Шел 1962 г. Офицер TSD Пат Джеймсон сидел на жесткой скамейке в сайгонском аэропорту и изучал расписание авиарейсов, ожидая прилета офицера ЦРУ. Джеймсон наблюдал, как группа американских туристов выходила из самолета. Они шли через взлетную полосу под яркими лучами юго-восточного солнца, спеша в тень, в серое здание старого авиатерминала, в надежде найти какие-нибудь экзотические сувениры.

Кто-то похожий на американца или, по крайней мере, на европейского туриста, подошел к Джеймсону. «Я знаю, что здесь идет война, не так ли?» – спросил он небрежно – так, как будто речь шла о погоде.

Джеймсон кивнул в сторону посадочной полосы: «Посмотрите туда, видите? Там людей выгружают в машины скорой помощи. А на смену им в самолет заходят другие парни, чтобы лететь вглубь страны. Это все по-настоящему, и мы с этим живем».

«Бог мой, я никогда об этом не знал!» – воскликнул турист, внимательно посмотрев на посадочную полосу.

40 лет спустя, вспоминая этот яркий эпизод, Джеймсон говорил: «У нас шла война, но никто об этом не знал».

Не было ничего удивительного в том, что турист не знал о ситуации во Вьетнаме. Для большинства американцев Вьетнам в 1962 г. был непонятной и далекой страной со своими проблемами. Эта страна фигурировала в новостях как бывшая европейская колония; о происходящих в ней событиях газеты обычно писали мельком и неохотно. Кроме офицеров ЦРУ, чиновников в Государственном департаменте и в Пентагоне, о французской войне в Индокитае начала 1950-х гг. уже никто не помнил.

Те же, кто занимается историей, в том числе историей Вьетнама, его будущим, хорошо помнят события 1954 г. Той весной французы потерпели сокрушительное поражение в Дьенбьенфу, когда на 13-тысячный гарнизон напали 70 тысяч вьетнамских солдат. Через долину к северу от Ханоя вьетнамцы протащили через джунгли гаубицы и другую тяжелую артиллерию, чтобы обрушить свой удар на французов. Десятки тысяч вьетнамцев под командованием генерала Зиапа выдержали не только этот тяжкий труд в джунглях, но и авиаудары французских самолетов.

Директор ЦРУ Аллен Даллес направил транспортные грузовые самолеты C-119 для снабжения осажденных во французском гарнизоне солдат, а Пентагон послал 50 бомбардировщиков B-26, чтобы помочь окруженным французам. Несмотря на поддержку, Эйзенхауэр считал нецелесообразными переговоры с вьетнамцами в попытке удержать Вьетнам в рамках колониального правления за счет приглашения в новое правительство коммунистов.

Оценка Эйзенхауэра оказалась правильной. Французский командующий, понимая свою вину за разгромом гарнизона, покончил жизнь самоубийством. Осада гарнизона с марта до начала мая фактически завершила эпоху французского колониального правления в Индокитае, но не принесла окончательного мира. Созванная в июле 1954 г. в Женеве международная конференция предложила план создания коалиционного вьетнамского правительства после демократических выборов 1956 г. Однако США не поддержали Женевское соглашение, переговоры зашли в тупик, и в результате между севером и югом Вьетнама возникла так называемая «демилитаризованная зона», проходящая по 17-й параллели.

В результате появились две страны – управляемая коммунистами Демократическая Республика Вьетнам (ДРВ) на севере и Республика Вьетнам на юге. Почти сразу режим Хо Ши Мина начал затяжную партизанскую войну для объединения Вьетнама под коммунистическим правлением. А США, практиковавшие политику сдерживания во время холодной войны, старались этому помешать.

В период, когда Джеймсон столкнулся с американским туристом в Сайгоне, американская военная помощь Южному Вьетнаму состояла из советников ЦРУ и специальных подразделений Армии США. Администрация Эйзенхауэра помогала Южному Вьетнаму в боевых действиях, в полувоенных операциях и в политико-психологическом противостоянии. Затем Кеннеди расширил помощь Южному Вьетнаму, и теперь специальные военные подразделения ЦРУ занимались перекрытием каналов поставки военной помощи южновьетнамским партизанам с севера, организованной ДРВ.

Из-за скудных новостей и относительно небольшой помощи США немногие американцы понимали, что во Вьетнаме идет война. Она была совсем не похожа на битвы Второй мировой на просторах «старушки Европы» и даже на недавние сражения корейского конфликта. Партизанские отряды Вьетконга (так их называли СМИ) без особой военной техники могли проводить крупномасштабные операции, активно формировали шпионские сети вокруг южновьетнамского правительства, организовывали и проводили террористические атаки.

Офицер TSD Джеймсон был послан во Вьетнам для участия в программе секретных оперативных мероприятий ЦРУ. Его роль как офицера спецслужбы заключалась в продолжении традиций, заложенных два десятилетия тому назад УСС. Точно так же, как УСС готовило немецкие и французские документы для своих агентов в оккупированной Европе, TSD теперь снабжал документами южновьетнамских агентов, проникающих на север страны для сбора разведывательной информации, диверсий и наблюдения за важными объектами.

Однако, по мнению Джеймсона, TSD мог бы делать больше, чем просто обеспечивать агентов документами. У TSD уже был опыт в обучении и оснащении вооруженных групп в период злополучного вторжения кубинских эмигрантов в Залив Свиней в 1961 г. Сейчас, год спустя, военные специалисты и «документальщики» были объединены в секретную оперативную группу. И как сотрудник этой новой группы, Джеймсон отвечал за мероприятия военного характера.

В 1962 г. основной задачей и ЦРУ, и правительства Южного Вьетнама было приостановить приток с севера пополнений и боеприпасов для партизан Южного Вьетнама. Главными маршрутами снабжения юга считались дорога № 1 – периодически прокладываемый путь по восточному побережью Вьетнама, а также всемирно известная «тропа Хо Ши Мина» – множество троп и дорог в джунглях, общей протяженностью около 20 000 км. «Тропа Хо Ши Мина» проходила по западной границе Вьетнама, затем круто поворачивала на юг через Лаос и Камбоджу. Джеймсон и другие офицеры ЦРУ принимали участие в операциях, целью которых было нарушить поставки оружия и живой силы путем диверсий в военных структурах на обоих маршрутах.

Такие операции, проводимые малыми и маневренными военизированными группами, должны были вести антипартизанскую войну. Используя нетрадиционную тактику и специальное вооружение, подобно УСС, американские военные советники работали со специальными армейскими подразделениями Южного Вьетнама, с местными племенами. Однако такой вид военных действий требовал тщательного обучения и детального планирования.

«При выполнении диверсий главной заботой исполнителей были взрывные устройства, которые собирались на месте. Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечить учет всех деталей операции. Если что-то будет упущено, то либо мост останется невредимым, либо вы потеряете вашу диверсионную группу», – рассказывал Джеймсон.

При планировании диверсий требовалось, как вспоминал Джеймсон, запоминать все детали операции, и потому обучение группы занимало два-три дня. Была важна каждая деталь, от ежедневного рациона питания до разведки точного нахождения места мероприятия и оснащения группы. Подрыв, например, одного моста требовал скрупулезной организации мероприятия, точного расчета количества взрывчатки, при необходимости – оказания первой помощи раненым, наличия средств связи и четкого представления о том, как полностью обезопасить команду исполнителей. Эта команда должна быть обучена всем приемам обращения со взрывчатыми веществами и установки взрывателей, а также при необходимости уметь импровизировать в районе проведения операции. При этом должны быть собраны все разведывательные данные о месте проведения акции, о возможном подходе к объекту и маршрутах выхода, и только тогда можно реализовать, например, план подрыва моста.

«Нам часто приходилось изучать особенности конструкции моста по небольшому описанию и затем разрабатывать систему подрыва, чтобы исполнители выполнили все работы идеально, – рассказывал Джеймсон. – Если вы хотите что-то "правильно" разрушить минимальным количеством взрывчатки, ее надо располагать в самом слабом месте конструкции. Мы учили вьетнамцев, как быстро закрепить взрывчатку и установить "замедлители", чтобы команда успела покинуть место до взрыва».

