Эрис
Эрис лежала на полу класса по истории искусств и вместе с одноклассниками любовалась голографической росписью Микеланджело в Сикстинской капелле, проецируемой на потолок. Рядом вздыхала Эйвери – всякий раз, когда художник наносил новый мазок. Эрис не понимала, почему подруга так любит искусство, – именно из-за нее она сама записалась на этот предмет. Учитель что-то бубнил, вроде о священниках, но Эрис не слушала. Подложив под голову сумочку, она устроилась поудобнее и взглянула на фигуру в углу потолка, которая держала свиток и тревожно смотрела через плечо на ангела. Волосы нарисованной девушки были того же цвета, что и ее собственные.
А что бы сказала Мэриель об обучении с эффектом присутствия? Возможно, засмеялась бы и закатила глаза, а еще съязвила бы, что богачи не умеют распоряжаться деньгами. Эрис окинула комнату взглядом. Исчезли все парты, доска-дисплей и окна. Благодаря изощренной и невероятно дорогой системе голограмм и зеркал каждая поверхность легко становилась интерьером церкви шестнадцатого века. Эрис вдруг задумалась, сколько семей из низов можно накормить, если продать оборудование одной лишь этой комнаты.
Девушка не могла дождаться окончания урока, чтобы улизнуть к техсети и посмотреть, не прислала ли сообщение Мэриель. После того утра, когда они ходили в церковь, девушки почти всю неделю провели вместе.
– Давай попробуем, – просто сказала Мэриель, и Эрис кивнула.
Они установили негласную традицию встречаться по вечерам, после того как Мэриель возвращалась с работы. Иногда просто готовились вместе к урокам или сидели на диване и смотрели бестолковые комедии на видеоэкране, иногда выполняли поручения мамы Мэриель, которая работала продавцом в универмаге. В большинстве случаев ее мама предлагала Эрис поужинать с ними. Последние три дня Эрис давала себя уговорить. Ей нравилось снова ощущать себя частью семьи. Чем больше времени Эрис проводила с Мэриель, тем больше ей хотелось сохранить их отношения.
Сквозь мурлыканье голографического Микеланджело пробился громкий гудок. Сообщение из главного офиса. Затем она услышала свое имя.
– Эрис Додд-Рэдсон?
Прежняя Эрис встретила бы новости с восторгом, медленно поднялась бы, поправила прическу, внушая окружающим мысль, что она направляется по очень важному делу. Но сейчас она вскочила на ноги и по-быстрому собрала свои вещи. Пропустила мимо ушей шепот Эйвери и поскорее вышла за дверь, спеша в кабинет директора.
Девушка совершенно не ожидала увидеть там свою мать.
– Эрис! – Каролина шагнула ей навстречу и обняла. Та не двинулась с места, не веря, что мать пришла забрать ее из школы. – Собирайся.
Мама твердо положила руку ей на талию и повела прочь, через боковой выход. Секретарь директора притворно улыбнулась им и вернулась к экрану своего планшета.
Возле школы их ждал ховер.
– Мы не можем позволить себе ховер, – повернувшись, напомнила Эрис, но Каролина уже заталкивала дочь внутрь и вводила пункт назначения.
– Вот. – Она передала Эрис мешок для одежды с самопропариванием. – Переодевайся. Мы уже опаздываем.
– Ты это серьезно?
– Ой да ладно. Можно подумать, ты впервые переодеваешься в ховере.
В этом мама была права.
Эрис избавилась от школьной формы и надела летнее платье – свое самое лучшее, от «Ланвин», фиолетовое с широкими мазками синего и белого. Эрис не успела забрать его до переезда. Она бросила взгляд на маму, но Каролина лишь пожала плечами:
– Я забрала его для тебя со склада.
Эрис почувствовала признательность.
Наконец они подъехали к мощеной площади перед отелем «Лемарк» на девятьсот десятом этаже. Эрис до сих пор не понимала, что происходит.
– Мама, – резко сказала она, теряя терпение, – ты не можешь просто так забрать меня из школы и ожидать, что я…
– Сейчас ты познакомишься со своим родным отцом.
Казалось, окружающий мир затих, завертелся перед глазами. Эрис была совершенно сбита с толку.
– А… – наконец выдохнула она.
