Книга: Когда не везет, или Попаданка на выданье
Назад: ГЛАВА 31
Дальше: ЭПИЛОГ

ГЛАВА 32

Дина

 

После переноса меня опять накрыло мощным откатом — голова гудела, обед рвался наружу и руки-ноги практически отказали. Нургх уложил меня в кровать и принялся приводить в нормальный режим, осторожно подпитывая энергией. Теплые волны проносились по венам, даря мне облегчение. Вскоре я, уже самостоятельно приподнявшись и отклонившись на подушки, потребовала стакан сока и круассан. Под тяжелым взглядом Нитрока в обед у меня кусок в горло не лез, а сил на то, чтобы сдержаться и не сорвать собственные планы, потребовалось немало. Отсюда было и желание подкрепиться.
— Ригард умчался домой, повидаться с родителями, а Нитрок и Симрида ушли через ворота перемещения в Визгард, — сообщил Нургх. — Сапфировоглазый просил передать тебе, что ждет «находки».
Я возликовала в душе — впервые за последние недели мы были совсем одни, никуда не спешили и ни от кого не прятались. Судя по расслабленно-довольной улыбке шаенга, он думал о том же.
Вечер мы провели потрясающий. Сначала долго нежились в большущей купальне, балуясь и разговаривая обо всем. Потом спустились вниз, разожгли камин, задернули шторы на окнах и вдвоем устроились на моей любимой белой шкуре орхана. Ужинали на полу перед камином при свете огня и опять разговаривали. Я долго рассказывала ему о своем мире, о своей жизни, о впечатлениях от Ниара. Нургх внимательно слушал, удивлялся самым обыденным для меня вещам и отвечал на вопросы о странностях своего мира. Так мы и пролежали в объятиях до середины ночи, наслаждаясь единением и разговорами, близостью друг друга и ощущением общего счастья. Нам было так хорошо вдвоем в этой отрезанной от всего мира башне, что хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался. Но усталость взяла свое, и вот я уже начала ощущать, как незаметно уплываю в мир сновидений. Когда любимый осторожно подхватил на руки, чтобы унести в кровать, я только сонно прошептала:
— Люблю тебя больше жизни…
— А я тебя, — ласково прошептал он мне.

 

