Часть 2
Маршрут «Китайский квартал» – «Гнездо кукушки»

Берт Шнайдер развелся с женой в феврале 1971 года. Она устала от его ненасытной похоти, от непрерывной беготни за юбками, от наркотиков, от сомнительных (с ее точки зрения) радикалов и еще бог весть кого из его окружения. Она так жить больше не могла и попросила Берта уйти. Шнайдер перебрался в небольшую холостяцкую квартирку в Бенедикт-Кэньон. Его соседкой стала очаровательная Кэндис Берген, подруга Генри Джеглома. Джеглом первым привел Кэндис на одну из регулярных шнайдеровских «полуголых» вечеринок, тот отмечал ими возврат к холостяцкой жизни в обществе хлещущих шампанское бунтарей.

На той же вечеринке Джеглом вновь свел Джека с Уорреном Битти. Эти двое некогда познакомились в Канаде и сразу же поладили. Пообщавшись с Битти пару недель, Джек прозвал его «Мастер Би» и «Профи» за умение затаскивать женщин в постель. Битти, в свою очередь, прозвал Джека «Ткач». Эти двое, один с магнетической внешностью, другой с огромным обаянием, составили потрясающий дуэт – они, как мушкетеры, купались во внимании голливудских красавиц. Кто больше нравился? По словам Боба Эванса, который и сам был не последним любителем бегать за женщинами, – несомненно, Джек. «Он вел себя азартно. Даже Уоррен Битти не добивался такого успеха у женщин. Мы с Джеком пересекались на вечеринках. Там были Уоррен, Клинт Иствуд, Боб Редфорд. Все девочки вешались на Джека».

Джек хотел сняться в фильме Микеланджело Антониони, но «застыл» из-за отсрочек и предыдущих обязательств итальянского режиссера. В ожидании работы за сорок тысяч долларов он соорудил пристройку к своему дому – для Мишель и Чинны, ее дочери от Джона Филипса. Чтобы освободить место, Хелена Каллианиотес перебралась в маленький коттедж.

Шнайдеру надоело заниматься фильмами, а Рейфелсон хотел продолжить дело Би-би-эс и снимать кино. Он нашел хороший сценарий – «Садовый король». Хотя «Пять легких пьес» и достигли успеха, студии не спешили заключать с ним контракт. Даже лучшие картины Рейфелсона не производили фурора, и у него была репутация человека, с которым трудно работать. Даже Джек медлил, но когда Рейфелсон попросил, ради дружбы тот согласился. Верность – неизменная черта его характера и одновременно профессиональная ахиллесова пята. Несмотря на возражения Сэнди Бреслера, Джек заключил договор и согласился на минимальный гонорар. Бреслер настаивал, чтобы Джек получил также процент с доходов, и Рейфелсон уступил.

Хотя Джек этого и не знал, Рейфелсон выбрал не его первым. Сначала Боб хотел пригласить Аль Пачино, но тот колебался. Прежде чем Пачино успел решиться, Джек согласился на роль Дэвида в «Садовом короле».

Вдобавок карьера Брюса Дерна по-прежнему развивалась, и Джек подумал, что ему подойдет роль Джейсона Стейблера, бесшабашного брата Дэвида. Он попросил Рейфелсона дать ее Дерну. Тот согласился, если Дерн пообещает держать жестикуляцию под контролем. Дерн взял жену и двух собак и поехал через всю страну, в южный Нью-Джерси, где проходили съемки.

«Садовый король» снят в типичной манере Би-би-эс – дешево, в основном на натуре, на сей раз в Атлантик-Сити, город клонился к упадку после бума имени «мисс Америки», ему было еще далеко до подъема, вызванного легализацией азартных игр. Джек радовался возможности оказаться неподалеку от родного Нептун-Сити – время от времени он заглядывал к Лорейн, чтобы узнать, как дела у них с Шорти. Обычно он приезжал домой раз в год, а после «Беспечного ездока» мог сделать это за счет студии, в рекламных целях. На сей раз, впрочем, он впервые взял с собой в Нью-Джерси женщину. Мишель по приглашению Джека приехала к нему на время съемок.