Джеймсон предлагал запоминать программу подготовки с помощью аббревиатуры CARVER (от англ.: Criticality – критичность; Accessibility – достижимость; Recognizability – узнаваемость; Vulnerability – уязвимость; Effects – эффект; Recuperability – восстанавливаемость). «Критичность» подразумевала важность и роль цели для противника; «достижимость» ставила вопрос о наличии у команды реального шанса на достижение цели; «узнаваемость» подразумевала возможность команды определить цель, когда она увидит объект; «уязвимость» включала в себя реальную оценку степени повреждения или разрушения, которые могли быть нанесены цели. «Эффект» был связан со степенью разрушения цели. «Восстанавливаемость» оценивала время и усилия, требуемые для реконструкции и восстановления цели противником.

Все элементы CARVER обеспечивали как оперативное планирование на местах, так и действия руководства в Лэнгли для оценки показателя «риск/затраты» типового мероприятия. Было бы глупо, рассуждал Джеймсон, планировать мероприятие с высоким риском и с небольшой вероятностью успеха. «Такой анализ говорил нам, как нанести наиболее эффективный удар по цели противника, имея ограниченные ресурсы – сказал как-то один из офицеров, приятель Джеймсона. – Это было подобно описанию устройства, чтение которого заставляло сконцентрировать внимание на выявлении самого слабого места перед нанесением удара».

TSD начал свою активную деятельность во Вьетнаме уже 1961 г., когда его сотрудник, инженер ВМФ, был послан в Гонконг, чтобы переоборудовать приобретенную ЦРУ старую китайскую джонку. Инженер основательно с ней поработал. Он заменил стандартный мотор на дизельный двигатель Gray Marine-671, что повысило скорость со скромных 5 до 24 км/ч. Также были установлены два 200-литровых топливных бака, скрытых у основания мачты, пулеметы калибра 50 и замаскированная на рубке батарея ракет 8,8 см, которой можно было управлять с пульта капитана. И, наконец, инженер оборудовал тайник на нижней палубе для двух членов экипажа, вооруженных 9-мм шведскими автоматами. Джонка использовалась для секретного патрулирования и проникновения во Вьетнам вдоль побережья, к северу от демилитаризованной зоны. В случае приближения вражеского патрульного судна «ответ» джонки был бы не только неожиданным, но и разрушительным.

Морской резиновый плот «Зодиак», созданный на основе модели RB-12, которая применялась во время войны в Корее, стал основным средством доставки диверсантов в Северный Вьетнам. Эти плоты использовались для высадки групп с базовой джонки к нужному месту на побережье. Чтобы следить за плотами после их отплытия, техники TSD приспособили проблесковые маячки-мигалки вроде тех, что устанавливали на полицейских автомобилях, но со светофильтрами Kodak, через которые свет проходил только в инфракрасном спектре. Такие маячки-мигалки были невидимы для обычного глаза, но могли контролироваться с помощью портативного инфракрасного оптического устройства с батарейным электропитанием.

Тренировать вьетнамских партизан оказалось трудно. «Власти Южного Вьетнама обеспечивали нас необходимым количеством людей для диверсий и разведки, которые, однако, не имели никакой подготовки, что создавало трудности во время обучения, – объяснял Джеймсон. – Это были обычные городские юноши, которые не умели даже стрелять. Мы же просили прислать нам головорезов, а не мальчиков из приличных семей».

Так, для одного мероприятия понадобилось обучить четырех вьетнамцев. Требовалось проникнуть в северную часть Вьетнама и уничтожить мост на дороге № 1. Согласно плану, группа должна была перебраться с джонки на плот, высадиться с него на берег, пройти 8 км к мосту и установить взрывное устройство с замедлителем. Затем надо было вернуться назад к плоту, укрытому на берегу, и возвратиться на джонку.

В ночь операции команда начала действовать по плану, сообщая о своем местоположении по радио. Джеймсон в рубке джонки отмечал точки нахождения команды, как место № 1, затем место № 2 и место № 3. Операция проходила нормально. Несколько минут спустя были получены сообщения: «Место № 3», затем «Место № 2», что указывало на возвращение группы. Когда «Зодиак» ткнулся в борт джонки, один из вьетнамцев, членов команды, показал на дно плота, где была вода.

Джеймсон с удивлением осмотрел плот и обнаружил многочисленные отверстия, сделанные ножом. После тщательных расспросов команда призналась, что после отплытия они испугались и решили сорвать операцию. «Тех парней отправили в тюрьму, а мы получили хороший урок. Ищите диверсантов более высокой квалификации. Мы завербовали четырех нунгов (вьетнамская народность) и обучили их методам проведения секретных операций».

Несколько недель спустя команда нунгов покинула ту же самую джонку, без всяких препятствий добралась на плоту до места высадки на побережье и, следуя по маршруту, вышла в район моста. Согласно плану операции, они прикрепили взрывчатку к опорам моста. Оставаясь незамеченными, члены команды активировали замедлители и покинули район по другому маршруту. На следующий день аэрофотоснимки подтвердили, что мост, как и планировалось, разрушен.

Более важные объекты диверсий требовали творческого подхода. Одним из таких объектов был северовьетнамский нефтяной склад, на котором заправлялось все, что двигалось в Южный Вьетнам. В отличие от моста, этот мощный, тщательно охраняемый объект был окружен забором и недоступен для диверсантов с обычной взрывчаткой. Поскольку воздушные удары еще не практиковались, самой эффективной была бы атака из расположенного недалеко укромного места. Предполагалось разрушить топливные цистерны ракетным ударом, для чего небольшая команда диверсантов должна была доставить ракеты достаточно близко к складу, навести их точно на цель, запустить их в заданное время и поскорее покинуть это место, чтобы избавиться от возможного преследования.

Найденное TSD решение позже назвали «тройная ракетная пусковая установка». «Идея базировалась на обычной противотанковой ракете с самодельной пусковой установкой из нескольких железных уголков, – рассказывал офицер-техник, который сопровождал эту разработку. – Первоначально планировалось запустить противотанковую ракету, заполнив верхнюю часть воспламенителем и установив на другом конце детонатор. Был взят материал, который использовали городские повстанцы во время сражений с танками в период восстания в Венгрии. Мы подумали, что одна ракета – хорошо, а три в любом случае лучше. Таким образом, были установлены три ракеты под тремя разными углами между трубами основания, и к ним добавили электрозапал для запуска ракет в заранее заданное время».

Пусковая установка с тремя направляющими была собрана на модифицированном ранцевом основании, что позволило диверсантам настроить всю систему на месте и точно выполнить инструкции. «Мы попробовали сделать так, чтобы наши ученики все делали автоматически, без всяких размышлений, – объяснял Джеймсон. – Они должны были двигаться к месту согласно маршруту, показанному на карте, определить цель, навести ракеты на склад и нажать две кнопки». Чтобы ракеты пробили цистерны и подожгли горючее, техники TSD добавили зажигательные адаптеры и алюминиевые пакеты, заполненные магнием, который будет интенсивно гореть вместе с кислородом после первого подрыва.

«Нам не хотелось заставлять наших парней после запуска ракет бежать сломя голову почти 15 км до места укрытия плота, – рассказывал Джеймсон. – И мы приспособили механизм задержки времени запуска, чтобы дать команде несколько часов для возвращения к реке прежде, чем ракеты пошли бы к цели».

Чтобы не допустить дальнейшее использование этих самодельных ракетных пусковых установок против американских солдат, техники TSD добавили механизм самоликвидации с 200 г взрывчатки для полного уничтожения всей системы после запуска ракет. Но оставалась другая опасность: а что если вражеский патруль обнаружил бы пусковые установки, прежде чем они начали обстрел? Вьетконг в этом случае получил бы эффективное оружие. И конструкторы TSD добавили сторожевое устройство, которое в случае снятия с предохранителя кем-то другим через секунду автоматически подрывало всю установку.

