Во второй половине марта, наконец-то перебрался в свой кабинет начальника отдела, расположенный в доме 2 Лубянки. Приехав первый день на новое место, увидел что, несмотря на ранний час в коридоре стоит группа встречающих меня подчинённых. Впереди, сверкая фиксами цвета золота, выделялся подполковник И. В. Тараканов. Про себя подумал: «Хорошо хоть без оркестра и цветов». Поздоровавшись, вдруг Игорь Владимирович по-дружески хлопнул меня по плечу и, перейдя на «ты» с радостной улыбкой выпалил: «Ну, всё, Саша! Теперь, став начальником отдела, ты в «обойме»! Можешь ничего не делать, а уж мы доведём тебя и до генерала!». Выдержав такую внезапную и бестактную психическую атаку Тараканова, который до этого, контактируя со мной в УБКК, всегда обращался на «Вы», кратко ответил: «Спасибо за поздравления, но я пришёл работать, а не ждать, поплёвывая в потолок должности и звания генерала. Будем вместе трудиться, а там посмотрим». Вызвал к себе заместителя полковника В. А. Руковишникова и попросил его ввести в курс дела, а также разъяснить особенность складывающихся отношений между подчинёнными в подразделении. Будучи старше по возрасту, Валерий Анатольевич собирался по его словам увольняться, поэтому опасался каких-либо резких управленческих решений с моей стороны по типу «новая метла, метёт по-новому». Он снисходительно отнёсся к высказанным словам недоумения вновь назначенного начальника о «панибратской» встрече с «тыканьем», объясняя традициями, заложенными якобы ещё в бывшем 5-м управлении КГБ СССР. Сам он в этом ничего плохого не видел. Не стал переубеждать в ошибочности его мнения, а лишь попросил на следующий день собрать весь отдел на совещание. Сам же до позднего вечера провёл за ознакомлением с личными делами вначале руководителей направлений, а затем и их подчинённых. К своему разочарованию обнаружил, что большинство в отделе составляли бывшие и довольно слабые, судя по аттестациям, сотрудники расформированного «антисоветского» управления, а также непонятно откуда свалившиеся офицеры пограничных войск без опыта оперативной работы. Особенно обидно было за пограничников (сам из них), которые не удосужились даже на границе побывать, не говоря уж о работе в разведывательных отделах погранвойск. Получилось, что самых сильных оперативников бывшего 5-го управления забрали себе ведущие контрразведывательные подразделения нашего министерства, а на остатках (на тебе, боже, что мене негоже) и «сколотили» УБТ, полагая, что при отсутствии на то время терроризма и такие сойдут. С горечью и сожалением подумал: «Вот бы моих ребят из УБКК сюда перевести – горы свернули бы». Из всех изученных дел обратил внимание на двоих сотрудников – подполковника С. А. Саникова и капитана А. И. Гусака. Первый за успешное проведение ряда особо сложных операций был награждён ещё в советские времена орденом Почёта, а второй, имея за плечами юридический факультет МГУ и срочную службу в спецназе флота, яростно громил бандитов и их коррумпированных покровителей. Пока читал дело Гусака, а он лёгок на помине и, постучав в дверь, вошёл в кабинет. Передо мной стоял высокий и статный сотрудник с большой копной чёрных взлохмаченных волос, но слишком озадаченным и грустным взглядом. Присев на стул он тихо вымолвил: «Александр Михайлович. Прошу извинить, что обращаюсь через голову подполковника Тараканова, но время не терпит, и хочу с Вами посоветоваться». Далее он рассказал о ходе ведущейся им разработки членов ОПГ, которые наладили поставки гранатомётов (их только в Москве не хватало) из Приднестровья в столицу и другие регионы России. Послезавтра первая партия должна прибыть на квартиру главаря, а сам Гусак предполагает выступить в роли «покупателя». Заинтересовавшись таким редким и особо острым мероприятием, я сказал: «Ну и хорошо. Завтра вместе с начальником направления подробно доложите предложения по проведению операции с перечнем задействованных вспомогательных сил и средств. Будем вместе работать». Александр Иванович с испытующим взглядом посмотрел на меня и промолвил: «Так-то оно так. Но вот Тараканов дал команду не спешить с операцией, так как «по очереди» в отделе молодой сотрудник Краюшкин готовится где-то в конце недели провести совместно с милицией захват партии оружия. Правда, эту разработку изначально вели сами сотрудники МВД, а Краюшкин по просьбе Тараканова только играет роль статиста, набираясь опыта». Увидев моё удивление, впервые столкнувшегося с «очередями на операции», а не в гастрономе, Гусак переспросил: «Ну, так как? Будем работать по гранатомётам или подождать?». Понятно, что в таких ситуациях время не ждёт и особо опасное в условиях столицы оружие может попасть не только к бандитам, но и террористам. Жёстко повторил своё распоряжение Гусаку готовить предложения по реализации его разработки. На следующий день собрал отдел на совещание. Примерно в стиле речи Чапаева перед своими бойцами из одноимённого кинофильма, я объяснил необходимость на службе соблюдения субординации, обращаясь ко мне на «Вы». Закончил речь словами: «Ну, а в неслужебной обстановке, если у нас сложится взаимное доверие и дружба, будем обращаться на «ты». Все вроде поняли, но у Тараканова в глазах играли смешливые искорки. Далее рассказал вкратце подчинённым о своих принципах в управленческой работе, главным из которых является – «делай как я». Объяснил, что, как и положено начальнику такого боевого подразделения, буду также работать с агентурой, вести свои собственные, наиболее