– Вот, возьми, выпей, – говорил Джон утром в следующую пятницу, протягивая Анне чай в ее любимой кружке с орнаментом в стиле Орлы Кили. Девушка согнула колени, укрытые пуховым одеялом, подтянула их к подбородку и, взяв кружку, сделала глоток.

– Спасибо, – сказала она. – Мне действительно нужно взбодриться перед сегодняшней встречей.

Джон сел рядом с ней на кровать, продолжая застегивать пуговицы белоснежной рубашки.

– Похоже, ты настроена весьма серьезно, – заметил он, когда их глаза встретились. – Все случилось так быстро. В понедельник вечером я впервые услышал об этом и с тех пор практически тебя не видел, вы с Имоджин все вечера не отрывались от вашего бизнес-плана.

– Ты мне еще рассказываешь! – фыркнула Анна. – Я не знаю, реально ли все это или просто безумная мечта, но уверена в одном – мы должны хотя бы попробовать что-то сделать.

Анна еще не совсем проснулась, голова была как в тумане. Они с Имоджин разошлись только под утро, обсуждая последние детали.

– Сегодняшний день, надеюсь, подкинет нам идей, – сказала она. – Бизнес-консультант, с которой мы встречались в среду, показалась нам вполне компетентной. Надеюсь, сегодня, когда мы предоставим ей больше информации, она сможет помочь нам хотя бы начать дело.

– Ну что ж, успехов вам, – пожелал Джон, чмокнув ее в нос. – Приятно видеть вас такими воодушевленными. Несмотря на то что я, хоть убей, не могу понять, зачем тебе менять надежную, престижную работу на бизнес с весьма сомнительными перспективами. Впрочем, вижу, вы намерены идти до конца.

– Но здесь нет никакого риска, по крайней мере пока, – попыталась успокоить его Анна. – Если нас с Имоджин не удовлетворят прогнозы, мы в любой момент можем все бросить и вернуться к исходному состоянию. Да и на работе я пока еще никому ничего не говорила. Просто отпросилась у босса на сегодня по семейным делам.

– И это правильно. Не стоит рубить концы. А что твои родители обо всем этом думают?

– Они обрадовались. Для отца это хоть какая-то надежда. Мама сказала, что, когда сообщила ему о том, что мы будем сами заниматься бабушкиным кафе, он наконец открыл ей дверь мастерской.

– А вы не боитесь обмануть его надежды? – спросил Джон, завязывая галстук. – Не подумай, что я против, но, судя по вашим рассказам, он убит горем и потому сейчас очень уязвим.

– Папа знает, что мы лишь начинаем и будут трудности, куда же без них… Самое главное, что есть явные признаки улучшения, хотя он и отказывается от визитов семейного врача. С ним никогда такого раньше не было. К тому же, как бы мама его ни любила, ей не всегда хватает деликатности и чуткости в общении с ним.

– Это, должно быть, и в самом деле очень тяжело, – сказал Джон. – В каком бы возрасте ты ни был. Я просто не могу себе представить, каково это – потерять мать, с которой ты так близок.

– Я знаю, – вздохнула Анна. – Мы с Имоджин часто стонем от маминых нравоучений и ее стремления контролировать нашу жизнь, но без нее нам бы было очень плохо. Она всегда рядом, надежная, родная. Хоть она и сводит иногда с ума своей заботой, на нее всегда можно положиться.

– Это очень важно, – как-то рассеянно заметил Джон, и Анна бросила взгляд на будильник. Да, он уже опаздывал. Мужчина подхватил дипломат. – Надеюсь, все у вас сегодня пройдет отлично, – добавил он и нагнулся, чтобы ее поцеловать. – Держи меня в курсе.

– Спасибо, обязательно, – Анна улыбнулась, вскочила с постели и натянула халат. – А теперь надо разбудить моего потенциального делового партнера.

Когда Джон ушел, Анна постучала в комнату напротив.

– Имо, – позвала Анна, тихо открывая дверь. – Пора вставать. Нам надо выйти через полчаса.

Имоджин тихо застонала и приоткрыла один глаз.

– Уже утро? Могу поклясться, что мы только что легли.

– Боюсь тебя огорчать, но уже восемь. И у нас в девять встреча с консультантом по малому бизнесу. Поэтому вставай, да пошустрее. Можешь взять что-нибудь из моих вещей, если хочешь, – продолжала она. – Я собираюсь надеть тот брючный костюм. Черный. Нам надо произвести приятное впечатление.

Имоджин поморщилась.

– Давай, – торопила ее Анна. – Ты только представь – всего одна встреча, и если у нас все получится, ты сможешь носить джинсы на работу каждый день!

Имоджин откинула одеяло.

– Ну ладно! Уговорила. А что с бизнес-планом?

