Книга: Обжигающий след
Назад: Глава 10. Вечер танцев и ночные фиалки
Дальше: Глава 12. Рука, сердце и блинчики

Глава 11. Снова в скалы

На кухне Тиса появилась к обеду. Отец передал, что сегодня поест в солдатской столовой. Ее это устраивало. Голова прояснялась по мере поглощения квашеной капусты.
Камилла крутилась на кухне и расспрашивала, как прошел вечер у Тонечки. Молодая хозяйка коротко посвятила ее в события на приеме, умолчав о летающей вишне и непрошеном поцелуе. А еще о том, что умудрилась вчера потерять одну из маминых шпилек. Это вызывало досаду. Наверняка выпала из прически во время танцев. Теперь придется спрашивать Тонечку, возможно, ее слуги нашли украшение и готовы отдать.
— Надо же! Какая, должно быть, красота! Дерево из воды! — пропела Камилла. — Так ты танцевала с вэйном?
— Да.
— Ох, и как он тебе?
Тиса врать не стала.
— Танцует как бог. И наши девицы ему уже поклоняются, только лбом об пол не бьются.
Девушка закатила глаза. Доела квашеную капусту, наклонила тарелку, вылив остатки рассола в рот.
— А старшина Витер Дмитриевич?
Тиса нахмурилась.
— Что старшина?
— Ну, он в последнее время частенько у нашего корпуса выхаживает под разными предлогами, — смутилась кухарка. — Я же не слепая.
Хозяйка выпрямила спину на стуле.
— Камилла, если он будет искать, скажи, что меня нет дома. Когда буду, ты не знаешь, — взмолилась она. — Обещай.
— Хорошо, раз ты просишь, — усмехнулась та.
Войнова успокоилась.
— А у нас есть еще капуста? — спросила, прижав ко лбу ладонь.
Кухарка покачала головой.
— Да, девочка, надо бы тебе поосторожней с хмельным-то. Есть в погребе. Сейчас принесу.
— Я и сама не ожидала, что так выйдет, — мрачно отозвалась Тиса.
Кухарка взяла салатницу, прихватила авоську с банками варенья и вышла.
Через некоторое время послышался душераздирающий крик. Испугавшись за Камиллу, девушка вбежала в подсобку. Стряпуха сидела близ квадратного лаза в подпол и рукой держалась за сердце.
— Что же ты делаешь, изверг? Разве можно так пугать! — причитала она, обращаясь к кому-то, находящемуся, по всей видимости, в погребе.
Из ямы показалась голова шкалуша. По ежику волос и плечам новобранца стекало яблочное варенье.
— Я вытирал крышки банок, как вы и велели, — парень показал ведро с тряпкой.
— Почему в темноте?
— У меня свеча погасла.
— Тьфу! — сплюнула кухарка.
Хозяйка не смогла удержаться и захихикала, придерживая руками больную голову. К ней присоединился новобранец, затем и Камилла гулко захохотала.
После обеда Тиса с полчаса раздумывала, что ей делать. Она не могла определиться со своими желаниями, но чего не хочет, знала точно: ее совершенно не радовала возможная встреча с Кроховым. После вчерашнего видеть его не желала! Значит, надо уменьшить шансы на встречу. Камилла уже предупреждена, днем лучше проводить время у Агапа. Слава Единому, Витер избегал появляться в лазарете. Но даже если зайдет, всегда можно отсидеться на кухне с Глафирой. И чтобы совсем уж не досаждать своим присутствием врачевателю, а заодно и время провести с пользой, она, пожалуй, сделает на неделе пару вылазок в скалы. Конечно, это ребячество — прятаться, лучше изъясниться лицом к лицу. Но сейчас она к этому не готова. Старшина с его напором противник в споре не из легких.
Девушка пересекла хоздвор, поглядывая по сторонам, и скрылась в лечебном корпусе. Это напомнило ей время, когда она, прячась от отца, убегала из дома, чтобы проводить дни в лесу или в зарослях терновника у стен части.
