Спрятав стуннеры, Алексей и другие охранники вновь усадили спасателей на стулья, не обращая внимания на их болезненные стоны. С могучим же Ас- ташевским они возиться не пожелали, а просто еще раз выстрелили ему в шею, чтобы он оставался еще некоторое время в забытьи.

Затем охранники оставили гостей в покое. На пороге Алексей обернулся и сказал:

— Учтите, мои дорогие соотечественники, потекли последние часы ваших жизней. Не советую играть в героев. Вы встали на пути такой страшной машины, которая переедет вас, словно муравьев.

Дверь захлопнулась, и спасатели остались одни. Перед ними на столе тикали часы, отсчитывая драгоценные секунды.

— Как-то этот белобрысый странно выразился, — после долгой паузы произнес Поплавский, морщась от боли в обвисших, парализованных руках.

— Что ты имеешь в виду? — глухо отозвался Саблин.

— Ну, насчет огромной машины ЛИМПа и нас, муравьев. Вряд ли огромная машина может раздавить крошечных насекомых…

Марта горько усмехнулась.

— Ты вечный оптимист, Володя. Готов цепляться даже за крошечную соломинку надежды.

— А что еще остается делать? — отозвался Поплавский.

Корин поднял голову и внимательно посмотрел на командира.

— Володя, скажи честно, ты на самом деле мог бы принять предложение этого темнокожего фюрера? Ему ты явно понравился, а Аль-Багдир отнюдь не простак и отлично разбирается в людях.

— Жаль, руки у меня не действуют, — задумчиво произнес Поплавский. — Не то бы я сейчас быстро привел тебя в чувство, дружок… Мало ли кто что думает? Но согласитесь, в словах Аль-Багдира есть доля истины. Ситуация на Земле на самом деле тревожная. Да и Внеземелье стремительно заражается всяческой гадостью — сами видели. Выход в ближний космос на некоторое время разрядил ситуацию, а затем все встало на обычные рельсы. Ну почему люди, получив свободу, стали таким дерьмом? Зло везде расцветает пышным цветом, а вот добро почему-то хиреет. Нет, Селивестров прав — семя зла в человеке неистребимо. И религии уже давным-давно не выполняют роль нравственных учителей человечества, как было когда-то. Их служители на всех континентах прекрасно находят общий язык с элитами и кормятся с их стола. А простым людям остается лишь утешение перед смертью да обещание расчудесной загробной жизни.

Марта нахмурилась.

— Выходит, ты согласен с идеей, что на человечество следует надеть кандалы и превратить Землю в зону для перевоспитуемых? — резко спросила она.

Поплавский криво усмехнулся.

— Нет, конечно, нет. Пустое это дело. Но кое-какие глобальные проблемы диктатура ЛИМПа в принципе может решить. Пойдя, как у нас в России любят говорить, на непопулярные среди народа меры.

Корин изумленно смотрел на командира. Таким Поплавского он никогда прежде не видел.

— А ты бы мог стать неплохим прокуратором Иудеи, Володя, — едко сказал он. — Навроде Понтия Пилата. И если бы к тебе прибыл с Мессией Андрей Селивестров с пояса астероидов, ты бы его приказал распять. Чтобы не мутил умы простых граждан. Разве нет?

Поплавский с вызовом взглянул на молодого хронофизика.

— А ты считаешь, Христос мог бы чем-нибудь управлять, хотя бы той же Иудеей? Нравственное учение, проповеди, ученики-апостолы — все это замечательно. Но всякое управление государством — это еще и насилие над народом. Каждый правитель решает кучу проблем: как управляться с преступностью, как создавать армию, что делать с внутренними врагами, шпионами и прочее, прочее. Атомные станции создают отходы — как их захоронить, не вызвав гнев «зеленых»? Авиадиспетчеры забастовали — как обеспечить безопасность полетов? И таких проблем сотни. Ни одна религия не смогла удержаться у власти именно из-за того, что Иисус и Пилат — это антиподы. Богу Богово, а кесарю — кесарево.

— По-моему, Володя прав, — неожиданно сказала Марта. — Все это звучит ужасно и даже цинично, но это — правда. Я где-то читала, что на Земле ежегодно умирают от голода и вполне излечимых болезней десятки миллионов людей. Культуру полностью подавила массовая жвачка. Помню, как у моей соседки умерла десятилетняя дочка — ей требовалась срочная операция на сердце, но она стоила сто тысяч долларов, а у этой бедной одинокой женщины таких денег не было. И никто ей не помог, никто! А вот у моей матери бабушка в молодости страдала туберкулезом, и при проклятом тоталитарном режиме ей сделали несколько бесплатных операций. Понимаете — если бы в России тогда цвела и пахла демократия, я попросту никогда бы не появилась на свет!

— А у меня на родине не началась бы столетняя война, — поддержал ее мрачный Мирзоян. — Я на три четверти азербайджанец, а на одну четверть — армянин. Половина моих родичей погибла, а за что? Даже не верится, что некогда мой Нагорный Карабах был процветающим краем… Э-эх, да что там говорить!

Корин и Саблин переглянулись. До сих пор в «Дельте» ни разу не возникало подобных разговоров. Оказалось, что спасатели были совершенно разными людьми.

— Да вы что, друзья, серьезно? — возмутился Саблин. — У меня в роду десятки людей погибли от сталинских репрессий. Они были крепкими крестьянами — не кулаками-мироедами, а просто работящими, толковыми мужиками. Их всех срезали под корень, только мой прадед чудом уцелел. Из его пяти сыновей выжил тоже лишь один, остальные стали военными и учеными, их тоже — под корень. И это вы называете умением управлять государством? Для меня Сахаров и Солженицын — святые люди, а вы… Все, баста, я ухожу из «Дельты»!

— И я тоже, — поддержал его Корин, с гневом глядя на Поплавского. — По моему роду тоже не раз прошлись топорами. Господи, мы столько пережили вместе — а оказались совсем разными. Зачем же мы затеяли эту борьбу с ветряными мельницами, если кое-кто из нас в это же время мелет там свой хлеб?

Поплавский невесело усмехнулся.

— Ну молодцы, заклеймили, облили помоями позора. А кто вам сказал, что я собираюсь соглашаться на предложение Аль-Багдира?

— Но ты же сам сказал…

— Я сказал то, что сказал, а не то, что ты услышал, Игорь, и ты, Виталий. Разве я против свободы? Но мне бы не хотелось ехать по шоссе, где все водители свободны от правил дорожного движения и каждый едет как умеет. Нет уж, извините. И инспектора ГАИ тоже нужны, что бы про них водители ни говорили и как бы ни проклинали. Так же и в государстве. Хотите демократию — ради Бога! Только извольте все до единого следовать закону. А ведь в любом уголке Земли и сейчас, и тысячу лет назад законы Пишутся только для слабых и бедных. Разве нет? Вот почему мне нравится Пилат, который был на самом деле прекрасным прокуратором.

— Значит, ты не войдешь в ЛИМП? — счастливо улыбнулась Марта.

— Конечно, нет! И не собирался. Особенно после того, как Аль-Багдир вдруг заявил, что он — не человек. Интересно, что он хотел этим сказать?..

Внезапно где-то рядом за стенами зала послышался рев сирены. По коридорам гулко застучали кованые подошвы башмаков. Раздались крики, смысла которых разобрать никому из спасателей не удалось.

— Ого, мыши засуетились, — заметил Поплавский. — Что это — авария? Или кошка взобралась на крышу?

Дверь распахнулась, и в зал ворвались трое охранников с пистолетами в руках. Лица у всех были предельно встревоженны и очень решительны.

— Не беспокойтесь, дорогие гости, это всего лишь налет колонистов, — с кривой усмешкой объяснил Алексей. — К сожалению, у нас на этот счет существуют очень четкие инструкции…

Оба других охранника подняли пистолеты, прицеливаясь.

Раздались два выстрела.

Охранники, даже не вскрикнув, повалились на пол.

— Вы можете идти? — отрывисто спросил Алексей. — Я попытаюсь вас спасти. Я связался по радио с командиром эскадрильи колонистов и договорился, что один из космоботов будет ожидать нас в нескольких километрах от поселка. Если нам удастся угнать вездеход, мы спасены. Поторопитесь.

Спасатели вскочили на ноги и поспешили к выходу, но тут же дружно остановились, обернувшись.

— А как же Вадим? — воскликнул Поплавский. — Дьявол, совсем руки не слушаются…

Алексей кивнул. Он подбежал к все еще лежавшему без сознания гиганту и легко взвалил его на плечо.

Выйдя в коридор, спасатели оказались в густой мгле. Лишь кое-где под потолком тускло светились аварийные лампочки.

— Это я выключил свет, — объяснил Алексей. — За мной и поживее!

Пройдя несколько десятков метров по округлому коридору, они остановились возле массивной металлической двери. Переложив Асташевского на левое плечо, Алексей торопливо нажал на различные точки маленькой панели электронного шифрозамка. Створки двери неохотно стали раздвигаться.

Неподалеку послышались громкие шаги. Из-за поворота коридора ударил узкий луч фонаря.

— Эй, кто здесь? — послышался чей-то голос. — Что вы делаете возле аварийного кессона?

Спасатели один за другим покинули коридор. Вслед им раздался выстрел, но Алексей не остался в долгу.

Когда двери кессона закрылись, Алексей включил свет и, подойдя к панели управления на стене, сорвал с нее пломбу и стал набирать шифр. Рядом тотчас вспыхнул плоский экран.

К поселку со стороны гор на полном ходу мчался вездеход с погашенными огнями. Через минуту-другую он должен был достичь внешних дверей кессона.

Обернувшись, Алексей отрывисто сказал:

— Боевые действия сейчас идут на противоположной стороне купола. Колонисты специально сосредоточили там весь огонь, чтобы отвлечь бандитов. А теперь молите Господа, чтобы никто из них не заметил вездехода!

Когда машина была уже совсем рядом, внешние двери кессона раздвинулись и вездеход въехал внутрь. Алексей вновь начал колдовать над пультом управления. Наконец средние двери раскрылись, и спасатели бросились к вездеходу.

Салон машины оказался очень тесным, и люди едва смогли в нем разместиться. К счастью, им на помощь пришло очень малое тяготение, так что Корин и Мир- зоян повисли буквально под самым потолком, не испытывая при этом никаких неудобств.

Водитель терпеливо ждал, пока все разместятся, но едва внешняя дверь вновь раскрылась, рванул вездеход с места.

Гонка по неровной поверхности дна кратера оставила у всех самое неприятное впечатление. Машину немилосердно трясло, а порой даже подбрасывало в воздух, отрывая гусеницы от земли. Затем последовал кошмарный переход через вал кратера, когда люди, находившиеся в салоне, чувствовали себя словно кегли. Однако никто не проронил ни слова, и в салоне были слышны лишь сдавленные стоны Асташевского, который постепенно выходил из забытья.

Спустившись по внешней стороне кратера, вездеход помчался к космолету, стоявшему в тени гор. А чуть позже неподалеку блеснула красная вспышка — это люди ЛИМПа, отбив атаку колонистов, начали обстреливать беглецов из гранатометов.