Часть третья
Держава

Император Иоанн V Палеолог стоял у окна и задумчиво смотрел на небесную хмарь. Явно собиралась гроза. Но ему не было до того дела. Новости, которые доходили до его ушей из далеких земель на Северо-Востоке изрядно смущали его разум. А уж слухи-то слухи…

— О чем он писал тебе? — Наконец спросил Император Византии у своего Патриарха. Именно так — своего, потому как Вселенский Патриарх был верным слугой Императора и отстаивал только интересы Византии. По крайней мере, формально и на словах.

— Сам князь мне ничего не писал, но митрополит доносил о его мыслях и предложениях…

— И что же? Дурные мысли?

— О нет. Интересны, хоть и слишком горделивы. Мало кто замахивается на такое. Дмитрий предлагает считать начало года от Рождества Христова и летоисчисление от него же вести. Также мне передали совершенно немыслимые для варваров заметки о звездах и счете дней в году под названием Новоюлианский календарь.

— От этого может быть толк?

— Сложно сказать. Я переслал все предложения на Афон. Пускай поразмыслят. С такими делами спешить нельзя.

— Хм. А легион? Он его действительно возродил?

— Митрополит полон восторгов, но он сам из варваров, а потому его словам нет полного доверия. От купцов мы знаем точно, что минувшим летом юный князь действительно получил золотой ярлык и отстоял свое право на него. Одержал решительную победу в двух битвах. Подробности же… они чудны невероятно. Люди любят болтать, а верных и разумных при тех сражениях не было.

— Так пошли их, — раздраженно прорычал Император. — Ты понимаешь, что будет означать подтверждение этих слухов?

— Я… — попытался что-то сказать Патриарх, но был грубо перебит.

— Ничего ты не понимаешь! Если в диких лесах севера возродился древний легион, то это — катастрофа!

— Но Дмитрий наместник в провинции Золотой Орды, — развел руками Патриарх. — Даже если он возродит легион, то, что с того? Варвар на службе другого варвара, да еще и магометанина.

— Не зли меня… — произнес, посерев лицом, Император. — Или ты действительно не понимаешь?

— Нет. — Честно помотал головой Каллист I.

— Скажи, где стоит хотя бы один легион на просторах моей державы? Не знаешь? А я скажу — нигде. Понимаешь? Нигде. Нет его. И ни ты, ни я не знаем, откуда его взять. Там же, в глухих лесах далекого севера — он есть. Если, конечно, это все — правда. Так ответь мне, где же тогда Ромейская держава? Здесь? Но ведь мы платим дань каким-то дикарям с юга. Постоянно страдаем от проблем с северными соседями, которые всячески нас притесняют. Мы потеряли хребет и просто пытаемся выжить. От некогда великой державы остался жалкий огрызок, который бьется в агонии…

— Я знаю ту глушь, — нахмурился Каллист. — Даже если там возникла какая-то крепкая пехота… что с того? Викинги тоже были крепки и доставляли немало проблем всем вокруг. А ведь именно они были предками этого юноши. Называться же он может как угодно. Если кобыла назовется быком, разве это даст ей право зачинать новую жизнь в коровах?

— Узнай, — с нажимом произнес Император. — Все узнай. И не от этого вздорного митрополита, которому ты сам не веришь, а от доверенных людей. Я хочу знать — что там творится!

— Все исполню, — кивнул в легком поклоне Патриарх.

— И да, что это за венецианцы шли из Русского моря? Что они там забыли?

— Мне мало что известно, но кажется, они как-то связаны с этим самым князем.

— Да? — Удивленно вскинул бровь Иоанн. — И как же?

— Дочь одного из благородных родов Венеции стала его женой. По слухам, конечно. Достоверно это не известно. Митрополит написал о взятии князем супруги вдовы плотника. Некой Анны.

— Князь взял в жены вдову плотника? — У Императора глаза даже округлились от удивления.

— Понимаю, что это звучит очень странно. Поэтому я и говорю, что ничего достоверного о том, нам не известно. Хотя генуэзцы волнуются, но тоже ничего толком не знают. Сами они в Москву не ходят с товарами, а местные торговые гости много чего болтают чудного. Да и, в конце концов, венецианские корабли плавали по Днепру не просто так. Не на прогулку же они туда ходили?

— Далеко ли поднимались?

— До Смоленска, где и вели торг с местными. Но это выглядит несколько странно. Я не исключаю и происков Рима. Паписты очень изворотливы в своих делах.

— Паписты… — покачал головой Иоанн. — Это сильно меняет дело.

— Чем же?

— Знатная венецианка, вышедшая замуж за молодого, удачливого в войне православного князя — это сильный ход. Через нее можно будет обратить и его самого в католичество. Или хотя бы допустить папистов в княжество. Что окажется особенно ценным, если этот странный юноша действительно смог возродить хотя бы один легион. Ольгерда же они и так осаждают непрестанно. Сам знаешь. Поговаривают, что он даже принял католичество.

— Ольгерд принимает ту веру, какая ему удобна и выгодна в подходящий для того момент.

— Торговля для него с Венецией — будет выгодным делом?

— Возможно… — задумчиво произнес Патриарх. — Думаю, что даже очень. Сами венецианцы были крайне довольны походом.

— И как мы это все прозевали? — покачал головой Император.

— Как мы можем помешать ходить по морям Венеции?

— Никак, — раздраженно фыркнул Иоанн V Палеолог. — Это выше наших сил. Но с митрополией работать нужно лучше. Мы и так в кругу врагов. Не хватало и этих варваров потерять.

— Я приложу все усилия, чтобы выяснить, что там творится.

— И помни — у нас нет флота. Но он есть у Генуи. Вот пусть она и дерется на морях с Венецией. И свои интересы отстоит, и нам поможет…