Лекарь чаевничал на кухне в компании названого брата.
— Садись с нами, — Агап придвинул к столу третий табурет.
Прохор Фомич подлил в свою кружку кипятка из самовара.
— Знатный чай, — похвалил он, причмокнув губами.
— Я лучше ложку настойки золотого корня выпью, — отказалась помощница.
— А-а, вчерашний вечер, — улыбнулся Агап. — Тогда, может быть, трезвучая?
— Нет, слишком сильное средство для меня. Уж лучше «златый корень». Головную боль снимет, сил прибавит. И достаточно.
Наставник одобрительно кивнул.
От глотка янтарной жидкости Тиса окончательно воскресла. Она подсела к столу, откусила пряник, потом коротко обрисовала вчерашний вечер у Тонечки. Со стариками можно было особо не осторожничать. За разговором и не заметила, как выпила предложенную чашку чая с мятой и чабрецом и налила себе вторую.
— Боюсь, мне совсем не понравились эти столичные гости, — закончила Войнова.
— Его мать ладно, но молодой вэйн вполне достойно себя ведет, судя по твоим словам, — сказал Агап, за стеклами очков лукаво щурясь на помощницу.
— Все равно. Видеть их больше не хочу, — сварливо фыркнула Тиса. — И на озеро не собираюсь, хоть Тонечка и приглашала.
Лекарь отхлебнул из чашки кипяток.
— А видения твои тебя больше не тревожат?
— Тревожат, — вздохнула. — Последнее было про волков, кажется. Оно не заблокировалось. То есть заблокировалось, но не полностью. Хотя я все делала правильно, как и раньше. Кажется, я теряю контроль.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — поднял указательный палец Агап. — Моих знаний уже не хватает, чтобы тебе помочь. Но ты могла бы спросить молодого вэйна, как тебе справиться с этим недугом.
— Его?!
Войнова задумалась. Ей даже в голову не приходило, что колдун, вероятно, способен избавить ее от этих выматывающих ночных кошмаров. Теперь у нее появилась надежда.
Агапа позвал врачевательский долг, и он удалился в приемную. Сказал, что ненадолго. Тиса осталась допивать чай.
— Смотрю, буфет ваш скоро от склянок обломится, — Прохор Фомич кивнул в сторону набитых битком полок.
— Это Агап Фомич отложил для аптеки. Понемногу подвозить приходится. А была бы своя лавка, за раз отправили бы все наготовленное. Намекаю, намекаю ему, но он и слышать не хочет.
— Знаю я этого упрямца, — протянул Прохор Фомич. Он погладил бороду, подул в ус, прежде чем продолжить: — Но ты не серчай на старого олуха. Про свою жизнь в Антейске он небось не сказывал?
Девушка отрицательно мотнула головой.
— Так и знал. Двадцать лет уж прошло. Агап тогда большую лавку имел, доходную. Денежки водились. Даже расширился. Взял к себе пару мальчонок в подсобники, с улицы подобрал, когда они у него кошелек тиснуть хотели. Учить стал своим лекарским премудростям. Один пострелец сбежал, а второй остался. Умный малый, смекалистый. Полюбил его Агап как сына родного.
Тиса слушала, затаив дыхание. Прохор Фомич вздохнул.
— Жаль, что мальчонка нечист на руку оказался, воровать не бросил. Залез как-то дуралей в дом богатого вэйна, дракон его туда понес. Агап только через неделю узнал, что его ученик в остроженке заперт. Тогда-то он лавку и продал, чтобы выкупить пацана. Пришел в острог, да уже поздно было: паренек к тому времени в тюрьме заболел легкими и умер.
— Какой ужас.
Старик поставил на блюдце пустую чашку и отодвинул от себя.
— Агап сразу в тот же вечер с проезжим караваном покинул Антейск. И вот скажи — не к родственникам поехал, а ко мне, — Прохор довольно крякнул. — Теперь понимаешь, дочка, чего он лавку держать не желает?
