Мэрибет шла в букинистический магазин на Либерти – за новой книгой, она так часто туда ходила, что продавец уже начал выкупать у нее книги обратно, так что получилась как будто личная библиотека. В этом ей повезло, потому что в настоящей библиотеке ей не захотели заводить формуляр без местной регистрации, которую она не могла получить, не раскрыв своего инкогнито.

Тем утром она дочитала прошлогодний триллер – Мэрибет помнила, как его реклама пестрила в метро, – и теперь собиралась, по возможности, сменять ее на нашумевший английский роман, который все хотела прочитать, но не прочла, даже несмотря на то, что издатель прислал ей несколько экземпляров. В Нью-Йорке уделить время книгам ей удавалось только перед сном. (В метро по пути на работу она обычно читала рабочую почту, на которую не хватило времени в редакции.) Но в постели, даже если книга была очень хороша, через две-три страницы веки тяжелели, и сразу наступало утро – ну, или середина ночи, если кому-то из близнецов снился кошмар, – и книга ложилась обратно на столик. Закладку в нее вкладывал, наверное, Джейсон, чтобы отмечать ее черепашью скорость.

Но тут Мэрибет глотала книги очень быстро, с такой жадностью, о какой давно уже забыла. Иногда Мэрибет по нескольку часов читала в кафе. Иногда ходила в библиотеку Лоренсвилла, брала что-нибудь там, садилась в круглом зале у окна и листала, листала, пока не закатывалось солнце.

Как только она вышла на Либерти, зазвонил телефон. Только через несколько гудков Мэрибет поняла, что это ее. Он у нее уже почти три недели, но зазвонил впервые. Номер она давала только Тодду и Саните, которые всегда писали эсэмэс. И в клинике доктора Гранта, но оттуда никогда не звонили.

– Да? – сказала она.

– Я ищу Мэрибет Кляйн.

Настолько знакомая фраза, до нее даже не сразу дошло, что тут не так. Никто из тех, у кого был этот номер, не стал бы ее спрашивать.

– Это Мэрибет Кляйн? – повторил голос. Это была женщина. Старше нее.

– Кто это? – Почему она звонит? Это что, детектив? Джейсон нанял частного детектива, чтобы ее найти? Неужели он пошел бы на такое?

– Ой, простите. Я – Дженис Пикеринг с сайта BurghBirthParents.org.

Мэрибет выдохнула, непонятно, то ли от облегчения, то ли от разочарования, то ли от того и другого вместе.

– Я вам звоню, потому что вы заполнили анкету на сайте. Вам сейчас удобно разговаривать?

– Подождите секунду. – На улице было шумно. Мэрибет зашла в аптеку. – Вот. Извините. Здравствуйте. Вы что-нибудь нашли?

Дженис Пикеринг рассмеялась.

– Нет, нет. Еще нет. Но я могу вам помочь, если вы хотите найти своих биологических родителей. Мне этот процесс знаком.

– Можете мне о нем рассказать?

– По телефону будет неудобно.

– Ладно. Мне зайти к вам в офис?

Аптекарь в белом халате спросила, не нужно ли ей помочь, но, заметив, что Мэрибет разговаривает по телефону, посмотрела на нее недовольно. «Простите», – одними губами проговорила она.

– Лучше встретиться у вас или в кафе, – ответила Дженис.

– В кафе, – ответила Мэрибет.

– Я свободна после обеда. Что к вам ближе, Маунт-Лебанон или Сквиррел-Хилл?

Где Маунт-Лебанон, Мэрибет даже не представляла. А Сквиррел-Хилл, как ей казалось, рядом.

– Я живу в Блумфилде. Машины у меня нет, но могу разобраться, как доехать на автобусе.

– Если у вас нет машины, я могу приехать к вам. В Блумфилде, говорите?

– Может, встретимся в Лоренсвилле? – предложила Мэрибет. Непонятно, почему, но она пыталась себя обезопасить. Она назвала кофейню рядом с библиотекой, и они назначили встречу на пять.

Повесив трубку, Мэрибет извинилась перед аптекарем. Но вообще-то она кстати сюда зашла. Запаса статина и бета-блокеров хватит на три месяца, но может понадобиться что-то по рецептам доктора Гранта на полувымышленную М. Б. Голдман. Мэрибет задумалась, не является ли преступлением покупка лекарств по рецепту на чужое имя. К тому же у нее на шее появилась какая-то сыпь. Мэрибет показала ее аптекарю, та сказала, что это похоже на экзему, и дала крем с кортизоном.

Дженис Пикеринг появилась на двадцать минут позже назначенного, с многочисленными папками и извинениями.