Чтобы подготовиться к своей роли, Джек собрал необходимые вещи, в том числе любимые альбомы: «Все пройдет» Джорджа Харрисона, вальсы Штрауса в записи Фрица Райнера, «Чикагскую симфонию», лучшие произведения Римского-Корсакова, Дилана, несколько альбомов Кэта Стивенса и Ли Майклза.

«Садовый король» в чем-то дополняет «Пять легких пьес» – правда, с кинематографической точки зрения «Король» слабее, и сценарий без характерных штрихов Истмен просто не идет ни в какое сравнение. Это семейная драма, действие происходит в уединенном доме, куда приезжают родственники для попыток договориться между собой. Дэвид (Джек) работает ведущим ток-шоу на радио, он чудаковатый, хотя и привлекательный. Его брат Джейсон (Дерн) составил план обогащения, тут появляются, разумеется, сомнительные личности, и Джейсон гибнет. В начале фильма появляется лицо Джека крупным планом – он то ли дает показания в суде, то ли исповедуется священнику; вдруг камера отъезжает, и становится ясно: он говорит в микрофон в маленькой радиостудии.

По словам Джека, это распад героя.

– Он из тех, кого я называю «однокомнатными». Кафкианский персонаж, живет один, читает на радио монологи. Он – интеллектуал, а еще лечится в клинике. Дэвид проникнут абсурдом жизни и не вполне входит в общество, он скорее наблюдатель. Очень отрешенный. Бо́льшая часть его размышлений и разговоров связана с работой, а не с жизнью. Он – вечный зритель.

Фильм в основном снимали в старом отеле, это обошлось дешевле съемочной площадки, но перемещения камеры были минимальны и визуальные эффекты весьма ограниченны.

Мишель прибыла с опозданием на несколько дней и обнаружила – вся съемочная группа ютится в ближайшем отеле. Она настаивала на отдельном жилье, где-нибудь на пляже. Джек не хотел, чтобы остальные подумали, будто он строит из себя суперзвезду, но, чтобы не огорчать Мишель, согласился поискать. На следующий день он сводил ее на футбольный матч в школу Манаскван, показал места своего детства. Потом они гуляли по пляжу. Но Мишель не прониклась ностальгией, продолжала настаивать на отдельном жилье, пока Джек не объявил наконец, что не желает «выпендриваться» и уезжать из отеля. Мишель взорвалась, назвала его «тупым ирландцем» и ушла. В отеле она собрала вещи, села в такси и следующим же рейсом из аэропорта Ньюарк улетела в Лос-Анджелес.

Джек не знал, что причиной столь быстрых смен настроения, возможно, стал гормональный сбой: Мишель носила ребенка. Через месяц у нее случился выкидыш.

После отъезда Мишель постоянный поток местных девиц и поклонниц («дешевок», как называл их Джек) помог ему заполнить сексуальную пустоту. Недостатка в женщинах он не ощущал, – но все-таки расстроился из-за Мишель, и это чувствовалось. Вновь женщина причинила ему боль. По словам Гарри Гиттса, «романы Джека всегда имели две части. Сначала отстранялся он, а потом наконец лопалось терпение девушки. Кто способен ужиться с актером, который снимается с красивыми женщинами, ухаживает за ними и затаскивает их в постель? Никакого контроля».

В разговоре с одним другом Джек подытожил свою потерю так: «Мишель – единственная, на которую у меня стояло».