— То-то он так долго не желал меня в ученицы брать. А я все думала, что не гожусь.
— Знаешь, я благодарен тебе, девочка, что ты помогаешь ему. Я же вижу, как он тобой гордится.
Войнова улыбнулась. Хлопнула дверь приемной, и они замолчали. Агап появился не один — вместе с Ричем.
— Смотрите, кого я вам привел. Давай, Тиса, разогрей-ка нам самовар.
Девушка еще час провела в компании старых и малого и распрощалась, когда началась вечерняя перекличка солдат. Витер на плацу — следовательно, дорога домой свободна.
* * *
На следующий день девушка запланировала поход в Теплые. Складывая на кухне снедь в сумку, она поглядывала, не появился ли шкалуш. Паренька почему-то нигде не было видно. Надо, чтобы он заметил, что она собирается в дорогу: на сей раз компаньону не противилась — в лесу стая волков, но и специально звать его с собой тоже не намеревалась.
Камилла, должно быть, с Цупом на базар поехала. Выйдя из кухни в коридор. Тиса увидела горничную, поднимающуюся по ступенькам, спросила ее:
— Уль, ты не видела шкалуша случайно?
Но та вопроса не расслышала и исчезла за поворотом лестничной площадки. «Ладно, обойдусь без провожатого. В конце концов, я ведь этого хотела. Свободу от шпионов». Девушка направилась в конюшню. Зошик тоже куда-то запропастился. Тиса подтащила седло к Ватрушке.
— Давайте помогу оседлать, — послышался знакомый голос за спиной.
Трихон имел взъерошенный вид человека, который только что пробежал версту наперегонки с борзой. Свой вещмешок он бросил на крюк.
— Я справлюсь, — сказала упрямо, но все же отодвинулась.
Паренек погладил лошадиный бок, Ватрушка фыркнула, повернула голову, понюхала шкалуша и, судя по всему, осталась довольна.
— Хотели без меня уехать? — в глазах юноши промелькнул укор. Трихон положил на спину лошади суконное покрывало, поверх него кинул потник.
— Даже не думала.
Бросив на девушку недоверчивый взгляд, он легко накинул седло, повозился с застежками, затянул подпруги. «Мальчишка изменился», — подумала Тиса. Покрепчал на Жичевых харчах, не такой худющий, как раньше. Складывалось впечатление, что даже подрос немного.
Шкалуш по-хозяйски поднял с пола сумку капитанской дочери и приторочил к седлу так, как она сама обычно делала. Затем оседлал своего мерина.
Выезжая со двора, Тиса уловила голос Витера, доносящийся из столовой, и поторопила лошадь.
Роща пахла свободой. Денек выдался теплый, ветер раскачивал кучерявые листья дубов, поднимал в небо стрижей, собирающихся в дальний перелет. Мягкие лучи солнца касались тропинки, и в пятнах света золотом сияла ярко-желтая листва, совсем недавно опавшая и еще хранившая свежесть.
— Может, вы посвятите меня, что вы ищете в скалах? — Трихон пустил мерина трусцой.
Тиса задумалась. Стоит ли откровенничать? Наверняка он посмеется над ней. Или рискнуть? Кто лучше горца посоветует, где найти этот пресловутый каховик.
— Я ищу камень, — сказала она. Ладно, пусть она выставит себя дурой — чего не сделаешь ради подруги?
Шкалуш с интересом взглянул на девушку.
— Какой еще камень?
— Каховик.
— Оберег для беременных? — Трихон с удивлением опустил глаза на живот спутницы.
— Для подруги, — быстро пояснила Тиса, приняв вид оскорбленного достоинства.
— А-а, — шкалуш криво улыбнулся.
Нет, все-таки она стала предметом насмешки паршивца.
— И?
— Что?
— Что «что»? Кто из нас шкалуш?.. — проворчала Тиса. — Может, скажешь, где искать камень?
Новобранец с видом знатока оглядел горизонт. Сморщил лоб.