– Он у меня в планшете, но я его еще и распечатала, так что мы сможем оставить ей копию.

– Пожалуй, я немного нервничаю, – сказала Имоджин, садясь на край кровати в пижаме.

– Я тоже, – вздохнула Анна. У нее все так сжалось внутри от волнения, что она едва смогла выпить полчашки чая. – Но, может, это и к лучшему.

После встречи в инвестиционной компании Анна и Имоджин вышли на улицу, жмурясь от солнца после долгих часов, проведенных у компьютера.

– Ну что, кофе? – спросила Анна.

– Непременно, – согласилась Имоджин, показывая на кафе неподалеку. – Мне нужно немного времени, чтобы переварить все это.

– Мне показалось, она была настроена оптимистично. Как ты думаешь?

– Мне тоже так показалось, – сказала Имоджин, открывая дверь кафе.

– По-моему, мы сделали все, чтобы наше предложение звучало привлекательно и, можно даже сказать, соблазнительно: «Кафе-магазин эксклюзивного мороженого с дизайном в стиле ретро».

– Похоже, мы несколько увлеклись и позволили разгуляться нашему воображению. Ты так не думаешь?

– Ну, может быть, совсем немного, – засмеялась Анна, разглядывая доску с меню над прилавком. – Но из того, что она сказала, я поняла, что все это нам вполне по силам. Похоже, денег бабушки Ви должно хватить, чтобы начать бизнес и продержаться по крайней мере первые три месяца. За это время мы всему научимся, получим опыт, привлечем постоянных клиентов, найдем надежных поставщиков и решим проблемы с санитарными нормами. Выглядит вполне осуществимо, правда?

– Да, вполне. Но мне сейчас срочно нужен кофеин.

– Что будете заказывать?

– Мне капучино, пожалуйста.

– А мне капучино и кофе со льдом, – сказала Анна парню за прилавком. – Имо, пройдем на верхнюю террасу? Сегодня такой великолепный день, похоже, весна все-таки началась.

– Да, давай поднимемся.

С чашечками кофе в руках они поднялись по лестнице на открытую террасу. Отсюда открывался красивый вид на Брайтон – от Павильона до пирса. Ряды белых георгианских домов образовывали между ними лабиринт улиц.

– Временами мне кажется, что на свете нет лучшего места для жизни, – сказала Анна, всматриваясь в открывшуюся их взорам картину. И ты только представь, каждое утро мы будем приходить туда, в наше собственное кафе!

– Что ж, звучит совсем неплохо.

– Знаю, – кивнула Анна. – Честно говоря, я просто не помню, когда испытывала такое вдохновение и подъем по какому бы то ни было поводу. И я собираюсь это сделать! В понедельник подам заявление об уходе.

– В самом деле?

– Да. Думаю, самое время. Может, конечно, это и сумасшедшая идея, но я хочу попытаться. И, если честно, я себе не представляю, как смогу еще семь лет проработать в офисе.

– А как ты думаешь, твой босс не станет возражать?

Анна задумалась.

– Не знаю. Один мой коллега недавно ушел, и они позволили ему не отрабатывать положенный срок перед увольнением. Надеюсь, со мной поступят так же. Сейчас так много выпускников ищут работу, что им не потребуется много времени, чтобы найти мне замену. И, в конце концов, это их проблемы.

– Я горжусь тобой, – улыбнулась Имоджин.

– Знаешь, я думаю, что тоже немножко собой горжусь, – засмеялась Анна. – Я никогда ничего подобного в своей жизни не делала. Надо же когда-нибудь начинать? Кстати, хоть этого и нет в нашем бизнес-плане, но что ты скажешь о том, чтобы начать раскручиваться потихоньку, пока мы учимся и набираемся опыта? – предложила Анна. – Думаю, для затравки мы могли бы начать продавать в нашем магазинчике готовое традиционное мороженое. Так люди узнают о нас, а мы тем временем будем потихоньку вводить наш собственный особый ассортимент.

– Традиционное мороженое? – переспросила Имоджин. – Эскимо на палочке, например?

– Точно! И эти огромные, розовые, в виде ноги – как в фильме «Сумасброды», помнишь, у которых внизу жевательная резинка? Студентам точно понравится, сейчас модно все в стиле ретро. А родители с удовольствием будут есть любимое мороженое со своими детьми.

Имоджин задумалась.

– А что, мне это нравится, – сказала она с улыбкой. – Подарим людям вкусную встречу с их детством.

– Великолепно! Сегодня вечером посмотрим список возможных поставщиков. Уверена, есть компании, которые еще производят такое мороженое, и мы сможем дешево покупать его оптом.

– Это довольно простой способ привлечь к нашему магазину внимание и начать дело, – сказала Имоджин, кивнув головой. – И это даст нам немного времени, чтобы привести в порядок помещение. Кстати, пока мы не приступили к действиям, давай обговорим одну очень важную вещь.