Другое новшество TSD, имитатор с таймером, воспроизводил звуки различного оружия и взрывчатых веществ. Устройство давало звуки стрельбы из автомата, миномета и взрывов гранат. Американские военные подразделения устанавливали такие устройства около вражеских лагерей, чтобы посеять панику и замешательство. В одном случае, когда такое устройство сработало в полночь, в военном лагере Северного Вьетнама началась стрельба друг в друга.

В 1962 г. администрация Кеннеди передала секретные военные программы ЦРУ под руководство армии. Официальная передача должна была состояться 1 ноября 1963 г. Однако мероприятие было прервано из-за убийства президента Южного Вьетнама Дьема 2 ноября, а затем, три недели спустя, 22 ноября произошло убийство Джона Кеннеди. В декабре этот план был одобрен министром обороны Робертом Макнамарой, и в январе 1964 г. американская военная администрация во Вьетнаме организовала специальное подразделение из бойцов коммандос ВВС, армейского спецназа и «морских котиков» США.

Поскольку военное присутствие расширилось и число отрядов увеличилось, ЦРУ продолжало активное присутствие во Вьетнаме, и TSD играл в этом ключевую роль. Большая часть спецтехники раннего периода, поставлявшейся TSD, напоминала системы УСС времен Второй мировой войны, типа «комплекта для побега из тюрьмы» со скрытыми компасами и разными пилками, радиостанции и одежды. «У нас был пакет не более пачки сигарет, который служил подсвечиваемой изнутри картой, – рассказывал Билл Парр, в то время инженер TSD. – После нажатия на верхнюю часть пакета карта начинала освещаться изнутри. Мы давали такие карты командам, работающим в Северном Вьетнаме, чтобы они могли ночью двигаться по маршруту».

Подсвеченные карты устранили потребность в освещении фонариками, которые могли выдать в ночное время присутствие секретной команды, а небольшого размера карта заменила огромные топографические карты. Позже такие комплекты направили в НАСА, чтобы их оценили в качестве инструмента навигации для работы в темноте в ходе первых полетов в космос.

Другие спецустройства включали в себя камуфляж, который был незаметен в окружающей среде. «Однажды, когда я был в одном из магазинов в штате Оклахома, у меня возникла идея. Я обратил внимание на конструкцию термосов. Объем термоса зависел от небольшой стеклянной вставки в большой корпус термоса. Таким образом образовывалось отдельное пространство, и в нем можно было скрыть бумаги и документы. Это стало отличным решением для наших агентов во Вьетнаме. В основании мы сделали крышку с левой резьбой, чтобы непосвященный человек не смог открыть нижнюю часть контейнера». Техники TSD использовали эту концепцию термоса со вставкой, внутри которой можно было разместить любые бумаги. С помощью растворимой в воде бумаги агент при необходимости мог ликвидировать тайные документы.

Использовалось также новое закамуфлированное радио. Коротковолновая портативная радиостанция RS-6 была предназначена для агентов, работающих в тылу противника. Передача велась в диапазоне 3–15 МГц на расстоянии до 5000 км в режиме CW и AM. Радиостанция размещалась в небольшом атташе-кейсе или могла быть разделена на четыре небольшие части в водонепроницаемой упаковке. Этот радиокомплект мог получать электропитание от батарей, от электросети или ручного генератора.

Устройство защиты, известное как B-3, в баллончике «Пудра» (Dust Powder), состояло из мелкодисперсного слезоточивого газа, находящегося под давлением в маленькой пластмассовой емкости. С помощью «Пудры» можно было разогнать группу людей или использовать баллончик для самозащиты. Когда этот «несмертельный» спрей попадал в глаза, нос или горло, он вызывал кашель, слезы, потерю дыхания и тошноту. Как только человек покидал загрязненное пространство, неприятные эффекты исчезали.

Спецсредство «Транквилизатор» (Puppy Chow) в коробочке собачьего корма содержал 20 капсул препарата и два шприца с противоядием. Комплект использовался, чтобы успокоить сторожевых собак – капсулы транквилизатора смешивались с говяжьим фаршем. Для средней собаки рекомендовалось использовать 4 капсулы, но можно было применять и больше, если животное было особенно свирепым. Съев такую еду, собака «выключалась» на 4 часа, но никаких необратимых последствий средство не давало. Если собаку нужно было быстро привести в себя, ей вводили шприцом дозу противоядия.

К этому времени относится и создание портативной, скрытой в обычном портфеле копировальной установки для фотосъемки документов Document Copy Attache Kit. После открытия портфеля установка быстро собиралась в систему для фотографирования документов формата А4. Основой системы был фотоаппарат Pentax с фиксированным фокусом и бесшумным спуском затвора. Агент или оперативный офицер без какой-либо особой предварительной подготовки могли использовать установку для получения негативов фотокопий различных документов.

В начале вьетнамской войны приходилось носить с собой большие запасы продовольствия, что явилось проблемой для секретных команд, которые могли участвовать в операциях продолжительностью до 90 дней и более. Консервы были большими и неудобными. Они были тяжелыми, а их упаковка и другие отходы могли быть следами операции.

«Когда я впервые прибыл во Вьетнам, я обнаружил, что запас одежды, продовольствия, боеприпасов и другого оборудования на 90 дней для одной команды проникновения занимает 4 паллеты, и при этом еда составляет большую часть, – рассказывал Джеймсон. – Мы могли сбросить с самолета паллеты в отдаленные области, но найти их и распаковать, не оставляя следов, было практически невозможно. Итак, я намеревался уменьшить эту большую кучу».

Сотрудничая с одной из ведущих компаний по производству хлебопродуктов Америки, инженеры TSD нашли решение этой проблемы с продуктом, которое они назвали «Паек для целей гражданской обороны», или «ГО-паек». ГО-паек напоминал современную энергетическую таблетку и содержал концентрированные белки и другие питательные вещества, которые разбухали воде, превращаясь в съедобную массу. «Я сделал так, чтобы азиатский склад TSD делал специальные разгрузочные жилеты со множеством карманов под размеры новых изделий, – вспоминал Джеймсон. – Затем я нашел военный патруль, который испытал новый паек в течение нескольких дней в период дежурства. Они ушли на неделю и держались только на нем. Мы должны были знать, как наши продукты будут восприняты солдатами по время военных действий».

Джеймсон сопровождал патруль, который состоял из американского спецназа и восьми вьетнамцев. «Никто не жаловался на продовольствие, но некоторые члены патруля через пару дней почувствовали недомогание и выбросили свои пайки, – рассказывал Джеймсон. – У нас не было другой еды, я ведь не позволил брать что-то другое».

Команда нашла деревню с апельсиновым садом и загрузила фрукты в рюкзаки. «Нам было хорошо, но апельсины оказались чрезвычайно кислыми. Все их ели, как яблоки. Но когда мы вернулись к основному лагерю, кислота разъела десны, и они кровоточили. Ну и вид был у нас! И, конечно, следующие патрули уже не спрашивали у меня новые порции спецеды».

Джеймсон сообщил о неудаче с пайком, но техники TSD не бросили эту работу. В конечном счете был разработан новый калорийный хлеб.

На начальном этапе войны стандартный бесшумный пистолет УСС калибра 22 был самым востребованным среди сотрудников ЦРУ и спецназа. Компактный, точный на близкой дистанции и надежный, он отмечал свое тридцатилетие, и специалисты TSD делали все, чтобы улучшить и приспособить это оружие Второй мировой войны для новых операций. В частности, был сделан плечевой приклад, который превратил пистолет, по сути, в винтовку для высокоточной стрельбы.