Несмотря на неисчерпаемый энтузиазм Рейфелсона и участие Джека, «Садовый король» публике не понравился. Премьера фильма была приурочена к Нью-Йоркскому кинофестивалю 1972 года. Картина «не пошла» и не принесла особого дохода. Критики разделились, но в основном отзывались о фильме негативно, хотя и не могли в точности объяснить, что в нем не так. Эндрю Саррис написал ясную и увлекательную рецензию в «Виллидж войс» (9 ноября 1972 года). Там, в частности, говорилось: «Главная проблема «Короля» заключается не в том, что Рейфелсон посмотрел слишком много фильмов Феллини, а в том, что, взяв на главные роли Джека Николсона и Брюса Дерна, он придал фильму больше экзистенциальной безнадежности, чем тот мог вместить. Поскольку «Король» безнадежно колеблется между ступором (Николсон) и манией величия (Дерн), зрители чувствуют себя брошенными на узкой полоске песка. В фильме как будто пробита брешь между чувствами его создателей и реальным воплощением. Я говорю «как будто», потому что у двух загадочных зрительниц (Эллен Берстин и Джулия Анна Робинсон) этой демонстрации братского лицемерия настроение меняется так же часто и причудливо, как и нижнее белье…»

«Садовый король» воплотил любимую тему Би-би-эс – «историю друзей» – начало ее в «Беспечном ездоке». Она продолжилась в «Пяти легких пьесах», по крайней мере на протяжении первого получаса, пока не арестовали друга Дюпи, укрепив решение главного героя вновь вернуться в семью. В центре сюжета «Он сказал: «Поехали» – отношения двух соседей по комнате, а «Король» повествует о хрупких узах между братьями. Даже «Последний сеанс» Богдановича рассказывает о двух друзьях, в конце концов поссорившихся из-за девушки. Некоторым образом данный сюжетный ход отражает успешные, хотя и непростые отношения Берта и Боба. Берт всегда больше ориентирован на бизнес, а Боб, в свою очередь, остается творцом и артистом. В то время, когда снимался «Король», Шнайдер уже не очень нуждался в Бобе, по крайней мере как в режиссере, и сам не задумывался о продюсерстве, поскольку, с его точки зрения, Америка стояла на краю пропасти. «Король» ознаменовал собой окончательный упадок Би-би-эс, в будущем ей предстояло снять всего один крупный фильм.

Джека взбесили оценки критиков и финансовый провал проекта. «Обычно я считаю: критики не могут повредить картине, но в тот раз у них получилось…»

«Садовый король» стал творческой и финансовой неудачей Джека.

Летом 1972 года Джек согласился сняться у Хэла Эшби, в ремейке фильма Тэя Гарнетта 1946 года «Почтальон всегда звонит дважды» (экранизация классического «черного» романа Джеймса Кейна). Фильм назывался «Круг с тремя углами». Джека пригласили на главную роль Фрэнка Чамберса, в ней в экранизации Гарнетта блеснул Джон Гарфилд. Вместе с Гарфилдом снималась ослепительная Лана Тернер в ярком тюрбане и сексуальных белых шортах. Своим соблазнительным исполнением роли Коры – разочарованной жены пожилого владельца грязной придорожной закусочной – она свела с ума Гарфилда и всех остальных мужчин.

Джек настоял, чтобы на роль Коры в новой версии пригласили Мишель Филипс. Зная ее амбиции и сексуальность, Джек надеялся на совместную работу и, возможно, на всплеск былых чувств. Эшби согласился, сознавая – если он хочет снимать Джека, то придется взять и Мишель. Впрочем, Джим Обри, глава МГМ, финансировавший картину в обмен на дистрибьюторские права, сразу же отверг Филипс. Джек в приступе ярости немедленно покинул проект, и Эшби послушно ушел за ним. Затем Джек попытался договориться с Питером Губером из «Коламбиа пикчерз», тот отверг «Почтальона», зато заключил с Джеком и Эшби контракт на другой фильм актива студии – полицейскую драму «Последний наряд». Сценарий писал хороший друг Джека, Роберт Таун, по роману Дэррила Пониксена. Джек и Эшби согласились, и «Круг с тремя углами» канул в Лету.

Продюсер Джералд Эйрс заплатил Пониксену сто тысяч долларов за права на книгу и предложил Тауну написать сценарий. Хотя Губер, на тот момент глава производственного отдела «Коламбиа», горел энтузиазмом, в итоге он смог дать лишь условное одобрение, нечто среднее между запретом и разрешением. Сценарий был густо насыщен матерщиной, совершенно здесь необходимой, по мнению Тауна: ведь моряки, герои фильма, говорят именно так! Джек отказался подписывать контракт до официального разрешения, хотя и заверял, что обязательно подпишет, как только оно будет получено.

Губер:

– Я был в полном восторге от проекта, но за первые семь минут слово «б…» повторялось триста сорок два раза.

В оригинальном романе сквернословия тоже хватало, причем в разных вариациях, это придавало тексту достоверность. Губер полагал: в письменном виде речь воспринимается лучше, чем на экране. В те годы президентский пост США занимал Ричард Никсон, и весь Голливуд знал о его неприязни к киноиндустрии и об участии в составлении черного списка. Губер сомневался, стоит ли провоцировать правительство лишний раз. Фильм, в котором члены парламента были выведены грубыми мужланами, оказался бы не лучшей рекламой для «Коламбиа».

– Проект несколько раз срывался, – вспоминал Губер. – И только Джек мог его спасти.

Он полагал: хороший актер способен сдвинуть дело с мертвой точки; если бы Джек не согласился, Губер планировал позвать Берта Рейнольдса, прогремевшего в свое время актера, он сыграл бы Билли Баддаски как «хорошего простого парня». Малхолла по прозвищу Мул играл Джим Браун, бывшая футбольная звезда. На роль Ларри Мидоуса – заключенного, которого везут в военную тюрьму, – позвали Дэвида Кэссиди. Губерт также раздумывал, не уволить ли Тауна и не пригласить ли нового сценариста, чтобы тот слегка пригладил лексику, а заодно упростил сюжет, сделав его доступнее для широкой публики, не знакомой с образом жизни военных.

Вдобавок, пока студия пыталась сократить количество мата в фильме и остановиться хотя бы на цифре двадцать, Эшби арестовали в Канаде, когда он пытался пересечь границу с внушительным количеством травки. Эшби отправился туда, чтобы разведать недорогие места для съемок, ну и заодно немного пополнил запас.

Губер:

– Мне пришлось лететь в Канаду и вытаскивать его из тюряги. Это был какой-то кошмар…

После ареста Эшби проект совсем дышал на ладан, пока Эйрс не уговорил Джека подписать контракт. Тогда «Коламбиа» дала фильму зеленый свет и два миллиона на расходы – сумму скромную, но достаточную для начала съемок. Тем временем разрешились и остальные проблемы, в том числе мат, и фразы вроде «Я, б… из берегового патруля, твою мать!» студия неохотно пропустила.

В фильме юного моряка-клептомана Ларри Мидоуса (Рэнди Куэйд), осужденного за мелкую кражу, везут с военной базы в Норфолке, штат Виргиния, в портсмутскую тюрьму. Его сопровождают двое профессиональных военных, кадровые офицеры из берегового патруля – Билли Баддаски (Джек) и Малхолл по прозвищу Мул (Отис Янг). Они быстро узнают: юношу застукали на краже в любимом благотворительном обществе жены командира и приговорили к восьми годам тюрьмы. Во время пятидневного пути Билли и Мул позволяют Мидоусу напоследок глотнуть свободы. В их планы входят пьянка и скандал на Пенн-стейшн… а когда они узнают, что Мидоус девственник, то отводят молодого человека в один из самых гнусных (то есть, с точки зрения Билли, лучших) борделей в Бостоне.

Потом случается неожиданное. Вкусив почти свободной жизни, Мидоус понимает: он не выдержит восемь лет заключения. Несмотря на то что Билли и Мул ослабляют бдительность и обращаются с ним как с другом, а не как с пленником, он быстро сбегает. Однако Билли и Мул живо ловят Ларри. Они полны сочувствия и раздумывают, не отпустить ли его, но понимают: если они это сделают, то сами окажутся за решеткой.

Сценарий Тауна великолепно реализовал Эшби. В фильме нервно и порывисто обрисован конфликт между ощущением власти и стремлением к бунту, повиновением долгу и любовью к ближнему. «Джек в этой картине был сродни силе стихии», – вспоминал Губер.

Из-за крепких словечек и поведения всех трех героев фильм не получил поддержки военных. Большинство голливудских картин, посвященных вооруженным силам, по крайней мере, пользовалось их помощью – съемки проходили на военных базах, в качестве статистов снимали солдат и моряков, а в качестве фона – настоящие корабли и снаряжение. Военные консультанты помогали сделать сценарий реалистичнее. «Последний наряд» снимали в Торонто, с ноября 1972-го по март 1973 года, во время канадской зимы, стояла такая холодная погода, что в перерывах съемок в кружках замерзал кофе.

Чтобы согреться и не выходить из кайфа, в котором Джек проводил бо́льшую часть времени, он держался ближе к Эшби. Оба на съемках непрерывно курили травку, как обыкновенные сигареты. Джек похвастался некоторым актрисам, что военно-морскую форму ему пошили на заказ, чтобы подчеркнуть его мужественность – для лучшего вхождения в роль.

Физически Куэйд и Янг превосходили Джека, зато в остальных отношениях он возвышался над ними. Его обаяние буквально скрепляло это невероятное трио. Джек, обаятельный и ухмыляющийся, демонстрировал свою исключительную способность донести суть внежанрового фильма до массового зрителя и, несмотря на соленые словечки и гнетущую ситуацию, делал «Последний наряд» не только интересным, но и откровенно забавным.

На первом просмотре исполнительным директорам «Коламбиа пикчерз», включая Губера, не понравилось все: начиная с лексики и заканчивая резкими монтажными переходами, казавшимися им плохим смешением стилистики Годара и любительской видеосъемки. Они пригрозили не выпустить картину вовсе, но Эйрс добился позволения демонстрировать ее на Сан-Францисском кинофестивале, где игру Джека восприняли хорошо. У «Коламбиа» не осталось иного выхода, кроме как пустить фильм в коммерческий прокат. В том же году, после церемонии вручения «Оскаров», картину показали на Каннском фестивале, и вновь все говорили о Джеке Николсоне.

Из Канн Джек поехал в Лондон: режиссер Кен Рассел пригласил его для съемок в эпизодической роли в экранизации рок-оперы «Томми». Джеку хотелось повидать Энн-Маргрет, и он согласился сыграть врача, обследующего слепоглухонемого мальчика. Ну и чек на семьдесят пять тысяч долларов за один день работы не помешал бы. Рассел планировал на эту роль Кристофера Ли, но тот в Бангкоке снимался в эпопее про Джеймса Бонда – «Человек с золотым пистолетом» – и никак не мог вырваться. Следующим в списке Рассела стоял Питер Селлерс, но тот отказался. Тут появился Джек, взял деньги и сыграл. Впоследствии он объявил, что в фильме пел сам (понятно, отчего продюсеры «В ясный день увидишь вечность» вырезали эпизод с пением).

Чтобы отпраздновать возвращение Джека в Лос-Анджелес, Лу Адлер пригласил его в «Плейбой-Мэншн», где Джек получил максимум женского внимания и ласки. Он предпочитал девиц, одетых медсестрами.

