Глава 11

К тому времени, когда Райли вернулась домой из Фредриксбёрга, она почувствовала, что в тот день всё, пожалуй, будет становиться только хуже. У неё появилось ощущение дежавю, когда она остановила машину перед огромным домом в респектабельном пригородном районе. Раньше она жила здесь с Райаном и их дочерью. С этим домом было связано множество воспоминаний, большинство из них были хорошими. Но было достаточно и плохих, а некоторые были и вовсе ужасными.

Как раз тогда, когда она уже собралась вылезти из машины и пойти к дому, входная дверь открылась. Вышли Эприл с Райаном и остановились, освещённые ярким светом из дверного проёма. Райан махнул Райли, и когда Эприл пошла прочь от дома, он вернулся внутрь и закрыл дверь.

Райли показалось, что он достаточно решительно захлопнул дверь, но она знала, что скорей всего ей просто показалось. Дверь закрылась навсегда уже давно, та жизнь осталась позади. Хотя правда заключалась в том, что она никогда не чувствовала себя на своём месте в этом безвкусном, безопасном, благовоспитанном мире порядка и рутины. Её сердце всегда было где-то на полевых работах, где царили хаос, непредсказуемость и опасность.

Эприл подошла к машине и села на пассажирское сиденье.

– Ты опоздала, – бросила она, скрестив на груди руки.

– Прости, – сказала Райли. Ей хотелось сказать что-то ещё, попросить у Эприл прощения не только за вечер, не только за её отца, но и за всю жизнь. Райли так хотелось быть лучшей матерью, быть всегда дома ради Эприл. Но работа её не отпускала.

Райли отъехала от обочины.

– Нормальные родители не работают сутками напролёт, – сказала Эприл.

Райли вздохнула.

– Я тебе уже говорила… – начала она.

– Я знаю, – перебила Эприл. – У преступников нет выходных. Но это банально, мам.

Какое-то время Райли молча вела машину, она хотела поговорить с Эприл, но чувствовала себя слишком уставшей, слишком ошеломлённой от этого дня. Да она и не знала, что сказать.

– Как прошёл вечер с отцом? – наконец спросила она.

– Паршиво, – ответила Эприл.

Это был предсказуемый ответ. Эприл была последнее время зла на отца ещё больше, чем на мать.

Последовало очередное долгое молчание.

Наконец Эприл добавила помягче:

– Слава Богу, была Габриэлла. Всегда приятно увидеть для разнообразия дружелюбное лицо.

Райли слегка улыбнулась. Ей тоже очень нравилась Габриэлла, гватемалка средних лет, которая много лет работала у них горничной. Габриэлла всегда была удивительно ответственная и здравомыслящая, чего Райли не могла сказать про Райана. Она была рада, что Габриэлла всё ещё остаётся в их жизни – и всё ещё приглядывает за Эприл, когда та проводит время у отца.

По дороге домой Райли чувствовала острую нужду пообщаться с дочерью. Но что она могла сказать, чтобы достучаться до неё? Конечно, проблема была не в том, что она не понимает, что чувствует Эприл в такие вечера, как сегодня. Бедняжка, должно быть, ощущала себя никому не нужной, когда её вот так швыряли между домами родителей. Конечно, это трудно для четырнадцатилетнего подростка, которого и так в жизни многое раздражает. К счастью, Эприл согласилась поехать к отцу после уроков, когда Райли встретила её со школы. Но сегодня, в первый же день, Райли нарушила договор и опоздала.

Райли была готова расплакаться прямо за рулём, не в силах придумать ничего, чтобы начать разговор. Она была слишком вымотана. Она всегда была слишком вымотана.

Когда они добрались до дома, Эприл молча прошествовала в свою комнату и громко захлопнула за собой дверь. Райли на мгновение остановилась в коридоре. Затем постучала в дверь Эприл.

– Милая, выйди на минутку, – попросила она. – Давай поговорим. Давай посидим на кухне и попьём мятный чай. Или даже во дворе. Сегодня отличный вечер, нельзя его упускать.

Она услышала из-за двери ответ Эприл:

– Сиди одна, мам, я занята.

Райли устало облокотилась о дверной косяк.

– Ты всегда говоришь, что я провожу с тобой мало времени, – проговорила она.

– Уже далеко за полночь, мам. Правда, поздно.

У Райли сжалось горло, а глаза наполнились слезами. Но она не хотела позволять себе плакать.

– Я пытаюсь, Эприл, – сказала она. – Я пытаюсь изо всех сил.

Тишина.

Наконец, Эприл ответила из-за двери.

– Я знаю.

И снова стало тихо. Райли очень хотелось бы увидеть сейчас лицо дочери. Правда ли в этих двух словах она услышала проблеск сочувствия? Нет, скорей всего, нет. А может быть, злость? Райли так не думала. Скорей всего, просто отчуждение.

Райли пошла в ванную и долго стояла под горячим душем. Она чувствовала, как пар и горячие капли, ударяющиеся о кожу, массируют её тело, которое болело с ног до головы после такого долгого и сложного дня. К тому времени, когда она вылезла и высушила волосы, она чувствовала себя лучше физически, но внутри неё по-прежнему была пустота и беспокойство.

И она знала, что не сможет спать.

Она надела тапочки и халат и пошла на кухню. Когда она открыла буфет, первое, что она увидела, была почти полная бутылка виски. Она подумала о том, чтобы сделать себе двойную порцию.