– Да? Что именно? – спросила Анна.

– Нужно придумать какое-нибудь новое название для нового этапа в жизни кафе, согласна?

– Допустим. Но ведь мы не хотим полностью стереть память о Сансет, 99? Этот магазинчик всегда должен напоминать людям о бабушке Ви.

– Верно. Так почему бы не назвать магазин в ее честь?

– Оставить «Кафе-мороженое Вивьен»? – неуверенно сказала Анна. – Ну, мне нравится. Но поймут ли покупатели, что их ждет внутри?

– «Кафе-мороженое Вивьен»? – Имоджин покачала головой. – Нет, в этом названии чего-то не хватает. – Она оглядела террасу в поисках источника вдохновения, затем взглянула вдаль на панораму, раскинувшуюся под голубым небом с легкими пушистыми перьями облаков. – Не хочу показаться суеверной, но тебе не кажется иногда, что бабушка Ви на нас оттуда поглядывает?

– Кажется, конечно, – засмеялась Анна. – Отчасти именно поэтому я так нервничаю и не хочу испортить все дело.

– Почему бы в таком случае не добавить слово, передающее магию ее присутствия? Как тебе «Волшебное мороженое Вивьен»?

– Да, мне нравится. Идеальное название!

Ровно неделю спустя, в субботу, Анна и Имоджин с Хепберном на поводке отправились приводить магазинчик в порядок. Нагруженные банками с белой, розовой и фисташковой краской, купленными в соседнем хозяйственном магазинчике, они подошли к дверям кафе Вивьен, готовые посвятить себя созданию интерьера. Босс Анны воспринял новость о ее уходе неожиданно спокойно и согласился сократить время, которое она обязана отработать после подачи заявления, при условии, что она завершит некоторые из своих проектов в качестве фрилансера. Она была полностью свободна и могла сосредоточиться на кафе.

В широком рабочем халате и резиновых перчатках девушка оттирала кухню под хиты в стиле мотаун, льющиеся из маленького приемника.

«Любовь не дается легко, это игра взаимных уступок…» – радио Вивьен, как и всегда, было настроено на местную радиостанцию «Золотые хиты FM», где непрерывно проигрывали хиты шестидесятых и семидесятых. Девушки решили не менять эту традицию: энергичные, задорные мелодии напоминали им о бабушке. Хепберн блаженствовал, растянувшись на одном из диванчиков.

Имоджин принесла фотоальбом, чтобы показать сестре несколько снимков для вдохновения.

– Эти фото из пятидесятых, на которых бабушка Ви и дедушка Стэнли открывают магазинчик, просто великолепны! Мы можем использовать все оригинальные предметы, которые остались, а остальное восстановить по фотографиям.

Анна поднялась и с губкой в руках подошла к сестре.

– Вивьен всегда была так элегантна, правда? – сказала она, глядя на фотографию, на которой бабушка стояла за прилавком магазинчика. – Такая красивая прическа и платье.

– Я даже феном редко волосы сушу, – заметила Имоджин. – А для нее укладка, кажется, не представляла труда.

– И притом ежедневная! Несмотря на то что она работала здесь шесть дней в неделю.

– Невероятно! – сказала Имоджин. – Остается только надеяться, что мы вдвоем управимся совсем не хуже, чем она это делала одна. Вот это настоящая преданность делу!

– Когда умер дедушка Стэнли, она открыла магазин уже на следующий день. Помнишь, Имо? Мы тогда были совсем маленькими, но я помню, как папа говорил с ней об этом, уговаривая сделать хотя бы небольшой перерыв. Но она настояла, уверив его, что работа в магазине – единственное, что может ее утешить.

Их разговор прервал звук открывающейся двери.

Они обернулись и увидели немолодую женщину в шерстяном пальто с седыми длинными волосами, стянутыми в конский хвост. Ее лицо было Анне знакомо, но кто это, она не знала.

– Привет, – сказала женщина. – Надеюсь, я вам не помешала, просто увидела, как вы здесь работаете вдвоем. Должно быть, вы внучки Вивьен. До меня дошли слухи, что вы собираетесь продолжить ее дело.

Она прошла внутрь и протянула руку Анне.

– Я Сью, – сказала она.

Анна пожала ей руку, не снимая желтой резиновой перчатки, и вежливо улыбнулась.

– Привет, Сью, – сказала Имоджин довольно холодно. – Мы приводим в порядок это место. Надо сказать, оно действительно в этом нуждается.

Сью нахмурилась. Анна, почувствовав, что атмосфера накаляется, попыталась разрядить обстановку.

– Наша бабушка рассказывала мне о вас. Она говорила, что очень благодарна вам за помощь. Вы живете неподалеку?