Возглавлявший этот проект инженер Парр добавил несколько деталей, которые сделали пистолет более удобным для применения в воздухе и в джунглях. «После того как мы сделали плечевую кобуру, нашу новинку стали использовать все больше федеральных агентов; она также стала служить оружием для пилотов самолетов U-2, – рассказывал Парр. – Это был крутой проект. Я прибыл на Калифорнийскую испытательную станцию и сел в кабину SR-71. Я должен был видеть, как это происходит, когда пилот выскакивает наружу с оружием в кобуре. То же самое было и для самолета U-2. Мы спрашивали пилотов, что им мешает, что неудобно? С чем им трудно ужиться? Какое дополнительное оборудование они могли бы держать при себе сверх кучи обязательного барахла? И нам пришлось пройти через все это».

При исследовании конструкции пистолета Hi-Standard инженеры TSD обнаружили, что если фиксатор спускового крючка опустить вниз, то пистолет при нажатии на спусковой крючок стреляет как автомат и опустошает магазин на 10 патронов за полторы секунды. «Нажмите-ка на спусковой крючок, и пистолет ответит вам очередью. Такая стрельба по цели более эффективна, чем одиночный выстрел, – рассказывал Парр. – Но нашей задачей было использование глушителя для снижения шума выстрела. Вы должны компенсировать увеличение шума от стрельбы очередью. А с плечевым прикладом вы повышаете точность прицеливания. Вся штука в том, чтобы убрать фиксатор, и затем вы должны удостовериться в правильной работе пружины магазина. Нашей целью был "тихий автомат", и мы хорошо продвинулись в этом направлении».

В ходе проводимых исследований инженеры сумели заставить оружие стрелять тише, но при этом возникали сбои при использовании стандартных боеприпасов. Для бесшумного, но эффективного оружия пороховой заряд должен быть очень точным. Слишком много пороха дает шум, а если его слишком мало, то страдают скорость пули и пробивная сила. «Проблемы с бесшумным оружием были всегда, когда применялись стандартные боеприпасы. Нужны были другой состав заряда патрона и другая его консистенция, – объяснял Парр. – Оказалось, что бесшумное оружие не работает с обычными боеприпасами».

Инженеры TSD также модифицировали Liberator, единственный пистолет калибра 45, разработанный УСС для массовой поставки партизанским отрядам, действовавшим в тылу врага во время Второй мировой войны. Модель для Вьетнама, названная «Оружие сопротивления», была маленьким, недорогим пистолетиком из алюминия с вороненым стальным стволом, который стрелял одним-единственным боеприпасом от 9-мм парабеллума. Как и Liberator, он предназначался для повстанцев. Его планировали сбрасывать с самолета за линией фронта в пенопластовой коробке.

«Отвинтите ствол, установите один патрон, завинтите ствол и взведите курок, как в игрушечном пистолете, и можно стрелять одной 9-мм пулей, – объяснил Парр. – Потом в Лэнгли кто-то сказал: "Это какое-то бесполезное оружие. Наверное, мы должны обеспечить возможность для второго выстрела". Мы снарядили в рукоятку еще патроны. Но сразу возникла проблема – что делать с застрявшим после выстрела патроном? Поэтому сделали простой шомпол».

Возник вопрос: нужен ли такой одноразовый пистолет, который может развалиться в руке после 5 или 25 выстрелов? «Мы послали техника на стрельбище, где он должен был сделать 50 выстрелов подряд, – вспоминал Пар. – Но во время одного из выстрелов он не удержал пистолет и сломал себе зуб. После этого начали говорить: "А ведь это опасное оружие. При его использовании можно пострадать". Об этом случае мгновенно узнали в Лэнгли, и план выброски на парашюте тысячи таких пистолетов был пересмотрен».

Но не только Hi-Standard и Liberator получили вторую жизнь по время войны во Вьетнаме. Новые технические решения из TSD и других технических подразделений ЦРУ часто улучшали спецтехнику Второй мировой войны с помощью современных материалов и электроники. Среди таких устройств, приспособленных к оперативным запросам 1960-х гг., был «Стингер», оружие калибра 22, предназначенное для выстрела из ладони в человека, сидящего в той же комнате или проходящего в толпе людей. Проведенная в 1962 г. модернизация улучшила возможности камуфлирования и перезарядки пистолета, который теперь имел легкий алюминиевый ствол, 11,4 см в длину и 2 см в диаметре. Новый комплект имел запасные стволы, семь патронов и подробную иллюстрированную инструкцию, в которой была показано, как можно спрятать пистолет (например, в прямой кишке) или замаскировать его внутри тюбика с технической смазкой в наборе инструментов.

Еще одно оружие под кодовым названием Golden Rod («Золотой жезл»), представляло собой камуфлированный внутри ручного прожектора 9-мм пистолет-пулемет, 30 см в длину и 15 см в диаметре, с круглым магазином. «Вы вставляете все патроны в магазин вокруг ствола, нажимаете на кнопку, и пистолет молниеносно "выплевывал" все свои пули разом, – рассказывал Парр. – Он останавливался, когда вы отпускали кнопку, и начинал стрелять снова, когда вы давили кнопку вниз».

Ко вьетнамскому периоду относился и Gyrojet, портативный ракетный пистолет, разработанный в Калифорнии. Изготовленный из штампованной стали и пластика, он стрелял 13-мм ракетами на твердом топливе, которые на дистанции 20 м набирали скорость до 350 м/с. Из-за быстрого сгорания топлива этот пистолет практически не имел отдачи и стрелял почти бесшумно, издавая только характерный свист наподобие проколотой шины. Несмотря на низкий уровень шума, он имел хороший пробивной удар. Во время одного из испытаний ракета пробила дверь огромного грузовика и разорвала 200-литровую бочку с водой.

К сожалению, у Gyrojet было два существенных недостатка – низкая точность и ненадежность. После выхода всего заряда топлива через два отверстия в основании ракеты часто уходили в сторону от цели. «Ракета стабилизировалась с помощью миниатюрных боковых струй, вращающих ее вдоль оси полета. Ракета начинала крутиться перед вылетом из ствола, и это частично решало проблемы этого пистолета. Если вы нажали на курок, то слышали шипящее горение топливного заряда, а затем свист. Это было действительно похоже на ракету, которая набирает скорость за определенное время. Ракета крутилась после вылета из ствола. По сравнению с обычным огнестрельным оружием, Gyrojet имел задержку», – рассказывал Парр.

Парр вспоминал: «Для решения этих проблем требовались огромные суммы, я же был руководителем проекта Gyrojet, а изготовитель пытался убедить меня в улучшении точности. Он сказал – пошли на наше стрельбище, и я вам это докажу».

Поставщик проводил Парра на испытательный стенд компании. Сжимая в руке Gyrojet, изготовитель сделал несколько выстрелов и промахнулся. Все заряды пошли вокруг мишени. «Я сделал один выстрел и попал в центр мишени. Это было чистое везение, но оно повлияло на мою точку зрения», – вспоминал Парр.

TSD не стал продолжать этот проект из-за проблем с точностью выстрела, хотя ракетные пистолеты использовались некоторыми офицерами секретного элитного подразделения Армии США. Старший лейтенант Джордж «Кен» Сислер был вооружен пистолетом Gyrojet, когда в одиночку атаковал вьетнамский взвод, чтобы спасти раненых из его команды. Позднее, после спасения своих товарищей, его застрелил снайпер, и Сислер был посмертно награжден медалью «За героизм».

Во время войны во Вьетнаме сражение под Дьенбьенфу настойчиво напоминало о поражении французской колониальной державы. Эта бывшая французская крепость стала использоваться армией Северного Вьетнама в качестве гарнизона и военной базы. Именно крепость стала целью военных операций США.

«В Лэнгли уж очень хотели "послать привет" вьетнамской армии, и мы подумывали о том, чтобы задействовать модифицированные ракеты типа 2,75 класса "воздух – земля" для атаки», – объяснял Парр.

Идея заключалась в том, чтобы держать базу Дьенбьенфу в осаде, по крайней мере на время, с помощью тайных операций. Техники должны были разработать средства, необходимые для запуска ракет с помощью команды из десятка вьетнамцев, чтобы имитировать атаку скорострельной артиллерии. Однако чтобы сделать систему работоспособной, команда должна правильно выбрать позицию для запуска ракет и установить точные координаты цели – угол и направление полета. «Но мы не смогли обучить вьетнамцев использовать оптическую систему – это было для них слишком сложно, – рассказывал Парр. – Нужно было все упростить».