Следом за матерью девушка вышла из ховера на площадь. Вода в расположенном неподалеку фонтане устремлялась вверх в форме гигантской буквы «L», написанной курсивом.
– Когда ты спросила о нем, я решила связаться с ним и все рассказать. Он хочет с тобой встретиться.
Эрис перевела взгляд на отель, плохо видя сквозь слезы.
– Он здесь? – прошептала она.
Мама кивнула:
– Сейчас он внутри.
Эрис застыла в нерешительности.
– Хорошо, – услышала она свой голос и поняла, что поступает правильно.
Если она не встретится с этим человеком сейчас – когда он здесь и ждет ее, – то будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
Каролина шагнула вперед. Эрис хотела отпрянуть, но передумала. «Я и так достаточно наказала ее», – решила она, обнимая маму.
– Эрис, я люблю тебя, – прошептала Каролина.
Девушка ощутила влагу у себя на шее и поняла, что мама плачет.
– Я тоже люблю тебя, мам, – ответила Эрис, и стена между ними дала небольшую трещину.
Молча Эрис вошла в прохладное тихое фойе отеля «Лемарк», где портье в белых перчатках разговаривал с тучной дамой в одежде для гольфа. Находясь невдалеке от пересечения Семнадцатой с Риверсайд, «Лемарк» был излюбленным местечком деловых людей, устраивавших здесь тайные встречи, и, как слышала Эрис, для парочек, крутящих романы на стороне. Говорили, что сам президент раньше прокрадывался сюда, дабы встретиться со своей нынешней женой, до развода с предыдущей первой леди. Эрис задумалась: почему ее настоящий отец выбрал подобное место? Ей стало неловко, словно они с матерью – просто чей-то грязный секрет. «Все хорошо, – успокаивала себя Эрис, – возможно, ему просто нужно уединенное место».
Они зашли в обеденный зал. Диваны темной кожи стояли так далеко друг от друга, что разглядеть гостей за соседним столиком было невозможно. До Эрис не доносились обрывки чужих разговоров, только музыка, звучавшая из колонок. Возможно, на столики установили поглотители шума.
Администратор, темноглазая брюнетка в узкой форменной юбке, окинула их взглядом.
– Мы Додд-Рэдсоны, – сказала Каролина, упрямо используя прежнее имя, или же просто забылась, как случалось с самой Эрис.
Администратор, казалось, знала, кто они такие.
– Сюда, – сказала она и повела их в дальний угол. – Вас уже ждут.
В тревоге Эрис невольно потянулась к руке матери. Они подошли к столику как раз в тот момент, когда из тени показался какой-то мужчина.
Увидев его, Эрис разразилась резким хохотом и повернулась к администратору:
– Это ошибка. Мы пришли на встречу с другим человеком.
Ну и совпадение – она ведь знала стоящего перед ней мужчину. Это был Мэтт Коул, отец Леды.
Но администратор отвернулась, а мистер Коул прокашлялся.
– Каролина, – сказал он низким, хриплым голосом. – Как и всегда, рад встрече. – Он неуклюже протянул руку. – Эрис, спасибо, что пришла.
И девушка поняла, что никакой ошибки нет.
Отец Леды – ее отец тоже.
Они с мамой сели, неловко передвинувшись по дивану, пока Эрис не оказалась между родителями. Повисла тяжелая, напряженная тишина. Мистер Коул смотрел на Эрис так, будто видел впервые, – он скользил взглядом по ее лицу, возможно выискивая свои черты. Но она была слишком похожа на мать.
К ним подъехал бот с подносом и принялся раздавать напитки.
– Простите, я поторопился и сделал заказ, – смущенно сказал мистер Коул. – Каролина, для тебя спритц, а для Эрис – лимонад. Насколько я помню, ты его любишь.
Эрис лишь кивнула. Да, любила в восьмом классе – когда Леда единственный раз пригласила ее к себе.
Они сидели, лениво перекатывая напитки в бокалах и ожидая, что кто-то заговорит. Эрис не собиралась быть первой. Она по-прежнему пыталась во всем разобраться. В мыслях проносились тысячи моментов: как мама всегда интересовалась, кто из родителей будет на школьном мероприятии, прежде чем пойти туда самой, ненавязчивые вопросы о Леде, которые вовсе не были такими уж невинными. Но теперь все встало на свои места. Правда…
– Когда? – выпалила она, в растерянности покачав головой. – В смысле, когда вы…
Переспали? Она не знала, как задать вопрос, но мама поняла ее.
