает кувырок по земле. Жеребец галопом уносится прочь. Маэва оглядывается, видит лежащую в грязи Люченту и осаживает коня. Она соскакивает на землю и бежит к бывшей подруге, пытается ей помочь. Лючента ее отталкивает.

– Ты не должна была гнаться за мной, – резко говорит Маэва. – Мне просто нужно было подумать.

Лючента смотри на Маэву горящими глазами, потом поднимается с земли и направляется прочь.

– Никогда в жизни я не слышала, чтобы Раффаэле так повышал на кого-нибудь голос. Мы все понимали, что Тристан никогда не будет совершенно таким же, как прежде… но все гораздо хуже, верно? Он снова умирает.

– Он не умирает! – сердито кричит Маэва. – Он такой, каким и должен быть. – Она проводит рукой по гребню из косичек у себя на голове. – Не говори мне, что я должна была сделать по-другому.

– Почему ты нам ничего не сказала? – Лючента качает головой. – Не сказала мне?

Маэва хмуро смотрит на нее, а потом, гордо подняв голову, отвечает:

– Я твоя королева, а не подруга по скачкам.

– Думаешь, я этого не знаю? – выпаливает Лючента. Она вытягивает вперед руки, будто ей больше невмоготу терпеть боль в сломанном запястье. – Мы уже давно не скакали наперегонки, ваше величество.

– Лючента, – тихо говорит Маэва, но ее собеседница продолжает.

– Почему ты не написала больше? – наконец спрашивает она и останавливается. Потом в отчаянии мотает головой. – Всякий раз только о делах да о политике! Зачем мне было это занудство?

– А затем! Я хотела, чтобы ты была в курсе бельданских дел и сама могла прикинуть, когда сможешь вернуться из ссылки.

– Я хотела знать, что происходит с тобой. – Лючента делает шаг к ней и с болью в голосе добавляет: – Но ты только поддакивала своей матери, разве нет? Ты прекрасно знаешь, что случилось тогда в лесу с Тристаном. Я дала ему возможность выйти на лед, и он провалился. Я не хотела навредить ему! А ты позволила своей матери решить мою судьбу, осталась в стороне, не вступилась за меня.

– Ты хоть знаешь, как я упрашивала мать не наказывать тебя? – огрызается Маэва. – Она хотела казнить тебя, но я уговорила ее оставить тебя в живых. Ты когда-нибудь думала об этом?

– Почему ты ничего не сказала мне о Тристане? Почему? Ты оставила меня жить с чувством вины, как будто я виновна в его смерти! Ты даже не заикнулась о том, какой силой обладаешь!

Маэва прищуривается:

– Ты сама знаешь почему.

Лючента отворачивается и тяжело сглатывает. Маэва понимает, что она пытается сдержать слезы. Лючента снова пускается в том направлении, откуда они обе прискакали. Маэва идет рядом с ней. Они долго молчат.

– Ты помнишь, когда в первый раз поцеловала меня? – тихо спрашивает Лючента.

Маэва хранит молчание, но к ней приходит воспоминание, прозрачное, как стекло. День был теплый, а это редкость в Бельдане, равнины покрылись ковром из желтых и голубых цветов. Они решили отправиться на прогулку по лесной тропинке, о которой упоминается в преданиях: говорят, однажды по ней прошла богиня Фортуната. Маэве приходит на память сладкий запах меда и лаванды, потом более острый – хвои и мха. Они задерживались отдохнуть у ручья и чему-то смеялись. В какой-то момент Маэва вдруг наклонилась и поцеловала Люченту в щеку.

– Я помню.

Лючента останавливается.

– Ты еще любишь меня? – спрашивает она, отвернув лицо к морю.

Маэва медлит.

– Зачем мы вообще пробовали? – отвечает она.

Лючента качает головой. Ветер закидывает пряди волос ей на лицо, и Маэва не может определить, вызвано это дуновение Лючентой или это обычный воздушный поток, возникший сам по себе.

– Теперь ты королева. Ты должна будешь выйти замуж. Бельдану нужен наследник престола.

Маэва делает шаг вперед и прикасается к руке Люченты.

– Моя мать была замужем дважды, – напоминает она подруге. – Но ее истинной любовью оказался рыцарь, которого она встретила гораздо позже. Мы все равно можем быть вместе.

В этот момент Лючента так похожа на ту девчушку с золотисто-рыжими кудрями и грациозной осанкой, которая вместе с ней ездила охотиться в лес, что Маэва привлекает ее к себе и целует прежде, чем Лючента успевает остановить ее.

Они надолго застывают в этом положении, но наконец разъединяются.

– Я не буду твоей, – говорит Лючента, встречаясь с Маэвой глазами. – Я не могу быть так близко к тебе и знать, что каждую ночь тобой обладает мужчина. – Голос ее становится совсем тихим. – Не заставляй меня терпеть это.

Маэва закрывает глаза. Разумеется, Лючента права. Они молча стоят рядом и прислушиваются к отдаленному реву водопада. Что произойдет, когда все это закончится? Маэва взойдет на кенеттранский престол, имея на своей стороне Общество Кинжала. Она вернется в Бельдан и должна будет родить наследника. А Лючента останется с членами Общества.

– Так быть не может, – шепотом соглашается Маэва.

Она смотрит в сторону скал, откуда они приехали. Вдвоем с Лючентой они стоят рядом, не произнося ни слова, пока ветер не меняет направления и облака не начинают расходиться.

Первой нарушает молчание Лючента:

– Что мы теперь предпримем, ваше величество?

– Я пошлю своих людей за Аделиной. Ничто не меняется. Раффаэле рассорил королеву с Тереном, и мой флот скоро будет здесь. – Взгляд ее становится твердым. – Эта страна будет нашей.