– Да, в Хоуве, недалеко от дома вашей бабушки. Я приходила сюда с тех пор, как была девчушкой, поэтому, когда Вивьен предложила мне работу, это было словно осуществление сказочной мечты. Ей была нужна помощь, так она сказала. Конечно, ведь ей трудно было управляться здесь одной.

Анна кивнула.

– Жаль, что она не сделала этого немного раньше.

– Да, мы были очень огорчены, когда услышали печальное известие, – сказала женщина.

Они помолчали минуту.

– Я полагаю, что вы тоже нуждаетесь в помощнице, – первой нарушила тишину Сью. – Я могу показать вам, как ваша бабушка и я вели здесь дела.

Анна замешкалась.

– Ну да, возможно. Спасибо, что пришли, Сью. Если хотите, можете оставить ваш номер телефона. Мы сообщим вам, когда дело будет поближе к открытию.

– Мой номер есть там, – сказала Сью с улыбкой, указывая на черную записную книжку, лежащую на прилавке. – Я часто бываю здесь, так что могу заходить, смотреть, как у вас идут дела.

– Мы свяжемся с вами, – сказала Имоджин.

Сью повернулась и вышла из магазина.

– Анна, – сказала Имоджин, закатывая глаза, – ты слишком добра! Тебе никогда не стать настоящей бизнесвумен, если будешь продолжать в том же духе.

– Бабушка Ви говорила, что Сью переживает тяжелые времена, – виновато сказала Анна.

– Печально слышать, но мы не благотворительная организация, Анна. Мы получили шанс начать здесь все заново. И если мы вновь наймем на работу эту женщину, можешь считать, что шанс свой мы упустили.

– Должно быть, у бабушки были причины нанять ее, – неуверенно возразила Анна, пытаясь найти оправдание Сью.

– Да, она всегда поддерживала неудачников. И мы все это прекрасно знаем. Ладно, бог с ней, с этой Сью, – сказала Имоджин, переводя разговор на другую тему. – Смотри, совсем неплохо выглядит, – продолжала она, показывая на напольную плитку в черно-белую шахматную клетку. – Надо просто отскрести грязь.

– Согласна, – кивнула Анна. – Пол смотрится аутентично, к тому же не уверена, что мы можем себе позволить его перестилать, особенно учитывая, сколько мы потратили на краску. Я сейчас достану швабру.

Анна наполнила ведро горячей водой и насыпала в него немного моющего средства. Хепберн крутился возле ее ног, и она наклонилась к песику, чтобы почесать его за ушком.

– Знаешь, я начинаю его любить, – сказала девушка. Хепберн в ответ лизнул ей руку.

– Что ж, он совсем не так плох, – заключила Имоджин. – Для пса.

Анна окунула швабру в ведро с мыльным раствором и начала мыть пол. Но не тут-то было! Хепберн, вообразив, что это такая новая веселая игра, принялся гоняться за шваброй, наскакивать на нее и лаять. Благодаря их совместным усилиям скоро из-под слоя грязи показались яркие белые плитки пола.

– Думаю, Хепберн постоянно был с бабушкой в магазине, – сказала Анна, смеясь. – Он чувствует себя здесь как дома.

– И все же будет лучше держать его подальше от кухни, когда придут санинспекторы с проверкой.

– Ну и как тебе? – спросила Имоджин, стоя на шатающейся деревянной стремянке. Они работали уже три часа, и Имоджин наконец закончила фисташковый бордюр над белыми стенами. – Я видела такое в одной из передач о ремонте.

– Мне нравится, – одобрила Анна, положив перегоревшую лампочку на стол. С новыми, более мощными лампами, которые она вкрутила во все светильники и люстру, помещение сразу стало светлым и веселым. – Ну что? Перерыв на чай?

Имоджин кивнула. Анна достала из сумки упаковку пирожных с заварным кремом и поставила чайник.

– Я заказала три мороженицы по Интернету сегодня утром, – сообщила она. – Они довольно примитивные, но думаю, для начала нам подойдут и такие.

– Отлично! – сказала Имоджин. Она спустилась со стремянки и теперь рылась в шкафу в поисках банки с чаем. – Совершенно не представляю, что мы будем с ними делать, но это часть веселья, так ведь?

– Точно. Их привезут в начале следующей недели, поэтому у нас не будет слишком много времени на эксперименты. – Анна достала из буфета кружки и на мгновение задумалась. – Слушай, а не пригласить ли соседку к нам присоединиться? Я встречала раньше Эви, она показалась мне довольно милой.

– Конечно! Почему бы нет?

– Хорошо, я сейчас зайду к ней.

Анна вышла на свежий воздух и завернула в сувенирный магазин по соседству. Она зашла внутрь и увидела возле полок Эви, владелицу лавочки и бабушкину подругу. Эви было примерно столько же лет, сколько и бабушке, то есть за семьдесят, но вместо длинного платья и фартука, которые предпочитала Вивьен, Эви носила джинсы и клетчатую мужскую рубашку. Ее розовые, напоминающие сахарную вату волосы были собраны в пучок. Она, казалось, не совсем поняла, кто такая Анна.

– Вы Эви, не так ли? – осторожно спросила Анна, проходя мимо надувных рыбин и других не сразу опознаваемых морских существ к прилавку. – Я – Анна, внучка Вивьен. Мы с сестрой теперь будем заниматься ее кафе-мороженым.

– Анна, ну конечно! Привет! – с улыбкой сказала Эви. – Я вспомнила вас! Вивьен говорила мне, что всегда надеялась, что когда-нибудь вы ее замените. Хотя, конечно, мы все хотели бы, чтобы этот день наступил не так скоро!

– Да, конечно, – печально ответила Анна.

– Собиралась прийти на похороны, но…. – Она замолчала на мгновение, а затем извиняющимся тоном закончила: – Но в магазине было столько неотложных дел.

– Не хотите ли выпить с нами чаю? – предложила Анна. – У нас есть пирожные.

Эви улыбнулась.

– Вы прочитали мои мысли. Спасибо. Я повешу сейчас записку на дверь. Впрочем, большинство моих покупателей знают, что если меня нет на месте, значит, меня надо искать в кафе-мороженом по соседству.

– Замечательно, – с улыбкой сказала Анна. – Идемте, познакомитесь с моей сестрой.

Анна открыла дверь их магазинчика, пропуская Эви вперед.

– Ух ты! – воскликнула пожилая женщина, оглядевшись. – Здесь стало гораздо лучше.

– Когда мы впервые сюда зашли, здесь был настоящий погром, – заметила Имоджин, выходя из-за прилавка. – Извините, здравствуйте. Я Имоджин, кстати.

– Эви, – представилась женщина, пожимая девушке руку. – Приятно познакомиться. Должна признать, я была очень удивлена решением вашей бабушки нанять на работу Сью. Но вы ведь знаете, как она любила помогать всем. Я не видела, чтобы Сью что-нибудь здесь делала.

– У нас тоже сложилось такое впечатление, – кивнула Имоджин, многозначительно посмотрев на сестру. «Ну я же тебе говорила!» – читалось в ее взгляде.

– Да вы ведь знаете, какой была ваша бабушка, – трудилась не покладая рук. Но с тех пор, как она передала дела Сью, здесь все стало приходить в упадок. Сью, конечно, была все время занята – разгадывала кроссворды, судоку, болтала по телефону…

– Вам с молоком и сахаром? – спросила Анна.

– Да, пожалуйста. О, пирожные с заварным кремом! – воскликнула Эви. – Мои любимые, – добавила она, взяв одно с тарелки.

– Эви, а можно вам задать неожиданный вопрос? – в глазах Имоджин загорелся живой интерес. – Вы когда-нибудь участвовали в парных забегах на трех ногах? Ну, когда нога одного бегуна привязана к ноге другого?

Эви засмеялась.

– Да, было однажды. А почему вы спрашиваете?

Имоджин встала, взяла с прилавка фотоальбом Вивьен и вернулась к столику, за которым они пили чай.

– Я нашла эту вырезку из газеты в бабушкином альбоме, – девушка нашла нужную страницу и показала Эви. – Вот, это за восьмидесятый год. «Благотворительное мероприятие, местные предпринимательницы – победительницы парных забегов», – прочитала она.

– Да, это была такая хохма, – сказала Эви, глядя на снимок, на котором они с Вивьен обнимали друг друга за плечи и гордо демонстрировали свои медали. – Мы тогда здорово повеселились с вашей бабушкой. Без нее стало очень тихо и уныло. Мы ведь с ней каждое утро до открытия устраивали заплывы. Она вам когда-нибудь рассказывала об этом?

– Конечно. Она очень любила плавать, – сказала Анна. – Не представляю, как вы это делали – здесь же можно замерзнуть насмерть.

– Да, вот такие крепкие старые курицы, – хохотнула Эви. – Я до сих пор плаваю… теперь уже одна.

– Потрясающе! – искренне восхитилась Анна.

– Хорошо, что у меня вновь появились соседи, – с улыбкой сказала Эви. – Не могу дождаться, когда здесь все станет как прежде.

– Мы постараемся сделать все, что в наших силах, – заверила ее Имоджин.

Наступил вечер. Анна наконец-то вылезла из душа – после работы в магазине пришлось постараться, чтобы смыть с себя всю пыль, избавиться от едкого запаха краски и вычистить грязь из-под ногтей.