– Мы с Мэттом познакомились, когда нам было по двадцать лет, – сказала Каролина, наблюдая за Эрис. – До того, как я встретила твоего отца. Мы общались в одной компании – все приезжие, взявшиеся покорить большой город. Башню еще строили, люди ютились в пригороде и ждали, когда закончится ее возведение. Мы были такими бедными, – добавила она, поворачиваясь к мистеру Коулу. – Жили от зарплаты до зарплаты. Помнишь, как в моей первой квартире в Джерси-Сити вместо занавесок висели пляжные полотенца?
– Ты даже не могла купить себе мебель, – сказал мистер Коул с тенью ностальгии. – И использовала деревянные ящики в качестве журнального столика.
– Летом, в жару, мы пробирались на фермерский рынок и до закрытия бродили по рядам, потому что не могли позволить себе кондиционер.
Эрис переводила взгляд с одного на другого, полностью выбитая из колеи их воспоминаниями. Мама с грустью улыбнулась, потом повернулась к Эрис. Мгновение улетучилось.
– В любом случае, – сказала Каролина, – тогда началась моя карьера модели. Я встретила Эверетта, а Мэтт вернулся на некоторое время домой, в Иллинойс. Вновь мы увиделись лишь через несколько лет, и я была замужем…
«А мистер Коул женат», – подумала Эрис. Она вспомнила, что он переехал домой, чтобы ухаживать за больным отцом, и возобновил отношения с мамой Леды – своей любовью из старших классов, а потом убедил ее вернуться с ним в Нью-Йорк, в ультрасовременную Башню. Боже, наверное, когда они вновь встретились, миссис Коул была беременна Джейми. Однако никто из них не упоминал этой подробности.
– Что ж, мы снова стали общаться, а потом… – Каролина посмотрела на Эрис. – Потом появилась ты. – Она отвернулась, комкая в руках салфетку, так что побелели костяшки.
– Эрис, – вмешался отец Леды – ее отец, – я понятия ни о чем не имел, пока не позвонила твоя мама. Я даже предположить не мог, что ты моя дочь. Как ты понимаешь, мы с Каролиной уже несколько лет не были… в отношениях.
Он нарочито прокашлялся. Наверное, подумала Эрис, он сам до сих пор был потрясен.
– Я хочу сказать, мне жаль, что ты проходишь через все это, – проговорил он. – Могу представить, как тяжело тебе сейчас.
– Да уж, – сухо произнесла Эрис. – Тяжеловато.
Каролина сжала ее ладонь.
– Пожалуйста, – проговорил мистер Коул, – если я чем-то могу помочь, дай мне знать.
Эрис взглянула на маму. Знал ли он, что они живут на сто третьем? Что он расскажет своей семье? Но когда она собралась спросить об этом, мистер Коул постучал по центру стола, вызывая голографическое меню.
– Может, нам всем перекусить? – замешкавшись, предложил он. – Блинчики с перцем шишито здесь просто отменные. Если у вас, конечно, найдется время.
– С удовольствием, – твердо проговорила Каролина.
Эрис сделала большой глоток лимонада, который ей совсем не нравился, а ее сознание пыталось подстроиться под эту странную и новую картину мира. Мистер Коул встретился с дочерью взглядом и осторожно улыбнулся. Эрис немного смягчилась. Ей вспомнился поход с Мэриель в церковь, то, как незнакомцы одним лишь прикосновением или взглядом выражали ей свою симпатию. Сейчас перед ней сидел родной отец, а не чужой человек и по-своему пытался установить отношения.
В то время как мужчина, который восемнадцать лет был для Эрис отцом, вычеркнул ее из своей жизни.
Отец Леды был и ее отцом. Такого девушка совершенно не ожидала. Но он пришел сюда и старался наладить взаимопонимание.
Эрис подняла на него взгляд и улыбнулась.
– Конечно, – сказала она, пытаясь вложить в голос радость. – Отличная идея.