Прежде всего техники рассчитали угол запуска по цели от места, до которого можно было сравнительно легко добраться пешком за три дня. Единственным требованием было установить направляющие кронштейны с ракетами на нашу черную отметку. После правильной установки и прицеливания команда могла запустить ракеты и исчезнуть. Как и трехствольный ракетный пускатель, эти ракеты имели таймеры, что давало возможность команде уйти далеко от места запуска, когда начнется обстрел.

Чтобы не привлекать внимание гарнизона, место запуска запланировали в трех днях пути. Каждый из 12 членов секретной команды нес одну модифицированную ракету и маячок, который давал возможность техникам TSD следить за перемещением группы. Ракеты были установлены и нацелены, таймеры включены, и команда вернулась. Ракеты были запущены в полном соответствии с программой и поразили цели внутри гарнизона. «Все мы рассматривали эту операцию как громкий успех, – рассказывал Парр. – Из перехваченного сообщения вьетнамской армии стало известно, что обстрел произошел во время одного из совещаний. Конечно, это больше походило на укус слона комаром, но все мы получили большое удовлетворение».

В 1968 г. Лаос стал основным полем боя для ЦРУ – американцы стремились перекрыть поток вьетнамских войск и снабжения по «тропе Хо Ши Мина», которая частично проходила через Северный и Восточный Лаос. Северовьетнамское правительство охраняло этот маршрут, в частности, поддерживая коммунистических повстанцев движения «Патет-Лао», контролировавших эти территории. Действуя из Удорна, что в Таиланде, ЦРУ и американские военные советники проводили совместные операции с лаосцами под руководством генерала Ванга Пао. Целями операций было пресечение поставок и движения людей по «тропе Хо Ши Мина», а также захват территорий, которые контролировало Патэт-Лао.

В 1968 г. TSD послал команду из четырех человек для анализа ситуации в Лаосе, оценки технической стороны задач поддержки военных операций. Для операций сдерживания ЦРУ располагало базой в Лаосе, возле местечка Удорн, расположенного на тайской стороне реки Меконг, разделяющей Лаос и Таиланд. В дополнение к базе ЦРУ тут же располагались жилые дома персонала авиакомпании «Эйр Америка» и Центр анализа фотографий.

Команда TSD обеспечивала постоянную техническую поддержку оперативных мероприятий. Была построена и оборудована база в качестве склада оперативной техники, включавшая помещение электронной техники, механическую мастерскую, фотолабораторию, столярную мастерскую и переговорную. Важное место занимал рабочий стол, покрытый коричневой бумагой, за которым технари встречались для оперативного планирования и оценки результатов. В связи с отсутствием отдельных кабинетов этот центральный рабочий стол стал символом сотрудничества и интеграции, необходимых для планирования оперативных мероприятий. Техники TSD работали вместе с другими сотрудниками ЦРУ в Северном Таиланде и Лаосе вплоть до вывода американских войск из Вьетнама.

Для электронного наблюдения за движением по «тропе Хо Ши Мина» потребовались технические новации TSD, и в ЦРУ появилась идея использовать сейсмические системы слежения за транспортными средствами. «Для тестирования наших идей использовался один из объектов в США, расположенный вдоль дороги, по которой проходили грузовые автомобили и велосипеды. Мы тестировали новую систему, пока не выяснили, как применить ее для оперативных целей. Я вернулся в Лаос, и мы начали закапывать детекторы вдоль дорог и путей на "тропе Хо Ши Мина". Мы также хорошо замаскировали передатчик в стороне от дороги», – рассказывал Джеймсон. Когда колонна двигалась на юг по «тропе Хо Ши Мина», устройства фиксировали и регистрировали сейсмические колебания, возникающие во время движения транспорта, и отправляли эти данные для записи в блок памяти, спрятанный в стороне. Самолеты-разведчики в ходе ежедневных вылетов запрашивали систему и по радио получали данные этих устройств.

Американцы также обучали местные силы визуальному наблюдению на ключевых позициях вдоль тропы и передаче информации о составе военных колонн Северного Вьетнама. Наблюдатели были оснащены радиостанциями, с помощью которых передавали сигнал, когда видели движение. Однако очень важно было передавать конкретную и точную информацию о том, что они видят. «Некоторые наблюдатели не знали разницы между грузовиком, джипом или прицепом. И потребовались более совершенные средства связи с ними», – рассказывал Джеймсон. Чтобы решить языковую проблему, команды наблюдения использовали передатчики с кнопками со значками, изображавшими человека, велосипед, слона, грузовик, колонны войск или цистерны. Наблюдатель нажимал соответствующую кнопку для записи.

Техники TSD подслушивали разговоры военных Северного Вьетнама там, где имелся доступ к проводным линиям связи или к радиоканалам. В одном из таких мероприятий информация, полученная с кабеля связи, вначале записывалась, а потом передавалась через систему секретных ретрансляторов, протянувшуюся через Лаос в сторону контрольного пункта в Таиланде. В сущности, эта система функционировала как современные сети сотовых телефонов, в которых телефонный сигнал от одной соты передавался на другую и так далее до конечного места прослушивания сообщения. «Самая большая проблема в этой операции была не передача сообщений, а поиск мест для скрытой установки ретрансляторов», – вспоминал Джеймсон.

Оборудование этой системы подслушивания представляло собой набор коммерческих устройств и спецтехники ЦРУ с аккумуляторами, модифицированными для оперативного использования. Некоторые из таких систем были спрятаны в деревянных телефонных столбах. В типичной операции участвовала команда из двух вьетнамцев, которая доставлялась на вертолете в место, расположенное в нескольких минутах ходьбы от цели. Сложнее всего было пронести несколько километров по вражеской территории деревянную опору столба со спрятанными внутри радиопередатчиком и батареями. Вьетнамцы добиралась до места, поднимались на телефонный столб, заменяли деревянный брусок на специальный, изготовленный в TSD, и подключались к линии. Если операция проходила гладко, то через ретрансляторы сразу поступал поток разведывательной информации о войсках Северного Вьетнама. «Мы получали очень много разведданных о движении колонн вдоль "тропы Хо Ши Мина" из Северного Вьетнама на юг. Эта информация позволяла нам контролировать военные поставки и помогала разбираться в планах военных операций на юге. Колонна грузовиков с винтовками калибра 7,2 и минометами явно указывала на подготовку к военным действиям», – рассказывал Джеймсон.

Использование радиосвязи и подключений к линиям коммуникаций явилось, пожалуй, наиболее значительным вкладом TSD в оперативные мероприятия ЦРУ во время вьетнамского и лаосского конфликтов. Исторически сложилось так, что до изобретения радиосвязи костры на вершинах холмов часто служили маяками для ориентирования и поиска маршрутов передвижений, а также для предупреждения о приближении вражеских войск. Пауль Ривер, например, предупредил патриотические силы о продвижении британской армии с помощью маяка на верхушке церковной колокольни.

К 1960 г. наземное радиопеленгационное оборудование стало основным инструментом авиационной навигации или наземных команд для наведения на конкретную цель. Техники TSD установили сотни авиационных радиомаяков HRT-2с для помощи пилотам в поиске точек выброски десанта, мест посадки или районов непосредственной поддержки.

Несмотря на то, что радиомаяк HRT-2с был совместим со всеми автоматическими системами поиска ЦРУ, военных и гражданских самолетов, его установка и обслуживание были связаны с рядом трудностей. Поскольку для каждого маяка требовались антенна высотой не менее четырех метров и кабель заземления, было непросто подобрать подходящие места для его размещения. Люди или животные могли повредить кабели, а антенные трубки из стеклопластика растаскивали сельские жители – для курения опиума.