Вставать рано не было нужды, а легли мы далеко за полночь, поэтому спали долго и совершенно безмятежно. Проснулась я оттого, что Нургх ласково гладил мой живот, продолжая налаживать контакт с детьми.
— Р-разбудил? — глухо промурлыкал он.
— Не страшно, — улыбнулась я. — Вставать пора, вон светило как высоко.
Комнату заливало теплым и ярким светом. Хорошо жить в вечном лете! Мы, довольные друг другом и окружающей гармонией, отправились умываться и завтракать. И мне все казалось таким правильным, таким восхитительным! Я начинала понимать, почему шаенги предпочитают уединенную семейную жизнь. Тысячелетие, проведенное только вдвоем, будучи защищенной от внешних тревог и проблем, начинало казаться мне довольно заманчивой перспективой.
Но проблемы внешнего мира сами явились к нам, не дав закончить даже завтрак. Они приняли облик молодого янтарноглазого шаенга, который, постучавшись к нам, от лица главы рода попросил срочно явиться в его башню. Мы, обменявшись расстроенными взглядами, отправились переодеваться. Надев платье и уложив волосы, я прихватила с собой и сумку. Теперь в ней лежали связующие браслеты Нитрока, и я боялась с ней расстаться. А то шутки шутками, а попасться под руку разгневанного сапфировоглазого мне не хотелось.
Мы с Нургхом, держась за руки, неспешно направились к главной башне. Любуясь зеленью и яркими цветами, я вспомнила, что в прошлый раз так и не успела осмотреть город. Доргини рассказывали про потрясающие торговые зоны, надо будет обязательно там побывать. По пути нам встретилась еще одна пара — уже достаточно зрелый шаенг и обаятельная доргиня с посветлевшими прядками. Они куда-то направлялись, нежно держа друг друга за руки. Приблизившись к нам, Связанные уважительно поклонились, мы поклонились в ответ. Слова Соорджа о поддержке рода не расходились с делом — здесь белоглазого Нургха больше не воспринимали как врага и изгнанника.
У башни главы рода нас ожидал Ригард.
— С прекрасной зарей! — увидев нас, шаенг улыбнулся. — Нургх, к тебе представитель от Совета льдистоглазых.
— Зачем? — первой спросила я.
— Отец после нападения на нас по приказу Совета пригрозил им смещением. Его поддержали стражи рода. Поэтому Совет был вынужден дать официальное публичное обещание позволить тебе пообщаться с Источником у главной башни и принять любой выбор Источника. Скорее всего, после прибытия Нитрок уведомил Совет о вашем присутствии в Орбдухе, вот они и отправили представителя с предложением для тебя.
Ригард оказался прав — страж Ледяного рода с большим энтузиазмом передал Нургху, что Совет наделяет его правом общения с Источником и просит не затягивать с прибытием в Визгард для прохождения проверки. Это известие коренным образом меняло наши планы на тихое и мирное ожидание рождения детей. Поговорить с Источником было необходимо, и это понимали все. Это был шанс разобраться в трагедии прошлого, вернуть себе признание рода, обрести дом. Но Нургх почему-то не очень обрадовался шансу стать преемником отца и выяснить наконец причину его поведения, приведшую к гибели. Он молчал, задумчиво скользя взглядом по стенам комнаты. Наконец решившись, шаенг повернулся ко мне:
— Дина, ты останешься в Орбдухе!
— Ну уж нет! — Я была возмущена подобным решением. — Я тоже хочу быть там, тоже хочу докопаться до истины!
— На Обряде проверки наследника женщинам присутствовать нельзя из-за непредсказуемого поведения Источника, — осадил он меня.
— Но…
— Я опасаюсь предательства. Боюсь за твою жизнь, в конце концов!
— Обещаю не покидать башню. И там будет твой брат, а также Нитрок и Ригард. Да и стражи уже на нашей стороне.
Мне было безумно любопытно и хотелось как можно скорее добраться к Источнику. Мы сможем разобраться в гибели отца Нургха, снимем обвинения. Я была уверена, что он пройдет проверку.
— Хорошо, — сдался мой шаенг, — но из башни — никуда!
— Что ж, идите за вещами, которые возьмете с собой, — подытожил Соордж, спокойно слушавший нашу беседу из кресла у окна. — И я тоже отправлюсь с вами с частью наших стражей. От Совета можно ожидать предательства, в этом Нургх прав.