Затем Адлер полетел вместе с Джеком на восток, чтобы снять сцену в Нью-Йорке, с красивыми и доступными «модельками», как выражался Джек, – на «Фабрику» Энди Уорхола, в клубы «Студия 54» и «Реджина». Там, на вечеринке у Энди Уорхола, Джек приметил высокую темноволосую модель с властным лицом и ослепительными зелеными глазами. Это была Анжелика Хьюстон, младшая дочь легендарного режиссера Джона Хьюстона и его четвертой жены, балерины Энрики (Рики) Сома, внучка актера Уолтера Хьюстона. Она родилась в 1951 году в Санта-Монике, в Калифорнии, и провела идиллическое детство в георгианском особняке в Голуэе, с лошадьми и цветущими рододендронами. Анжелика училась в Ирландии и восхищалась отцовским обаянием всякий раз, когда тот приезжал домой, а случалось это нечасто. Джон вечно пропадал где-то на съемках (ну или по уши погружался в очередной роман).

Она вернулась в Лос-Анджелес в 1969 году, в восемнадцать лет, после трагической гибели матери. Анжелика превратилась в высокую представительную красавицу, и отец снял свою дочь, тогда еще застенчивую и неловкую, в главной роли в фильме «Прогулка с любовью и смертью». Фильм не удался, и Анжелика предпочла актерской профессии другую, как ей казалось, попроще. Благодаря красивой внешности, стройной фигуре и высокому росту она быстро стала известной моделью и любимицей лучших фотографов, таких как Гельмут Ньютон, Гай Бурден и Боб Ричардсон. С Бобом, старше ее на двадцать три года, она завязала головокружительный роман. В то время «Вог» посвятил Анжелике Хьюстон тридцать страниц одного выпуска.

Но общее внимание не испортило девушку.

– Мне нравились платья, шампанское, поклонники, – позже вспоминала Анжелика. – Нравилось все, кроме собственной внешности. День за днем я оказывалась рядом с самыми красивыми в мире женщинами – глаза у них были больше, чем у меня, а носы меньше… Я плакала – считала себя безобразной.

Большинство мужчин и некоторые женщины считали иначе. И все-таки Анжелика полагала: ей нужен сильный мужчина, способный вести ее по жизни. Мужчина, похожий на Джона Хьюстона.

Ростом Анжелика была на целый каблук выше Джека и на четырнадцать лет младше. С первой секунды знакомства у Уорхола Анжелика уже не могла выбросить его из головы. Наконец они встретились на вечеринке дома у Джека, в Лос-Анджелесе.

– Меня пригласила моя тогдашняя мачеха, Сиси [Селеста Шейн, пятая жена Хьюстона]. Дверь открылась, я увидела лицо Джека с широкой улыбкой и подумала: «Ты мне нравишься». Я всегда увлекалась плохими парнями. Актерами, музыкантами…

Джек походил на Джона Хьюстона в молодости – безумного, исполненного жажды творить и жить полной жизнью. Он по-прежнему был крепыш-ирландец, и Анжелика сразу поняла – они поладят.

– Когда я работала в Нью-Йорке, там трудно было встретить подходящего парня. Востребованную модель зачастую окружают одни гомики. А Джек – настоящий мужчина, от него кровь кипит.

Они провели ночь в спальне Джека, пока в доме шла вечеринка. На следующий день Анжелика отправилась в Нью-Йорк за вещами и вернулась в Лос-Анджелес. Она поселилась в небольшом доме на Малхолланд-драйв, рядом с Джеком.

В течение следующих семнадцати безумных лет, полных взаимной неверности, они оставались близки друг другу, хотя и не всегда жили вместе. Анжелика быстро влюбилась. Джек был красив, мужественен, остроумен, щедр. А главное, они хорошо проводили время и чувствовали себя семьей – «совсем как в детстве, когда я бывала с отцом… ощущение безопасности, словно кто-то говорит: так, теперь расслабься, здесь Джек».

Джеку все нравилось, но чем сильнее Анжелика привязывалась, тем больше Джеку казалось – своей жаждой отцовской любви она душит его. Моральное удушье еще усиливалось вечным стремлением бежать, чувствовать себя свободным в обществе молодых, красивых, доступных «моделек», а те попадались на каждом шагу, такие же раскрепощенные и рисковые, как сам Джек. Моногамия казалась ему слишком скучной, и неважно, насколько велика была любовь.