50
Поиск родной матери Мэрибет, по словам Дженис, находился в режиме ожидания – нужна была информация об усыновителях. Обидно то, что Мэрибет прекрасно знала, где все это находится – дома, на компьютере, в тщательно рассортированных файлах.
Можно просто спросить Джейсона.
Но он может не ответить.
А с другой стороны – ведь терять уже нечего?
«Странная просьба, – написала она. – Не можешь раздобыть мне номера страховых свидетельств моих родителей?» – И объяснила, где искать.
Он прислал все в тот же самый день, Мэрибет переслала информацию Дженис. Джейсон ее вопрос никак не прокомментировал, не спросил, да она и не обязана была объяснять, но все равно чувствовала, что сделать это надо. Да, Джейсон предпочитал жить в мутной воде. А Мэрибет была за ясность. Даже теперь. Даже с ним.
«Если тебе интересно, я не новый паспорт собралась делать. Я ищу свою родную мать».
И поскольку смысла прятаться Мэрибет уже не видела – обратно ее явно никто тащить не собирался, она добавила: «В Питтсбурге».
«Я так и подумал», – написал он.
Это ее удивило. Даже чуткому человеку это было бы непросто предположить, а Джейсон проницательностью не отличался.
«Так ты знал, что я в Питтсбурге?»
«Мэрибет, откуда мне что знать? Просто предположил. Судя по твоей записке».
Что она там сказала, чтобы натолкнуть на такие мысли? Мэрибет писала ее в раздрае, а на прошлой неделе, когда перечитала первую строчку, от ощущения дежавю ее затошнило. Она испытала то же самое скручивающее кишки сожаление, как и тогда, когда открыла газету со своей статьей о Джейсоне.
«По моей записке?» – осторожно спросила Мэрибет.
«Ну да. По твоей записке. От которой я до сих пор не могу отойти. Дело даже не в этом внезапном прощании, хотя и оно само по себе удовольствия не доставило. А в подтексте, что ты якобы имеешь право на мученичество, потому что ты мать… Я понимаю, на что ты намекала, но, блин, Мэрибет, неужели ты действительно так думаешь? До сих пор? Вот теперь?»
Мэрибет не знала, что она думает, потому что не помнила, что писала. Но она не сомневалась в том, что даже через монитор чувствует пульсирующую ярость Джейсона. А самое странное то, что, хотя именно это она себе и воображала, обижалась на это, боялась этого с тех самых пор, как он начал играть в молчанку (хотя на самом деле с момента своего ухода), теперь, когда он проявил свой гнев, ей стало легче.
