Два охранника проводили Фрэнка, Поплавского и Корина на третий уровень Станции. Это были темнокожие арабы-атлеты под стать Асташевскому, вооруженные обычными стуннерами, но правые карманы их бордовых кителей выразительно оттопыривались. Скорее всего там лежали бластеры — оружие, запрещенное на Станции, за ношение которого любое лицо могло схлопотать пять лет тюрьмы. Но стражи обычно никогда не покидали своих секторов, а здесь царили другие законы.

Корин спиной ощущал недоверчивые взгляды охранников. Их хозяин, арабский бизнесмен из Кувейта Аль-Багдир, пригласил электриков в свой четвертый сектор спустя несколько минут после сообщения об аварии в общей системе воздухоснабжения. Фрэнк, следуя указаниям Поплавского, некоторое время пытался препираться. Мол, все технические службы сейчас подняты на ноги, и отсутствие нескольких электриков будет расценено как нарушение служебного долга или даже саботаж. Но Аль-Багдир сразу же предложил пятьсот долларов наличными за простое подключение аварийных систем сектора, и Фрэнк, еще немного поломавшись для вида, согласился. Дик принял приглашение из шестого сектора, где за ту же работу обещали восемьсот долларов. Оба электрика предупредили, что возьмут с собой помощников, иначе с работой придется возиться слишком долго и их отсутствие на служебных местах будет замечено. Хозяева секторов неохотно согласились.

Остальные три частных сектора пока молчали, и это очень тревожило Поплавского. Ведь Марта могла находиться в любом из них. К тому же все «частники» имели свои собственные космолеты и в случае серьезной опасности могли просто улететь с «Орфея», захватив пленницу с собой. Оставалось надеяться, что сработают умело запущенные с подачи Поплавского слухи и всеобщая паника сделает свое дело.

С Диком пошли Саблин и Мирзоян. Асташевский был оставлен в мастерской в качестве «свободного нападающего». Он должен был смешаться с толпой и, прорвавшись в частные сектора, действовать самостоятельно.

Кому-то из спасателей могло повезти. Должно было повезти!..

Фрэнк подошел к белому кубу — пульту управления автономной воздухоочистительной системой и под бдительными взглядами охранников стал включать десятки тумблеров, готовя автоматику к работе. Тем временем двое спасателей, как было оговорено заранее, принялись за проверку кислородных генераторов, насосов и фильтрационных установок. Улучив момент, когда внимание охранников полностью переключилось на Фрэнка, Корин достал из сумки с инструментами робот-щуп и запустил его в лючок главного воздухопровода. Робот размером с кулак немедленно зажег свой телеглаз и зашагал крошечными намагниченными ножками по почти вертикальной внутренней стенке коробчатого воздухопровода.

Это был единственный козырь, который в сложившейся ситуации могли пустить в ход спасатели. Роботы-щупы использовались в основном в космолетах, где множество коммуникаций было труднодоступно для техников. Стоило соответствующим образом запрограммировать эти крошечные машинки, и проблемы диагностики любого агрегата или элемента несущих конструкций решались довольно просто.

Но сейчас умелые руки Саблина поставили перед роботами-щупами лишь одну задачу. Они должны были пройти по лабиринтам воздухопровода, найти все вентиляционные отдушины и, прильнув к ним телеглазом, сравнить изображения лиц всех попавших в поле зрения людей с фотографией Марты, заложенной в память. Чтобы обойти весь сектор, щупам должно было хватить около двадцати минут.

— Долго возитесь, — недовольно сказал один из арабов. — Хозяин будет недоволен.

Фрэнк обернулся и сказал:

— Ребята, не люблю, когда говорят под руку. Эту систему на моей памяти отключали только три раза, и то лишь во время ремонтных работ. Если в автоматике что-нибудь не так сработает или в сети случится короткое замыкание, вы будете дышать углекислым газом или чем-нибудь похуже. Согласны?

Охранник пожал плечами.

— Я же не говорю, что надо пороть горячку, — уже более мирно сказал он. — Но ведь в общей системе, говорят, авария…

Фрэнк усмехнулся.

— Ее скорее всего быстро устранят. Террористы такой ерундой вряд ли бы стали заниматься. Достаточно подложить пару бомб в электроустановки, и все мы дружно поднимем лапки. А все системы кондиционирования воздуха трижды продублированы, понятно?

— Ладно, — проворчал охранник. — Поменьше болтай и побольше делай. Кстати, откуда ты выкопал этих парней? Что-то раньше я их на Станции не видел?

— А ты где-нибудь, кроме своей конуры, бывал? — отпарировал Фрэнк. — Сидите в своем секторе, словно в монастыре… И чего вы все боитесь? Будто остальные на Станции проказой болеют.

Спустя несколько минут датчик связи с роботом- щупом, лежавший в кармане Корина, издал тонкие гудки. Оба спасателя вздрогнули и дружно выпрямились, обменявшись радостными взглядами. Конечно, они надеялись, что их хитрость сработает, но шанс был невелик. Куда больше они полагались на общую панику, когда можно будет попытаться поймать свою золотую рыбку.

Охранники и Фрэнк тоже услышали тонкое пиликанье. Электрик бросил на своих «помощников» злобный взгляд. Такого поворота событий он не ожидал.

— Это еще что за шутки? — вскричал араб. — Что вы спрятали в карманах? А ну-ка…

Поплавский, резко повернувшись, метнул в араба тяжелый универсальный ключ. Получив сильный удар в горло, тот рухнул на спину и, захрипев, стал корчиться на полу.

Второй охранник поднял стуннер и выстрелил в Корина. Но электрик успел ударить его по руке, и парализующий заряд попал спасателю в левую ногу. Второго выстрела не последовало — одним прыжком Поплавский настиг охранника и уложил его ударом ноги в голову.

Фрэнк побледнел, с ужасом глядя на лежащих на полу людей.

— Черт побери… — простонал он. — Вы что, парни, с ума посходили? Мы так не договаривались!

Поплавский, не отвечая, повернулся к Корину.

— Что с тобой, Игорь?

Корин, морщась от боли, погладил колено.

— Ничего… задело краем луча…

— Идти сможешь? — отрывисто спросил командир.

— Вроде бы… да, смогу.

— Сколько было импульсов?

— Пять…

— Значит, Марта где-то недалеко. — Поплавский повернулся к растерянному Фрэнку и в упор взглянул на него:

— Ты знаешь расположение комнат в этом секторе?

— Раньше знал… но когда его продали, нынешний хозяин многое перестроил… Меня в жилые комнаты ни разу не приглашали. Постойте, постойте! Во что вы меня втянули, а?

Поплавский молча достал из кармана пачку долларов и протянул ее электрику.

— Спасибо, Фрэнк, за помощь. Больше ты нам не нужен. И запомни — мы друг друга не видели.

— Но охранники…

— Это твоя забота. Лучше погляди на купюры.

Электрик застыл, изумленный.

— Черт побери, банкноты по тысяче баксов!

— Да. Их двадцать пять штук, как я и обещал.

— Они… они настоящие?

— Обижаешь, Фрэнк.

— Ладно, ладно… Но что же делать с охранниками? И хозяин сектора знает, что я…

— Не беспокойся. Если щуп нас не подвел, завтра в этом секторе не останется ни одной живой души. Мы схватили их за задницу, понимаешь? Ого, кажется, началось! Игорь, пошли!

Действительно, наверху послышались крики, грязная ругань… А затем металлический потолок затрясся — это по коридору, ведущему вглубь, побежали прорвавшиеся в сектор обезумевшие от страха люди.

Спасатели забрали у лежавших без сознания охранников стуннеры и бластеры, а затем Поплавский бросился к лестнице. Корин, приволакивая ногу, поспешил за ним. Левое колено пульсировало, словно больной зуб, но Игорь, сжав зубы, старался не отставать.

Поднявшись на несколько ступеней, он обернулся и даже вздрогнул, увидев на лице Фрэнка злорадную усмешку. «Что-то здесь не так», — смущенно подумал Корин. Но времени для размышлений не было, и он поспешил вслед за командиром.

В коридорах четвертого сектора царило настоящее столпотворение. Возбужденные страхом и паникой люди под завывание сирен бежали в сторону посадочной площадки. Их безуспешно пытались остановить служащие сектора, которых очень легко было отличить по однообразным бордовым пиджакам, но их буквально сметали в стороны. Возле кессона возникла пробка. Из висящих на стене радиофонов раздавался встревоженный голос хозяина сектора. Он призывал всех успокоиться. «Это ложная тревога, — заявлял он. — Авария в общем воздухопроводе уже устранена. Никаких террористов на Станции не обнаружено. Директор Станции просит всех вернуться на свои места. Повторяю, это ложная тревога!»

Но сирена почему-то не умолкала. Слова Аль-Багдира были едва слышны и мало кого успокоили. Столпившиеся у дверей кессона требовали, чтобы их немедленно пустили на борт космолета, и от этих истошных криков толпа, теснившаяся в коридорах, приходила в еще большее волнение.

Обоим спасателям лишь ценой огромных усилий удавалось продвигаться вперед. Их немного выручала форма электриков. «Пропустите ремонтную бригаду! — кричал Поплавский, пробиваясь словно ледокол между десятками плотно стоящих людей. — Успокойтесь, мы сейчас исправим поломку в компрессорах!» Его слова возымели некоторое действие, и люди расступались, открывая путь двоим вспотевшим «мастерам».

Возле пятой по счету двери главного коридора Корин слегка ткнул командира в спину и кивнул налево. Дверь, как и следовало ожидать, оказалась наглухо закрытой.

— Отойдите в сторону! — крикнул Поплавский, вытаскивая из сумки с инструментами мини-резак. — Место прорыва воздухопровода находится под потолком этой комнаты! Да отойдите же, говорю вам!

Несколькими уверенными движениями резака Поплавский проделал вокруг дверного замка сквозной надрез, а затем ударом плеча распахнул дверь. Корин нырнул в комнату вслед за командиром и сразу же закрыл за собой дверь.

В углу на высоком кресле, похожем на зубоврачебное, сидела Марта Шадрина. Ее руки были прикованы к подлокотникам мощными браслетами. Голову молодой женщины украшал овальный голубой шлем, от которого тянулось множество проводов. Радом с креслом находились три высокие приборные стойки с десятками быстро перемигивающихся неоновых лампочек.

Противоположную стену занимал большой плоский экран.

Лицо Марты было искажено ужасом. Она, конечно же, слышала гул сирены в коридоре, топот ног и истошные крики. Никто не пришел ей на помощь, и она, наверное, чувствовала себя так же, как запертый в каюте тонущего корабля.

При виде ворвавшихся в комнату мужчин Марта дико закричала и попыталась вскочить с кресла, но браслеты и ремень удержали ее на месте.

Оба спасателя смущенно остановились, удивленные такой странной реакцией.

— Марта, ты нас узнаешь? — растерянно произнес Корин. — Успокойся, сейчас мы тебя освободим…

Глаза Марты широко раскрылись. Казалось, она только сейчас осознала, что перед ней стоят ее друзья. Пленница радостно вскрикнула. В тот же момент приборные стойки загудели, стрелки на многочисленных шкалах заплясали, а на овальных дисплеях вспыхнули различные диаграммы и таблицы.

Еще раз вскрикнув, Марта неожиданно обмякла и, закрыв глаза, привалилась к спинке кресла.

Оба спасателя обменялись встревоженными взглядами. Такой реакции они не ожидали. Несмотря на молодость, Марта уже пережила немало в жизни. Выдержки и хладнокровия ей было не занимать, но сейчас она повела себя словно экзальтированная девица из романтических книг.

Пока Корин возился с браслетами, Поплавский подошел к стоящему возле стены маленькому журнальному столику. На нем в эмалированной ванночке лежали шприц и несколько ампул с отколотыми кончиками. Командир взял их в руки и стал рассматривать.

— Вот в чем дело… — прошептал он.

И тут шум, идущий со стороны приборных стоек, внезапно исчез. Индикаторные лампочки и дисплеи погасли, а стрелки всех приборов вернулись в нулевое положение.

Корин к этому моменту аккуратно срезал замок со второго браслета и освободил руки Марты. Расстегнув кожаный ремень на ее талии, он повернулся к командиру:

— Володя, надо уносить ноги… Что с тобой?

Поплавский жестко усмехнулся.

— Кажется, нам торопиться уже некуда…

— Не понял.

— Эти сволочи незадолго да нашего прихода вкололи Марте утроенную дозу асповина.

— Чего, чего?

— Асповина. Наркотический препарат, в десятки раз усиливающий психофизические реакции человека.

— И что?

— Не знаю, но, кажется, догадываюсь… Не пора ли тебе применить твой дар, Колдун?

— Побойся Бога, Володя, сейчас нет для этого времени! В любой момент могут ворваться охранники, и мы…

— Какие охранники? Вспомни, что творится в коридорах. Вокруг столько народу, что нас никто и пальцем не посмеет тронуть. К тому же у нас есть чем встретить целый взвод охранников. Игорь, постарайся, я прошу тебя. Нам надо узнать, что произошло здесь… ну, скажем, три часа назад.

— Почему именно три?

— А потому, что примерно в это время Марте вкололи асповин. Это медленно действующий, но чрезвычайно сильный препарат. Давай, Колдун! А я постараюсь тем временем привести Марту в сознание.

Прозвище «Колдун» Корин получил после того, как побывал в «украденном» грабителями Марса древнем городе. Поначалу главарь старателей Мелвилл разместил его в старой марсианской тюрьме. Обследовав стены своей камеры, Корин случайно нашел в небольшом тайнике странный обруч с зеленым камнем. Повинуясь внутреннему порыву, он надел обруч на голову. Спустя некоторое время Игорь обнаружил, что обруч исчез, словно всосавшись в кожу его головы.

Не сразу он понял назначение странного обруча. Это был прибор, придававший мозгу человека способность собирать рассеянную информацию о прошлых событиях, а затем создававший нечто вроде сновидения, в котором эти события приобретали зримые черты. Таким образом Корин узнал, как, находясь внутри, можно открыть замок камеры, и бежал из тюрьмы вместе с Мартой Шадриной.

Когда группа «Дельта» оказалась под домашним арестом в Марсограде, Корин после долгих колебаний рассказал друзьям о своем новом, нежданно-негаданно полученном даре. Поначалу спасатели восприняли его рассказ как шутку, но Корин устроил два-три «показательных сеанса», и все, даже недоверчивый Саблин, были вынуждены согласиться. Тогда-то Вадим Асташевский и прозвал молодого хронофизика Колдуном.

Однако так получилось, что в дальнейшем Корину так и не предоставился случай проявить дар видения прошлого. В Марсограде он практически не покидал комнат, отведенных для группы «Дельта» городским начальством. На Луне тоже не за что было как следует «зацепиться». Понемногу он и сам стал забывать о своих возможностях воссоздавать перед мысленным взором картины прошлого. Но Поплавский напомнил об этом, и теперь Игорь был просто обязан выполнить приказ командира, несмотря на то, что ему куда больше хотелось бежать со Станции, и подальше.

С большим трудом Корин заставил себя сосредоточиться. Он мысленно дал приказ увидеть то, что произошло в этой комнате три часа назад, а затем закрыл глаза и замер. Наконец шум в коридоре стал словно бы стихать. И тогда он почувствовал нечто вроде жжения где-то в глубине мозга. Это странное ощущение напоминало голод, только жаждал он сейчас не еды, а информации — той, которая осталась на стенах, на полу, на приборных стойках, на лице Марты — словом, везде, как след событий, происходивших здесь три часа назад, не раньше и не позже.

Дав волю своему подсознанию, Корин маленькими шагами обошел комнату вдоль стен и жадными глазами просмотрел все мельчайшие детали: маленькие шероховатости на стенах, пылинки на журнальном столике, крошечные ворсинки от одежды, валявшиеся на полу возле двери… Ему казалось, будто он длинным шершавым языком слизывает мед со всех предметов, находившихся в комнате. На двери этого «меда» почти не было, зато на левой руке Марты — той, куда был сделал укол асповина, он лежал толстым слоем…

Постепенно жжение в мозгу стало утихать. Информационный голод был утолен, и тогда Игорь выпрямился и, застыв, дал своему мозгу приказ создать «картинку» прошлого.

…Комнату окутывал серый, колеблющийся туман. Он начал таять, и Корин увидел кресло, в котором сидела Марта. Два человека в белых халатах возились возле приборных стоек, вращая верньеры и щелкая тумблерами. Наконец один из них повернулся и обратился к худощавому смуглому человеку, стоявшему напротив кресла с пленницей.

— Мистер Аль-Багдир, все готово, — услышал Корин тихий, словно бы шуршащий голос, лишенный каких-либо интонаций.

Хозяин сектора кивнул.

— Хорошо, можете уходить.

— Но…

— Остальное я сделаю сам. Поднимайтесь вместе со всеми на борт космолета. Скоро здесь начнется настоящий ад.

Люди в белых халатах почтительно склонили головы и вышли из комнаты. А араб обратился к Марте, с тоской наблюдавшей за всем происходящим.

— Ну что ж, госпожа Шадрина, наступает последний акт этой трагикомедии. И вы в ней будете примадонной.

— Что вы еще задумали? — устало произнесла Марта. — Сколько можно меня мучить? Я же ничего, ровным счетом ничего не помню…

— Нет, помните. Мои ученые не сомневаются в этом, но покойный Цин Ян действительно был большим мастером. Он наглухо заблокировал одну из зон вашей памяти, и мы никак не можем туда проникнуть. А ведь вы видели карту марсиан, верно?

— Не знаю… Не помню… — глухо отозвалась Марта. — За время наших с Цин Яном скитаний по древнему городу мы видели сотни документов.

— Верно. Но лишь один из них старый китаец уничтожил буквально на глазах у этого осла Мелвилла. Его помощник присутствовал при этом и по возвращении на Землю рассказал, как Цин Ян, внезапно выхватив у Мелвилла бластер, расплавил металлическую пластинку прямо на столе. Это случилось после того, как этот осел крикнул: «Так вот где марсиане спрятали свое оружие!» Разве вы не помните, госпожа Марта?

— Я уже сотни раз говорила — нет.

— На карте было изображено какое-то космическое тело, окруженное спутниками, — терпеливо продолжил Аль-Багдир. — В этом помощник Мелвилла клянется всеми святыми. Но какое? Юпитер? Сатурн? А может быть, Марс?

— Не помню… ничего не помню…

Аль-Багдир укоризненно покачал головой.

— Жаль, очень жаль… Но мы все же нашли метод, с помощью которого в глухой стене, воздвигнутой стариком Цин Яном, все-таки откроется окошко. Пусть ненадолго, всего лишь на считанные мгновения — неважно. Автоматика сработает, и запись нейрограммы из заблокированного участка вашего мозга мы получим… э-э, часа через три.

Марта недоверчиво усмехнулась.

— И каким же образом?

— Если хотите, могу рассказать. Все равно через несколько минут я надену вам на голову мнемошлем, и вы начисто забудете о нашем разговоре. Итак, наш замысел довольно прост. Я сделаю вам укол асповина, и ваша нервная система постепенно станет сверхвозбудимой. У нее словно бы появится сверхпроводимость. Если в этот момент вам случится испытать сначала дикий, животный страх, а затем сразу же — острую радость, то мнемошлем сумеет сфокусировать эту минус-плюс психоэнергию на вашем мозговом блоке. И окошко в стене откроется! Так, по крайней мере, утверждают мои ученые.

— Острая радость? Неужели на моих глазах лев разорвет вас на куски?

Араб рассмеялся.

— О, нет. Мы подготовили для вас другой сюрприз. Поначалу мы хотели привезти на «Орфей» кого-нибудь из ваших близких родственников, но, к сожалению, выяснилось, что вы сирота. Ваш бывший жених Матвей Хлебников теперь примерный семьянин и отец троих детей… Да и вряд ли воспоминания об этом эпизоде вашей бурной молодости доставили бы вам огромную радость.

— Все-то вы знаете…

— Пришлось нам пустить в ход последний козырь. Итак, дорогая госпожа Шадрина, рад сообщить, что вашему плену настает конец. Если наш план не даст осечки, то уже через два-три часа вас освободят ваши друзья из группы «Дельта».

Марта изумленно взглянула на Аль-Багдира.

— Но… но они же на Марсе!

— Да, они были там, пока мы не посчитали, что лучше держать их где-нибудь поблизости от вас. Через своих людей мы организовали им вызов на Меркурий и в то же время намекнули на то, что поразившая их воображение Царевна Внеземелья не долетела до Земли и находится где-то на Луне. И это была чистая правда — в то время вами занимались наши специалисты на базе в Скалистом лесу.

— Вы — дьявол… — прошептала Марта, с ненавистью глядя на араба.

— О, нет, нет… Моя роль в этой игре очень скромна. И даже сценарий дальнейших действий придуман не мною. Я рассчитывал использовать бравых хроноспасателей на лунной базе, но увы — там не оказалось подходящих мнемоустановок. Да и руководство базы было категорически против устраивать на своей территории какие-либо эксперименты с похищением красавиц, стрельбой и прочей бутафорией. Потому пришлось по ходу менять план. Вас переправили на «Орфей», а друзья из «Дельты» в это время искали ваши следы в Лунограде. Затем они отправились в путешествие по Лунному Клондайку, а мы тем временем убедились, что даже самое совершенное оборудование не в состоянии снять блок с вашей памяти. Надо было срочно заманить группу спасателей на Станцию, и так, чтобы эти бывалые люди ничего не заподозрили. Пришлось подставить под удар лунобус с нашим агентом. Они клюнули на эту приманку! А здесь, на Станции, их от самой посадочной площадки вели наши люди. Через… ровно через полтора часа мы устроим небольшую аварию в системе воздухоснабжения станции, а затем с помощью своих агентов вызовем всеобщую панику. Перепуганные люди ринутся в частные сектора, все сметая на своем пути. Вы к этому времени, милая красавица, будете, что называется, «на взводе». Рев сирены, истошные крики, шум драки, топот ног в коридоре — все это бросит вашу психику на дно непроницаемого ужаса. А небывалый приступ радости вы испытаете, когда ваши спасители ворвутся в эту комнату. Подобный психологический маятник разобьет ваш барьер! Сделать же мнемозапись и передать ее на борт моего космолета — дело техники.

Марта оцепенело выслушала разглагольствования Аль-Багдира.

— Ужасно… — наконец прошептала она со слезами на глазах. — Неужели даже Владимир Поплавский станет пешкой в вашей игре?

Араб с жесткой усмешкой кивнул.

— И он, и любой другой, кто посмеет путаться у нас под ногами. Разумеется, кроме тех, кого мы попросту безжалостно уничтожим. «Дельта» неожиданно встала на нашем пути и, признаюсь, на Марсе серьезно нам помешала. Мы могли бы десятки раз уничтожить этих людей… но пока не собираемся этого делать. У вас появились хорошие друзья, госпожа Шадрина. Почему бы всем вам не стать и нашими друзьями?

Внезапно Аль-Багдир повернулся и посмотрел почти в упор на Корина.

— Господин Колдун, эти слова я адресую вам.

Корин вздрогнул всем телом, и «картинка» поплыла куда-то в сторону, а затем растворилась в сером тумане. В душе Игоря царила полная сумятица. Араб обратился к нему… но ведь они находились в разных временных пластах!

Только огромным усилием воли Корин заставил себя восстановить «картинку». Кто знает, удастся ли ему вновь вернуться в эту странную сцену…

Когда туман рассеялся, Корин услышал обращенные к нему слова араба:

— Наверное, вы очень удивлены, господин Корин? — с улыбкой произнес Аль-Багдир. — Не знаю, где вы будете стоять в этой комнате спустя три часа, но думаю, где-то в середине. Если я ошибся, прошу прощения. И не надо так удивляться. Конечно же, мы тщательно прослушивали все разговоры членов вашей группы там, на Марсе. Увы, ваши приборы несовершенны, поэтому вы не обнаружили поставленные нашими специалистами микрофоны.

Теперь мы много знаем о вас и об остальных спасателях из «Дельты». И мы решили: таких интересных врагов лучше не уничтожать, а сделать своими друзьями. То, что вы сегодня услышали, благодаря своим уникальным способностям, — лучшее тому подтверждение. Ведь я рассказывал обо всем так подробно не для госпожи Марты, которая скоро навсегда все забудет, а для вас. Считайте, что вы получили пищу для размышлений. И предупреждение. Наше терпение не бесконечно.

Мы возвращаем госпожу Шадрину целой и невредимой. И это тоже жест доброй воли.

А теперь уходите со Станции. На четвертой посадочной площадке вас ожидает космолет, который отправится спецрейсом на Меркурий. Там вы поступите в распоряжение Службы Спасения и займетесь своим обычным делом. Госпожа Шадрина полетит вместе с вами. Не беспокойтесь, никто из официальных властей вас разыскивать не будет.

Но если вы не выполните наш приказ… Вас немедленно арестуют спецслужбы Станции, и дальнейшая ваша судьба незавидна. Полиция предъявит вам целый букет обвинений — здесь и убийство на Марсе, и захват лунобуса, и разбой в космопорте, и террористические действия на «Орфее». Поверьте, никакие связи господина Поплавского не спасут. «Дельту» ждет суровый приговор, и ваши имена будут навеки обесчещены. Впрочем, сами понимаете, до суда дело не дойдет…

Марта в ужасе выслушала Аль-Багдира.