– Пришлось за ними домой заскочить, а в туннеле была авария. На встречной, но все равно же всем надо поглазеть, вы понимаете.

– Не переживайте, – ответила Мэрибет, откладывая новую книгу. Она прочитала уже половину. – Мне вообще неловко, что вам из-за меня туда-сюда ездить пришлось.

– Ох, я к этому уже привыкла. Мы купили дом в Маунт-Лебанон из-за школы, но работаю я в итоге в Сквиррел-Хилл, так что постоянно мотаюсь.

– Маунт-Лебанон? Где это?

– Пригород на том берегу. Если без пробок, то быстро.

– Ясно. Взять вам кофе? Скон?

– Уже больше четырех. Если я сейчас выпью кофе, спать не буду.

– Может, чаю?

– М-м-м, а может, карамельное латте, если без кофеина? Как думаете, стоит?

– Почему бы и нет?

– Тогда давайте.

Мэрибет встала в очередь. Когда она вернулась, Дженис аккуратно разложила папки веером. Мэрибет подала ей чашку, Дженис сделала громкий глоток – близнецы так же накидывались на горячий шоколад в честь первого снега.

– Боже, нехорошо-то как. Он точно без кофеина?

– На стаканчике так написано.

Они принялись пить кофе и болтать о пустяках. Дженис поинтересовалась, откуда Мэрибет.

– Из Нью-Йорка. – Врать особо смысла не было, с учетом того, за что они собирались взяться, – будут ли они вести поиск совместно? – ведь понадобятся личные данные. К тому же Дженис с растрепанным пучком сизых волос не напоминала детектива под прикрытием. Да и вообще смешно было думать, что Джейсон нанял кого-то искать Мэрибет.

– Дети есть? – спросила Дженис.

– Двое. А у вас?

– Уже взрослые.

– А где вы работаете?

– В школе для детей с особыми потребностями. Тут недалеко. Я соцработник.

Мэрибет улыбнулась и кивнула.

– А это, – перешла она к делу, – у вас вторая работа? Соцработники, наверное, ужасно мало зарабатывают.

Дженис рассмеялась. На губе у нее появились тонюсенькие усики из кофейной пенки.

– Нет, это не работа. Хобби. Может, призвание.

– А что это за организация, поконкретнее?

Дженис поставила чашку на стол.

– Да в целом, это я одна.

– Ой. – Мэрибет почувствовала себя обманутой. Она так к этому готовилась, и вот сидит в кафешке с чьей-то бабушкой.

– Скажите, вы приехали в Питтсбург отыскать родную мать?

– Я точно не уверена, – ответила Мэрибет.

– Понимаю. После того как вы всю жизнь прожили с этой мыслью – это серьезный шаг.

– Я не так-то уж много об этом думала.

Дженис нахмурилась, словно ей не понравился такой тон. Или, может, не поверила. Никто этому не верил. Ни Джейсон. Ни даже родители. Когда Мэрибет училась в начальной школе, был страшно популярен бродвейский мюзикл «Энни». Некоторые ее подружки ездили на него в город с родителями, а по возвращении, не смолкая, пели «Завтра», словно сами готовились к прослушиванию. С их помощью Мэрибет разучила все песни и просила, а потом и умоляла родителей сводить на представление и ее. Но они все время отказывали.

В пятом классе подруга позвала Мэрибет с собой, но мать не отпустила. Вышел серьезный скандал. Мэрибет никак не могла этого понять. Каким-то детям не разрешали смотреть «Бриолин», потому что он неприличный, но ее мать не возражала. А с «Энни» что не так?

Наконец, отец объяснил:

– «Энни» – это рассказ о сироте, которая пытается найти родителей.

– И? – спросила Мэрибет.

– Мама переживает, что и тебе захочется.

Мэрибет к тому моменту уже не первый год знала, что ее удочерили, но до того момента мысль о том, что у нее есть какие-то еще родители, ей и в голову не приходила.

– Да они меня не интересуют, – сказала Мэрибет отцу в последней тщетной попытке выпросить разрешение посмотреть мюзикл.

– Объясните мне, как проходит этот процесс, – попросила Мэрибет Дженис. – Я читала, что закон поменялся.

– Да, закон защищает право усыновленного знать о своих родственниках. Это, к сожалению, не означает, что ваши родители захотят с вами общаться или вообще живы, но выйти на их след удается почти всегда, узнать что-то о своих корнях.

Почти всегда. Довольно конкретно.

– А с чего начинать?

– Вам известно, через какое агентство вас удочерили?

– Нет.

– А не помните, ходили ли вы на пикники или праздники? Многие такие агентства проводят ежегодные мероприятия.