Несмотря на эти проблемы, наземные навигационные маяки использовались пилотами по всему Лаосу во время авиаперелетов в любых погодных условиях. Агенты и разведывательные команды были оснащены ручными радиостанциями для определения местоположения, идентификации, выявления мест снабжения, маркировки целей, воздушных ударов и вызова для эвакуации. HRT-2 представлял собой небольшой цилиндрический блок, похожий на палку с антенной на одном конце и кнопкой включения передатчика на другом.

Для поддержки диверсантов во время продолжительных рейдов на территории, контролируемые Патет-Лао или силами Северного Вьетнама, самолеты сбрасывали паллеты с продуктами и снаряжением, но при этом из-за секретности операций радиосвязь не использовалась. Было найдено альтернативное решение этой проблемы за счет применения бытовых FM-радиоприемников и ручных радиопеленгаторов. Приемники ловили сигналы высокочастотных радиомаяков, установленных на паллеты и включавшихся только после приземления.

Во время некоторых атак с воздуха в местах боев американцы намеренно оставляли свои бытовые радиоприемники и винтовки с прикладами, внутри которых были спрятаны крохотные передатчики, в надежде, что их подберут солдаты противника. Когда те попадали на территории военных баз, скрытые внутри передатчики давали сигналы, позволяющие вычислить место для точных ударов с воздуха.

«Анализируя все мероприятия по рекогносцировке, пополнению запасов и диверсий, я оценивал использование спецтехники TSD как 30–40 ежедневных операций в Лаосе и Вьетнаме. Техника, которую мы использовали, не была самой передовой для своего времени; но в Лэнгли все более концентрировали внимание на создании новых акустических спецустройств. Однако у нас были достаточно талантливые парни для конструирования своих собственных маяков», – вспоминал Джеймсон.

Одним из таких спецприборов был HRT-10, имевший размеры транзисторного радиоприемника с батарейками для работы в течение всего нескольких часов. HRT-10 можно было спрятать в рюкзак и снабдить им агентов, проникавших на военные базы Патэт-Лао и Северного Вьетнама. «Предметы размещались рядом с базами; при этом антенна забрасывалась на дерево. Затем агент возвращался и рассказывал нам о месте установки, например: 50 м от базы на северо-восток в таком-то районе. Наши самолеты могли принять его слабый радиосигнал и затем уже точно атаковать цель на бреющем полете», – объяснял Джеймсон.

Джеймсон всегда считал, что TSD вкладывал недостаточно денег и усилий в развитие и модернизацию приемников и передатчиков. «Мы сами провели модернизацию. В конце концов приемник был переделан для наших самолетов и соединялся с авиационной пеленгационной антенной на фюзеляже. Это сработало, хотя и небезупречно. Мы летали на транспортных самолетах Air America. Собирая информацию для определения цели бомбардировки, ЦРУ затем сообщало бомбардировщикам ВВС необходимые координаты», – вспоминал Джеймсон.

Поскольку самолеты не могли летать прямо над целью, не привлекая внимания врага, TSD разработал серию устройств для дистанционного наведения на цель. Самолет-корректировщик мог находиться вдали от цели, и техники следили за показаниями приборов и высчитывали реальные координаты цели. Затем эти данные передавали бомбардировщикам, уже подлетающим к этой территории. Корректировщик сбрасывал дымовую гранату как визуальное подтверждение мишени для атакующих пилотов. В следующем поколении приборов дымовая граната с временным замедлителем устанавливалась в сам маяк. Замедлитель не подрывал дымовую гранату до тех пор, пока штурмовики не появлялись над базой, и эта процедура сокращала время для ухода противника с места базирования.

Наиболее успешными были те операции, в которых агент доставлял в лагерь врага маяк с замедлителем. Трости были распространенным предметом обихода по всему региону, и в них без труда можно было спрятать радиомаяк и батареи. «Мы придумали включать таймер в момент, когда агент уже покинул местность, где расположена цель. И затем самолеты ВВС совершали круговой облет "крыло в крыло" вокруг этой территории и выходили прямо на наши сигналы», – рассказывал Пар.

Для ЦРУ и армейских подразделений освобождение пилотов и солдат, попавших в плен, было приоритетной задачей в течение всей войны во Вьетнаме. Захваченные противником и пропавшие без вести никогда не будут забыты или брошены. В 1958 г., когда летчик Аллен Поуп попал в Индонезии в тюрьму, в ЦРУ придумали дерзкий план его освобождения.

Разведка узнала, что Поуп содержался в джунглях, в удаленном регионе Индонезии под домашним арестом. Поскольку у него была относительная свобода передвижений в джунглях, это давало определенный шанс для его спасения. В TSD возникла идея небольшого надувного самолета. С помощью компании Goodyear TSD разработал небольшой резиновый самолет, который мог быть упакован и затем сброшен в расчищенное от джунглей место. Все, что нужно было сделать Поупу, так это добавить воды в специальные гранулы в канистре, после чего начиналась химическая реакция с выделением газа в количестве, необходимом для надувания самолета. «Мы все проверили и остались довольны. Но когда мы были готовы доставить надувной самолет летчику, операцию отменили. Несмотря на блестяще реализованную идею, я не верил, что такой самолет когда-либо будут использовать в оперативной работе», – рассказывал Джеймсон.

В конце концов ЦРУ с помощью подводной лодки доставило двух своих офицеров к индонезийскому побережью. Они отправились в джунгли, нашли Поупа и переправили его в безопасное место, а резиновый самолет так и остался в ЦРУ. «Мы разместили наш самолет на складе, где он пролежал много лет. И однажды возникла идея использовать его в одной операции. Но когда мы пришли на склад, то обнаружили, что резина высохла и растрескалась. Никто не поддержал нас. И мы его забросили», – вспоминал Джеймсон.

Другой вариант эвакуации, которым мог бы воспользоваться Поуп, назывался Skyhook, и был изобретением Роберта Фултона. Он предложил оборудовать самолет системой с «крючком», с помощью которого можно было безопасно поднять человека с земли. Фултон был вдохновлен идеей компании All American System, реализованной в 1920 г. для транспортировки мешков с почтой. Пилоты во время полета могли зацепить почту крючком и доставить ее на борт самолета.

Позже Фултон начал эксперименты, которые в 1950 г. привели к созданию системы Skyhook, у которой имелись специальные 150-метровые тросы для подъема с земли человека или груза. Тросы поднимались над землей надувным шаром, накачанным гелием из небольшого баллона. Как только тросы поднимались, их подхватывали крюком с самолета, крепление запиралось, а воздушный шар отпускали. Крюк с тросами втягивался внутрь самолета через боковую дверь вместе со спасаемым пилотом или агентом.

В течение последующих лет Фултон усовершенствовал систему. Используя Р2V, самолет-спасатель ВМФ США, он постепенно увеличивал вес груза. Плетеные нейлоновые веревки, способные удержать груз весом 1800 кг, явились решением проблемы, но первые эксперименты дали неоднозначные результаты. В одном случае систему испытывали на свинье, и она была успешно доставлена внутрь самолета. Пролетев по воздуху на скорости 200 км/ч, свинья оказалась внутри самолета целой и невредимой, но выразила недовольство, напав на членов экипажа. Однако люди-добровольцы после такого эксперимента пребывали в значительно лучшем расположении духа.

Skyhook воспринимался спецназовцами как тест на храбрость. Один офицер спецназа, парашютист, сделавший более 5000 прыжков, сказал, что испытал наслаждение в полете за самолетом, как киногерой Супермен. А вот случай, ставший легендой спецназа. Пилот «подбирал» высокопоставленного офицера, вызвавшегося лично поучаствовать в тестировании системы этой системы. Пытаясь как можно мягче подхватить офицера, он снизил скорость самолета, и офицера изрядно протащило по земле, что закончилось многочисленными переломами.