Мой шаенг благодарно поклонился главе. Кивнув посланнику, мы вернулись в свою башню, пребывание в которой оказалось столь коротким. Я выбрала самый удобный вариант — натянула свой костюм, кроссовки и перекинула через плечо сумку. Тут же вернулся Нургх в своей кожаной одежде, вооруженный соргом и ньялой. Шаенг был напряжен, поэтому я решила не приставать с вопросами. И так было понятно, какое у него сейчас состояние — возможно, совсем скоро он сможет ответить на вопросы, мучившие его сотни лет.
Во дворе нас уже ожидали янтарноглазые и представитель Совета Ледяного рода. Не теряя времени, шаенги и Нургх со мной на руках отправились к воротам.
По ту сторону перехода нас уже ждали. Маартх, Нитрок, Лингранг — это те, кого я знала. Но кроме них кругом стояли еще шаенгов тридцать. При нашем появлении наступила полная тишина, все взгляды были прикованы к Нургху.
— Кто они? — испуганно спросила я.
— Часть — стражи, часть — жители. Это те, кто хочет наблюдать за проверкой, — мысленно разъяснил мне Нургх.
Мы двинулись вперед, сопровождаемые янтарноглазыми. Маартх, Нитрок и Лингранг присоединились к нам. Прочие шаенги расступились, пропуская нас, и пошли следом.
— Почему Совет решил именно сегодня пригласить меня? — Нургх вопросительно посмотрел на главного стража.
— Вчера новый Знающий сообщил им Видение. О чем, не знаю, но это на них и повлияло.
В башне нас встретили Симрида и Зоель с детьми. Как же радостно было вновь увидеть их! Зоель явно хотела поблагодарить меня за помощь сестре, но времени на разговоры не было. Нургх за руку потянул меня к комнате, в которой мы останавливались.
— Дина, никуда не выходи! Не знаю, как пойдет проверка и останутся ли у меня силы после нее, чтобы реагировать на возможные провокации Совета. С тобой останется Ригард, вокруг башни — стражи. Возможно, меня долго не будет, не нервничай. Я попрошу Маартха по возможности передавать Зоель новости, а она уже расскажет тебе. За меня не переживай!
Судорожно кивнув, я сжала руки Нургха. Было жуткое ощущение, словно мы прощаемся навсегда.
Ну пообщается он с Источником, или пройдет проверку, или нет… Сам он никуда не денется и не изменится от этого. И чего я так волнуюсь? Вредно же мне…
Он в ответ впился в мои губы поцелуем и прошептал:
— Кошечка моя…
Резко повернувшись, вышел из комнаты.
Только я уселась на кровать, пытаясь унять бешеный стук сердца, как в комнату проскользнул вооруженный Ригард. Ободряюще кивнул мне и сел на стул у окна:
— Он справится, не переживай!
И потянулись минуты, перетекавшие в часы. Не знаю, сколько времени прошло, но ожидание становилось невыносимым. В голове всплывали сюжеты один невероятнее другого. Тишина давила, но нарушать ее не хотелось. Я или нервно вышагивала по комнате, или, сидя на краю кровати, теребила сумку, или, привалившись к подушке и прикрыв глаза, пыталась заснуть.
Внезапно ощутила странное онемение ног. Их охватил лютый холод, после чего я перестала их ощущать. Испугавшись, попыталась позвать Ригарда… и поняла, что язык тоже леденеет, и я не могу произнести ни звука. Хотела замахать руками, привлекая его внимание, но тут в голове раздался странно знакомый четкий голос:
— Не теряй времени, он не сможет помочь! В сумке, в кармашке, жемчужина. Раздави ее! Скорее! — умолял меня голос.
Почему-то я была полностью уверена, что надо поступить именно так — последовать совету. Не мешкая, я мгновенно одним рывком распахнула сумку, дернула липучку кармана, в котором хранила уже ненужные мне ключи от квартиры. Сунула внутрь пальцы, уже ощущая, как жуткий холод подкатывает и к ним, вытащила оттуда маленький упругий шарик, переливающийся всеми цветами радуги.
— Раздави… — Голос в голове звучал все тише и отчаяннее.
Последним движением практически парализованных пальцев, преодолевая адскую боль и окоченение, я неловко сжала шарик.
Откуда он там?
Это было последней мыслью, прежде чем меня после невыносимо яркой вспышки накрыло полной темнотой.