“Это плохая идея”, – тут же строго сказала она себе.

В её текущем расположении духа одной дело не ограничится. Несмотря на все свои переживания за последние шесть недель, ей удалось не позволить алкоголю взять над собой верх. Сейчас не время терять контроль. Вместо этого она налила себе чашку горячего чая с мятой.

Потом Райли села в гостиной и стала проглядывать папку, полную фотографий и информации о трёх последних убийствах.

Она уже знала немного о жертве, убитой больше полугода недалеко от Даггетта – которая, как они уже знали, была вторая из трёх убийств. Эйлин Роджерс была замужней женщиной с двумя детьми, которая владела и управляла рестораном вместе со своим мужем. И, естественно, Райли видела место, где была найдена третья жертва, Реба Фрай, и разговаривала с семьёй Фрай, включая поглощённого собой сенатора.

Но вот дело Белдинга двухлетней давности было для неё ново. По мере того, как она читала протокол, перед ней стал вырисовываться образ настоящей Маргарет Герати, женщины, которая когда-то жила и дышала. Она работала бухгалтером в Белдинге и недавно переехала в Вирджинию с севера, с Нью-Йорка. Не считая мужа, её семья включала двух сестёр, брата и овдовевшую мать. Друзья и родственники описывали её, как добродушного, но немного замкнутого человека – возможно, даже одинокого.

Сделав глоток чая, Райли невольно задумалась, что бы стало с Маргарет Герати, останься она в живых. В тридцать шесть лет жизнь всё ещё полна всяких возможностей – детей и всего остального.

Райли почувствовала на коже мурашки, когда в голову к ней пришла другая мысль. Всего лишь шесть недель назад её собственная жизнь подошла ужасно близко к тому, чтобы оказаться в папке – такой же, как та, что сейчас лежала перед ней. От всего её существования осталась бы лишь стопка жутких фотографий и официальное заключение.

Она закрыла глаза, стараясь стряхнуть нахлынувшие воспоминания. Но несмотря на все попытки, она не могла их остановить.

Райли заставила себя вернуться к настоящему. Эти кошмары её когда-нибудь оставят? Конечно, работа над новым делом, полном насилия и смертей, этому никак не способствовала.

И всё же был один человек, к которому она всегда могла обратиться за поддержкой.

Она достала телефон и написала Мари.

“Привет. Ты ещё не спишь?”

Через несколько секунд пришёл ответ.

“Нет. Как ты?”

Райли написала: “Не очень. А ты?

“Слишком страшно, не могу заснуть”.

Райли хотелось написать что-то такое, что помогло бы им обеим почувствовать себя лучше. Почему-то ей показалось, что переписки будет недостаточно.

“Хочешь поговорить? – написала она. – По телефону, я имею в виду”.

Через несколько долгих секунд пришёл ответ Мари.

“Нет, наверное, не стоит”.

Райли немного удивилась. Потом поняла, что её голос может иметь обратный эффект для Мари. Иногда он даже провоцировал для неё ужасные воспоминания.

Райли вспомнила последние слова Мари, когда они разговаривали в прошлый раз. “Найди этого ублюдка и убей его за меня”. Поразмыслив над этим, Райли решила, что у неё есть новости, которые могут успокоить Мари.

“Я вернулась к работе”, – напечатала Райли.

Она тут же получила от Мари целый фейерверк напечатанных фраз:

“Здорово! Я так рада! Я знаю, что это непросто. Я горжусь тобой. Ты очень смелая”.

Райли вздохнула. Она не чувствовала себя смелой – по крайней мере, точно не сейчас.

Вдогонку пришло ещё одно сообщение от Мари:

“Спасибо. От новости, что ты снова работаешь, мне полегчало. Возможно, теперь я засну. Спокойной ночи”.

Райли ответила: “Держись там”, а затем отложила телефон. Ей тоже стало получше. В конце концов, она чего-то достигла, вернувшись на работу. Медленно, но верно она начинает выздоравливать.

Райли допила остаток чая и пошла в постель. Утомление настигло ее, и она мгновенно уснула.

Райли села, тяжело дыша, разбуженная каким-то грохотом. Она нервно оглянулась вокруг. В доме тишина.

Но тут она что-то услышала, на этот раз уверенная, что это шум у входной двери.

Райли вскочила на кровати, включились её инстинкты. Она схватила фонарик и пистолет из ящика и осторожно пошла по дому в сторону входной двери.

Она выглянула в маленькое окно рядом с дверью, но ничего не увидела. Тишина.

Райли приготовилась, быстро открыла дверь нараспашку и посветила наружу фонариком. Никого. И ничего.

Светя фонариком в разные стороны, она вдруг заметила что-то на крыльце, что привлекло её внимание. На крыльце лежало несколько маленьких камешков. Может быть, кто-то бросил их в дверь, и она услышала этот шум?

Райли напрягла мозги, стараясь вспомнить, лежали ли они здесь, когда она вернулась домой прошлой ночью. Но в голове стоял туман, она не могла быть уверена, как именно всё было.

Райли постояла несколько мгновений, но вокруг не было и признака жизни.

Она закрыла и заперла на замок дверь, и пошла по коридорчику к своей спальне. Когда она дошла до его конца, она с удивлением увидела, что дверь в спальню Эприл немного приоткрыта.

Райли открыла дверь настежь и заглянула туда.

Её сердце замерло от ужаса.

Эприл там не было.