Столичные криминалисты считают, что впервые ореховские группировки появились в начале 80-х годов, хотя назвать их тогда группировками можно было с большой натяжкой. Основное ядро и костяк будущих боевиков ореховской бригады формировались традиционно во дворах, в подвалах и спортзалах, где «качались» молодые ребята, играли в свои игры. В середине 80-х годов в Москве появились первые «теневые» бизнесмены, которые наживали свои капиталы в основном на фарцовке, спекуляции и прочих мелких мошенничествах. Тогда эти люди руководствовались в своих поступках определенной психологией, которая в чем-то была объяснима. Всю жизнь они вынуждены были скрываться от правоохранительных органов за преступления, которые через несколько лет станут называть вполне законным и легальным бизнесом.

Когда в 1987 году, после появления закона о кооперации, они вышли на сцену как первые кооператоры, они прекрасно понимали, что не смогут работать спокойно без элементарной физической защиты, которую им необходимо иметь, чтобы защититься от представителей тут же появившейся новой профессии – рэкетиров-вымогателей. Вполне понятно, что судимый или несудимый в прошлом «теневик», а ныне кооператор скорее всего станет обращаться за помощью не в органы милиции, а будет обзаводиться собственными боевиками из числа молодых ребят, посещавших спортзалы и подвалы, а также из хулиганов, так называемой дворовой шпаны. Именно в этот период, в середине 80-х годов, на юге Москвы появилось немалое количество молодежных бригад, или банд, состоящих из физически крепких и не шибко умных ребят, которые сначала демонстрировали свою силу под крылом своих хозяев-«теневиков», а с появлением кооперативного движения также стали опекать и первые кооперативные ларьки и магазины. Но постепенно молодежные бригады вышли из-под контроля своих коммерсантов и стали развиваться за счет собственных доходов – занялись не чем иным, как собственным рэкетом. На это их натолкнула мысль о самостоятельности и безнаказанности, уверенности в своих силах. Поэтому в конце 80-х годов многочисленные ореховские группировки практически вышли из-под контроля создавших их ранее бизнесменов, а впоследствии кооператоров, что и привело к борьбе между этими группировками за сферы влияния.

Более или менее скрытое противостояние, ограничивающееся драками и потасовками, продолжалось до начала девяностых годов. В это время ореховские группировки, которые состояли из шпаны и молодых спортсменов, не придерживались вообще никаких воровских традиций. Вернее, основным критерием и важным элементом их традиций было признание только грубой физической силы. Тогда даже поговаривали, что будущие лидеры и авторитеты этих группировок выявлялись в обыкновенных драках. Кто сильнее – тот и главнее. По мнению муровцев, именно ореховские группировки можно считать первыми «отморозками». Кстати, так их стали называть в то время не только милиционеры, но и преступные авторитеты других группировок, объясняя это тем, что ореховские вообще не признавали авторитетов – ни своих, ни чужих – и отдавали предпочтение только грубой силе.

Фактически преступный мир Орехова, если можно так выразиться, представлял собой многочисленные мелкие отряды, не связанные между собой ничем. Этим обстоятельством воспользовались нагатинские и подольские группировки, которые не воспринимали всерьез разрозненные ореховские структуры и решили взять под свой контроль наиболее крупные коммерческие структуры этого района. В результате на юге столицы началась настоящая гангстерская война, где сражались между собой не только ореховские с подольскими и нагатинскими, но и ореховские с ореховскими. В этот период по району прокатилась мощная волна умышленных и заказных убийств и прочих проявлений бандитизма. Однако непосвященные долгое время не могли понять, что там происходит на самом деле.