 

Нургх

 

Меня практически разрывало на части. Возможность общения с Источником была моей заветной мечтой, постоянной целью и надеждой. Надеждой на то, что смогу узнать все, наконец-то понять и… простить. Желание стать преемником, быть признанным Источником как глава рода, не было главным. Важнее было понять отца, разобраться в его мотивах, выяснить его намерения. Я столько лет мечтал о такой возможности и сейчас был в шаге от нее.
Совсем маленький шаг — достаточно лишь пересечь ворота, переместившись из безопасного Орбдуха во враждебный мне Визгард.
В этом-то и была основная загвоздка. Инстинкт говорил об опасности. Да и настораживала эта торопливая покладистость Совета — совсем не в их интересах было спешить с проверкой Источника, которая могла привести к смене власти. Но так ли уж я прав? В этом случае признания меня Источником может оказаться недостаточно, чтобы род льдистоглазых согласился на такого главу. Возможно, именно на это и рассчитывали старейшины. В их незаинтересованность и лояльность я больше не верил.
Оставить Дину одну, пусть и под охраной друга и стражей, было страшно. Мне казалось, что именно сейчас, когда я не могу ее защитить, с ней что-то и произойдет. Не знаю, откуда взялось это навязчивое беспокойство, ведь моя Связанная оставалась внутри башни под охраной и защитой. Но беспокойство все равно не хотело утихать, не подчиняясь доводам рассудка. Боясь поддаться панике и в результате не совладать с силами Источника, я быстро поцеловал Дину и, резко развернувшись, вышел из спальни.
За дверью ждал Ригард. Мы сразу же после решения отправиться в город моего бывшего рода условились, что на проверке он присутствовать не будет, а останется с Диной. Янтарноглазому в будущем тоже предстояло подобное, поэтому испытать всю гамму ощущений он сможет и на собственной шкуре. А Нитрок, к примеру, уже прошел через это. И раз справился он, то смогу и я! Опыт уже был — ослепленный гневом после похищения сапфировоглазым Дины, я одним махом сокрушил сопротивление Источника, защищавшего главную башню Оайзира. Наш Источник, конечно, мощнее — он располагается на пересечении энергетических потоков планеты, на ее полюсе. Но если я хочу разобраться в своем прошлом и обеспечить будущее своей семье, должен справиться! С этим решением я и вышел из башни.
Лужайка у фонтана была заполнена шаенгами. Ближе всех к башне располагался круг стражей янтарноглазых во главе с Соорджем, следующий круг — стражи льдистоглазых с Лингрангом. Перед фонтаном, возле башни стояли пытающийся сдержать волнение брат и непривычно собранный Нитрок. Сразу за фонтаном, отделенные от Источника охраной, стояли старейшины, а уже позади них перешептывались горожане. Их было так много, что у меня создалось впечатление, будто здесь собрались все шаенги Ледяного рода! Заметил я и несколько гостей из других родов, большинство янтарноглазых, так как их город был расположен рядом, но и несколько рубиновоглазых были тут. Четвертый род был представлен только прибывшим с нами главой.
Глаза всех шаенгов были прикованы ко мне, отмечая каждое движение. Я же практически тонул в чужих эмоциях — любопытстве, неуверенности, возмущении, надежде. Они накрывали меня с головой, лишая возможности ощущать что-либо, кроме этбго эмоционального фона. Да, хуже, чем массовые сборища, трудно себе что-то представить! Я попытался в этой мешанине почувствовать состояние Совета, но их эмоции были заблокированы. Неудивительно, учитывая, что один из них — отец Дининого кровника, старейшина Вихард, был целителем.
Решив не оттягивать неизбежное, я переглянулся со стоящим рядом братом, шагнул к фонтану и погрузил руку в воду. Все одновременно подались назад, стремясь обезопасить себя от возможной агрессии энергетического стража. Это был своевременный шаг с их стороны — вода в фонтане забурлила и со страшным грохотом вздыбилась, ошпаривая меня и всех стоящих рядом выбросом сырой энергии. Это был вполне стандартный ответ на вмешательство постороннего, своеобразное объявление: чужим доступ закрыт. Любой разумный шаенг, получив его, сразу бы ретировался, но у меня была другая цель. Как-то отстраненно я почувствовал, что мое тело, стремясь снизить возможный урон, принимает боевую трансформацию. Я попытался отсечь Источник от нитей энергии, идущих от каркаса мира, рубанув со всей мочи своей силой, но меня основательно шарахнуло откатом. Ноги подогнулись от слабости, и я рухнул на колени, но руку из воды не вынул, ухватившись другой за борт фонтана для устойчивости. Обрубить энергетические нити Источника, чтобы захватить над ними контроль, мне не удалось, вся моя сила отскочила от них, ударив в меня же. Я пытался прояснить сознание и поглотить выплеск, но тут почувствовал, что Источник атакует меня. По венам прокатилась сметающая все на своем пути волна огромной силы. Я почувствовал, что горю, — действительно пылаю ярко-голубым ледяным пламенем. Краем глаза уловил перекошенные от ужаса лица окружающих, потрясение в глазах брата.
Силы меня покидали. Настолько громадной энергетической мощью ответил на мою попытку захвата Источник, что мне казалось, вся энергия мира сжигала меня в тот миг. Крик раздирал горло, а кровь кипела в венах, раскаляя мои алые глаза и принося адские муки. Источник, стремясь полностью сокрушить меня, в дополнение к сжигавшему меня пламени выпустил длинный энергетический щуп, который устремился к моей шее, желая сдавить ее и в последнем жарком объятии лишить жизни. Мои силы были полностью блокированы — огонь в крови не позволял даже помыслить об ответном ударе. В отчаянном рывке, пытаясь уклониться от смертоносного щупа, я вдруг увидел перед глазами давно забытую беседу с отцом. Я, тогда еще совсем маленький, швырял в фонтан раскаленные сырой энергией камни, стремясь добиться возможности попасть в заблокированную Источником дверь отцовской комнаты. Отец, застав меня за этим занятием, потребовал прекратить и извиниться перед Источником, а потом увел на берег реки и серьезно сказал:
— Сын, всегда помни, что только добротой и взаимопомощью мы можем отвечать силам этого мира. Это единственный путь. Мир принял нас, дает нам силы, но может и лишить всего, если мы начнем разрушать его. Не стремись всегда идти дорогой силы, если есть возможность найти мирный путь!
За долгие годы, проведенные в постоянной борьбе за жизнь, я ожесточился, привык всегда полагаться на собственную мощь и превосходство, а слова отца давно стерлись из памяти. Уцепившись за это воспоминание, я последним усилием собрал крохи своего резерва и устремил к Источнику не волну сжигающей силы, а маленький ручеек эмоций — сожаления, надежды и умиротворения. Щуп, уже обвивший мою шею, замер. Я, вдохновленный успехом, направил к Источнику волну благодарности. И тут же почувствовал робкий, еле уловимый недоверчивый ответ. Облегченно выдохнув, я собрал воедино всю гамму своих переживаний от изумления до стремления к мирному сосуществованию, и омыл ею Источник.
Огонь вокруг меня тут же погас, а новая волна, нахлынувшая вместо обжигающего холода, несла по венам потрясающе приятное ощущение, восстанавливая исчерпанный резерв и залечивая обожженную кожу. Мой ответ состоял из благодарности и восторга. От Источника пришло ощущение тепла и радости узнавания, меня окутало сверкающим ореолом, отрезая от окружающей действительности, стирая ощущение времени и пространства. Я, прикрыв веки, растворился сознанием в этих мерцающих водах, в этой колыбели энергии, открывая свой разум, свою душу. Мне доверчиво и радостно распахнули двери бесконечного мира необъятной по мощи и возможностям энергетической сути планеты. Купаясь в волнах этого навсегда застывшего и в то же время постоянно меняющегося мира, я ощущал, что становлюсь его частью, его доверенным лицом, получаю практически неограниченные возможности в деле его благоустройства и охраны.
— Отец… Он что-нибудь хотел передать мне? — вдруг неосознанно задал я заветный вопрос.
— Да! — Ответ накатил приятной волной теплоты и ласки. — Смотри!
Я очнулся и поднялся с колен. Вокруг стояла абсолютная тишина, все присутствующие замерли, казалось боясь даже дыханием вмешаться в происходившее. Даже старейшины фонили потрясением и страхом. Не успел я толком осмотреться, как с громким гулом вода в фонтане вспыхнула голубым и превратилась в столб, признавая во мне преемника. Гудение переросло в плавный рокот, а вода принялась менять очертания. И вот уже над водоемом возвышалась уверенная фигура моего отца, устремившего взгляд прямо на меня.
— Нургх, сын, раз ты смог найти путь к Источнику и получить доступ к моему напутствию, значит, выбор, который мы сделали с твоей матерью, не стал ошибкой! Я всегда знал, сын, что именно ты станешь моим преемником и возглавишь наш род. Только у тебя есть возможности и ресурсы для того, чтобы справиться с грядущими бедами и сохранить наш род и нашу расу. Брат станет твоей поддержкой и опорой. Вас ждет трудный путь, но, только пройдя его вместе, вы достигнете цели.
Сын, нам с матерью было бесконечно больно обрекать тебя на муки изгнания. Но это был единственный шанс воспитать тебя настоящим борцом и закалить, подготовив к будущим сражениям. Лишь этот горький путь страданий и одиночества приведет тебя к обретению Связанной и единственной надежды на спасение нашей расы. Проживи ты свою жизнь иначе, вы не смогли бы встретиться. Ее ждала бы гибель, а тебя — отчаяние и безумие, как и абсолютное большинство шаенгов. Ты спросишь, почему я так уверен в этом? Большую часть своей жизни я потратил, пытаясь найти решение наших бед. Уже в нашем поколении были видны предпосылки неминуемой деградации расы. Мысль о том, что станет с моими сыновьями, подхлестывала меня, заставляя искать выход, но весь мой труд был напрасен — наши предки уничтожили все, что могло бы хоть как-то указать нам на суть устройства тех законов и обрядов, по которым они обрекли нас жить. И если бы не случайность, благодаря которой в руки мне попала старая тетрадь-дневник, вложенная в какую-то совершенно незначительную ветхую рукопись, я бы так и не смог ничего понять. Это был дневник последней женщины древних, одной из тех, что пришла из нашего родного мира. Она была Знающей и обладала огромными магическими способностями.
При этих словах отца я заметил, как судорога пробежала по телу Нитрока, а на лице застыл ужас.
— Сын, информация, содержащаяся в дневнике, настолько потрясла нас с твоей матерью, что мы решились пожертвовать своими жизнями, но попытаться спасти вас. Там были пророчества, в том числе и о белоглазом шаенге, встретившем свою Связанную, также пришедшую из другого мира. Именно они и легли в основу нашего плана. Береги ее, сын! И помогай. Помогай в любых начинаниях.
Нургх и Маартх! Всегда знайте и помните, что мы любили вас и готовы были на все ради вашего счастья. Прости меня, сын, за то, что вынудил применить оружие против собственного отца. Ты не виновен в моей гибели, наша смерть — это только наш выбор и наше право. Когда у тебя будут дети, ты поймешь нас. Иди своей дорогой, не отступай даже в самое трудное время, и ты сможешь достигнуть того, к чему мы стремились. Мы любим вас!
Фигура отца исчезла, рассыпавшись множеством искристых брызг, а над нашей лужайкой пронесся вздох неописуемого восторга и облегчения. Уже по эмоциям присутствовавших шаенгов я понял, что сегодня снова обрету свой род. Не успев полностью осознать случившееся, я растерянно стоял, глядя на воды фонтана. Внезапно общую гармонию чувств и эмоций резко нарушили гнев и ненависть, полыхнувшие впереди. Подняв голову, я встретился взглядом со старейшиной Вихардом, и тут же сердце сжали ледяные тиски.
— Дина-а-а! — С громким криком я одним прыжком оказался у двери в башню, уже понимая, что не успеваю.
— Дина-а-а! — Эхом прозвучал крик Ригарда.
Распахнув дверь, я увидел, как Дина исчезает в яркой разноцветной вспышке, а руки Ригарда смыкаются уже на пустоте. Плечо со связующей татуировкой обожгло болью, и я, окаменевший от горя, понял, что сейчас лишился Связанной.
— Куда перенос? — Нитрок из-за моей спины пытался разобраться в ситуации.
— Никуда… Она ушла в свой мир… — Слова из моего умирающего тела выдавливались с непереносимым трудом.