– Мы переехали в Нью-Йорк, когда я была маленькая, отец только закончил стоматологическое училище. Я знаю лишь то, что родилась в Питтсбурге.

Дженис принялась листать папку.

– Тут написано, что вы еврейка.

Мэрибет напряглась. Она едва не пропустила эту часть, подумав, вдруг кто-то в этом усомнится, как Брайен Балтцер, адвокат, с которым она когда-то встречалась. Примерно через месяц после первого свидания он заявил, что, если они соберутся пожениться, Мэрибет надо будет принять их веру, поскольку она хоть и училась в еврейской школе и проходила обряд бат-мицва, она сама сомневалась в том, что была «кровной» еврейкой. Вскоре после этого они расстались.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, – ответила Мэрибет.

– Это сужает поиск, – ответила Дженис. – Это может означать, что ваша мать еврейка, а в таком случае, вероятнее всего, усыновлением занималось одно из еврейских агентств.

– О.

– Но! Я забегаю вперед. Если вас удочерили через агентство, которое работает до сих пор, еврейское или нет, все проще. Они хранят все материалы. Мы попросим их провести поиск. Если найдут, то попытаются от вашего имени установить контакт с вашими родителями.

– Все как будто несложно.

Дженис снисходительно улыбнулась.

– Я сказала – проще. Но в целом это нелегкий процесс.

– А если агентство, через которое меня удочерили, закрылось?

– Такое весьма вероятно. Многих уже нет. Или, возможно, вас удочеряли через частного врача или адвоката, в таком случае придется подавать петицию на отдельный поиск через суд по делам сирот.

– Суд по делам сирот?

– Да. Этот кофе очень вкусный. Как называется?

– Карамельный мокко.

– Без кофеина?

– Да. Это действительно отдельный суд по делам сирот?

– Да, – ответила Дженис.

Какое-то время они молчали, Мэрибет размышляла, Дженис громко пила.

– Так, ладно, а что этот поиск подразумевает?

– Вы подаете в суд письменный запрос. Судья рассматривает, выдает ордер, начинается поиск. Уполномоченный представитель просматривает архивы. У меня есть такая лицензия, так что можете назначить своим представителем меня.

– Хорошо. Давайте.

– Это пока лучше отложить. Поскольку ваши приемные родители евреи, это может сильно сузить поиск.

Прошлым летом они с близнецами ловили светлячков в парке Бэттери. Поймав одного за крыло, Оскар пришел в ужас, словно не понимал, что сделал. Ровно так же чувствовала себя сейчас Мэрибет. Она готовилась к сложному поиску.

– А что будет? Если мы найдем? – поинтересовалась она.

– Устанавливается контакт. Отправляется письмо общего характера, если они захотят общаться, вы напишете письмо от себя. А дальше сами.

– А если мать умерла?

– Будет какой-то другой ближайший родственник.

– А если она не захочет иметь со мной дела?

Дженис несколько раз вдохнула поглубже, словно ее отталкивал негатив Мэрибет.

– Такое тоже возможно, – признала она. – Так что остается делать и верить. То, что вы столько лет об этом мечтали, не означает, что ваши чувства взаимны.

– Я уже говорила. Я не мечтала о встрече с ней, – ответила Мэрибет.

Дженис нахмурилась, края молочных усиков опустились.

– В смысле, это внезапное решение, вызванное проблемами со здоровьем. Просто хочу узнать о наследственности.

– Зачем вы тогда сюда приехали? Можно было заниматься этим из Нью-Йорка.

Мэрибет вздохнула.

– Тут все непросто.

Дженис по-доброму улыбнулась.

– Так почти всегда.

Закончили они уже после шести, но было еще довольно светло, так что Мэрибет решила дойти до дома пешком. Ее родная мать всегда была фигурой абстрактной, словно тень. Может, она где-то есть, может, уже нет, узнать нельзя, так какой смысл об этом думать. Примерно так же Мэрибет размышляла и о Боге. Получается, она в вопросах родной матери агностик.

А теперь может появиться доказательство ее существования. Сколько ей будет лет? Шестьдесят пять? Семьдесят? Она думала о Мэрибет? О том, одинаковые ли у них глаза? (У Мэрибет – серые.) Или волосы? (У Мэрибет – каштановые кудри, которые уже начали седеть на висках.) Хрустит ли у нее поутру коленка? Она смешно смеется? Ее смех когда-нибудь называли «возбуждающим лаем морского котика»? Это Джейсон про Мэрибет так говорил. А у нее есть свой Джейсон? Она была замужем? Разводилась? Есть ли у нее другие дети?

А Мэрибет? Почему она ее отдала? Что может заставить женщину так поступить?

«Вот у себя это и спроси», – подумала Мэрибет.