ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кафе, в котором Соланж Лэндис согласилась встретиться с Райли, был приятной сменой обстановки после тревожной атмосферы в здании ФБР. Райли смотрела на большие картины воды и неба, нарисованные на стенах. Живые цветы в вазе на их столике добавляли к ощущению, что они сидят на улице в солнечный день. Райли пила свой кофе и терпеливо ждала информацию, которая ей была нужна.

– Так значит, вы хотите поговорить об Ангелах смерти, – сказала Лэндис, как будто смакуя эту фразу.

Директор школы медсестёр оказалась стильно одетой женщиной в деловом костюме вместо униформы. Её тёмные волосы были аккуратно подстрижены, в них не было ни следа седины. Райли было понятно, что эта женщина тратит немало усилий, чтобы выглядеть такой деловитой и не имеющей возраста.

– Доктор Шанкар сказала, что у вас есть определённые познания по этому вопросу, – сказала Райли.

– Верно, есть. Я изучала этот вопрос.

– Ангелы Смерти относятся к определённому типу убийц, – сказала она. – Это убийца, который притворяется сиделкой, или, если хотите, сиделка, которая пользуется оказанным ей или ему доверием для совершения убийства. И, насколько я понимаю, вы думаете, что убийца, которого вы ищете, может подходить под это описание.

– Это всего лишь теория, – сказала Райли. – Или даже и того меньше. Просто версия. И она лежит вне моей компетенции. ФБР не часто занимается подобными делами. Мне говорили, что это потому, что медицинские работники всё напрочь отрицают, в то время как убийства продолжаются. Они не хотят верить, что такое может происходить прямо у них под носом.

Соланж Лэндис кивнула.

– Да, а к тому времени, когда они признают происходящее, личность убийцы уже установлена. После этого в расследовании надобности практически нет. Такие дела, конечно, редки. Думаю, что ваша версия на самом деле маловероятна.

– Не могли бы вы рассказать о некоторых специфических делах? – попросила Райли.

Лэндис пожала плечами.

– Что ж, самое известное, конечно, дело доктора Джозефа Менгеле, врача в нацистском концлагере, который проводил над заключёнными чудовищные эксперименты. Говорят, он насвистывал весёлые мелодии во время совершения преступлений и очаровывал своих жертв-детей улыбками и сладостями, так что они называли его «Дядя Менгеле» прежде, чем он мучил и убивал их.

Райли содрогнулась от одной мысли об этом.

– Вы выглядите шокированной, – сказала Лэндис с ноткой любопытства. – Интересно, почему.

– Такое зло трудно понять.

Лэндис улыбнулась.

– Даже видавшему виды агенту ФБР? – спросила она. – Скажите, разве доктор Менгеле чем-то отличается от других монстров, с которыми вы имели дело?

Райли была поражена. Ей пришлось признать, что это хороший вопрос. Только за последний год она изловила убийц, которые били своих жертв плетью и морили голодом, мучили цепями или унижали женщин даже после смерти, странным образом располагая их обнажённые трупы.

– Конечно, Менгеле истязал и убил тысячи, – признала Лэндис. – Преступники, которых вы привлекаете к ответственности, и близко не такие продуктивные. Но я думаю, что неправильно пытаться измерить зло количеством – нельзя сказать, что один монстр более злобен, чем другой, только из-за количества убитых им людей. Меня гораздо больше поражает в зле его сходство. Мне кажется, что все монстры почти одинаковые. Но у вас было больше практического опыта взаимодействия с монстрами, чем у меня. Что вы думаете по этому поводу?

Райли не знала, что сказать. Беседа взяла поворот, которого она не ожидала – странный поворот, который её почему-то беспокоил.

– Кажется, я вас немного напугала, – сказала Лэндис с довольно тёмной ухмылкой. – Я всегда так влияю на людей. Всё-таки я открыла школу, в которой учат искусству исцеления. Вы, вероятно, гадаете, почему меня восхищают так называемые лекари, которые пользуются своим положением для того, чтобы мучить и убивать. Зачем я потратила столько сил, чтобы узнать о них всё?

– Мне приходил в голову этот вопрос, – сказала Райли.

Лэндис задумчиво прищурилась.

– Я уверена, что вам известен девиз моей профессии, – сказала она. – «Не навреди». Я слишком близко принимаю его к сердцу. И учу своих студентов поступать так же. Но мне кажется, что высказывание «Познай самого себя» не менее важно. Зло подкрадывается к нам незаметно, и прежде, чем мы успеваем его заметить, мы принимаем в нём участие.