 

Дина

 

Осознала я все еще до того, как открыла глаза, но продолжала цепляться за жалкую надежду, что перенеслась в незнакомое место.
Деревья… Зеленые. Липа, клен, каштан и березы. Знакомая с детства лавочка с вырезанной кем-то на спинке надписью: «ВДВ, призыв 2011».
Я вернулась. Домой. Только вот вернулась тогда, когда этот мир и этот город уже перестали быть мне домом. Стали чужими. А дом… Дом, где любят, где ждут, куда хочется вернуться, — остался там.
Там осталось и мое сердце. Нургх… Судорожно вздрогнув, я положила руку на живот. Без изменений. Хотя бы дети остались со мной. А Нургх… остался там совсем один. Без меня. Без детей. Сразу лишившись всей семьи. Хотелось завопить в голос, сжаться в комок и выть, выть, выть. Пусть я, но дети? Дети точно принадлежали тому миру. Как смогут они жить в моем, смогут ли вообще родиться, будут ли нормальными? От мелькнувшей картинки — две голубокожие девочки с вертикальными зрачками и магическими способностями, которых как лабораторных мышей держат в клетке и исследуют, — на душе стало еще горше.
Я даже не знала, чем закончилась проверка. Бедный, что же с ним станет, когда он поймет, что я… что мы исчезли! Мелькнула жуткая мысль. Я судорожно стянула спортивную куртку и задрала рукав футболки: браслет был на месте. Именно браслет! Тот, каким я увидела его первоначально. Попыталась осторожно за него потянуть — не снимается. Это значит, он жив? Как он мне тогда сказал? Это якорь, благодаря которому нас всегда будет тянуть друг к другу, независимо от времени и пространства. Интересно, в нашем случае это тоже работает? А что, если…
Я распахнула сумку и принялась перерывать ее содержимое. Но, увы, еще одной разноцветной жемчужины не обнаружилось. Зато нашелся мешочек с браслетами Нитрока. Я застонала.
Еще и этого подвела!
Откуда вообще у меня появилась жемчужина? И что это был за голос? Я ведь слышу его не первый раз. И главный вопрос: можно ли вернуться обратно? Если можно сюда, то должен быть способ и обратного перемещения. Но как его найти?
Я прислушалась к своим ощущениям — никакого холода больше не чувствовалось. Что же там со мной происходило? Или это было с Нургхом? И неужели я так никогда этого и не узнаю?
Оглядевшись вокруг, я поняла, что скоро начнет темнеть, а значит, надо отправляться в квартиру и… И начинать как-то жить дальше. Ради наших девочек.
И надеяться! Надеяться на то, что он найдет способ вернуть нас.
Да! Буду верить и ждать!

 

Назад: ГЛАВА 31
Дальше: ЭПИЛОГ

Мышка
Ранее называлось "Иномирец". Злобное жесткое "окололюбовное фентези" с огромным количеством щедро посыпаемых на героиню проблем, бед и гадостей. Типичное для автора произведение. Нечитабельно.