— Нет, вы все-таки исчадие ада… — прошептала она.

Араб повернулся и высокомерно взглянул на нее сверху вниз.

— Я слуга не дьявола, а Бога, — презрительно произнес он. — Неужели вы до сих пор не поняли этого?.. Впрочем, я, кажется, попусту теряю время.

Аль-Багдир подошел к Марте и надел ей на голову голубой колпак со жгутом проводов. Нажав несколько кнопок на одной из приборных стоек, он торопливо вышел из комнаты…

Корин очнулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел встревоженное лицо командира.

— Володя… — выдавил он из себя, — нас обвели вокруг пальца… Нас попросту использовали!

Поплавский хмуро кивнул.

— Знаю, знаю! Эти ребята все предусмотрели. Когда ты стоял и раскачивался из стороны в сторону, словно сомнамбула, зажегся экран, и мистер Аль-Багдир обратился ко мне с дружеским посланием. Наверное, он рассказал нам примерно одно и то же. Проклятье, никогда я не чувствовал себя таким идиотом… Хорошо еще, что Марта пока не очнулась, иначе я бы со стыда сквозь пол провалился.

— И… что же мы будем делать?

— Полетим на Меркурий, — угрюмо ответил Поплавский.

— Выходит, мы сдаемся? Поднимаем вверх лапки?

Командир кивнул. Лицо его было как никогда мрачным, но глаза пылали от ярости.

— Игорь, это как раз такой случай, когда против лома нет приема. Нас со всех сторон обложили, словно волков, красными флажками, разве ты не понимаешь? Что бы мы теперь ни сделали, нам никто не поверит.

— А Марта?

— Можешь не сомневаться, у нее смыли все воспоминания о марсианском городе. Главного свидетеля по делу об «украденном» Марсе больше не существует. Да и дело это будет скоро забыто. Какой марсианский город? Какие инопланетные машины? Все это лишь домыслы досужих журналистов, вечно гоняющихся за сенсациями.

— А марсианское оружие?

— Вот здесь дело посерьезнее, Игорь. Кто бы ни стоял за Аль-Багдиром и ему подобными — это очень мощная организация. И если Марта все-таки дала им ниточку к древнему оружию… Всякое может произойти.

Корин потер одеревеневшее лицо, отчаянно пытаясь собраться с мыслями.

— Но… но почему нас тогда оставили в живых? И почему Аль-Багдир был так откровенен?

— Это нам и предстоит выяснить на Меркурии, — тихо ответил Поплавский. — Ясно одно — мы зачем-то нужны этой тайной организации. Нас будут гнать по лабиринту из красных флажков к какой-то неведомой цели. И пока не дойдем до конца, мы будем жить. Однако отныне мы знаем и о лабиринте, и о загонщиках. Лунный коктейль оказался чертовски горек, но мы выпили его до дна. Посмотрим, кто кого переиграет…

Экран на стене вновь вспыхнул. Возле двери одного из кессонов стояли, понурившись, Асташевский, Саблин и Мирзоян. Их окружали плечистые парни с бластерами в руках. Один из них обернулся и нетерпеливо сказал:

— Господа спасатели, мы заждались. Учтите, паника на Станции уже утихла, и сейчас местная полиция вовсю ведет поиски террористов. Неужели вы хотите, чтобы они обнаружили лишь дымящиеся трупы?

Корин тихо выругался и перевел взгляд на кресло.

— Володя, Марта очнулась! — радостно сказал он.

Несколько минут спустя надрывный вой сирены наконец стих, и жители орбитальной станции вздохнули спокойно. На всех видеофонах появилось сияющее лицо начальника Станции. Он объявил, что тревога оказалась ложной. Небольшая авария в системе воздухоснабжения действительно произошла, но она устранена. А вот информация о террористах не подтвердилась. На «Орфей» несанкционированно сел лунный челнок, но его пассажирами оказалась небольшая группа молодых туристов с Луны, обычных искателей острых ощущений. Сейчас эти нарушители порядка найдены и отправлены назад на Луну, где разгневанные папы и мамы непременно надерут им уши.

На радостях никто не обратил внимания на то, что корпус «Орфея» слегка вздрогнул, как обычно бывает при очередном старте космического корабля.