Глава 35
Тристан

– Я мертв, – прошептал я про себя, глядя в зеркало ванной комнаты. Бутылка виски, пустая, валялась на столе, оранжевый флакон из-под таблеток лежал на боку, мой взгляд был размыт. Я слышал, как родители у ванной комнаты обсуждали подробности приготовлений к похоронам, траты за услуги и наш транспорт от церкви до кладбища.

– Я мертв, – повторил я. Мой галстук висел на шее, ожидая, когда его повяжут. Я моргнул, а когда открыл глаза – Джейми стояла передо мной, завязывая мне галстук.

– Что случилось, малыш? – прошептала она, когда слезы заполнили мои глаза. Я поднял руку и погладил по ее мягкой щеке. – Почему ты расстроен?

– Я умру, Джейми, я умру, – всхлипнул я, не в состоянии контролировать свои крики. – Я хочу, чтобы это случилось. Я хочу, чтобы все остановилось. Я не хочу больше здесь находиться.

– Тс-с, – прошептала она, приблизив свои губы к моему уху. – Детка, мне нужно, чтобы ты дышал. Все хорошо.

– Ничего не хорошо. Ничего не хорошо.

Я услышал стук в дверь ванной.

– Тристан! Это папа. Сынок, впусти меня.

Я не мог. Я был мертв. Я был мертв.

Джейми посмотрела вниз на раковину, подобрала таблетки, пустую бутылку виски.

– Детка, что ты наделал? – Моя спина заскользила вниз по стене, и я сел, прислонившись к ванне, рыдая. Джейми бросилась ко мне. – Трис, тебя должно стошнить сейчас же!

– Я не могу… Я не могу… – Я руками закрыл лицо, все было как в тумане.

Мой разум играл со мной различные трюки. Я был почти мертв. Я чувствовал себя умирающим.

– Малыш, подумай о Чарли. Он бы не хотел тебя такого. Давай. – Она передвинула меня к унитазу. – Не делай этого, Трис.

Я начал блевать. Все внутри горело, когда виски и таблетки вышли из моего живота, мой рот горел. Когда я закончил, я прислонился к стене. Мои глаза открылись, но Джейми не было – ее и до этого не было.

– Мне так жаль, – прошептал я, запустив руки в волосы. Что я буду делать? Как выживу?

– Тристан, пожалуйста, дай нам знать, что ты в порядке! – кричали из коридора мама и папа.

– Все хорошо, – удалось мне соврать. Я услышал мамин вздох облегчения. – Я скоро выйду.

Я почти чувствовал папину руку на плече, он пытался утешить меня.

– Ладно, сынок. Мы будем здесь, когда ты будешь готов. Мы никуда не уйдем.

Элизабет уже сказала, что встретится со мной в магазине мистера Хэнсона на следующий день, но в последнюю минуту она изменила свои планы. Пять дней мы провели друг без друга. Ее жалюзи были опущены всю неделю, и всякий раз, когда я стучал в ее дверь, казалось, будто она замирает на полпути или просто делает вид, что меня не существует.

Я остановился около «Пикантно и сладко», чтобы понять, работает ли она, и столкнулся с Фэй, орущей на клиента из-за яичницы, которая, по его мнению, была недостаточно жидкой.

– Фэй, привет, – сказал я, прерывая их спор.

Она обернулась на каблуках и уперла кулаки в бедра. Я увидел неуверенность в ее глазах. В последний раз мы виделись, когда я подрался с Таннером в баре, и я понимал, что она все еще не определилась, как ко мне обращаться. Я слышал, что все в городе шепчутся обо мне, и был уверен, что эта ложь каким-то образом заползла и в барабанные перепонки Фэй.

– Хай, – ответила она.

– Элизабет работает сегодня?

– Она на больничном… уже несколько дней.

– Ох. Ладно.

– Почему ты просто не сходишь и не проведаешь ее по-соседски? Вы, ребята, поссорились? Или что? – напряглась она. – Она в порядке?

– Мы не дрались. По крайней мере я так не думаю. Она просто… – Я почесал под носом и прокашлялся. – Она просто не разговаривает со мной, и я не знаю почему. А она, случаем, не говорила? Я знаю, что ты ее лучшая подруга и…

– Я думаю, ты должен уйти, Тристан. – Я видел, что она не верит мне. Я понял, что она не верит в то, что я не причиняю вред Элизабет, – это было очевидно по тому, как она встревожена. Я кивнул и, собираясь открыть дверь и выйти, остановился.

– Фэй, я люблю ее. Я понимаю, почему ты опасаешься меня, и понимаю, почему, возможно, даже ненавидишь. Долгое время я был монстром. После того как Чарли и Джейми умерли, я не узнаю того монстра, в которого превратился. Извини, если я напугал тебя ночью на ее день рождения, мне жаль, что я сорвался, но… я бы никогда не причинил ей боль. Она… – я сжал кулак и постучал им по рту, чтобы удержать эмоции в узде. – В прошлом году я умер вместе с женой и ребенком. Я отключился от реальности и покинул этот мир. Мне и одному было хорошо, потому что быть живым больно, больно каждый гребаный день. Тогда пришла Лиззи, и даже несмотря на то, что я был, как ходячий мертвец, она увидела мою настоящую сущность. Хоть я и был мертв, она потратила время, чтобы реанимировать меня. Она вдохнула жизнь в мою душу. Она вернула меня из мрака. Теперь она не отвечает на мои звонки и не глядит в мою сторону. Я распадаюсь на части, потому что мне кажется, что ей больно, а я не могу помочь ей дышать, как она помогла мне. Так что да, ты должна ненавидеть меня. Пожалуйста, ненавидь хоть до посинения. Я этого заслуживаю, потому что благодаря Элизабет я с этим справился. Я снова живой. Но если бы ты могла просто сделать мне одолжение и съездила ее навестить, если бы ты помогла ей дышать, хоть некоторое время, это принесло бы мне покой.

Я вышел из кафе, засунув руки в карманы.

– Тристан! – Я обернулся и увидел Фэй. Глаза ее были мягче. Ее агрессия была в прошлом.

– Да?

– Я проведаю ее, – пообещала она. – Я помогу ей.

Когда я подходил к магазину мистера Хэнсона, то увидел Таннера через окно, и это заставило меня поторопиться. Я знал, он, вероятно, уговаривал мистера Хэнсона о продаже магазина. Я хотел, чтобы этот парень оставил его наконец в покое.

– Что происходит? – спросил я, звякнув колокольчиком над дверью. Таннер повернулся ко мне с лукавой улыбкой.

– Просто деловой разговор.

Я посмотрел на мистера Хэнсона, лицо которого было красным от напряжения. Он редко когда расстраивался, но я мог сказать точно, что Таннер сказал ему что-то, что обеспокоило старика.

– Тебе пора, Таннер.

– Отстань от меня, Тристан. Я просто по-приятельски общался с мистером Хэнсоном.

Таннер взял колоду карт Таро и начал тасовать ее в руке.

– Разложите для меня пасьянсик, мистер Хэнсон?

Мой друг молчал.

– Таннер, проваливай.

Он ухмыльнулся и наклонился к мистеру Хэнсону:

– Ты думаешь, что карты скажут, что ты подаришь мне это место? Так вот почему ты этого не делаешь? Боишься правды?

Моя рука легла на плечо Таннера, и парень вздрогнул.

Хорошо. То, как он унижал мистера Хэнсона, заставляло мою кровь кипеть.

– Сейчас самое время тебе уйти.

Мистер Хэнсон вздохнул с облегчением, видя, что я взял ситуацию в свои руки, и пошел по направлению к задней комнате. Таннер скинул мою руку и отряхнул одежду.

– Успокойся, Тристан, я просто шучу со стариком.

– Тебе нужно уйти.

– Ты прав, я ухожу. Некоторые люди должны делать реальную работу. Но я рад слышать, что ты и Лиз еще в состоянии общаться после того, как она сказала тебе об аварии. Вот это круто. Я имею в виду, ты лучше меня. Я не думаю, что смог бы оставаться рядом с человеком, который вовлечен в такие вещи.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

Он поднял бровь.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь? Лиз говорила, что она расскажет.

– Расскажет мне? Расскажет мне что?

– Что ее муж был за рулем машины, которая врезалась в автомобиль с твоей семьей. – Он прищурился. – Она действительно не говорила тебе?

В горле пересохло, но какая-то часть меня считала, что он мог и соврать. Таннер ненавидел меня за то, что я люблю Элизабет. Он был подлый ублюдок, и такова его работа – бесить всех, и теперь он принялся за меня.

Последнее, что он сказал, что ему жаль и он не собирался создавать какие-то неприятности. Он сказал, будто счастлив от того, что Элизабет и я нашли друг друга. Он сказал, мол, все, что он хотел, чтобы мы были счастливы, но я знал, что все его слова утешения были полным дерьмом.

В тот вечер я сидел на кровати с мобильником в руке и звонил отцу. Я не проронил ни слова, когда он ответил. Но мне нужно было услышать его бодрый голос. Это было необходимо мне.

– Тристан, – сказал он. Я почти слышал облегчение в его тоне. – Эй, сынок, мама сказала, что недавно ты звонил ей и молчал. Она уверена, что встретила тебя, когда ездила в Мидоус-Крик на рынок, но я думал, что это ее воображение играет с ней злые шутки. – Он помолчал. – Ты не будешь говорить?

Он снова замолчал.

– Это прекрасно. Я всегда был очень болтлив.

Это была ложь – папа самый спокойный из моих родственников, он всегда предпочитал слушать. Я поставил телефон на громкую связь и лег на спину на кровать, закрыл глаза, пока папа рассказывал все, что я пропустил.

– Твои бабушка и дедушка в городе, живут с твоей мамой и со мной и сводят меня с ума. Они поселились у нас, потому что их дом реконструировали, а твоя мама подумала, что это будет хорошая идея – жить вместе. Они пробыли уже три недели, и я выпил гораздо больше джина, чем это вообще возможно. О! И твоя мама каким-то образом уговорила меня посещать ее тренировки, потому что переживает за мою диету из чипсов и газировки. Итак, я появился в классе – оказалось, я там единственный мужчина. В итоге я занимался зумбой в течение часа. К счастью, мои бедра не подвели и я выглядел естественно.

Я усмехнулся.

Он разговаривал со мной до поздней ночи, я переходил из комнаты в комнату, слушая его истории про спорт и про команду «Пэкерс», что они по-прежнему были вершиной НФЛ.

Он открыл пиво, и я открыл свое. Было ощущение, что мы пили вместе.

Когда было за полночь, он сказал, что ему нужно идти в постель. Сказал, что любит меня и всегда рад побыть другом на другом конце провода, если мне когда-нибудь захочется с кем-нибудь поговорить.

Перед тем как я собирался повесить трубку, мои губы приоткрылись.

– Спасибо, папа.

Я слышал, как ломается его голос и эмоции берут верх.

– Не за что, сынок. Звони всегда, когда нужно, днем или ночью. И когда ты будешь готов вернуться, мы будем здесь. Мы всегда будем здесь, когда бы ты ни был готов. Мы никуда не уйдем.

Миру нужно больше таких родителей, как мои.