Эпилог

Смерть показалась холоднее, чем когда-либо прежде. Сабриэль задумалась, почему бы это, и поняла, что по-прежнему лежит – лежит в воде и течение уносит ее. Она попыталась было воспротивиться, но тут же расслабилась.

– «Для всех и каждого, для всего на свете настает срок умереть», – прошептала она.

Мир живых с его заботами остался далеко-далеко. Оселок выжил, и Сабриэль порадовалась этому – насколько вообще способна была что-то почувствовать. Керригор побежден, он в плену, даже если по-настоящему и не мертв. Ее миссия исполнена. Скоро она минует Девятые Врата и обретет вечный покой…

Что-то схватило ее за руки и лодыжки, рывком выдернуло из воды и поставило на ноги.

– Твой час еще не пробил, – прозвучал голос. Ему откликнулось эхо полусотни голосов.

Сабриэль заморгала: ее обступило множество светящихся человеческих фигур, парящих над водою. Больше, чем она могла сосчитать. И это были не мертвые духи, но что-то другое – вроде того посланца, фантома матери, приходящего на зов бумажного кораблика. Очертания их, пусть размытые и нечеткие, не оставляли места сомнениям: все эти фигуры были облачены в темно-синие одежды с узором из серебряных ключей. Все до одного – Абхорсены.

– Ступай назад, – хором повелели они. – Ступай назад!

– Не могу, – всхлипнула Сабриэль. – Я мертва! У меня нет сил…

– Ты – последний Абхорсен, – зашептали голоса. Сияющие силуэты подступили ближе. – Ты не можешь пройти этим путем, пока другой не явится тебе на смену. У тебя достанет силы. Живи, Абхорсен, живи…

Внезапно она и впрямь ощутила в себе силу. И силы этой хватило, чтобы не то ползком, не то вброд выбраться из реки и выскользнуть обратно в Жизнь. У самой границы ее лучезарный эскорт отстал. Один из Абхорсенов – возможно, ее отец – легко коснулся руки Сабриэль, а в следующий миг она вышла из владений Смерти.

Прямо над нею смутно белело чье-то лицо: это Оселок встревоженно склонился к ней. Тишина взорвалась звуками – откуда-то издалека донесся резкий, пронзительный звяк колокольцев, на диво неуместный. Сабриэль не сразу опознала в нем сигнал скорой помощи: из города на полной скорости мчались санитарные машины. Присутствия мертвых она больше не чувствовала, ровно как и никакой сильной магии, ни Свободной, ни магии Хартии. Ну так что ж, Керригора больше нет, а до Стены – почти сорок миль…

– Живи, Сабриэль, живи, – бормотал Оселок, сжимая ее ледяные руки.

Глаза ему застилали слезы, и он не сразу заметил, что у девушки дрогнули веки. Она улыбнулась, затем поморщилась – боль вновь дала о себе знать. Посмотрела из стороны в сторону, гадая, скоро ли Оселок заметит, что она очнулась.

Тут и там в зале снова зажегся электрический свет. Солдаты тушили масляные фонари. Уцелевших оказалось гораздо больше, чем Сабриэль ожидала. Они занимались ранеными, разбирали кирпичные завалы и даже выметали пыль и могильный прах.

Но погибли многие, очень многие… Сабриэль вздохнула, пытаясь на расстоянии прочувствовать потери. Полковник Хорайс пал на ступенях снаружи; вот магистра Гринвуд; вот Эллимир, подруга Сабриэль, погибшая без вины; еще шесть школьниц и почти половина всех солдат…

Взгляд Сабриэль скользнул ближе, к двум спящим котятам и двум серебряным кольцам на полу рядом с нею.

– Сабриэль!

Оселок наконец-то заметил! Она посмотрела на него и осторожно приподняла голову. Пока девушка была без сознания, он вытащил меч, а несколько ее школьных подруг наложили целительные заклинания: на первое время сойдет. О собственной ноге Оселок так и не позаботился – и кто бы удивился!

– Сабриэль, – повторил он, – ты жива!

– Да, – отозвалась Сабриэль, сама тому удивляясь. – Жива.