Глава двадцать пятая
Уивер снова взялась за камеру. Пожалуй, впервые за всю карьеру увиденное потрясло ее настолько, что она забыла запечатлеть его на пленке. Теперь, придя в себя, она принялась наверстывать упущенное.
Спустившись со склона, отряд словно ступил на враждебную чужую планету. Уивер быстро поняла, что просто снимать останки невероятных существ не стоит, – здесь обязательно нужно было показать масштаб. А для этого следовало сосредоточиться на спутниках.
Брукс и Сан увлеченно собирали образцы, наполняя камнями на глазах тяжелевшие рюкзаки, набивая пластиковые пакетики песком и пеплом. Им было и тревожно, и крайне любопытно. С детской боязливостью глядели они по сторонам, и каждая новая находка оказывалась еще необычнее, любопытнее и страшнее прежней. Эти двое не задерживались на одном месте дольше двух-трех секунд.
Поймав в кадр Ранду на фоне огромного скелета, который ей не удалось опознать, Уивер щелкнула затвором. Ранда в это время снимал окрестности на кинокамеру. Рот его был слегка приоткрыт. Наверное, он не меньше всех остальных был потрясен собственной правотой.
Конрад задержался у груды разрозненных обломков костей. Отметины на них могли быть оставлены только клыками и когтями. Отчетливые следы когтей имелись и на земле.
Марло, остановившийся рядом с ним, взглянул вниз – и на лице его отразился ужас. Уивер поняла, что он узнал след черепозавра, и вздрогнула, фотографируя старого летчика.
Коул закурил. Уивер поймала в кадр его лицо, окутанное табачным дымом, на фоне разноцветного пара, клубившегося над трещиной в земле. Вид у него был почти умиротворенный.
– Коул, ты что творишь? – сказал Миллс. – Нашел время курить! Убери сигарету – вдруг какие-нибудь твари учуют?
Поглядев на товарища, Коул вздохнул и метким щелчком отправил окурок в ближайшую трещину.
Над трещиной расцвел огненный шар. Воздух содрогнулся от оглушительного грохота. Шарахнувшись прочь, Миллс рухнул на спину. Уивер пригнулась к земле, в памяти замелькали ужасные картины – люди с обожженными лицами, дети с обуглившейся кожей…
Но огонь исчез так же мгновенно, как и появился, – земля словно всосала его обратно.
– Осторожнее с этими испарениями! – крикнул Ранда. – Тут вся земля в фумаролах! Как знать, что за газы могут подниматься оттуда!
Уивер быстро пришла в себя. К счастью, огонь не дотянулся до солдата – его вовремя отбросило наземь ударной волной. Она еще несколько раз сфотографировала Коула, помогающего Миллсу подняться на ноги, отряхнуться и убедиться, что тот не получил ожогов. Обоим им здорово повезло.
– Наука-то дело говорит, – пробормотал Коул.
Уивер улыбнулась и последовала за остальными – Конрад уже повел отряд дальше через долину. Местами земля была сплошь усеяна мелкими обломками костей, с треском рассыпавшимися под башмаками на еще более мелкие осколки. Возможно, и песок под ногами тоже был остатками древних костей, копившимися здесь с самого начала времен.
На глаза попалась стая стервятников – вполне обычных, устроившихся на огромном черепе и наблюдавших за таинственными пришельцами, свесив головы вниз. Щелкнул затвор, в сумраке заслонивших солнце густых испарений сверкнула фотовспышка.
– Не одолжите ли и мне такой? – попросил Ранда, перекинув свою кинокамеру через плечо.
Конечно, у него была кинокамера, но Уивер отдала Ранде аппарат со вспышкой и достала из кофра другой. Чем больше кадров, тем лучше.
Солдаты двигались вперед осторожно, стволы их винтовок двигались из стороны в сторону, точно так же, как объективы камер в руках Ранды и Уивер. Страх и восхищение, орудия убийства и созидания…
Отряд достиг огромного остова грудной клетки. Паккард повел свою прямо колонну между ребер – туда, где некогда располагались внутренности неведомого исполинского создания. Уивер последовала за Конрадом вдоль кромки небольшой лощины. Обогнув ее и поравнявшись с Конрадом, она ахнула.
Вблизи череп гигантской гориллы оказался еще удивительнее. Он был огромен – намного больше головы Конга, в этом она была уверена. Кому же удалось убить такого великана?
Второй череп, поменьше, покоился рядом. Глубокие отметины, оставленные на нем чьими-то когтями, скорее всего, и были причиной смерти огромного зверя.
Уивер повела камерой, ловя в кадр оба гигантских черепа и солдат, уставившихся на них в изумлении и ужасе. «Вот и обложка альбома», – подумала она, несколько раз щелкнув затвором…
Кто-то зарычал. Казалось, рык доносится одновременно отовсюду – неровный ландшафт и туман вокруг совершенно сбивали с толку. Уивер быстро развернулась кругом, держа камеру у груди, наготове.
Солдаты мгновенно рассредоточились, укрывшись внутри черепов и за ними. Заняв оборону и целясь в туман, они замахали гражданским, призывая поскорее последовать их примеру.
Метнувшись к самому крупному из черепов, Уивер с Конрадом забрались внутрь и выглянули наружу через страшную дыру, пробитую сбоку, у виска. Кость оказалась на удивление гладкой и чистой, совершенно лишенной запаха. Похоже, все, что могло гнить, сгнило давным-давно.
«Я же стою прямо там, где был его мозг», – потрясенно подумала Уивер.
Конрад тронул ее за плечо и показал наружу.
Туман впереди клубился причудливыми вихрями. Там что-то двигалось, и вскоре из тумана вышло нечто чудовищное. До этого Уивер видела только изображение черепозавра – искусно раскрашенную резную фигуру на стене зала священного источника внутри выброшенного на берег корабля. При виде чудовища живьем, во всем его ужасном великолепии, кровь заледенела в жилах.
Больше всего черепозавр напоминал дьявольскую помесь тритона с гигантским индонезийским вараном. Чешуйчатая кожа, покрытая шрамами, полученными в каких-то давних схватках, блестела от слизи. Вдоль хребта тянулся шипастый гребень – несколько шипов были сломаны. И когти – не меньше локтя в длину.
Уивер замерла. Только бы Ранде не вздумалось снимать! Одолженная ему камера была оборудована автоматической вспышкой – сработав, она непременно привлекла бы внимание ужасной твари. Солдатам – в этом Уивер была уверена – не по силам убить или хоть отогнать такого врага.
Черепозавр медленно раскрыл огромную пасть. Наружу выскользнул длинный, кожистый, покрытый шрамами язык. Брюхо чудовища конвульсивно дрогнуло, бока заходили ходуном, то раздуваясь, то втягиваясь. Каждое движение сопровождал звук – низкий и громкий, словно кто-то бил в огромный барабан, и наконец чудовище извергло из утробы кости – остатки недавнего пиршества.
Два человеческих скелета… Кости были отделены друг от друга – только черепа еще держались на спинных хребтах. Плоти на черепах не осталось – желудочные соки чудовища растворили лицевые ткани дочиста. На одном из позвоночников болтался кожаный ремень. Из высокого армейского ботинка торчал обломок кости с ошметками мяса.
Уивер в ужасе зажала ладонью рот и впилась зубами в кожу.
Зверь встряхнул башкой, окропив усеянную костями землю слюной и кровью, и засеменил прочь. С громким, частым топотом чудовище скрылось в тумане так же быстро, как и появилось.
Вытащив нож, Конрад высунулся наружу и потянулся к откатившемуся в их сторону черепу.
– Что вы делаете? – зашипела Уивер.
Отмахнувшись, он дотянулся до личных жетонов, зацепившихся за нижнюю челюсть черепа, поднял их и, чуть помедлив, показал Уивер.
– «Чепмен», – прочла она вслух. – Личный номер такой-то…
Уивер сдвинула брови.
– Значит, Паккард… – заговорила она.
– Только не говорите, что для вас это неожиданность, – ответил Конрад.
Уивер не знала, что и думать. Полковник врал им всем, но зачем? Майор был мертв – сожран и даже переварен, хотя Паккард утверждал, что он на связи. Поход к месту падения «Си Стэллиона» оказался пустой тратой времени и сил.
– Строимся, строимся, – негромко сказал Паккард, вместе со всеми покидая укрытие. Его бойцы, настороженно вглядываясь в туман, заняли круговую оборону. Выпрямившись во весь рост, полковник быстро огляделся, убедился, что все на месте, и устремил взгляд на Конрада, Уивер и черепа у их ног. Затаив дыхание, Уивер покосилась на Конрада, но тот уже сунул нож в ножны и успел убрать жетоны с глаз долой.
Отрывисто кивнув, Паккард устремился вперед сквозь туман. Марло с обнаженной катаной последовал за ним.
Уивер с Конрадом двинулись за остальными. Она попыталась заглянуть в его глаза, но он лишь молча смотрел в спину Паккарда и хмурился.
«Полковника нужно призвать к ответу, – подумала Уивер. – Он подвергает всех опасности. Нужно узнать, зачем». Но делать это по пути через логово чудовища не стоило.
Взглянув вокруг, Уивер заметила, что Ранда уклонился вправо от колонны. Он стоял, вглядываясь в туман в поисках исчезнувшего зверя, и медленно водил одолженной у нее камерой из стороны в сторону, так же, как солдаты – стволами винтовок. На миг показалось, что Ранда очень похож на нее, несмотря на всю его бесцеремонность и однобокость: он – так же, как и она сама – отдавал себя поискам без остатка, отрешившись от всего остального мира.
– Ранда, – шепотом окликнул Брукс, но его босс словно и не слышал. Он медленно поворачивался кругом, держа камеру наготове.
– Не отставайте! – в полный голос крикнул Паккард. Уивер моргнула от неожиданно громкого оклика.
Ранда поднял руку, показывая, что все слышит, но, стоило ему сделать шаг, что-то шевельнулось в тумане за его спиной.
Уивер затаила дыхание. Над меньшим из огромных черепов сородичей Конга появилась тень – темный силуэт в дымке на фоне неба. Вскарабкавшись наверх, рептилия почти неслышно перебралась через покатую лобную кость и скользнула вниз, к Ранде.
Огромная змеиная голова черепозавра склонилась вправо, потом влево, словно чтоб лучше рассмотреть жертву.
Ранда медленно обернулся и уставился прямо на ящера.
– Вот это да! – сказал он.
Монстр бросился на него.
При всей своей величине двигался он очень быстро. Соскользнув вниз, монстр хлестнул хвостом вперед, через спину, подхватил Ранду, отправил онемевшего от ужаса человека в разинутую пасть и проглотил целиком.
Сан отчаянно завизжала.
Пасть черепозавра озарилась вспышкой. Должно быть, Ранда случайно переключил камеру в режим непрерывной съемки и благодаря этому, падая головой вперед в пасть чудовища, прекрасно смог разглядеть, что его ждет. Последним, что видела Уивер, были ноги ученого, исчезающие между длинных жутких клыков.
Камера продолжала снимать, отмечая вспышками, отчетливо видимыми сквозь полупрозрачную кожу ужасной твари, путь несчастного вниз по пищеводу.
– Ложись! – заорал Конрад, хватая Уивер за плечо и вместе с ней падая на усеянную костями землю. В тот же миг весь мир вокруг словно взорвался. Загремели автоматные очереди. После относительной тишины грохот выстрелов был невыносим. Зажав ладонями уши, Уивер перекатилась на бок, чтобы видеть, что происходит.
Конрад палил из пистолета, после каждого выстрела смещая прицел вслед за монстром, кружившим в тумане неподалеку. Его кружение сопровождали едва различимые в дымке вспышки – камера в руках Ранды продолжала снимать. Мысль о том, что он целиком оказался в пищеводе этой твари и, возможно, пусть ненадолго, еще жив, одновременно ужасала и приводила в восхищение.
«Как жаль, что этой пленки не достать», – подумала Уивер.
В кружившего в тумане ящера полетели гранаты. Земля вздрогнула от череды мощных взрывов, чувствительно встряхнув Уивер.
– Разворачивай полсотый! – крикнул Паккард.
Последовала короткая сумятица, и один из солдат установил поверх расколотого черепа, принадлежавшего некогда трицератопсу, пулемет. Пули обожгли воздух, с визгом отскочили от камня и кости. Очереди трассирующих зарядов потянулись в туман, нащупывая неуловимого ящера, но в паузах между ними неподалеку отчетливо слышался рык, семенящий топот и хруст древних костей – черепозавр все еще был рядом.
Узнав, что здесь люди, монстр явно не собирался уходить.
При первых же выстрелах «браунинга» Конрад и Уивер бросились к одному из гигантских обезьяньих черепов и укрылись за ним. Опустошительный огонь крупнокалиберного пулемета пробивал дыры в плотной завесе дыма и тумана. Дав короткую очередь, пулеметчик смещал прицел в сторону следующей вспышки фотокамеры.
Тут на открытое место выбежал Марло с обнаженной катаной в руках, и черепозавра словно что-то толкнуло к нему. Туман расступился, и ящер кинулся к старому летчику с разинутой пастью, роняя на землю кровавую слюну.
Марло взмахнул мечом, пригнулся, уклонился от зверя и прыгнул внутрь древнего остова гигантской грудной клетки. Там, за огромными ребрами, уже укрылись Брукс и Сан. Ящер развернулся к нему, и пулеметная очередь прошлась вдоль груди чудовища. Из ран брызнула кровь. Взвившись от внезапной боли, ящер крутанулся на месте, хлестнул хвостом, сбил пулеметчика наземь, щелкнул огромными клыками и вновь кинулся к Марло. Древние исполинские ребра с треском разлетелись вдребезги…
…и Марло, высоко подняв меч, прыгнул вперед, а потом вогнал клинок в глаз чудовища.
На миг все вокруг замерло. Прекратилась стрельба, утихло эхо выстрелов, ящер застыл на месте. Тишину нарушил лишь стук осколков костей, осыпавших Брукса и Сан.
«Глубже, до мозга!» – подумала Уивер. Поймав взгляд Марло, она закивала, призывая его поднажать.
Но тут черепозавр открыл настоящие глаза – в добрых двух футах позади того места, куда вонзился клинок Марло – и низко, утробно зарычал.
– Жабры! – изумленно вскричала Сан. – Он двоякодышащий!
– Статью будем писать потом! – пробормотал Брукс, увлекая ее прочь от ящера и обломков гигантских ребер.
Высвободив клинок, Марло устремился за ними, но корчившийся от боли черепозавр толкнул его носом в спину. Старый летчик полетел на землю, но тут же вскочил и вновь пустился бежать. Обломки костей брызнули из-под его ног, а прах взметнулся в воздух, словно дорожная пыль.
– За мной, – велел Конрад. – Не отставать!
Уивер последовала за ним. Вместе они обогнули черепа горилл, оставляя разъяренное чудовище справа, и побежали туда, где собрались солдаты. Вспышки в брюхе ящера прекратились, и Уивер вновь вспомнила о проглоченном заживо Ранде. Теперь-то он точно мертв? Задохнулся, или, едва оказавшись в пасти, был перекушен пополам… Она надеялась, что так и вышло. Оказаться в желудке ящера живым, чувствовать, как желудочный сок щиплет кожу, прекрасно понимать, что последует дальше… Какие пытки могут быть ужаснее?
По крайней мере, он погиб, зная, что все его гипотезы подтвердились – пусть даже одна из них и сожрала его живьем.
Справа раздался крик Паккарда:
– Огонь! Огонь!
Выдвинувшись вперед, солдат с огнеметом выпустил в черепозавра струю пламени. Правое плечо и ногу обдало жаром. Черепозавр заверещал и отпрянул прочь. На лицах солдат засияли победные улыбки, но ящер тут же кинулся вперед – прямо сквозь огонь. Хвост чудовища взвился в воздух, удар – и струя пламени с ревом устремилась в небо, а отброшенный назад огнеметчик врезался спиной в огромный обезьяний череп. Канистра с горючим, висевшая у него за спиной, треснула и взорвалась, разнеся череп на куски. Осколки кости свистнули в воздухе, будто шрапнель.
Уивер бросилась на усыпанную обломками костей землю и залегла рядом с Конрадом. Кто-то завопил. Еще чей-то вопль резко оборвался, сменившись сдавленным бульканьем. Конрад схватил Уивер за руку и рывком поднял на ноги. Подхватив камеру, она несколько раз щелкнула затвором вслепую.
Вокруг царил хаос. Солдаты стреляли на бегу, но черепозавр, похоже, ничуть не пострадал. Там и сям между скелетов мертвых гигантов занимался огонь. Брукс и Сан куда-то пропали, а Сливко корчился на земле – из его тела торчал кверху длинный и тонкий обломок кости.
Паккард и его бойцы были поглощены боем с черепозавром и не замечали, что творится позади. Между тем пламя из огнемета охватило полуразложившийся труп какого-то огромного зверя, и изнутри туши, отчаянно хлопая крыльями, в воздух взмыла стая разъяренных стервятников. Когти, хищные клювы, дымящиеся перья…
Вместо того чтобы поскорее убраться подальше от пылающего поля битвы, птицы обрушили свой гнев на солдат.
– Марло, меч! – крикнул Конрад.
Старый летчик бросил ему меч. Поймав оружие за рукоять, Конрад двинулся вперед, рубя воздух и отмахиваясь от крылатых хищников. Уивер и Марло последовали за ним, стараясь держаться как можно ближе.
Добравшись до Сливко, Уивер увидела, что обломок кости буквально пригвоздил его к земле. Вокруг слышались крики и выстрелы – черепозавр был где-то позади.
– Помогите! – крикнула она.
Но Марло уже был рядом и крепко держал Сливко за плечи. Конрад продолжал махать мечом, отбиваясь от подлетающих птиц. Земля вокруг уже была сплошь усеяна перьями и залита кровью.
Уивер собралась с духом.
– Сейчас, – предупредила она Сливко. – Но будет больно.
– Там, в основном, куртка, – ответил он. – А меня, похоже, только слегка…
Уивер дернула. Сливко вскрикнул. Тяжелый, острый обломок был в крови, а поперек бедра механика шла поверхностная рана. Следовало наложить швы, как только представится случай.
– …оцарапало, – закончил Сливко.
Конрад опустил окровавленный меч и выстрелил из пистолета поверх головы Уивер – раз, другой, третий…
Пригнувшись, Уивер оглянулась и увидела черепозавра, несущегося прямо на них. Пули били в толстую чешую, покрывавшую его тело. Некоторые из них достигли цели, окрасив шкуру ящера кровью, другие отскакивали от чешуи, выбивая из нее радужные облачка пыли. Как бы там ни было, а ящер мчался вперед, полный решимости дополнить сегодняшнее меню еще четырьмя человечишками.
– Ложись! – крикнул Конрад, толкнув Уивер на землю, поверх Сливко и Марло.
Выхватив из кармана отцовскую зажигалку, он чиркнул колесиком и швырнул ее навстречу чудовищу.
«Бесполезно, глупо», – подумала Уивер, испугавшись, что Конрад сдался и напоследок решил утешиться дурацким показным презрением к неизбежной гибели.
Но тут она увидела, что зажигалка, вращаясь в воздухе, летит к небольшой расселине прямо на пути бегущего черепозавра, и все поняла.
Распластавшись поверх Сливко, она едва успела прикрыть локтями свою и его головы. Заполнявший расселину газ вспыхнул, и земля содрогнулась от оглушительного грохота. Поверху дохнуло жаром, опалив волосы на ногах и на затылке, и тут же уши заложило от пронзительного визга, казалось, расколовшего воздух надвое.
Уивер рискнула поднять голову и увидела черепозавра, распростертого на земле меньше чем в тридцати футах от нее. Столб пламени, вырвавшийся из расселины, точно реактивная струя, опалил и вскрыл его брюхо. Вскипевшие и обуглившиеся внутренности черной массой вывалились наружу. Ящер стонал, бился в предсмертных судорогах, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. Страшные когти бороздили землю, оставляя на ней письмена страданий и боли. На миг Уивер стало жаль умирающего зверя. В конце концов, охота и убийство – это все, что он знал и умел в жизни.
Вскоре судороги прекратились. Поднявшись на ноги, Уивер вновь взялась за камеру.
– Прекрасный бросок, – сказала она Конраду, вместе с ним подхватив Сливко под руки и помогая ему встать. – Папа был бы горд…
Стрельба стихла. Над полем боя повисла жуткая, тревожная тишина. Плоть мертвого черепозавра горела, плюясь брызгами жира. Уивер подняла камеру, чтобы сделать несколько снимков, но, оценив повреждения, нанесенные ящеру струей пламени, передумала. Брюхо его было располосовано от шеи до хвоста, толстая чешуйчатая кожа сморщилась, обугленные ребра черным гребнем торчали над распахнутой грудиной. А что могло обнаружиться в желудке, Уивер не хотелось видеть даже мельком.
Последняя сожранная жертва…
Отвернувшись прочь, Уивер закрыла глаза, глубоко вдохнула и сглотнула, сдерживая подступившую к самому горлу тошноту. В воздухе пахло горелым мясом и смертью. Да, с этими запахами она давным-давно освоилась, но сейчас они казались намного отвратительнее, чем когда-либо прежде.
– Стройтесь, – велел Паккард. – Пора двигаться дальше.
Уцелевшие бойцы охотно подчинились приказу. Заняться хоть чем-то осмысленным было намного лучше, чем просто стоять и смотреть на результаты только что завершившейся страшной битвы.
Хоронить погибших товарищей времени не было. Паккард лично собрал их жетоны и бережно спрятал в карман.
Воспользовавшись моментом, Уивер оглядела поле боя. От запоздалого ужаса перехватило дух. Всем, кто остался в живых, невероятно повезло: с ними был Конрад. Он спас всех, и она с удовольствием слушала, как Небесные Дьяволы благодарят его, – даже Паккард снизошел до отрывистого кивка.
Ну, а к костям, собранным черепозавром в этой долине, вскоре прибавится еще один скелет. Последний. Его собственный.
