Эйвери

– Я открою! – выкрикнула Эйвери, когда позже тем вечером зазвонил входной интерком.

Конечно, Фуллеры были не из тех, кто сам открывал дверь гостям. Но Эйвери хотелось дать Ватту возможность прийти в себя, прежде чем он встретится с ними, поскольку они собирались лететь до Университетского клуба в одном ховере. Атлас уже отправился за Ледой, о чем Эйвери старалась не думать.

– Ватт! – сказала она, распахивая входную дверь.

И замерла при виде парня в новом смокинге. Элегантный атлас превосходно смотрелся на нем, удлиняя фигуру, подчеркивая волевые четкие линии носа и подбородка и смуглую кожу.

– Тебе очень идет. – К удивлению Эйвери, ее сердце забилось чаще. – В смысле, смокинг.

– Было здорово выбирать его.

«Хорошо ведь было, да?» – подумала Эйвери.

– Кстати, у меня для тебя кое-что есть. – Ватт прокашлялся и протянул ей маленькую бархатную коробочку.

– Ой, не стоило… – Эйвери замолчала, открывая коробочку.

Внутри лежал миниатюрный «светлячок» – генетически модифицированный цветок, который притягивал свет так же, как магнит притягивает металл. Он уже принялся собирать на себя свет из гостиной, обретая призрачное сияние, хотя сам не генерировал ни чуточки света. «Светлячки» были забавными, но заметно подешевели за несколько десятилетий со времени своего появления: они горели пару часов, а потом погибали. Однако в единственную ночь цветения стоило полюбоваться их красотой.

– Знаю, ты ненавидишь срезанные цветы, но я не удержался. Мне хотелось подарить тебе такой с вечера в «Баббл-зале».

– Очень красиво, – выдохнула Эйвери. – Спасибо.

Сам бутон был крошечным, меньше ее ноготка, а сейчас излучал мягкий золотистый свет. Эйвери добавила его к прическе, поместив за ухом. «Светлячок» отлично сочетался с платьем девушки – длинным, облегающим, покрытым крошечными зеркальными блестками. Ей нравилась эта дивная ирония – когда люди смотрели на нее, то им приходилось взглянуть на собственное отражение.

– Это тот самый Ватт? – донесся из коридора голос мамы. – Заходите! Мы так много слышали о вас!

Эйвери покраснела от смущения, поскольку упомянула о нем лишь раз, и повела гостя внутрь.

– Ватт, как чудесно наконец познакомиться с вами!

Элизабет протянула руку. На каждом пальце сияли кольца с огромными бриллиантами. Ватт смело пожал ей ладонь:

– Спасибо. Выглядите просто замечательно, миссис Фуллер. – К удивлению Эйвери, он подмигнул – быстро, но с достаточной степенью обаяния, чтобы мама Эйвери растаяла.

Откуда он узнал, что стоит использовать этот прием?

– А теперь вы расскажите мне, – попросила мама, и ее голос приобрел теплые нотки, – потому что Эйвери отказывается. Как вы познакомились?

– Мы случайно встретились на игре в Дополненную Реальность. Конечно, увидев Эйвери, я уже не мог сосредоточиться на игре, – признался Ватт. – Поэтому я докучал ей и присылал цветы, пока она не согласилась пойти со мной на свидание.

– Да уж, Эйвери всегда была упрямой. – В комнату энергичным шагом зашел Пирсон Фуллер. – Должно быть, вы – Ватт. – Он крепко пожал парню руку. – Присаживайтесь. Хотите что-нибудь? Вино? Виски?

– Пап, мы уже опаздываем. – Эйвери глянула на Ватта, но тот не выказывал неуверенности.

– Думаю, у нас найдется время выпить по глоточку? – шутливо проговорил он.

– Вот именно. – Отец зашел за барную стойку и стал перебирать украшенные монограммой хрустальные графины. – К тому же в клубе могут быть сканеры возраста, кто их знает. Возможно, это ваш единственный шанс за вечер.

– Только не в Университетском клубе. – Элизабет выступила вперед. При каждом движении ее длинное платье слегка шуршало. – Пирсон, мне вина.

– Сейчас везде принимают строгие меры. – Отец налил напитки в предварительно охлажденные бокалы и раздал их, потом устроился на диване. – Итак, Ватт, расскажите о себе. Где вы учитесь?