– Не уверена, что понимаю вас, – сказала Райли.

Лэндис сделала ещё глоток из кружки с кофе, затем сказала:

– Подумайте о деле Дженин Джонс, медсестры-педиатра, убивавшей детей в больнице Техаса. В одной из больниц персонал заметил, что умирает необычное количество детей. Но они все стали жертвами того отрицания, о котором мы с вами только что говорили. Они просто не могли открыто признать правду. Так что вместо того, чтобы выследить убийцу, они избавились от всех медсестёр из реанимации и заново набрали персонал в отделение. Дженин просто устроилась в другую больницу, где убила ещё шестерых детей прежде, чем её поймали. Скажите, разве небрежный персонал виновен в этих убийствах меньше, чем сама Дженин Джонс?

Лэндис наклонилась к Райли и с тихой страстью произнесла:

– Я истинно верю , что отрицание – наш самый опасный враг. И этот девиз «Не навреди» – разве он не предполагает, что даже самые добрые и ласковые из нас имеют возможность убить? И как мы можем лечить других людей, когда и в нас скрывается желание принести вред? А оно есть, вам это известно. В каждом из нас сидят злые демоны.

Райли вздрогнула от нахлынувшего воспоминания.

Она стряхнула с себя воспоминание. Соланж Лэндис всё ещё пристально смотрела на неё.

Теперь Райли откровенно чувствовала себя не в своей тарелке. Она ощущала, что и у Лэндис есть какое-то воспоминание, в котором она причиняла вред, сознательно проявляла жестокость.

«Что это могло быть?» – гадала Райли.

Неожиданно Лэндис улыбнулась обезоруживающей, озорной улыбкой.

– Конечно, иногда Ангел смерти выступает Ангелом Милосердия. Вы, вероятно, слышали о Ричарде Ангело, который отравлял пациентов в Западном Айлипе, штат Нью-Йорк, в 80-х. Его целью было спасти их жизни и доказать миру, что он герой. Однако среди его пациентов погибло больше, чем было спасено. Как вы считаете, наш убийца может относится к этому типу?

Райли покачала головой.

– Не думаю. Этот тип смешивает яды, а затем оставляет пациентов умирать. У него нет интереса спасать их. Время между отравлением и смертью – как раз то, почему он так неуловим.

– Понимаю, – сказала Лэндис. – Но вы мне не рассказали, какие вещества он использует.

– Судя по всему, он предпочитает таллий.

Лэндис выглядела удивлённой.

– Таллий? Тогда мне интересно, почему вы вообще начали искать медработника. Таллий почти не имеет медицинского применения. Ангелы смерти, как правило, используют медикаменты, которые у них под рукой – миорелаксанты, обезболивающие и тому подобное. Боюсь, что вы впустую тратите время, разговаривая со мной.

– Судя по всему, там не чистый таллий, – сказала Райли. – Это какой-то коктейль. Доктор Шанкар упоминала, что он содержит следы берлинской лазури – противоядия таллия. Ангелы смерти склонны экспериментировать на своих жертвах?

– Очень редко, но…

Лэндис замолчала.

– Мне кое-кто пришёл на ум… но я не хочу ничего утверждать.

Лэндис молча смотрела перед собой.

– Мне очень нужно это знать, – стала настаивать Райли.

– Ну, – директор школы медсестёр начала, но затем опять замолчала. Спустя минуту, она посмотрела прямо на Райли и продолжила: – У меня есть бывшая студентка, Максин Кроу. Она выпустилась несколько лет назад. Мне она нравилась, она была очень способной. Но позже она попала в какую-то беду. Её уволили с работы в больнице. Выяснилось, что она экспериментировала с медикаментами. Она всё ещё работает – кажется, занимается уходом на дому. Не могу даже и думать о том, что она может оказаться вашим убийцей, и не хочу, чтобы у неё были какие-то проблемы. Она всегда была странной, ходили разные слухи. Я могу помочь вам найти её. Моя секретарь должна знать её контактные данные.

Лэндис достала мобильник и набрала номер. Она спросила у секретаря информацию о Максин Кроу, и стала ждать ответа.

Райли была настроена скептически.

– Даже не знаю, Лэндис, – сказала Райли. – «Странная» – этого недостаточно, чтобы подозревать кого-то в убийстве.

Улыбка Лэндис исчезла.

– Вы так думаете, агент Пейдж? Откуда вам знать? Я считаю, что большинство убийств остаются просто незамеченными. Кто знает, кто мог их совершить?