крупные разработки. В отличие от некоторых руководителей, которые с приходом на новое место огульно критически оценивают ушедшего начальника, высказал несколько добрых слов о сплочённом и работоспособном коллективе. Пообещал и далее продолжить хорошие традиции, с теми, кто хочет, и будет добросовестно трудиться. После моей команды «разойтись» по рабочим местам, услышал одобрительный гул голосов сотрудников теперь уже моего отдела. Тут же вызвав к себе подполковника Тараканова вместе с Гусаком, дал команду готовить операцию по захвату с поличным партии гранатомётов. Попытки начальника направления, что-то возразить, немедленно пресёк вопросом: «Игорь Владимирович. А Вы гарантируете, что послезавтра гранатомёты не окажутся в руках у террористов, которые применят их, например, для атаки на колонну правительственных машин с руководителями страны?». Тараканов, буркнув что-то про себя, но потом ответил: «Всё понял. Будем вместе с Гусаком готовить на завтра операцию». Операция благодаря чётким и решительным действиям Александра Ивановича, прошла без сучка и задоринки. Гранатомёты были изъяты, следствие с удовольствием «закрывало» захваченных с поличным подозреваемых, а внештатная антитеррористическая оперативно-боевая группа (АОБГ) вела видеосъёмку происходящего. Тут я забыл, что являюсь для всех новым человеком, за каждым шагом которого особо пристально наблюдают. Увидев, что на меня наведена видеокамера и вспомнив случай, когда по делу «Глюкало» попал в телепрограммы страны, я отвернулся и надел чёрные очки. Казалось сотрудники АОБГ этого только, и ждали, начав подсмеиваться над чрезмерной, на их взгляд конспиративностью нового начальника. Буквально через день Тараканов вместе с Краюшкиным поучаствуют с милицией в операции, которая также успешно закончится изъятием партии оружия. Быстрее Гусака, занятого следственными делами по гранатомётам, они тут же сварганили справку для доклада руководству. Удивительным образом главный разработчик милиция, оказалась в ней на вторых ролях и лишь как вспомогательное средство. Соответственно наш отдел и Тараканов вместе с Краюшкиным выглядели героически, заслуживая соответствующих наград. Лукаво поглядывая на меня, читающего этот фантастический опус, Тараканов пояснял: «Михалыч. Ну, тебе же надо сразу себя зарекомендовать! Поэтому мы чуть преувеличили свою роль. Для тебя старались». Поняв, что в наших отношениях наступает момент истины, жёстко ответил на его елейные речи: «Игорь Владимирович! По-моему, Вы меня вместе со старшим лейтенантом Краюшкиным пытаетесь в качестве соучастника втянуть в обыкновенное жульничество. Чему Вы учите своего молодого сотрудника? Как же мы потом будем смотреть друг другу в глаза? На таких основах мы строить свою деятельность в отделе не станем! Да. Ещё раз напомню. Ко мне на службе следует обращаться согласно Уставу на «Вы»! Идите, а справку оставьте. Подумаю, как её переделать применительно к реальной действительности». Тараканов заскрипел зубами, что-то вполголоса пробурчал и вышел из кабинета. Про себя подумал: «Небо и земля в отличиях отделов Бекбулатова или Анисимова, от принятого мною подразделения. Ну, что же. Будем держаться и постепенно перейдём в наступление. Ведь опереться есть на кого». В это время постучался и вошёл подполковник В. В. Шубин, срочно попросивший рассмотреть материалы дела «Шайтан» на преступную группу, возглавляемую неким Саид Джапаровичем Амировым. По словам разработчика, этот жестокий и властный человек, ещё в советское время, будучи «цеховиком» сколотил солидный первоначальный капитал. С помощью больших денег и устраняя физически конкурентов, Амиров сумел стать в 1991 году заместителем председателя правительства Дагестана. Используя фактор начала всеобщей «прихватизации», массового воровства и коррумпированности чиновников новоявленной власти в Кремле, он добрался и туда. Раздавая налево и направо туго набитые конверты, ловкий делец обошёл и набирающего политический вес начальника СБП генерала Коржакова, и контрразведку оперативно обслуживающую правительство. Благодаря Амирову из тощего бюджета страны в Дагестан потекла широкая денежная «река», несоизмеримая с малой промышленностью этой республики. За доступ к этой «кормушке» началась смертоубийственная драка между такими же, как и Саид Джапарович воротилами власти в Махачкале. По полученным данным Амиров со своими головорезами был лично причастен к организации и убийству министра торговли Дагестана Гаджиева, люди которого будут пытаться отомстить Саиду Джапаровичу за смерть своего шефа. Шубин рассказал, что пока в начале марта я был в командировке в Новгороде, всего в двухстах метрах от Кремля был зверски зарезан кинжалом глава Дагпотребкооперации Тотурбиев – ярый соперник Амирова в борьбе за власть и такой же денежный магнат. По мнению Виктора Васильевича, характер и сложность многоходовой комбинации, когда вечером в ресторане гостиницы «Москва» Тотурбиева вызовут из-за столика в его номер-люкс к телефону, свидетельствовал о причастности к заказному убийству именно Амирова. Тем более что два враждующих клана кроме резни и похищения родственников, периодически совершали такие вообще мерзкие для Кавказа преступления, как изнасилования. Шубин попросил меня отправить его в командировку в Махачкалу, чтобы на месте собрать максимум информации об объекте разработки. Такое согласие я дал, распорядившись приготовить план-обоснование выезда в этот регион со сложнейшей оперативной обстановкой.

