71
Посреди ночи Мэрибет внезапно проснулась. К тому моменту, как она села, рука уже взлетела к сердцу.
Черт.
Боль. В груди. Страшная боль, скрутившая торс и руку. Левую.
Если тогда, на работе, боль была еле заметна, сейчас ее все равно что в нос ударили.
Нет! У нее уже был инфаркт, сердце проверили, вынули из груди, остановили, прооперировали и разрядом тока вернули к жизни. Мэрибет прошла через все это, чтобы такое больше не повторилось.
– Рецидив… фатальный, – слышала она идиотский хохоток доктора Стерлинга.
«Стерлинг, вон из моей головы. Я тебя уволила».
Сердце колотилось неистово, билось в груди, как только что пойманная птица.
«Успокойся, – сказала она сама себе. – Успокойся. Десять глубоких вдохов».
Раз. Два. Три.
Дышать было больно. Надо ехать в больницу. Позвонить кому-нибудь. Телефон? Где телефон?
Мэрибет отыскала его, он лежал на зарядке рядом с кроватью. Надо было набрать 911. Но вместо этого она позвонила Джейсону.
– Привет, это Джейс. Точнее, автоответчик. Оставьте сообщение. Хотя я их боюсь.
Мэрибет впервые за несколько месяцев услышала его голос. И, блин, на автоответчике.
– Ты говорил, что берешь после первого гудка, – истерически взвизгнула она. – Это я. Мэрибет. Кажется, у меня инфаркт. Перезвони. Мне страшно.
Десять глубоких вдохов. Какой сейчас? Третий? Четвертый. Дыши. Звони 911.
– Девять-один-один, что у вас случилось?
– У меня что-то с сердцем, – прошептала она.
– Мэм, вы можете говорить громче?
– Инфаркт. У меня инфаркт. Уже второй.
– Ваш адрес?
Мэрибет назвала.
– Мэм, постарайтесь не волноваться. Примите аспирин. У вас есть под рукой?
– Да.
– Не вешайте трубку и примите аспирин.
В поисках таблетки она расплакалась.
– Мэм, вы еще со мной?
– Я совсем одна, – плакала Мэрибет. – Я знаю, что мы все умираем в одиночестве, но я не хочу быть одна.
– Мэм. Вы не умираете, и вы не одна. Я с вами.
– Вы не считаетесь. Нет, простите. Все считаются.
– Спасибо.
– Но я не хочу быть одна. Можно я пойду к Тодду с Санитой? Это соседи.
– Идите к Тодду с Санитой.
– Вы хорошая. Как вас зовут?
– Кирстен.
– Красивое имя.
– Не вешайте трубку и идите к Тодду с Санитой.
Мэрибет постучала в дверь. Возможно, они еще на вечеринке. Она не представляла, сколько времени.
Шаркая ногами, к двери подошла Санита в ночной футболке со «Стилерсами».
– М.Б., вы в порядке?
– Кажется, у меня инфаркт, – ответила Мэрибет.
– Что? Тодд! Просыпайся! – крикнула Санита, но он уже вышел. – У М.Б. снова инфаркт!
– Звони в «Скорую»! – заорал он.
– Я уже вызвала, – ответила Мэрибет. В ночи послышалась сирена. – Наверное, это за мной.
– Я одеваюсь, – сказала Санита. – Я еду с вами.
– И я, – поддержал Тодд.
Мэрибет вернулась к телефону.
– Мои друзья едут со мной.
– Отлично. У вас хорошие друзья.
– Да.
Тодд встретил медиков в коридоре, и к тому моменту, как они дошли до квартиры, все рассказал.
– Второй инфаркт? – спросила женщина, надевая на Мэрибет прибор для подсчета пульса.
Она кивнула.
– Первый был в октябре, делали коронарное шунтирование, – уточнил Тодд.
– До сегодняшнего дня какие-то симптомы были? – спросил дюжий парень.
Тодд посмотрел на Мэрибет.
– Нет. Я проснулась от боли в груди и руке. В левой.
– А сейчас как – болит в груди, где-то еще? Дышать трудно? Голова кружится? Тошнит?
– Не знаю. Может, чуть-чуть.
– Ясно. – Врач склонила голову к воротничку. – Женщина, сорок четыре года, предположительно И.М., показатели нормальные, едем в МУП.
На Мэрибет надели кислородную маску, положили на каталку, повезли к двери. Ревела сирена, сияла мигалка.
Тодд и Санита с обеспокоенными лицами побежали за ней.
– Нам с ней можно? – спросила Санита. – В «Скорой»?
– А самолет? – сказала Мэрибет.
– Он завтра. Можно?
– А вы кто?
– Мы – ее… – начал Тодд.
– Дети! – перебила Мэрибет, подняв голову. – Это мои дети.
Медики переглянулись, закатив глаза.
– Что? Он свой, меня удочерили, – сообразила Санита.
– У нас как у Джоли с Питтом, – добавил Тодд.
Никто, похоже, не поверил, но в «Скорую» пустили.
По пути в больницу Тодд с Санитой держали ее за руки.
– Если я умру… – начала Мэрибет.
– Не умрете! – перебил Тодд.
– Но на случай – меня зовут Мэрибет. Мэрибет Кляйн. Моего мужа – Джейсон Бринкли. Он в Нью-Йорке.
– Так, Мэрибет Кляйн, – ответил Тодд, – умирать теперь нельзя, потому что мы с Санитой поспорили, как вас зовут на самом деле, и я только что выиграл десять баксов, а в случае смерти взять их будет некрасиво.
– Не смеши. – Мэрибет схватилась за грудь. – Больно.
– Тогда не умирайте, – повторил Тодд.
Когда они приехали, Тодда с Санитой отправили в зал ожидания. Мэрибет поставили в очередь. Она пересказала историю болезни. Рассказала о недавней операции.
– Ваш кардиолог? – спросила медсестра.
Мэрибет не знала, что сказать. Стивен в Калифорнии. Доктор Стерлинг уволен.
– У меня больше нет кардиолога.
Мэрибет уже привыкла ко всему этому. ЭКГ. Анализ крови. Ожидание.
Тодда с Санитой к ней не пускали, но они слали ей эсэсэски из зала ожидания. «Вы в порядке?»
«Пока жива», – ответила Мэрибет.
«Все еще жива».
«Санита, отдай Тодду 10$».
«Не раньше, чем вы выйдете».
– Хорошо, хорошо, все хорошо, – констатировал кардиолог приемного отделения. Высокий, на вид уставший, густые гусарские усы – он сразу понравился Мэрибет. – И кардиограмма, и кровь, и пульс – все в полной норме.
– В прошлый раз было так же, – сказала она. – Первые анализы нормальные.
– По этой причине мы оставим вас на несколько часов под наблюдением. Боль такая же, как в первый раз?
– Нет. Тогда она нарастала постепенно. А сейчас я от нее проснулась.
– А как бы вы ее описали? Резкая?
– Нет. Скорее как жжение. И в руке тоже было.
– Жжение. Ясно. В последний день-другой что-нибудь непривычное ели?
Джалфрези с курицей.
– На ужин была индийская кухня.
– Острая?
– Очень.
– Возможно, из-за этого, – сказал врач. – Рефлюкс. Дам вам антацидное средство. Возможно также, что болью сопровождается заживление сердца. Мы оставим вас под наблюдением, но с учетом того, что операция была недавно и все анализы в норме, я бы не сильно беспокоился.
– Значит, я не умираю от инфаркта?
– На данный момент – нет.
– А можно мне увидеть моих друзей? – спросила Мэрибет.
– Вы имеете в виду «детей»? – с улыбкой спросил он. – Они там скребутся под дверью. Впустить их?
– Будьте добры.
– О боже, как мне стыдно! – сказала Санита. – У вас из-за моей стряпни кишечный приступ!
– Главное, чтобы в Хайдарабаде об этом не прослышали, – ответил Тодд. – А то никогда мужа не найдешь. Хотя погоди. Фриц-то готовить умеет. Ммм. Бобовый хлеб.
Мэрибет смеялась. Без остановки с тех самых пор, как их впустили в палату. В груди больше не болело. После противокислотного лекарства все прошло.
Часов в шесть Санита начала смотреть на телефон. Вылет в час, но в аэропорт надо было успеть к десяти.
– Идите, – сказала Мэрибет. – У тебя самолет. И тебе бы, Тодд, поспать немного перед выездом в Алтуну.
Он прижал руку к груди.
– Алтуна! Зачем напомнили?
– Все пройдет хорошо, – сказала она Тодду. – И у тебя, Санита. И у меня. В итоге все будет хорошо.
Мэрибет осеклась, удивившись тому, что она такое сказала. А еще больше тому, что она в это даже верила.