– Иди сюда, – позвала Имоджин. – У тебя еще осталась краска в волосах. – Под протестующий вопль сестры она попыталась очистить прядь от засохшей краски.

– Оставь! – Анна выдернула волосы из пальцев Имоджин. – Давай лучше выпьем немного вина. Думаю, мы это заслужили сегодня.

– Полностью согласна! – Имоджин выбрала в баре бутылку красного вина и открыла ее.

Если нужен подходящий случай, чтобы выпить дорогого вина, подумала Анна, то лучше сегодняшнего, пожалуй, не найти: они должны вознаградить себя за целый день трудов, результатом которых обе остались довольны.

Имоджин щедро плеснула вина в бокалы и протянула один из них сестре.

– Я знаю, мы только начали, но как ты думаешь – когда мы сможем открыться? – спросила Имоджин.

Анна посмотрела на календарь.

– Как насчет первой субботы мая? У нас будет три недели, чтобы хорошо подготовиться. Мы сможем позвать маму и папу, показать им все.

– Замечательно! Кстати, я очень волнуюсь из-за того, что папа это все увидит. Не хотелось бы его разочаровать.

– А ты слышала что-нибудь новое? Как он там? – спросила Анна.

– С переменным успехом. По крайней мере, так мама сказала. Он все еще очень погружен в себя и совершенно не хочет говорить о бабушке.

– А его друзья? Кто-нибудь приходил его навестить?

– Кажется, он никого не хочет видеть. Но я уверена, что поездка сюда пойдет ему на пользу. Мама сказала, что он очень обрадовался, узнав о наших планах.

– Что ж, замечательно. Надеюсь, открытие магазина станет той соломинкой, которая поможет вытащить его из депрессии.

В понедельник утром Анна вскочила при первых звуках будильника Джона, по привычке готовая мчаться на работу. А затем волна блаженства и облегчения заставила ее рухнуть обратно в постель. Ей не надо было идти на работу к определенному часу! Она теперь сама себе хозяйка!

– Сегодня начинается твоя новая жизнь, – сказал Джон, рассеянно целуя ее в плечо.

– Никогда не думала, что скажу такое о своей работе, – сказала Анна, протирая спросонья глаза, – но знаешь что? Мне не терпится начать!

Джон улыбнулся и встал с постели.

– Счастливо, любимая, – сказал он, подхватывая полотенце и направляясь в душевую.

Анна услышала, как Джон открыл воду, поднялась и отправилась на кухню, чтобы сварить кофе себе и Имоджин. Она зашла в гостевую комнату и протянула потягивающейся после сна сестре большую бирюзовую кружку с кофе.

– На, держи! Ну как? Готова к старту?

– Мне опять снился дайвинг, – сказала Имоджин с довольной сонной улыбкой, – с рыбами-бабочками, попугаями и скатами… Такие яркие краски!

– Ладно, соня, вставай! – Анна села на край кровати. – У нас нет времени на сны сегодня. В магазине еще много чего нужно отмыть.

Имоджин села в постели, и Анна показала ей список дел, который составила накануне.

– Кроме того, я кое-что заказала по Интернету вчера вечером, когда ты ушла спать, – продолжила Анна. – Я нашла поставщиков эскимо и безалкогольных напитков. Если повезет, мы сможем набрать необходимый ассортимент и открыть кафе в начале мая, как и договаривались. К тому времени мы как раз закончим отделку помещения.

– Боже! Сколько еще дел! – воскликнула Имоджин, заглядывая в список сестры.

– Мы же знали, что будет непросто. Это настоящий вызов, но мы справимся.

– Да я знаю, знаю, – проворчала Имоджин. – О, ты забыла еще одну вещь! Мы же собирались позвонить Сью и сказать ей, что не будем ее нанимать.

– Ох, да, – Анна вздохнула. – Ты права. Но честно говоря, я не в восторге от этой задачи.

– Знаю, я тоже. Но по всем отзывам, она не справлялась с работой. К тому же мы не можем сейчас никого нанять. Мы просто все честно ей скажем. – Имоджин поморщилась. – Так будет правильно.

К полудню морозильные камеры и шкафы сияли чистотой, и сестры решили, что теперь их кафе стало выглядеть гораздо привлекательнее, даже воздух там поменялся и стал свежее.

Анна и Имоджин заглянули в список дел, в котором остался только звонок Сью.

– Бросим монетку? – спросила Анна. Звонить никому не хотелось.

– Похоже, мы немного опоздали, – сказала Имоджин, кивнув на открывающуюся дверь, в которую уже входила Сью.

– Сью, – сказала Анна, задержав дыхание, – привет! Спасибо, что снова заглянули к нам.

– Я не дождалась звонка и поэтому решила, что надо самой к вам заглянуть, – голос Сью звучал несколько раздраженно.

– Дело все в том… – начала Анна, чувствуя, как вся уверенность куда-то испаряется.

– Извините, Сью, – Имоджин была настроена более решительно, – но боюсь, что мы не сможем снова вас нанять. Я знаю, вы много помогали нашей бабушке, но нас теперь двое, и мы собираемся заниматься кафе сами.

– Вы меня вышвыриваете? – с трудом выдавила Сью. Она явно такого не ожидала.

– Ну, не совсем так, – поспешила сказать Анна. – Боюсь, сейчас мы просто не в состоянии предложить вам работу. Конечно, мы выплатим вам одну зарплату, как полагается по трудовому соглашению.

– Ваша бабушка была бы в ужасе! – резко сказала Сью.

Анна изо всех сил пыталась найти какие-то слова, но у нее ничего не получалось.

– Ну что ж, в таком случае удачи вам обеим, – Сью не могла скрыть раздражения. – Не сомневаюсь, она вам понадобится, – с этими словами женщина развернулась на каблуках и вышла из магазина, хлопнув дверью.

Анна повернулась к сестре, которая едва сдерживала нервный смех.

– Ну что ж, и с этим справились, – сказала она.

Имоджин принялась хохотать, заразив смехом и Анну.

– О боже! – простонала Анна, хватаясь за прилавок. – Это было ужасно!

– Это она была ужасной! – возразила Имоджин. – Хорошо, что все уже позади.

– Я тоже так думаю, – согласилась с ней Анна.

– Свежий старт!

– Меня все еще трясет.

– Ну нет, хватит. Давай сменим тему. Я тут обнаружила совершенно фантастического местного мастера по изготовлению вывесок, который сможет сделать нам новую вывеску как раз в стиле пятидесятых. Посмотри. – Имоджин повернула экран к сестре и показала ей страничку в Интернете.

Анна взглянула на красивую винтажную надпись и сразу поняла, что это именно то, что им нужно.

– Это потрясающе! – воскликнула она, просматривая галерею и прайс. – Только не очень-то дешево, правда? – заметила она осторожно.

Анна покосилась на книгу расходов, но решила не открывать ее. У них были деньги, которые бабушка оставила им для того, чтобы они смогли начать свое дело, а красивая, заметная вывеска была просто необходима, если они собирались развивать обновленный бренд.

– Хорошо, давай закажем вывеску.

– Я вижу, положено начало второй стадии грандиозного проекта сестер Макэвой по производству эксклюзивного мороженого, – объявила Имоджин позже на той же неделе, вернувшись вечером в квартиру Анны.

– Основное оборудование готово к использованию, – сказала Анна. Она вытащила мороженицы из коробок и достала оттуда же термометр.

Имоджин с подозрением взирала на прибор.

– И для чего нужна эта штука? – удивленно спросила она.

– Я читала о том, как надо правильно использовать мороженицы, – сказала Анна, поднеся прибор к свету. – Поэтому купила один специальный термометр вместе с ними.

– Думаешь, нам хватит одного раза, чтобы научиться управляться со всем этим хозяйством?

– Все будет отлично, – уверенно сказала Анна, вдохновленная ближайшими кулинарными перспективами. – Вот увидишь!

Они проработали весь вечер – смешивали, подогревали, взбалтывали, взбивали… Девушки совершенно забыли о времени, поглощенные кулинарными экспериментами. Сестры почти закончили изготовление партии мороженого с черникой, когда услышали, как в двери поворачивается ключ.

– Ого! – сказал Джон, войдя в кухню и обнаружив там устроенный сестрами беспорядок. Все поверхности были уставлены мисками, кастрюльками и другой посудой. Пятна мороженого покрывали стены там, куда долетели брызги из мороженицы: когда девушки делали первую партию, они перестарались с количеством. – Что за…

– Эта порция с черникой.

– Очень мило, – кивнул головой Джон. Он подошел к электрическому чайнику, включил его и достал свою кружку из буфета. – Кто-нибудь хочет чая? – спросил он невозмутимо.

– Мы только что пили, спасибо. Но серьезно, Джон. Попробуй немного, как получилось? – попросила Имоджин, протягивая ему ложку с черничным мороженым.

Анна затрясла головой и жестами показала Имоджин, чтобы та убрала ложку.

– Он не годится на роль подопытного кролика.

– Боюсь, я действительно не подхожу. У меня непереносимость лактозы, – сказал Джон, подливая в кружку с чаем соевого молока. – И даже если бы это было не так, я стараюсь следить за своим здоровьем и, прошу прощения, не ем таких вредных сладостей, как мороженое. Впрочем, выглядит вкусно.

– Что ж, исчерпывающий ответ! – сказала Имоджин, с улыбкой поворачиваясь к Анне. – Нам больше достанется!

