Мэрибет дождалась половины седьмого, чтобы позвонить Джейсону. Она не хотела его будить, но и не хотела, чтобы он проснулся и услышал то сообщение. Она собиралась сказать, что все хорошо. По-настоящему хорошо.

Достав телефон из сумки, Мэрибет увидела несколько пропущенных звонков с кодом 413. Ей показалось, что номер местный, но она его не узнала. Может, Стивен, хотя это не его мобильник, может, Санита или Тодд звонили из автомата, хотя это вряд ли – несколько звонков поступили тогда, когда они сидели с ней.

Мэрибет перезвонила. Услышав голос в трубке, она решила, что у нее все же был инфаркт, после которого начались галлюцинации. Голос, крикнувший: «Мэрибет, это ты?» не принадлежал ни Тодду, ни Саните. Это была Элизабет.

– Мэрибет, ты где? Джейсон с ума сходит.

Элизабет ей позвонила? Почему? И почему говорит о Джейсоне?

– Мэрибет, скажи что-нибудь! – вскричала она.

– Элизабет? – удивленно спросила Мэрибет. – А ты где?

– Где? За городом. Где ты? Ты в порядке?

Мэрибет уставилась на телефон. Код Питтсбурга – 412, а не 413, теперь она поняла, что это код Беркшир-Хиллс, где находится загородный дом Элизабет. Стало ясно, где Элизабет, но все остальное – только непонятнее.

– Ты мне звонила? – спросила Мэрибет.

– Нет, это был Джейсон. Весь последний час пытался дозвониться.

– А он там? С тобой?

– Был. А теперь пошел ловить сеть, на случай если ты снова будешь звонить на сотовый. Он сказал, что у тебя снова инфаркт.

– Нет. Врачи считают, что это просто газы. Где он?

– Поехал в Ленокс. Или в Питтсбург. Не знаю. Мэрибет, он с ума сходит. Я его таким никогда не видела. Ты же знаешь, что тут мобильник плохо берет. Но сообщение твое ему удалось скачать. После чего он пытался до тебя дозвониться, но не смог. Детей он взял с собой в город, чтобы поговорить с тобой. Или письмо написать. Или хоть голубя почтового отправить. Я говорила Тому, что надо Wi-Fi тут провести, но ты же знаешь, он любит, чтобы как в деревне.

Они там? Джейсон с детьми? С Элизабет и Томом?

– Почему? – спросила Мэрибет.

– Блин, да не знаю. Хочет, чтобы было убежище от повседневных проблем.

– Нет, почему Джейсон и дети приехали к вам?

– А. Завтра же Рождество, – ответила Элизабет, словно это хоть что-то объясняло.

– Но… почему? – повторила Мэрибет.

– Они часто приезжали в последнее время, на выходные. На День благодарения тоже.

Мэрибет постепенно переваривала. Джейсон с детьми. У Элизабет. На выходные. И на День благодарения.

– И мы подумали, отметим по-тихому, в семейном кругу, тебя только не хватает, хотя твоя мать думает, что ты тут.

– Погоди-ка. Что? Она еще в Нью-Йорке?

– Упаси бог, нет. Джейсон подумал, что она распсихуется, если узнает о твоем поступке, так что наплел ей, будто ты уехала сюда на восстановление, а ей велел возвращаться во Флориду. И она считает, что ты тут. Что он с детьми ездит к тебе сюда по выходным, и что больше ни с кем ты не разговариваешь. Я звоню ей и рассказываю новости. Теперь она и сама подумывает о санатории. Кажется, ее друг Эрб уже тоже ездил.

– Вы с Джейсоном это провернули?

– Да, у нас сговор. – Она тихонько хихикнула. – Это самое прикольное во всем этом.

Тут до Мэрибет начало доходить. И когда дошло, она заплакала.

– Ну, милая, – сказала Элизабет. – Не плачь, пожалуйста. Я не хотела. Мне нравится общаться с близнецами. У них все хорошо. Правда. Джейсон ту дурацкую няню уволил, взял новую, она отличная, и дети ее обожают. Он с ними тоже много времени проводит, по вечерам приезжает Нифф, многие родители других близнецов тоже присоединились. И я здесь. Я понимаю, что мне следовало уделять вам побольше времени, прости меня за это. Но теперь я с ними, так что правду говорю – у О и Л все в порядке. Они же близнецы, во многом полагаются друг на друга. И скучают по тебе. Ох, как скучают, да и все мы, но Джейсон по ночам показывает им видео с тобой, и они рисуют тебе рисунки, которые подарят, когда ты вернешься. Они уверены, что ты вернешься. Не грусти.

Но Мэрибет плакала не от грусти. Она вспомнила вечеринку в честь их обручения, когда ей пришло в голову сравнение, будто они с Джейсоном и Элизабет – ножки стула. Который был достаточно крепок, чтобы ее выдержать. А теперь оказалось, что он выдерживает всю ее семью.

Вот все как. В твоей жизни появляются люди. Кто-то остается. Кто-то нет. Кто-то отходит в сторону, но потом возвращается. Как Элизабет. Как Джейсон. А теперь – как и сама Мэрибет, которая всех бросила, словно ее родная мать, но которая вернется – в отличие от своей матери.

И тут она поняла, что пора. Возвращаться к Джейсону. К Оскару и Лив. К своей жизни, хотя Мэрибет уже даже не представляла, что это за жизнь. Казалось, что она только начинается. Похоже на шрам, который до конца еще не зажил. Или на еще недописанную историю.

Видимо, Джейсон нашел сеть – в этот раз он действительно взял после первого гудка. И зазвучал его голос, тот самый, в который она влюбилась больше 25 лет назад и который любила до сих пор.

– Джейс. Это я.

– Лоис, – успел сказать он, а потом голос сорвался. Было слышно, как он в тихом плаче спазматично глотает воздух.

– Все хорошо, – сказала Мэрибет. – Инфаркта не было. Я в порядке.

Он все еще молчал. На фоне слышались красивые звуки с диска – они успокаивали близнецов в долгих поездках.

– Джейсон, слушай. Я возвращаюсь домой. Элизабет едет меня встречать. Буду сегодня к вечеру.

– Папа, почему мы остановились? – долетел до нее четкий, звонкий голосок Оскара. – С кем ты говоришь?

А дочь услышала.

– Мама? – спросила Лив. Так, как будто ничего странного нет в том, что Мэрибет позвонила. – Это мама?