— Опыт мне подсказывает… — начал «знаток» — она ждала, — что камень надо искать в скалах, — покосился на девушку и усмехнулся.
Тиса сорвала с ветки желудь и швырнула ему в спину. С этим малолеткой сама в ребенка превратишься. Шкалуш увернулся, но желудь-таки оказал воздействие, и парень посерьезнел.
— Насколько мне известно, каховик встречается в южной части Теплой гряды, а в восточной его найти весьма сложно.
— Но все-таки возможно?
Трихон пожал плечами.
— Возможно… Вот только сколько времени для этого нужно? Или везения…
Девушка погрустнела. Они уже выбрались за город. Шла страда: на полях работали люди, женщины вязали снопы. Тиса мыслями унеслась к скалам и Зое и не заметила, как они миновали домик лесничего.
— Он всегда такой? — голос спутника вывел ее из задумчивости.
— Кто?
— Лесник ваш, — кивнул головой в сторону дома отшельника.
Войнова обернулась — даже на таком расстоянии она почувствовала взгляд, прожигающий ненавистью. Лесничий и не пытался скрыть свое неприятие. Стоя за плетнем, он швырнул топор в поленницу.
— О, это он еще в благодушном настроении, — невесело сострила Тиса.
Она подстегнула Ватрушку. Новобранец еще пару раз оглянулся, затем нагнал ее. Приятно снова оказаться в лесу. Даже «шпион» не раздражал своим присутствием. А впереди ждал приятный сюрприз — Тиса обнаружила чиванский клен. Спешившись с радостным воплем, обежала дерево вокруг, погладила ладонью рыжую шершавую кору, шепча:
— Какая находка!
Вот и целебная смола — сгусток пламени, незаменимое лекарство при таком страшном недуге, как эпилепсия. Если ее растопить и смешать с маслом, а потом дать больному — приступ тотчас прекратится.
Девушка направилась к сумке чуть ли не вприпрыжку, открыла и начала в ней рыться. Где-то должно лежать огниво. Смолу с клена снять легко, если слегка ее опалить, иначе — только отпилить с корой. Вырезать придется глубоко, нанося большой урон дереву. А этого молодая травница никогда себе не позволит. Как назло, огниво не нашла, даже перерыв сумку второй раз.
— Не может быть, — простонала она. — Как я могла его забыть?
— У меня есть, — шкалуш спрыгнул с лошади, засунул руку в карман брюк. — Вот.
Тиса не задумываясь схватила солдатское огниво. Следующие полчаса были посвящены соскабливанию смолы с клена в кисет, который наготове придерживал Трихон.
— Странно, — произнес он, рассматривая запястье девушки.
— Что?
— Вэйнов не любите, а носите на руке вэйновскую штуку.
Поняла, что парень говорит о часах.
— А может, она не вэйновская.
— Да будет вам, любой скажет, что вэйновская. Зачем шесть стрелок?
«Глазастый», — подумала Тиса.
— Они не ходят? — продолжал рассматривать часы новобранец. — Зачем же вы их носите?
Она забрала у него кисет.
— А это, молодой человек, вас не касается.
Двигаясь дальше к скалам, думала, как обрадуется лекарь, когда она покажет ему смолу.
— Кстати, — вспомнила вдруг, — я не упоминала, что мне нужно огниво. Как ты догадался? Только не говори, что вы в училище это проходили, — скептически добавила она.
— Мне друг рассказывал о смоле, — сказал шкалуш, — он увлекался траволечением.
Посчитав свой ответ исчерпывающим, замолчал. Но Тисе стало интересно.
— Друг? Он что, тоже из горцев?
— Нет, из равнинников.
— Где же он сейчас? — вот еще у кого можно спросить совета в отношении проблемы Зои.
— Я потерял с ним связь, — новобранец дернул плечом. — Уже давно.
«Жаль», — подумала Тиса и пригнула голову, чтобы проехать под ветвями вяза.