Система Skyhook начала использоваться разведкой в 1961 г. после того, как СССР был вынужден отказаться от станции подводного мониторинга в Северном Ледовитом океане, поскольку оборудованные на льду взлетно-посадочные полосы начали разрушаться. Для одного из оперативных применений системы Skyhook – в рамках операции «Холодные ноги» – были отобраны два офицера из ВМФ и ВВС. Их сбросили на парашюте на льдину, где они должны были провести 72 часа, оценить и собрать предметы разведывательного назначения. Система Skyhook использовалась для эвакуации офицеров вместе со сделанными фотографиями, документами и тем, что они обнаружили на заброшенных объектах.

Офицеры приземлились, как и планировалось, на льдину и начали собирать килограммы разведывательных материалов, оставшихся на станции. Когда сбор предметов был закончен, один офицер, прикрепленный к системе Skyhook, был подхвачен ветром, который протащил его почти 100 м, пока крюк самолета его не зацепил. Когда второй офицер надул шар, он крепко держался за часть оборудования, чтобы противостоять ветру, его тащившему. В конце концов, оба офицера были доставлены на борт самолета с информацией и материалами, которые подтвердили, что на советских станциях занимались мониторингом подводных лодок.

Каждый день в 8:00 Брайан Липтон приезжал на работу в Лэнгли и покидал здание ЦРУ в 17:00 или немного раньше, если у него была встреча по футболу. Липтон был кадровым сотрудником университетской команды Готлиба, принятой в ЦРУ и подходившей для работы в TSD. Он нес на своих плечах тяжелое бремя обязанностей, но всегда был любезен и трудился полный рабочий день. Мало кто из его коллег подозревал, что он был занят другой работой, прикрываясь своей обычной должностью в ЦРУ. Ночью, когда парковки и офисы Южного здания штаб-квартиры ЦРУ пустели, Липтон в одиночку возвращался в свой кабинет. Там, за закрытыми дверями, он работал над одним из самых закрытых проектов времен вьетнамской войны – системами скрытой связи для американских заключенных в Северном Вьетнаме.

Для военнопленных, которые были изолированы, задавлены пропагандой и подвергались непрерывным физическим и психологическим пыткам, эти скрытые системы были единственной связью с внешним миром. Таким образом военнопленным посылался знак, что правительство США помнит о них, и это давало надежду. Скрытая связь была также средством для правительства США, чтобы определить, кто из пленных жив, узнать подробности и условия их содержания, а также возможные планы спасательных операций.

«Как новый офицер TSD я вначале думал, что такие вещи происходят в ЦРУ каждый день. Сотрудника вызывают и поручают важную и сверхсекретную работу. Мы понимали, что сверху и снизу кабинета, где мы работали, происходили вещи, совершенно нам неизвестные. Но только позже, когда я узнал результаты, то смог оценить, насколько ценной была эта работа», – вспоминал Липтон.

Своим рождением этот проект обязан случаю с одним военнопленным, капитаном ВМФ Джеймсом Стокдэйлом. Сбитый над Северным Вьетнамом, Стокдэйл первым стал использовать письма своей жене Сибилле, чтобы сообщить фамилии своих приятелей-заключенных, используя простой код, в котором были ссылки на товарищеские футбольные матчи, проходившие во время учебы в академии ВМФ. Фактически эти три человека никогда не играли в футбол в команде Стокдэйла, но их фамилии были такими же, как и пропавших летчиков его эскадрильи, о которых ничего не было известно.

Эта информация была представлена военно-морской разведке США, которая попросила Сибиллу Стокдэйл о сотрудничестве в отправке секретных сообщений мужу с использованием специальных фотографий. Первые фотографии готовились несколько недель, и Сибилла стала посылать их своему мужу вместе с письмами, которые разрешались раз в месяц. Ежемесячные фото были специально разработанной уловкой, чтобы приучить цензоров Северного Вьетнама не обращать на них внимания.

Осенью 1966 г. специальная фотография была готова, и Сибилла добавила в письмо текст, в котором содержалась секретная инструкция мужу – опустить фотографию в воду. Намокшие слои отклеились, и появилось секретное сообщение. На фотографии, судя по подписи, свекровь Сибиллы наслаждалась купанием в океане. Сибилла знала, что ее муж сразу поймет, что это не его мать.

Стокдэйл получил два письма от Сибиллы как раз перед Рождеством 1966 г.; они были переданы ему во время съемок фильма, призванного показать гуманное отношение к американским пленным. Стокдэйл сразу понял, что на фотографии не его мать, но был озадачен тем, почему жена прислала это фото. После Рождества Стокдэйл решил выбросить фото. Однако он подумал, что глупо просто так выбрасывать фото из Америки, надо что-то с ним сделать. Джеймс Бонд, например, мочился на письма, чтобы прочитать секретные сообщения.

Дождавшись, когда охранники начнут обход, Стокдэйл наполнил мочой свой стаканчик для воды и опустил туда фотографию. Через полчаса фотография стала расщепляться на две половинки. Стокдэйл отделил слои фотографии друг от друга и увидел на внутренней стороне появляющийся мелкий текст. Стокдэйл успел прочитать и запомнить весь текст, пока охранники не появились вновь. Секретный текст гласил:

Первой задачей Стокдэйла была отправка поименного списка всех военнопленных, подтверждавшего, что они живы. 2 января он приготовил свое первое секретное письмо с 40 фамилиями сокамерников, используя копирку и условные фразы «дорогая» и «твой любящий муж». Этот список был направлен в США, в левую антивьетнамскую организацию «Женщины в борьбе за мир».

Через две недели появилась возможность общения, когда преподобный Мюст из пресвитерианской церкви, частый гость Ханоя, предложил доставить почту в США. Стокдэйл опять использовал копирку для второго сообщения, добавив еще фамилии новых обнаруженных заключенных вместе с информацией о местах заключений и перечнем соседних объектов. На этот раз в секретном послании уже фигурировали «пытки и кандалы по 16 часов ежедневно».

Работавший с Сибиллой подполковник Роберт Борач из разведки ВМФ пытался расширить круг секретной переписки, но не получил поддержки. Один офицер ЦРУ, узнавший о проекте позже, сказал, что старшие офицеры Пентагона были категорически против, поскольку считали, что американские солдаты и офицеры уже и так находились между жизнью и смертью, в крайне тяжелом положении, чтобы делать их еще и шпионами.

В этой ситуации ВМФ обратился к ЦРУ: «Как мы понимаем, министерство обороны решило не продолжать использование секретной переписки со Стокдэйлом, но мы будем это делать негласно, поскольку считаем, что нашим ребятам это важно. У нас есть старший офицер (Стокдэйл), он просит нас об этом», – так заявил сотрудник TSD, курировавший мероприятие. «Запрос ВМФ выходил за рамки обычной субординации, но были директор и заместитель директора ЦРУ, которые, получив такую просьбу, приказали TSD оказать содействие».

К сожалению, попытки частных секретных сообщений от семей военнопленных были неудачными. В одном случае жена заключенного, не сказав никому, из лучших побуждений спрятала транзисторный радиоприемник в банку с арахисовым маслом. Но вьетнамские охранники украли масло, обнаружили приемник и учинили тщательный досмотр всех посылок. Конфеты в посылках, например, разламывались на мелкие кусочки, а зубная паста выдавливалось из тюбиков.

В апреле 1967 г. подполковник Борач представил Сибиллу эксперту из государственного департамента Брюсу Раундсу. Сибилла вспоминала манеру Раундса посмеиваться во время беседы – это убеждало ее, что он из ЦРУ. Раундс предложил для переписки код, который можно использовать, даже если охранники будут диктовать каждое слово в письме. Раундс обучил Сибиллу новому коду, который она использовала 25 мая 1967 г. в письме с фотографией букета роз, который она получила на День матери. Это фото надо было также намочить в воде.

Прошло 14 месяцев, прежде чем Стокдэйл получил разрешение отправить новое письмо. Он вставил в него фразу, которая представляла особый интерес: «Я часто думаю о Красном и хотел бы вставить сообщение, но это невозможно, передайте, что я сделаю это в следующий раз». Упоминание Красного означало тревогу для разведки и что он не имел возможности послать секретное сообщение. Красным называли вице-адмирала в отставке Уильяма «Рэд» Рэйборна, который до июня 1966 г. был директором ЦРУ.