Джон прошел со своим чаем в гостиную, а Имоджин загрузила первую партию мороженого – ванильного – в герметический пластиковый контейнер для заморозки.

– Совсем неплохо для первого раза, – сказала она.

– Думаю, мы сегодня неплохо потрудились, – ответила Анна с гордостью. Она повернула кран с теплой водой, набрала полную раковину и принялась мыть посуду.

Привычные действия не мешали ей думать. Ополаскивая насадку для взбивания, Анна чувствовала необыкновенный подъем. Они делали, или, вернее, собирались делать то, о чем она всегда мечтала, – готовить и продавать свои собственные маленькие кулинарные шедевры. Да, конечно, деньги играли немаловажную роль, но главное – она надеялась, что сможет сделать людей чуточку счастливее.

– Как ты думаешь, с Джоном все в порядке? – прошептала Имоджин сестре, когда за парнем закрылась дверь кухни.

– Да, все хорошо, – сказала Анна. – Просто он любит побыть один, ему надо немного личного пространства, только и всего.

– Это из-за меня, не так ли? – спросила Имоджин виновато. – Я ведь сказала сначала, что приехала на пару дней. А вместо этого надоедаю вам уже полторы недели. Ладно, не парься. Я сегодня получила ключи от бабушкиного дома. Мама согласилась, чтобы я там пожила какое-то время – приглядывала за домом, так сказать. Надеется удержать Франсуазу с Мартином от немедленной продажи дома, но она просто еще не знает, на что способна эта парочка.

– Ты уверена? Можешь жить здесь сколько хочешь, И не обращай внимания на Джона. Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Ты – член семьи.

– Да нет, все замечательно, – Имоджин немного смутилась. – Нет, честно, я рада, что могу там пожить. Ты, конечно, очень великодушна, но дом бабушки совсем рядом, практически за углом. Я перееду туда в выходные.

– Элфи, – позвала Анна. Минула неделя с их первых кулинарных опытов, и сестры встретились в квартире Анны накануне открытия кафе-мороженого. – Малыш, ты можешь подойти сюда и помочь нам с Имоджин кое-что раскрасить?

Элфи вылетел из спальни и со всех ног бросился к Анне в гостиную. Весь пол там был застелен газетами, а в центре располагался большой транспарант, на котором Имоджин только что закончила выводить надпись: «МЫ ОТКРЫЛИСЬ!»

– Вот, возьми фартучек. – Анна протянула мальчику детский фартук. – Тут у нас краски и фломастеры. Поможешь нам раскрашивать буквы?

– Да! – Элфи был явно в восторге. Он опустился на коленки и выбрал ярко-красный фломастер из набора, который протянула ему Имоджин. – Элфи будет раскрашивать букву «М» красным. – Сильно нажимая на фломастер, мальчик начал закрашивать букву, вылезая за контур.

– А я буду раскрашивать синим, – заявила Имоджин, присоединяясь к Элфи. Она тоже опустилась на колени и принялась за другую букву.

– Это для мороженого? – наклонив голову, спросил Элфи Анну, опустившуюся на пол рядом с ними.

– Это для нашего кафе-мороженого, – сказала Анна. Сестры переглянулись с улыбками. – Мы завтра открываемся.

Вошел Джон, привлеченный шумом.

– Что тут у вас происходит и могу ли я поучаствовать?

– Держи, папа! – радостно заявил Элфи, вручая ему кисточку.

– Присоединяйся к веселью, – пригласила Анна. – Этот транспарант будет висеть снаружи. Трудно будет его не заметить, правда?

– Выглядит потрясающе, – заметил Джон. – Просто убивает наповал. А вам удалось раздать рекламные листовки?

– Конечно, – ответила Имоджин. – Мы этим всю неделю занимались время от времени, и это должно принести свои плоды.

– Только боюсь, ни я, ни Элфи не сможем присутствовать на вашем празднике. – Казалось, он говорил с искренним огорчением. – Мы уже несколько недель тому назад договорились провести этот день с моими родителями.

– Не беспокойся, я все понимаю, – сказала Анна. – И если честно, мы скорее всего будем валиться с ног. – Она обернулась к Элфи: – Ну что, малыш, собираешься завтра в сафари-парк с дедушкой и бабушкой?

Мальчик поднялся на ноги, вытянулся во весь рост и зарычал.

– Так кричат львы! – сообщил он ликующе.

– Кажется, нас всех ждут потрясающие выходные, – заметила Имоджин, переходя к следующей букве. – Я сгораю от нетерпения, так мне хочется увидеть выражение лиц родных и знакомых, когда они увидят наш магазин!

– И мы действительно это сделали! – сказала Анна, улыбаясь.

– О да! – Имоджин рассмеялась. – И пусть кто-нибудь попробует нам теперь помешать!