– Вообще-то, в «Джефферсон-Хай», на двести сороковом этаже.

Ватт проговорил это с уверенностью и без всякого стыда. Эйвери отчего-то почувствовала гордость за него. К ее облегчению, родители лишь кивнули, словно для парня было в порядке вещей преодолеть две мили до верха Башни, чтобы пойти на свидание с Эйвери.

– Это привилегированная школа, не так ли? – спросил Пирсон.

– Да, – ответил Ватт, и Эйвери с любопытством взглянула на отца. Откуда он так осведомлен?

Папа кивнул:

– Мне принадлежит кое-какая недвижимость в том районе. Одно здание на углу Семнадцатой и Фридмор, где расположен банк…

Эйвери подавила возглас недовольства и встретилась взглядом с Ваттом, но он лишь широко улыбнулся и отпил виски. В ее забранных наверх волосах, словно лампочка, сиял «светлячок».

У входа в бальный зал Университетского клуба Эйвери взяла Ватта под руку. Огромная комната, отделанная темным деревом, была украшена в синих и серебристых тонах. Колонны почти скрылись в облаках синих и белых цветов. Углы зала занимали изогнутые барные стойки, а пространство вдоль дальней стены – танцпол. Несмотря на приглушенный свет, яркие наряды гостей бросались в глаза, платья дам казались еще роскошнее на фоне строгих черных смокингов.

– Ты хулиган, – прошипела она Ватту и повела его вперед, в толпу.

– Я не виноват, что понравился твоим родителям, – с невинным видом ответил он, вызвав у Эйвери улыбку, и протянул руку. – Потанцуем?

– Да, – радостно ответила Эйвери, удивляясь тому, что Ватт читал ее мысли.

Выходить на танцпол было рановато, но на подобных мероприятиях Эйвери всегда больше нравилось танцевать, чем вести беседы. Обычно вокруг девушки толпились люди, забрасывая пустыми вопросами, или таращились через весь зал. Даже сейчас она чувствовала, как окружающие внимательно изучают ее платье и перешептываются о новом парне, которого она привела. Только на танцполе Эйвери обретала чуточку спокойствия.

Пока они шли сквозь толпу, Эйвери заметила, что здесь собрались почти все. Риша стояла возле бара с Минь, Джесс со своим парнем, Патриком, а еще ей помахали друзья родителей, Макклендоны. Почему не пришла Эрис – понятно, но куда подевался Корд? Они с Брайсом состояли в клубе: ради уважения к их покойным родителям руководство закрыло глаза на их недостаточный для членства возраст, – но ни одного из братьев Андертон Эйвери не увидела. В глубине души она надеялась, что Корд придет: ей хотелось посмотреть, из-за кого он порвал с Эрис.

Ступив на танцпол, Ватт взял Эйвери за руки и покружил. Двигался он легко и непринужденно.

– Ты отлично танцуешь, – сказала Эйвери, перекрикивая музыку, и вдруг устыдилась своих слов.

– Когда я был помладше, то надевал специальные ботинки. Ну, знаешь, которые танцуют сами по себе, подстраивая тебя под ритм?

Эйвери фыркнула со смеху, представив себе такую картину.

– Кажется, это опасно. Я бы точно упала.

– Я и падал – сотни раз. Но в итоге стал лучше танцевать. – Ватт снова крутанул ее, потом наклонил назад.

Когда он вернул Эйвери в вертикальное положение, группа заиграла медленную мелодию, а солистка проникновенно запела старую любовную балладу – из числа любимых песен Эйвери. Та повела Ватта дальше на танцпол, но он невольно отступил на шаг.

– Пожалуйста, я обожаю эту песню. Особенно когда ее исполняют вживую! – Эйвери пыталась не засмеяться при виде его растерянного лица.

Сейчас так редко можно было услышать живую музыку, а еще реже – подобные песни.

Ватт послушно приблизился к девушке и неуверенно положил руку ей на талию. Потом перехватил ее вторую руку, слегка раскачиваясь.

– Тебе правда нравится все старое, так? – спросил он, глядя на Эйвери.

– В каком смысле? – посмотрела на него девушка.

– Ну, вот эта песня. Или что ты сказала в парке Редвуд, или как рассказывала про Флоренцию. Ты очень любишь все, навевающее ностальгию. Почему тебе так нравятся старинные вещи?