По мере увеличения потока кодированных сообщений, круг посвященных в этот секретный проект людей не только не увеличивался, но сокращался – непосвященным было трудно объяснить способ получения такой важной информации о пленных, как их фамилии и места заключения.

«За время работы над проектом я получил огромное личное удовлетворение, когда видел благодарность людей, использующих этот канал связи. В течение многих лет было неизвестно, что же произошло с военнопленными. После установления секретной связи многие семьи начали получать информацию о своих сыновьях, отцах и мужьях», – рассказывал Липтон.

После освобождения в 1973 г. из плена Стокдэйла и других американцев началась новая эпопея: появилось множество книг об испытаниях, выпавших на долю заключенных, в том числе и о секретных методах связи, которые они использовали. Уильям Кейси, директор ЦРУ, узнал о намерении Стокдэйла включить в свою автобиографическую книгу и последующий кинофильм с Джеймсом Вудсом подробное описание деталей секретной связи.

Стокдэйл, находившийся на пенсии в звании контр-адмирала и награжденный Почетной медалью, решил написать о секретной связи для военнопленных. Он считал, что, поскольку война закончилась, нет необходимости засекречивать для окружающих специальную связь. «ЦРУ сказало Стокдэйлу: "Вы не можете этого делать". Но Стокдэйл ответил: "Почему, черт возьми, я не могу? Вы что, отдадите меня под трибунал?"» – вспоминал Липтон.

В ходе затянувшихся переговоров Липтону предложили посетить Стокдэйла. Вместе с адвокатом ЦРУ они встретились с отставным адмиралом в его доме, в южной Калифорнии, чтобы попытаться отговорить его от раскрытия тайной связи военнопленных. «Разговор проходил в явно наэлектризованной обстановке. Два часа ушло на то, чтобы убедить адмирала не раскрывать наиболее значимые для ЦРУ детали. После этого адмирал угостил нас обедом в отеле. Возвратившись в Вашингтон, адвокат отправился прямо в кабинет Кейси, который выразил благодарность, поздравил с успешным завершением дела и добавил, что ему самому этого сделать не удалось», – вспоминал Липтон.

За работу по созданию системы тайной связи с военнопленными Ассоциация американских военнопленных сделала Липтона своим почетным членом. На встрече в Ассоциации толпа парней окружила Липтона со словами: «Сегодня меня бы не было в живых, если бы не ЦРУ. Это помогло нам выжить». Липтон подумал: «И для этого я работал ночами, чтобы затем вернуться и продолжить работу днем. Я знал, что мы делаем вещи, которые действительно были необходимы не только в оперативном плане, но лично для этих солдат, их семей».

После вывода американских войск из Вьетнама OTS продолжила участие в секретных военных операциях. Президент Рейган и директор ЦРУ Уильям Кейси считали, что Центральной Америке в начале 1980-х гг. угрожает опасность попасть под влияние коммунистов и просоветских режимов. Левое сандинистское правительство, пришедшее к власти в Никарагуа в июле 1979 г., было похоже на режим Кастро на Кубе. После свержения правящей хунты во главе с Анастасио Самоса новое правительство сразу же установило тесные связи с СССР и начало создавать собственную армию. Сандинисты, имевшие в 1979 г. всего 5000 партизан, к 1982 г. создали армию в 70 000 солдат.

Фотографии с американского спутника также показали наличие в Никарагуа около трех десятков военных баз. Сандинистские военные обучались полетам на поставляемых советских самолетах МиГ, управлению советскими танками и артиллерией.

Появление нового прокоммунистического правительства в Западном полушарии ослабило американскую «политику сдерживания» и открыло новые возможности для дестабилизации проамериканских правительств в соседних странах, в частности в Сальвадоре. Разведка США сообщила о снабжении оружием через Никарагуа партизан Сальвадора. Рейган и Кейси решили, что секретные операции ЦРУ будут частью стратегии противодействия советско-марксистскому влиянию в Латинской Америке.

Под руководством Кейси число тайных операций ЦРУ выросло, затем по окончании войны во Вьетнаме сократилось, но теперь операции вновь стали активизироваться. Кейси решил посетить одну из недавно построенных баз OTS, где проводилось обучение антиповстанческих групп, и провести анализ задач. В качестве принимающей стороны выступали Джеймсон и Парр.

«Кейси с несколькими офицерами специальных направлений OTS просидел до трех утра, они пили пиво и планировали действия ЦРУ в Центральной Америке», – рассказывал Пар. А Джеймсон приготовил план действий, которые могли бы эффективно противодействовать сандинистам в соседних с Никарагуа странах. В этот вечер кипели жаркие споры, участники которых вдохновлялись присутствием Кейси. Он был заинтересован в создании специальных видов вооружений OTS, взрывчатки и в обучении. Под впечатлением выступления Джеймсона директор ЦРУ закончил вечер, пообещав направить средства для расширения деятельности OTS в обучении.

В начале 1984 г. ЦРУ, действующее по секретному разрешению президента Рейгана, начало выборочное минирование нескольких никарагуанских портов. Оперативный директорат поручил OTS разработать, испытать и начать производство специальных мин, которые никак бы не ассоциировались ни с ЦРУ, ни с США. Инженеры OTS использовали секции канализационных труб длиной 76 см и диаметром 25 см, в которые была запрессована взрывчатка С-4. В минах применялись армейские взрыватели Mark-36, срабатывающие на давление, а также взрыватели с магнитным и акустическим подрывом. Техники OTS устанавливали в мины блоки самоуничтожения с таймерами на разное время, в зависимости от оперативной задачи.

Первоначально планировалось минирование с воздуха, но затем оперативное руководство решило, что плавающие парашюты могут раскрыть факт минирования. В качестве альтернативы ЦРУ для минирования использовало скоростные катера, запускаемые с базового корабля из нейтральных вод. Таможенная служба США предоставила океанские скутеры Cigarette («Сигарета»), конфискованные у поставщиков наркотиков.

Инженеры OTS превратили скутеры в военные катера, установив 25-мм пушки, способные пробивать танковую броню. Дополнительное увеличение скорости более 60 узлов давало возможность быстрого ухода с места операции.

С февраля по апрель 1984 г. было установлено около 70 мин в гаванях, на атлантическом и тихоокеанском побережьях Никарагуа. Пострадало несколько судов, в том числе голландский, японский и советский корабли. Мины взрывались с большим шумом, вызывая незначительные повреждения, и не приводили к жертвам. Тем не менее несколько капитанов торговых судов отказались заходить в никарагуанские порты, и, по данным разведки, сандинистское правительство приготовилось к переговорам о прекращении минирования.

Однако в начале апреля операции минирования стали достоянием общественности из-за шумных политических разборок. Сенатор Барри Голдуотер, председатель специального Комитета Сената по разведке, послал Кейси 9 апреля письмо со своими возмущениями о сокрытии от него этих операций. Возмущение Голдуотера было спорным, но публичную реакцию было уже не остановить. Бурные дебаты о секретных минированиях привели к голосованию и появлению сенатского решения № 84–12, осудившего операции ЦРУ. Это решение не имело юридической силы, но администрация Рейгана «прогнулась» перед Конгрессом и закончила операции в Никарагуа.

«Боже мой, сколько было шума и криков о минировании и военных действиях в нейтральных водах. Конгресс и ВМФ постарались быть в стороне от этого скандала. Все они были проинформированы, но удобно забыли обо всем, когда дерьмо всплыло наружу», – вспоминал Пар.

За первые 35 лет существования подразделения офицеры OTS в соответствии с приказами президентов – республиканцев и демократов – провели секретные военные операции на Кубе, во Вьетнаме, Лаосе и в Центральной Америке. В течение последующих 20 лет многие из них будут направлены для участия в мероприятиях разведки США в Ираке, Африке и Афганистане.