— А вы как долго занимаетесь лекарством? — спросил парнишка.
— Лет шесть. Агап Фомич долго не желал брать меня в помощницы. Но я бегала за ним хвостиком, пока старик не сдался.
Юноша улыбнулся.
— А интерес уже с детства проявлялся, — продолжила Тиса. — Когда ветрянкой болела, тихо выбиралась из палаты и рассматривала баночки со снадобьями в лекарской кухне. А мама меня ругала, что я встаю с кровати.
Шкалуш ждал продолжения, но его не последовало.
— Начнем поиски с того места, где закончили в прошлый раз, — Войнова пришпорила Ватрушку.
Оставив лошадей пастись на поляне, они пешком направились к скале. Заставив Трихона отвернуться, Тиса надела под юбку широкие солдатские штаны.
— Можешь поворачиваться, только не вздумай смеяться, — предупредила с угрозой.
— Ладно.
Парнишка повернулся. Рожа до уморы серьезная, а в глазах…
— Получишь! — пообещала Тиса.
— Ш-ш, — приставил он палец к губам, — в Теплых скалах кричать чревато.
Девушка с опаской посмотрела на гряду. Парень позволил себе улыбнуться.
Спустя два с половиной часа они обшарили все доступные места своего поискового участка. Переговаривались шепотом. Тису даже замутило под конец от вида камней. Надо отдать должное, Трихон оказался внимательным спутником: помогал ей взбираться там, где прохождение сопрягалось с опасностью, к тому же взвалил на себя и ее сумку. Сначала все больше молчали, потом разговор понемногу склеился. Войнова полюбопытствовала о быте и обычаях горского народа и узнала, что поселки у них выглядят как скалистое гнездовье гигантских стрижей, изрезанное множеством ступеней. Как только сын достигал совершеннолетия, вся родня участвовала в вырубке пещеры для молодого родственника. Стены изнутри вымазывали глиной, покрывали слюной лозгуна — гигантского пещерного моллюска, что придавало им прочность и стойкость к сырости. Интересным также показалось, что для добывания воды шкалуши вырубали в скале каналы, которые заполнялись во время дождей. По количеству запасов воды судили, богатая семья или нет. Вопрос, из какой семьи паренек, Тиса так и не задала, посчитав его бесцеремонным.
А каховичная жила так и не далась. Снова.
Они возвращались усталые и молчаливые. Миновав дом лесника, заметили впереди маленькую фигурку ребенка, хромавшего по дороге. За плечами Рича висел дерюжный мешок. Заслышав конский топот, мальчишка обернулся. Тиса ожидала увидеть страх на его лице, ведь шкалуш в военной форме, но тот только улыбнулся, сверкая белыми зубами на бронзовом от загара лице.
— Здравствуйте, Тиса Лазаревна! — крикнул он и помахал свободной рукой. — Трихон, привет!
К ее удивлению, новобранец кивнул ребенку.
— Что ты здесь делаешь?
Мальчишка хмыкнул:
— Гуляю.
— Так далеко? Ты разве не слышал, что Агап Фомич говорил?
— Слышал, — промямлил Рич.
— Не играй далеко от города.
— Хорошо, — подозрительно легко согласился он.
— Тиса Лазаровна права, — поддержал капитанскую дочь шкалуш. — Лес сейчас опасен, дальше опушки заходить не стоит.
— Ладно, не буду.
«Слова шкалуша он воспринял серьезнее», — с каплей ревности подумала Войнова.
— Давай довезем тебя. Сядешь ко мне в седло? — спросил Трихон.
Девушка не переставала удивляться: Рич с готовностью подступил к мерину. Новобранец наклонился, поднял ребенка и усадил перед собой. Костыль улегся поперек лошадиной холки. По дороге домой Тиса то и дело поглядывала на горца и мальчишку, покачивающихся в седле.
Назад: Глава 10. Вечер танцев и ночные фиалки
Дальше: Глава 12. Рука, сердце и блинчики