Эйвери удивилась его проницательности:

– Ты считаешь, это бесполезно?

– Вовсе нет. Просто я привык думать о будущем.

– И как для тебя выглядит будущее? – Ей стало любопытно.

– Быстрее. Удобнее. С лучшей связью. И надеюсь, безопаснее.

Эйвери заморгала.

– Извини, – с сожалением проговорил Ватт, совершенно обескураженный. – В свободное время я занимаюсь разными техническими вещами. Пытаюсь попасть в программу Массачусетского технологического института по проектированию микросистем.

Эйвери понятия не имела, что такое проектирование микросистем.

– Значит ли это, что ты сможешь починить мой планшет, если он зависнет?

Казалось, Ватт сейчас рассмеется, и Эйвери поняла, что даже не против и вполне может присоединиться к нему.

– Да, я определенно могу это сделать, – сказал он, и его глаза радостно засветились.

Эйвери повела его поближе к музыкальной группе. Окружающие соблюдали дистанцию, как везде и всегда, оставляя Эйвери в чем-то вроде пузыря пустоты.

– Ты прав, – сказала она, размышляя вслух. – Мне нравится романтика, присущая всему старинному, – тогда в мире было больше преград. Послушай хотя бы эту песню. – Эйвери вздохнула. – Там поется о том, что ты влюблен, но никогда не увидишь свою возлюбленную, потому что вас разделяют тысячи миль. Сейчас никто не написал бы подобного, наша жизнь стала простой и автоматизированной. Наверное, все благодаря таким людям, как ты, – подшутила девушка.

– Эй! – притворно возмутился Ватт. – Разве тебе не нравится всегда получать все, что ты захочешь?

Эйвери печально опустила глаза.

– Я не получаю всего, – пробормотала она.

Песня закончилась, люди расступились, и она увидела Леду и Атласа.

Они сидели рядышком, заняв кресла возле танцпола и склонив друг к другу головы. Леда что-то шептала Атласу на ухо, и Эйвери не могла отвести взгляда от этого зрелища. В новом смокинге он был великолепен! Эйвери вспомнила, как он в первый раз отправился на примерку и уговорил ее пойти с ним, настоял, чтобы она помогла. Леда, в новом кобальтово-синем платье без бретелек, тоже выглядела восхитительно.

Вместе они кажутся счастливыми, с неохотой признала Эйвери. И выглядят как хорошая пара.

Ватт пристально смотрел на девушку. Эйвери не могла вынести этого: она знала, что эмоции написаны у нее на лице, что все ясно как день. Она обвила руками парня за шею и, притянув к себе, положила голову ему на плечо. Он затаил дыхание, и она услышала, как быстро забилось сердце под смокингом, который она вынудила его купить.

Эйвери знала, что никогда не сможет быть с Атласом так, как Леда: держаться за руки у всех на виду. Какая беспомощная, безнадежная мечта. Нужно отказаться от этой мысли – отказаться от него. Даже если это больно.

– Мне кажется, я мало говорю тебе, какая ты сегодня красивая, – пробормотал Ватт.

Его теплое дыхание коснулось уха Эйвери; по телу пробежал трепет. Откинув голову назад, она взглянула на Ватта:

– Ты и сам неплохо смотришься.

– Привожу себя в порядок с надлежащей помощью, – тихо ответил Ватт. – Эйвери, я правда рад, что пришел сюда с тобой.

Искренность в его голосе заставила ее на секунду замолчать.

– И я тоже, – честно ответила девушка.

Эйвери не пожалела, что пригласила Ватта. Он был намного лучше, чем вереница фальшивых парней, которых она прежде приводила на подобные мероприятия.

Но сейчас ее свидание вовсе не казалось фальшивым.

Она отпустила руку Ватта и сцепила пальцы в замок у него на затылке. Парень был так близко, что она могла пересчитать ресницы, обрамлявшие его темно-карие глаза. Взгляд Эйвери проследовал до его губ, и внезапно она подумала, каков будет на вкус их поцелуй.

А что, если она все же сумеет влюбиться в кого-то, кроме Атласа, как бы ни казалась невероятной такая возможность? Закрыв глаза, Эйвери раскачивалась под музыку вместе с Ваттом, и пока этого было достаточно.