Пока вживался в должность и дела по новой для меня линии противодействия проявлениям терроризма, команда Ельцина тайно и последовательно шла к очередному этапу государственного переворота. Главным признаком этого стали очередные приезды в Москву 18 февраля бывшего американского президента Р. Никсона, который перед вояжем получил инструктаж от С. Тэлботта, являющегося советником Б. Клинтона. При встрече с Ельциным Никсон выразил полную поддержку любых, в том числе силовых мер российского президента в борьбе с парламентом, а значит со своим народом. 3 марта в Москву прибудет ещё один «засланный казачок» Гельмут Коль, который в унисон с Никсоном при встрече с Ельциным даст ему от Европы картбланш на применение силы. Сразу после этой встречи ЕБН (сокращённо от Ельцина Бориса Николаевича) 6 марта даст распоряжение подготовить обращение к народу и новый указ о роспуске парламента, готовящего на своём VIII съезде импичмент президенту. 10 марта состоится Внеочередной съезд, который за четыре дня примет важнейшие анти ельцинские решения. В частности, по отмене назначенного на и апреля референдума, а также лишения Ельцина права бесконтрольно издавать указы и легально распускать представительные органы власти. Пытаясь не допустить силового развития событий, в вашингтонский «обком», как в ставку «нью-Золотой орды», на встречу с «ханом» Б. Клинтоном отправится председатель Конституционного суда В. Д. Зорькин. Может руководители США проговорились, или наши дипломаты проинформировали о готовящемся введении в стране «ЧП», но высший судья страны прервал свою командировку и срочно вернулся в Москву.

К этому времени мне удалось выполнить просьбу Илюхина и найти среди автоинспекторов мужественных офицеров, которые уже готовились к увольнению по выслуге лет, и подобрали себе на «гражданке» новую работу. Позвонил, чтобы обрадовать Виктора Ивановича, но в ответ услышал краткие и сухие слова: «Александр Михайлович. Сейчас не до этого. Ельцин и его клика готовит государственный переворот. Надо отстоять советскую власть, а уж потом и памятник обязательно поставим. Никуда не пропадайте, так как назревают грозные события».

Вечером в пятницу 19 марта ко мне зашёл начальник секретариата УБТ, с трудом удерживающий кипу каких-то дел. Кое-как сложив их на столе, он сообщил мерзкую, по сути, информацию. По его словам эти личные и рабочие дела агентуры бывшего 5-го Управления КГБ СССР находились в сейфе, обнаруженном рядом с взлётной полосой аэропорта «Шереметьево». Все они числились за конкретным сотрудником и были им якобы уничтожены по актам. А вот кто и когда сумел вывезти сейф с Лубянки, собираясь переправить его вместе с секретным содержимым за границу, не установили. Тогда ещё подумал: «Может, это Бакатин решил сделать очередной «подарок» американским спецслужбам? Да исполнители подвели. Либо наши патриоты-лётчики под предлогом перегруза выбросили сейф за взлётную полосу?». Как не досадно было, но, уже привыкнув к подобным примерам измены и разворовывания Державы, поделив поровну, отдал дела на повторное уничтожение своим начальникам направления. Дома практически не спал всю ночь, переживая этот случай, но вечером субботы следующего дня (25 марта) получил ещё один удар. Во время ужина, смотрел новости. Вдруг на экране появилась угрожающая физиономия «беспалого» (одна из народных кличек Ельцина). С хриплым шипением змеи он заявил в «Обращении к народу», что подписал Указ «Об особом порядке управления страной до преодоления кризиса власти» (ОПУС). Дословно содержание указа он не огласил, ограничившись разъяснением, что намерен в ближайшее время провести референдум по новой Конституции, после которого своей властью прекратит деятельность съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ.