Глава седьмая
После ухода высшего Виктор пару часов находился в истеричном состоянии. Он проклинал себя за то, что не смог увидеть в Анне-Кристине клиента. Он снова и снова возвращался мыслями в тот день, но не мог вспомнить даже легкого укола беспокойства при встрече с ней. Он словно ослеп тогда. И сейчас Виктор наконец дал себе отчет в причине такого недопустимого для ловца состояния. Он больше не сомневался, что любит Лизу. Это было страшное открытие. Но лучше знать правду. Только тогда можно предпринять какие-то меры. Он уже не думал, что видеться с ней и этим охладить себя – подходящий способ решения проблемы. Сейчас Виктор был уверен, что только глубже увязнет в своем чувстве, если возобновит общение. И он решил в максимально короткий срок забыть об этой девушке, разорвать образовавшуюся энергетическую связь с ней.
«В сущности, я ничего о ней не знаю, – твердил он про себя. – Лиза должна остаться в моей памяти незначительным, хоть и очень волнующим эпизодом. И необходимо чем-то перебить воспоминания о ней».
И Виктор позвонил Лолите. Она ответила не сразу, по звуковому фону он понял, что девушка находится на улице и дует сильный ветер.
– Милый! – ласково сказала она. – Я безумно рада. Я тебя постоянно вспоминаю, хоть это и непрофессионально.
– А ты где? – уточнил Виктор.
– На яхте, – быстро ответила она. – Еду в одно место. Ну ты помнишь…
– Ах да! – спохватился Виктор, вспоминая о «командировке» Лолиты. – Остров Грез!
– Молчать, тварь! – низким грозным голосом произнесла девушка, и от неожиданности Виктор рассмеялся.
– Извини, это я приструнила одного слизняка, а то он что-то много задает вопросов, – пояснила она и другим голосом добавила: – Лежать здесь и ждать свою госпожу. Я спущусь в каюту, не смей ходить за мной, а то накажу! Понял, урод?! То-то!
Виктор услышал, как она грязно выругалась. И срывающийся высокий голос ей ответил:
– Повинуюсь, моя госпожа.
Лолита продолжила разговор через пару минут.
– Милый, теперь я могу спокойно с тобой поболтать, – услышал Виктор и заулыбался.
– Хотел встретиться с тобой, – сказал он. – Но раз ты уезжаешь с Лидо…
– Я же тебе говорила, заранее был заказ на меня, – торопливо ответила Лолита. – Мой постоянный клиент немец по имени Фридрих. Он богат, женат, стоит во главе семейного бизнеса, четверо детей, но по натуре конченый мазохист. Деньги позволяют ему отрываться на Острове Грез, когда он пожелает. В моем подчинении Фридрих уже два года и не хочет менять свою госпожу на другую. Платит он отлично, секс только по моему желанию. И хоть я не выношу извращенцев, но в этом случае еще можно потерпеть. Слушай, а ты приезжай на остров! – неожиданно предложила Лолита. – Мы будем пять дней там, но с Фридрихом я вольная птица. Могу его вообще в бунгало запереть на все время, он и не пикнет. Договорись с Фабио. Он будет только рад дополнительному доходу. Если, конечно, ты хочешь побыть со мной, – ласково добавила она.
И Виктору отчего-то стало приятно. Он никогда не продолжал отношений с девушками ее профессии, но Лолита была настолько безыскусной и искренней, что он ощущал притяжение и понимал, что она весьма неординарная личность.
– Я подумаю, – ответил он.
– Буду ждать! – весело ответила она.
Виктор положил трубку, и еще какое-то время улыбка не сходила с его лица.
Вечером он отправился на пляж погулять при закатном освещении и полюбоваться красотами моря и неба. Его мысли стали более размеренными, паники он больше не испытывал и старательно убеждал себя, что безболезненно избавится от зародившегося чувства к Лизе. Погода стояла чудесная. Тихий бархатный вечер, спокойное море, золотистый песок, начинающее краснеть от заходящего солнца небо умиротворяли. Виктор шел медленно вдоль кромки воды и впитывал красоту всем существом, зная по опыту, что ничто так не гармонизирует душу, как совершенство природы. Голова была ясной, дышалось легко, он почти не вспоминал Лизу. И это был хороший знак. К тому же Виктор машинально поглядывал на немногочисленных отдыхающих и быстро сканировал энергетические поля. Что тоже являлось признаком его «выздоровления» от любви.
Он приблизился к узкому длинному причалу, уходящему в море, и пошел по нему. Впереди метрах в десяти от него на перила облокотилась девушка в белом платье, перетянутом в талии красным пояском. Ее голова была низко опущена, волнистые волосы развевались на легком ветерке. Виктор узнал Сибиллу и даже хотел уйти незамеченным. Но понял, что она горько плачет. Ее буквально затопили волны густо-синего цвета. Фиолетовые оттенки говорили о глубокой депрессии. И Виктор быстро приблизился.
– А я-то думаю, отчего уровень лагуны поднялся! – шутливо проговорил он и взял ее под локоть. – А это, оказывается, ты пополняешь запасы морской воды!
– Что? – не поняла она и посмотрела на него сквозь слезы. – Виктор… Добрый вечер!
Сибилла отвернулась, достала из сумочки платочек и вытерла лицо. Он ждал, ничего не предпринимая. На самом деле хотелось уйти, чтобы не нарушать с таким трудом восстановленное душевное равновесие, но он не мог. Фиолетовые тона депрессии не позволяли бросить девушку одну в ее горе.
Сибилла повернулась, ее лицо покраснело, глаза были все еще влажными, слезы то и дело наворачивались.
– И кто заставил плакать такую красивую девушку? – ласково спросил Виктор, гладя ее по щеке. – Неужели есть такой парень, который не оценил подобную жемчужину? Значит, он просто тебя недостоин!
Сибилла улыбнулась, но тут же снова нахмурилась и покачала головой. Горестные складки залегли в уголках ее губ. Виктор обнял девушку за плечи и легко прижал к себе.
– Ну-ну, хватит грустить! – нежно проговорил он. – Посмотри, какой чудесный летний вечер! Сейчас только гулять и мечтать! А не плакать в одиночестве.
– Мама! – вдруг сказала она и всхлипнула.
Виктор вздрогнул и даже машинально оглянулся. Но аморфа Марии нигде видно не было.
– Мама… – повторила Сибилла и уткнулась лбом в его плечо. – Я с трудом выношу ее отсутствие. Эта рана не заживает. И я знаю, что папа тоже все еще горюет. Поэтому и не женится. Нам так ее не хватает! Ну почему, почему она утонула?! Как такое вообще могло случиться? Ведь она отлично плавала.
– Отчего ты вспомнила о ней? – спросил Виктор. – Она утонула именно в этом месте?
– Да, – тихо подтвердила Сибилла и посмотрела вдаль.
Красный диск солнца уже коснулся кромки воды, и море и небо приобрели светящийся алый цвет и казались отлитыми из жидкого рубина. Отсвет падал на Сибиллу, и ее белое платье приобрело коралловый оттенок.
– По правде говоря, я никогда не забываю о маме, – продолжила девушка, не отводя взгляда от воды. – И это ложь, что время все лечит. Прошло уже пять лет, но мама для меня все еще словно живая. Иногда даже кажется, что она рядом, за спиной, я слышу ее дыхание, ощущаю аромат ее духов, и если повернусь, то встречусь с ее взглядом.
«Черт бы побрал и Монику, и Эда! – в сердцах подумал Виктор. – Надо поговорить с ними, попросить, чтобы перестали таскать за собой Марию к дочери и мужу. Хотя это ничего не даст. Им нужны потоки переживаний, чтобы питаться. Но как же чувствительна Сибилла! Кто бы мог подумать, что обычный человек настолько остро ощущает присутствие сущности погибшей матери рядом!»
– Прости, что нагружаю тебя своими проблемами, – после паузы сказала Сибилла и посмотрела на Виктора.
Она выглядела уже лучше, лицо приняло более спокойное выражение, слезы высохли, энергетическое поле тоже начало проясняться, фиолетовые оттенки гасли и уступали место бирюзовым. И это был хороший знак.
– Пойдем выпьем чего-нибудь? – предложил Виктор.
– Хорошо, – легко согласилась она.
Он взял девушку под локоть. На спуске с причала Виктор притормозил. Он увидел в паре метров зловещую парочку – Монику и Эдварда. Мария была рядом с ними. Виктор решительно повернул в сторону, чтобы Сибилла не увидела прилипал. Но было уже поздно. Она их заметила и остановилась. Аморфа словно ветром подхватило, Мария двинулась к дочери, ее бесцветное лицо с мутными беззрачковыми глазами выражало муку. Но Эд подтащил ее к себе, будто дернув за невидимую веревку.
– А вот и мошенники, – тихо сказала Сибилла. – Все еще на Лидо! Ищут новых жертв! Хорошо, что ты меня предупредил. А то этот красавчик Эд снова подкатывал ко мне, втирался в доверие.
– Незачем нам с ними встречаться, – ответил Виктор и потянул девушку в сторону.
– Виктор! Не узнаешь старых друзей? – раздался звонкий голосок, и Моника быстро пошла к ним.
Эд следовал за ней, аморф, словно собака на привязи, держался рядом.
Виктор остановился, его лицо приняло непроницаемое выражение. Он крепко сжал руку Сибиллы. Она отчего-то начала дрожать.
– Привет, ребята, – непринужденно ответил Виктор. – Не заметил вас.
– Зрение проверь! – весело посоветовала Моника. – Хотя в твоем возрасте рано страдать близорукостью.
Она дернула рукой, и за ее плечом возник еще один аморф. Виктор содрогнулся от такой подлости, потому что это был Николай, его отчим. Он смотрел мутными глазами с явным ужасом то на Монику, то на Виктора.
– Все в сборе! – произнес двусмысленную фразу Эд и заливисто расхохотался.
– Ваши развлечения мне не по вкусу! – заявил Виктор.
– И мне! – подхватила Сибилла, думая, что ее спутник имеет в виду занятие брачных аферистов.
– Питаться-то нужно! – заметила Моника.
И эта фраза имела двойной смысл. Каждый понял ее по-своему.
– А работать не пробовали? – неожиданно спросила Сибилла.
И это вызвало новый взрыв веселья у прилипал. Сибилла презрительно скривилась. Мария смотрела на дочь во все глаза. Энергия аморфов была чужда Виктору, но он четко ощутил, как волны сильнейшего горя и невыносимой душевной боли исходят от нее. Прилипалы тоже это почувствовали, их лица порозовели и наполнились жизнью, глаза заблестели.
– Жаль, что вы оба сироты, – с притворным сочувствием сказал Эд. – Как бы сейчас ваши родные порадовались за вас! И какой чудесный отдых был бы у них здесь, на этом прекрасном Лидо в компании любящих детей!
– Мой отец жив! – с вызовом ответила Сибилла. – К тому же эта тема вас вообще не касается! Кто вы такие, чтобы выказывать нам сочувствие?
– Да я так просто… отчего-то именно такие мысли появились, когда вас увидел… такая милая парочка, под ручку прогуливается вечером по пляжу, – медовым голосом проговорил Эд. – Это так романтично!
– И не нужно быть такой эгоисткой! – встряла Моника, с укором глядя на Сибиллу. – У Виктора нет ни отца, ни отчима! Все, все умерли!
Аморф Николай сжался, его серое лицо исказилось. Моника тут же оживилась.
– Прости, Виктор, – тихо сказала Сибилла.
– Не обращай внимания на провокации наших друзей, – ответил он. – Это у них своего рода развлечение.
– Зря, ох зря твой отчим покончил с собой! – как ни в чем не бывало продолжила Моника. – А ведь был бы умнее, то сейчас катался бы как сыр в масле с таким-то пасынком! Уж Виктор не оставил бы семейство в нищете, обеспечил бы достойную жизнь не только матери, но и ее любящему другу. К примеру, отдых на дорогих курортах типа этого… Если бы он был чуть умнее, – повторила она.
Николай затрясся, словно все его аморфное тело пронзил ток. Моника довольно заулыбалась.
– Извините, но нам пора! – решительно проговорил Виктор, взял спутницу за руку и быстро пошел прочь.
– Доченька, – прошелестел вслед слабый голос, и Виктор ускорил шаг.
Они вышли с пляжа и углубились по улице между первой и второй линиями отелей.
Завидев бар, Виктор свернул к нему. Они заняли свободный столик и перевели дух.
– Наглые какие! – возмущенно проговорила Сибилла и мило улыбнулась подошедшему официанту. – Мне холодный зеленый чай.
– И мне, – кинул Виктор, даже не взяв меню.
Официант кивнул и удалился.
– Значит, и у тебя было много горя в жизни, – сочувственно произнесла Сибилла.
– Не будем об этом! – сказал Виктор. – А тебе советую держаться от прилип… от мошенников подальше. Лучше всего делай вид, что вы незнакомы.
– Но они то и дело возникают возле меня, – ответила девушка.
«Еще бы! – подумал Виктор. – Прилипалам необходимо мучить аморфа. А Мария настолько сильно любит дочь, что ее эмоции возле нее зашкаливают. Конца этому не будет. Марии еще не один десяток лет пребывать в таком качестве».
Официант принес чай и спросил, желают ли синьоры еще чего-нибудь. Виктор отрицательно покачал головой. Тот улыбнулся и удалился.
– Наверняка Эдвард мечтает завлечь тебя, – сказал Виктор, ответив на замечание девушки. – Разузнал, что ты богатая наследница, вот и вертится рядом. Так что будь настороже.
– Мне кажется, что я видела эту парочку и в прошлом году, – задумчиво проговорила Сибилла.
«Само собой, – подумал Виктор. – Они тут все пять лет возникают периодически, чтобы доставить аморфу как можно больше мучений. Только Сибилла была еще совсем юной, ей ведь всего восемнадцать. И просто не замечала каких-то вещей».
– Вполне возможно, – ответил он. – Лидо престижный курорт, именно в таких местах брачные аферисты ищут клиентов. Но пока они явно не нарушают закон, поймать их за руку просто невозможно.
– Это да! – согласилась девушка. – Хорошо, что ты меня предупредил на их счет! Эдвард такой красавчик, устоять трудно было бы. Он вскружит голову любой! И какие ласковые слова говорит! Соловьем разливается. Но сейчас я буду четко придерживаться твоего совета: делать вид, что не знаю его и знать не хочу. Поймет он, что ничего не выйдет, и отстанет.
– Вот что, Сибилла, – сказал он, – можешь смело говорить, если снова Эд начнет домогаться, что ты встречаешься со мной.
– Да? Можно? – явно обрадовалась девушка.
– Конечно! – закивал Виктор. – Это должно подействовать.
Она заулыбалась, щеки порозовели. Виктор видел, что ее энергетическое поле пришло в норму. Ему стало легко на душе, он старался не вспоминать искаженное мукой лицо аморфа Марии.
Из записной книжки:
«Никто из теряющих плотное тело не считает себя „мертвым“; на самом деле так называемые „мертвые“ чувствуют себя более живыми, чем мы. Если они умирают естественной смертью, они не испытывают ни боли, ни мучений, поэтому нельзя ожидать, что они примут нашу точку зрения, когда мы думаем, что физическое тело – это сам человек, тогда как это только одежда, которую носят и изнашивают. Их сознание полностью сконцентрировано на духовных телах, и ничто не напоминает им о сброшенном плотном облачении. С другой стороны, самоубийца каждую секунду испытывает чувство голода, вызванное попыткой архетипа тела притянуть к себе физическую материю. Чувство, что он не умер, исходит из совершенно другого источника, нежели подобное представление обычного потока людей, живущих сейчас в невидимом мире».
Макс Гендель
«Космогоническая концепция розенкрейцеров»
Вернувшись на виллу, Виктор набрал номер Фабио. Он решил съездить на Остров Грез. Рекомендации Лолиты оказалось достаточно, но названная сумма за три дня на этом загадочном острове – а именно столько времени он решил провести там – показалась ему астрономической. Виктор согласился, ему пришло СМС-сообщение с номером расчетного счета, куда он должен был перевести деньги. Затем ему пообещали выслать пароль для прохода на остров. Виктор усмехнулся, дело было обставлено так таинственно, что это вызывало подозрение в его законности.
Виктор перевел деньги на следующее утро и через пару часов получил эсэмэску с бессмысленным набором цифр и латинских букв. За ним пришел катер, добирались они до места чуть больше часа, и когда показался остров, Виктор окинул его внимательным взглядом. Но ничего подозрительного не заметил. Обычный островок с довольно крутыми берегами, покрытый пышной зеленью. Катер пришвартовался к причалу, к нему подошел охранник в черной форме. Виктор предъявил ему СМС-сообщение. Охранник открыл записную книжку, сверил пароль, кивнул и предложил следовать за ним.
Сойдя с причала, они углубились в парк, с высокими развесистыми деревьями, цветущими кустами и мощеными аккуратными дорожками. Остров выглядел безлюдным, и это понравилось Виктору. Он опасался, что тут под каждым кустом притаился извращенец. Скоро они свернули на боковую дорожку, показалось бунгало. Это был деревянный коттедж, похожий на миниатюрное швейцарское шале. Аккуратные клумбы с художественно высаженными цветами, скамейки с коваными элементами, напольные фонари-шары, терраса, увитая виноградом, не вызывали никаких вопросов. Виктору показалось, что он попал в обычный гостевой дом. Только его двери были выкрашены в розовый цвет. Охранник довел его до входа, отдал ключи, сказал, что бунгало носит название «Розовая заря», и удалился. Виктор вошел в дом, внутри было прохладно, жалюзи закрыты и в комнатах царил приятный полумрак. Он быстро сориентировался в планировке, покидал немногочисленные вещи на полку шкафа в спальне, принял душ и упал в большую мягкую кровать. Уснул моментально.
Разбудил его легкий поцелуй в щеку. Виктор открыл глаза. Лолита сидела на краю кровати и весело на него смотрела. На ней была прозрачная розовая сорочка, которая ничего не скрывала.
– Привет! – сказал он и потянулся.
– Я так рада, что ты все же решил приехать! – восторженно ответила она и легла рядом, положив голову на его плечо. – Я просто счастлива!
Виктор обнял девушку и поцеловал в висок. Ее волосы пахли земляникой. Это было приятно, но он отчего-то вспомнил странные духи Соланж, запах роз с примесью гниения.
– И где твой Фридрих? – весело спросил он.
– Как и положено рабу, прикован наручниками к кровати в нашем бунгало, – со смехом ответила она. – И будет ждать меня столько, сколько я сочту нужным.
– Удобно! – заметил Виктор.
– Еще бы! – расхохоталась Лолита. – А уж как Фабио рад! Я типа сразу в две смены работаю, столько прибыли ему приношу.
Виктор отвечать не стал. Горячее тело, прижимающееся к нему, вызвало прилив желания. Лолита чутко уловила его настроение. Она замолчала и быстро скинула рубашку. Виктор глянул на ее силиконовые «мячи» и поморщился. И сразу вспомнил небольшую упругую и естественную в своей красоте грудь Лизы. Он снова поморщился и усилием воли выбросил из головы эту картинку.
– Милый, – прошептала Лолита и легла на него сверху.
Ее мысли поплыли, возбуждение кружило голову, она предвкушала то невообразимое наслаждение, которое уже испытала в объятиях этого удивительного мужчины. И все повторилось. Виктор будто играл на каких-то неизвестных даже для нее струнах ее тела и заставлял каждую клеточку дрожать, откликаться на его ласки, полностью отдаваться в его власть, забывая обо всем на свете. Лолита испытала не просто оргазм, а настоящий экстаз и словно оказалась в раю.
Через пару часов они все же выбрались из кровати, обессиленные, но довольные и расслабленные. Лолита была абсолютно счастлива, Виктор – благодушен. Секс всегда давал разрядку его психике, но взаимодействие с этой девушкой было особенным. Она так безыскусно отдавалась, была настолько естественна даже в самых бесстыдных желаниях, что это не могло не вызывать ответный отклик. Он легко подстраивался и даже смог совсем себя не контролировать и полностью отключить внутреннего наблюдателя. Для Виктора это было благо. Его постоянно взвинченная психика остро нуждалась в таких расслаблениях. Не думать ни о чем, жить «здесь и сейчас», наслаждаться моментом – один из лучших рецептов снятия любого стресса. И Виктор это знал по опыту.
– Останешься со мной на ночь? – спросил он, наблюдая, как Лолита пытается расчесать спутанные волосы.
– Очень хочу! – обрадованно ответила она, раздирая пряди. – Только наведаюсь к своему рабу, а потом вернусь. Черт бы побрал эти патлы! – раздраженно добавила она.
– А зачем ты так сильно обесцвечиваешь волосы? – спросил он. – Это некрасиво!
– Знаю! – сказала Лолита. – Но ты ведь догадываешься, насколько устойчив стереотип: блондинка с большой грудью!
– Мне нравится, что ты умна! – с улыбкой заметил Виктор. – Мне интересно с тобой!
Лолита глянула на него и покраснела.
– Но свой ум показывать нельзя, – после паузы сообщила она с серьезным видом. – Мужчины любят глупеньких куколок.
– Ко мне это не относится! – весело ответил он.
– Да, ты необыкновенный мужчина! – искренне произнесла она и снова покраснела. – Ладно, я убегаю.
– До встречи!
Девушка покинула виллу, а Виктор отправился в душ. Он тщательно вымылся и начал ощущать, насколько проголодался. Зайдя в гостиную, увидел проспект на столике возле телефона. Оказалось, что еду можно было заказать прямо в бунгало. Это ему понравилось. Изучив меню, он выбрал блюда на ужин и позвонил.
Виктор решил прогуляться по территории. Но одеваться ему не хотелось, на улице была жара. Он завернул бедра в банное полотенце и вышел. Дорожка вела вглубь парка, он бесцельно направился по ней. Солнце было еще высоко, его лучи пронзали кроны деревьев и бросали красивую кружевную тень на мощеную тропинку. Виктор медленно шел и дышал полной грудью. Ему нравилось здесь все больше. Вдруг из боковых кустов выбежала девушка. Заметив Виктора, она замерла. Распущенные рыжие кудри со свисающим на них растрепанным цветочным венком, вместо одежды плети какого-то вьющегося растения, сквозь которые проступала белая кожа обнаженного тела, испуганное выражение хорошенького свежего личика, приоткрытые красные полные губы – картина заслуживала кисти художника. Так подумал Виктор и рассмеялся, помахав девушке рукой. Она растерянно улыбнулась и не двинулась с места. Виктор ощутил прилив физического возбуждения. Он так и представил, что сейчас бросится на эту «дриаду», уложит ее на мягкий газон…
– Нимфа! Ты где? – раздался громкий мужской голос.
Слова были произнесены на французском. Виктор машинально спрятался за ближайшее дерево. На тропинку выбежал дородный мужчина лет так за пятьдесят, его бедра и часть свисающего живота были обмотаны таким же вьюнком, как и у его «нимфы». Он бросился на девушку, что-то возбужденно выкрикивая. Она не удержала равновесия и упала. Сцепленные тела скатились с дорожки и скрылись в высокой траве. Скоро раздались весьма характерные стоны. Но Виктор не удалился. Его возбуждение не спадало. Увиденная сценка подхлестывала фантазию. Он вышел из-за дерева и осторожно приблизился к парочке. Они оба лежали на боку, «фавн» – сзади. Венок сполз и закрывал ее лицо. Виктора порадовало общее энергетическое поле этой парочки. Оно было радужным и наполненным жизнеутверждающими тонами от бирюзового до ярко-розового. Но он тут же отключил «внутренне зрение», сейчас хотелось забыть о том, что он ловец, а быть просто мужчиной, а еще лучше самцом.
Виктор размотал полотенце и бросил его возле «нимфы». Она открыла глаза и убрала венок с лица. И нахально улыбнулась Виктору. Он воспринял это как приглашение. «Фавн» оторвался от девушки и только что заметил нежданного зрителя. Но и он воспринял это как должное и тоже улыбнулся ему. Виктор улегся рядом с девушкой…
Через какое-то время троица расцепилась. Виктор был полностью одурманен сексом, но усталости не чувствовал. Его состояние было сродни опьянению, голова – пустой, без каких-либо мыслей. И это было очень приятно. Именно за этим он и приехал на остров. Его партнеры, не говоря ни слова, удалились в парк, а он остался лежать в траве, бездумно глядя в небо. Что-то защекотало его живот, он приподнялся и увидел голубого мотылька, усевшегося на его пупок. Виктор рассмеялся, мотылек вспорхнул и улетел, напоминая цветок с двигающимися лепестками.
Виктор ощутил прилив сил, вскочил, замотал бедра полотенцем и направился по тропинке. Скоро он вышел на открытое пространство. Аккуратные клумбы обрамляли довольно большой бассейн, лежаки стояли ровными рядами по его краям. В углу возвышалась мраморная статуя обнаженной девушки, держащей кувшин, из которого лилась вода. Пара лежаков была занята распростертыми на солнце телами. Несколько человек плавали в бассейне. Все были полностью обнажены. Виктор бросил полотенце на ближайший лежак и прыгнул в воду. Она оказалась приятно прохладной и прозрачной. Он быстро поплыл к статуе, затем выпрямился под струями и поднял лицо, с наслаждением ощущая, как вода падает на его разгоряченную кожу.
– Синьор похож на прекрасного греческого бога, – услышал он итальянскую речь и вышел из-под струй.
Возле него стояла молодая стройная брюнетка и широко улыбалась. Ее смуглая кожа блестела от влаги, карие глаза лучились весельем, мокрые пряди облепили плечи. Виктор скользнул взглядом вниз. Уровень воды был до груди, и он залюбовался пышными формами девушки. Крупные красные соски призывно торчали, Виктор сжал их пальцами, девушка перестала улыбаться и обхватила его за плечи, закинув ноги на поясницу…
Он провел у бассейна около часа и решил вернуться в «Розовую зарю». Но, по всей видимости, свернул не на ту тропинку и оказался возле другого дома, очень похожего на его бунгало. Только двери были синего цвета. Виктор постучал, но ответа так и не дождался. Он толкнул дверь, она легко открылась.
– Эй! – позвал он. – Есть кто-нибудь?
Виктор услышал странные звуки и пошел на них. Оказавшись на пороге гостиной, замер. Две обнаженные девушки были связаны замысловатыми переплетениями разноцветных веревок. Одна лежала на полу, другая была подвешена и медленно кружилась в воздухе, опустив голову. Длинные волосы полностью скрывали ее лицо. Накачанный мужчина, одетый в черный латексный комбинезон, легко охаживал ее плеткой по обнаженным ягодицам. Она стонала, но не мучительно, а с наслаждением, будто занималась сексом и была близка к оргазму.
Обстановка гостиной была в стиле садомазо: развешенные по стенам пучки веревок, разнообразные плетки, кожаные маски, наручники. На стеклянной полочке возвышались фаллоимитаторы, лежали какие-то металлические шарики, соединенные по три-четыре штуки.
– Прошу прощения… – растерянно проговорил Виктор.
Мужчина обернулся.
– Я заблудился, – сообщил Виктор, не сводя глаз с подвешенной девушки.
Он никогда не увлекался BDSM и уж тем более таким направлением, как бондаж, но сейчас ощутил новый прилив возбуждения. Хотелось подойди к «рабыне», пошлепать ее по покрасневшим от порки ягодицам, а затем… Виктор отогнал картинки, возникшие в его мыслях, и сосредоточился на мужчине.
– Как называется ваше бунгало? – будничным тоном спросил тот.
– «Розовая заря».
Мужчина бросил плетку на пол, взял телефон. Он позвонил администратору и затем подробно объяснил гостю, в какую сторону ему направиться.
– Спасибо, – поблагодарил Виктор и не двинулся с места.
Мужчина внимательно на него глянул и усмехнулся. Он поднял плетку и протянул ее гостю.
– Хочешь позабавиться? – уточнил он.
– Э-э… – растерялся Виктор.
– Это просто коврики под моими ногами! – весело сообщил мужчина и толкнул подвешенную девушку.
Она даже не подняла головы, только тихо ответила:
– Да, мой господин.
– Подстилка! – злорадно проговорил мужчина и пнул ногой лежащую. – А ведь это директор швейцарского банка, у нее масса подчиненных, с которыми она строга. Да, тварь?
– Да, мой господин! – покорно ответила та.
– Присоединишься к нашей компании, раз уж забрел в «Синий сумрак»?
– Наверное, нет, – неуверенно ответил Виктор, изучая холеное лицо «директора банка».
Ей было за сорок, женщина выглядела ухоженной, тратящей немало средств на косметологов, массажистов и прочих деятелей индустрии красоты. Виктор машинально отсканировал поля присутствующих. Но цвета были удивительно гармоничны.
– Простите еще раз за вторжение, – сказал он и вышел из гостиной.
Из записной книжки:
«Сексуальный извращенец, или сексуальный маньяк, является доказательством правильности утверждения эзотериков, что одна часть сексуальной силы строит мозг: он становится идиотом, неспособным думать, потому что растрачивает вовне не только негативную или позитивную часть своей половой энергии (в зависимости от того, мужчина это или женщина), которая при нормальных условиях должна использоваться половым органом в целях размножения, но вдобавок к этому еще и часть той энергии, которая должна строить мозг, делая его способным воспринимать и обрабатывать мысль, – отсюда и умственная неполноценность».
Макс Гендель
«Космогоническая концепция розенкрейцеров»
Виктор быстро нашел свое бунгало. Увидев, что Лолита уже ждет его за накрытым столом, он обрадовался. Голод после сегодняшних развлечений был зверским, а компания девушки являлась приятным дополнением к ужину.
– Вижу, что мой заказ уже доставили, – довольно заметил он, сбросил полотенце и уселся к столу.
Но, глянув на принарядившуюся девушку – она была в красивом голубом платье и даже волосы уложила в аккуратную стильную прическу, – он извинился и ушел в спальню. Натянув шорты и тенниску, вернулся к столу.
– Я польщена, – сказала Лолита. – Но ты мог бы оставаться и голеньким. Меня это не смущает! Ты красив, как бог!
– Мне уже это сегодня говорили, – весело сообщил он и потянулся к блюду с морепродуктами.
– Вот как! – пробормотала Лолита и нахмурилась. – Значит, гулял в поисках приключений. Ну здесь с этим просто!
– Не ревнуй! – задорно проговорил он и налил ей белого вина. – Это всего лишь игры, типа гимнастики для тела.
– Ты просто монстр! – ответила девушка. – И откуда у тебя столько сил? Маньяк!
– Люблю секс, только и всего, – спокойно произнес Виктор. – Но ведь и ты, насколько я понял, тоже его любишь. Иначе зачем бы избрала такую профессию? Что-то я не припомню случаев, когда фригидные девушки занимались этим.
– Да, люблю! Это ты точно подметил, – после паузы сказала она.
– Кстати, интересно было бы послушать, как все случилось, – сам себе удивляясь, предложил он.
Виктор никогда не выяснял у проституток, «как они дошли до жизни такой». Но тут вдруг ощутил острый интерес к истории Лолиты. Девушка отпила вина и пристально посмотрела ему в глаза. Она не имела привычки рассказывать клиентам о себе. К тому же это не приветствовалось ее «хозяином». А для особо любопытных ей советовали придумывать захватывающие и жалостливые истории. Обычно Лолита так и делала. Но Виктор стал для нее особым человеком. Только она все еще боялась признаться себе, что влюбилась. И девушка решила рассказать правду.
– Я родилась в Неаполе, – начала она, – в большой и дружной семье. Помимо отца у меня еще четыре брата. Мама очень хотела дочку, но мое появление стоило ей жизни.
– Бедная, – посочувствовал Виктор, видя, что на глазах девушки заблестели слезы.
Лолита отвернулась и опустила голову.
– Если тебе тяжело, то можешь не рассказывать, – после паузы предложил Виктор.
– Нет, мне хочется, – тихо ответила она и выпила вино. – К тому же я никогда о своей жизни не говорю. А вот с тобой мне легко… Отец был безутешен, – продолжила Лолита. – Но чем старше я становилась, тем сильнее походила на мать. Братья у меня все жгучие брюнеты, а я светло-русая и голубоглазая, копия мамы. И отец всю свою любовь перенес на меня. По правде говоря, это было невыносимо. Я находилась под неусыпным контролем, отец и братья следили за мной днем и ночью, в школу меня водили до старших классов чуть ли не за ручку. Даже шопинг проходил в присутствии одного из братьев. По этой причине у меня не было ни друзей, ни подруг.
– А твой отец не работал? – уточнил Виктор.
– Он владеет двумя букинистическими лавками в Неаполе, – ответила она. – И как только братья подросли, он практически отошел от дел. Братья и за продавцов, и редкие издания выискивают везде, где только можно, а отец лишь занимался финансами. И меня он решил приобщить к семейному бизнесу. В категоричной форме мне было сказано, что я обязана поступать в финансовый колледж, получить диплом бухгалтера и войти в дело.
– Но это же неплохо, – заметил Виктор.
– Возможно! Но я терпеть не могу все, связанное с этим родом деятельности. Мне кажется, я бы умерла от тоски, всю жизнь занимаясь «дебетом-кредитом». По натуре я человек творческий. Я всегда любила петь, рисовать и очень много читала. Благо недостатка в книгах у меня не было. В магазинах отца попадались шикарные издания, редкие и любопытные. И вот в возрасте пятнадцати лет я увидела в новом поступлении издание книги «Манон Леско», автор аббат Прево. Я вытащила книгу с полки, спряталась за стеллажи и начал читать. История кавалера де Грие и юной Манон потрясла меня. Я и раньше читала любовные романы, но именно этот запал в душу. Мне кажется, у каждого есть такая книга, которая по непонятным причинам производит неизгладимое впечатление. Наверняка и у тебя такая имеется?
«Космогоническая концепция розенкрейцеров», – чуть не сорвалось с языка Виктора. Но он подумал, что узнал эту книгу уже будучи ловцом, и попытался вспомнить, какое произведение произвело на него самое яркое впечатление в возрасте пятнадцати лет.
– «Мастер и Маргарита» Булгакова, – сказал он.
– А, знаю! – обрадовалась Лолита. – Я читала. Мощная книга!
– И что же было дальше? – спросил Виктор.
– В магазин как-то заглянул один парень, – ответила она и грустно улыбнулась. – Брат ушел на обед, я была одна. Мы разговорились. Луиджи было восемнадцать, он учился в универе на историческом факультете и показался мне взрослым и умным. И как же пылко я влюбилась! Практически с первого взгляда. Мы поболтали, он ушел. И через пару дней появился снова. Но мой брат был на месте, а я находилась в школе. Луиджи сообразил, что лучше ничего не выяснять обо мне. Он нашел способ увидеться со мной. И несмотря на тотальный контроль моей семьи, мы ухитрялись встречаться. Это был мой первый мужчина. На свое шестнадцатилетие я узнала, что беременна. В общем, все банально. Даже вспоминать не хочу. Отец пришел в ярость, братья подловили моего любимого и избили его. Но он был согласен жениться. Я только что окончила школу, свадьбу решили сыграть в июле. Да вот не вышло ничего. Такая уж у меня судьба.
– Почему? – удивился Виктор и сжал ее пальцы.
Лолита смотрела на него, но будто не видела. Казалось, ее взор обращен в прошлое, и она страдает, созерцая какие-то одной ей видимые картины. Виктор просканировал ее поле и заметил сиренево-фиолетовые тона, пятнающие бирюзово-голубые.
– Если тебе больно, не продолжай! – быстро сказал он.
– Луиджи через неделю умер, – тихо сообщила Лолита. – Думаю, братья что-то повредили в его организме, да никто и разбираться не стал. Умер-то он дома, в своей постели. Хотели от меня скрыть, наплели, что Луиджи сбежал. Да я все равно узнала. Ох, что со мной было. Я ведь любила его, и как любила! Насмерть! От шока у меня случился выкидыш, я две недели провалялась в больнице в беспамятстве. Когда меня выписали, я полностью ушла в себя, ни с кем из родных не общалась. И они проявили уважение к моему горю и особо не досаждали. Но я будто умерла. Ты и представить не можешь, что со мной было. Я реально хотела уйти из жизни.
Виктор вздрогнул.
– Этого делать нельзя ни в коем случае, – сказал он.
– Знаю, – тихо ответила Лолита, – это смертный грех. И я решила жить, но по-своему отомстить виновникам смерти моего любимого. В июле меня отправили отдохнуть, отец забронировал номер в отеле на Лидо. Один из братьев сопровождал меня. Но его контроль моментально ослаб, как только мы заселились в отель. Брат быстро почувствовал вкус беспечной жизни на курорте, валялся на берегу, серфил, ходил на пляжные дискотеки, увивался за красотками. Я воспользовалась моментом и свела знакомство с девушкой определенной профессии. И ходить далеко не нужно было. Она пришла в отель по вызову… Не буду долго рассказывать. Именно благодаря ей я и попала в этот бизнес. Я удрала от брата, поселилась в квартире, предоставленной хозяином. Наплела ему, что сирота, жить не на что и все такое. Взяла псевдоним Лолита и исчезла для этого мира.
– И как же ты адаптировалась к новой жизни? – удивился Виктор.
– Легко! – с вызовом ответила она. – Не поверишь, но именно это и спасло меня от самоубийства. Та наивная, любящая, страдающая Лючия умерла, появилась бесстыдная пылкая раскованная Лолита. Секс стал своего рода наркотиком, избавляющим от боли.
«Вот так и Лиза, – вдруг подумал Виктор, – тоже спит с кем попало, лишь бы заглушить боль. В чем-то эти две девушки похожи, у обоих умерли возлюбленные, обе ведут пустую жизнь без цели, без надежд».
– Неужели семья тебя не искала? – спросил он.
– Не знаю и знать не хочу об этих убийцах! – сухо проговорила она. – Но я послала отцу письмо, что больше не хочу иметь ничего общего с ними и начинаю новую жизнь. И лучше меня не искать.
– Но сейчас тебе двадцать один, – начал Виктор.
– И что?! Меня все устраивает. У меня есть постоянные клиенты, платят отлично, я на хорошем счету, мне все нравится. Конечно, бывают моменты… Те же извращенцы. Но я отказываюсь от встреч с садистами, насильниками, некрофилами, любителями оргий и прочими неадекватами. Сюда езжу с Фридрихом. Но он мухи не обидит. Беспомощный раб… Ладно, что-то мы заболтались, – неожиданно сказала Лолита и встала.
– Хочешь уйти? – уточнил Виктор.
– А ты что хочешь? – оживленно спросила она.
– Чтобы ты провела со мной всю ночь, – ответил он и улыбнулся.
– Ох-хо-хо, – завздыхала она. – Так и влюбиться недолго! Знаешь, я наведаюсь к моему рабу, а потом вернусь. Хорошо?
– Договорились! – обрадованно ответил он и крепко ее обнял.
Из записной книжки:
«Души благородные чувствуют, что кротость и человечность – добродетели привлекательные, и склонны им следовать; но в ту минуту, как надлежит эти добродетели осуществить, добрые намерения часто остаются невыполненными. Возникает множество сомнений: действительно ли это подходящий случай? И в какой мере надо следовать душевному побуждению? Не ошибаешься ли ты относительно данного лица? Боишься оказаться в дураках, желая быть щедрым и благодетельным; прослыть слабохарактерным, выказывая слишком большую нежность и чувствительность; словом, то опасаешься превысить меру…»
Аббат Прево
«Манон Леско»
Следующие два дня пролетели для Виктора как один миг. Лолита была почти постоянно с ним, они наслаждались близостью, прогулками, приятной болтовней, вкусной едой. И когда пришло время уезжать, Виктор поймал себя на мысли, что не хочет расставаться с девушкой. Она проводила его до причала и выглядела опечаленной.
– Мы еще увидимся? – робко задала вопрос.
Виктор не хотел сильно к ней привязываться, но не смог устоять перед ее грустным взглядом и искренним горем. Лолита была в эмоциональном плане под стать ему. Она чувствовала остро, бурно, только не умела скрывать то, что ее обуревало, у нее все было написано на лице.
– Вернешься на Лидо, звони, – после паузы сказал он.
– Послезавтра, – ответила она и крепко его поцеловала.
Когда Виктор зашел на виллу, она показалась ему неуютной и пустой. Всего лишь за три дня он привык к постоянному присутствию юной хорошенькой девушки, живой и непосредственной. И впервые за последние десять лет захотел иметь постоянную спутницу в своих путешествиях. Но это не приветствовалось правилами Ордена. Даже глупенькая девушка, находясь денно и нощно рядом, могла понять, что ловец не совсем обычный человек и занимается чем-то экстраординарным. Тем более такая работа была образом жизни и велась круглосуточно и где угодно. Ловец обязан постоянно крутиться между людьми, заводить новые знакомства, располагать к себе, наблюдать и вылавливать потенциальных «клиентов».
«Лолита далеко не глупа, – размышлял Виктор. – От нее трудно будет скрыть какие-то моменты моей деятельности. Конечно, можно сразу предупредить, чтобы она не совала нос в мои дела. А вдруг я засекреченный агент? Современный Джеймс Бонд!»
Он улыбнулся ходу своих мыслей и решил пока ничего не предпринимать относительно девушки.
Весь следующий день Виктор гулял по Лидо, заходил в кафе, сидел за чашечкой чая, наблюдая за посетителями. После пребывания на Острове Грез он был умиротворен, расслаблен, «секс-терапия» пошла ему на пользу. Ему вдруг захотелось работать, и это было хорошим признаком. И он сканировал практически всех, кто встречался на его пути. Но фиолетовые тона в этот день он заметил только один раз. Ореол густого депрессивного цвета окружал пожилую итальянку, сидевшую на лавочке неподалеку от небольшого гостевого дома. Вечерело, закатное освещение бросало красный оттенок на ее морщинистое лицо, и оно выглядело больным. Виктор присел рядом, слегка поежившись от потока безысходности, окутывающего женщину и задевающего его. Она глянула на молодого человека и неприметно улыбнулась.
– Прекрасный вечер, синьора, – непринужденно начал он.
– Божественный! – охотно ответила она.
– Но вы отчего-то грустите, – осторожно заметил он.
Женщина развернулась к нему всем тучным оплывшим корпусом. Виктор смущенно улыбнулся.
– Mama mia! – удивленно воскликнула она. – Прекрасному молодому синьору так скучно, что он решил поболтать со старухой?
– Не люблю, когда кто-то печалится, – ответил Виктор.
– Доброе сердце, – тихо заметила женщина и погладила его по плечу. – Но увы, мне вы ничем не поможете, только если ласковым словом. Да хранит вас Пресвятая Дева Мария!
Она отвернулась и опустила голову. Виктору было уже нехорошо от депрессивного удушающего его потока, изливающегося от женщины. Он был такой силы, какой обычно бывает за шаг до самоубийства. И такого клиента он никак не мог упустить.
– И все же, милая синьора, у вас что-то случилось, – после паузы сказал он. – Я сирота, моя мама умерла несколько лет назад, отца я не знал… Наверное поэтому я не могу пройти мимо женщины с такими грустными глазами. Что же произошло?
– Бедная сиротка, – жалостливо проговорила она, не ответив на его вопрос. И посмотрела на Виктора глазами, полными слез. – Сочувствую! Но вы молоды, хороши собой, надо заводить свою семью. Или она у вас уже есть? Жена, детки?
– Я одинок, – признался Виктор.
– О! У нас большая семья! Хотите, сосватаем вам прекрасную итальянскую девушку? – неожиданно предложила она и оживилась.
Но фиолетовый цвет ее поля стал только гуще.
– Благодарю, но я влюблен, – ответил он.
– Тогда чего же ждать? Делайте предложение! – пылко проговорила она.
– Собираюсь.
– Все у вас будет хорошо! – ласково сказала женщина. – Главное, было бы здоровье!
Она вздохнула, лицо приняло страдальческое выражение.
– Вы больны? – осторожно поинтересовался он.
– Рак, – кратко ответила она. – Четвертая стадия. Мне уже не поможешь.
– Ужас какой, – пробормотал он.
Виктору стало понятно, что за клиент перед ним. Безнадежные больные – это была особая категория суицидников, и в Ордене вот уже на протяжении многих веков велся один и тот же спор: должно ли быть послабление таким людям? И не лучше ли закрывать глаза на подобных клиентов? Но Устав ловцов был прописан много веков назад. И один из пунктов гласил: «Любое горе, страдание, неизлечимая болезнь посланы Творцом, и человек обязан пройти свой путь до конца и никоим образом не пытаться уйти от суда Божия ни на земле, ни на небе». И даже неизлечимые больные должны были умирать естественной смертью, испив чашу страданий до дна.
Виктору захотелось уйти и оставить женщину. Он знал, что помочь ей не в силах. Но она стала крайне словоохотливой и торопливо заговорила:
– Дети отправили меня сюда, чтобы я отдыхала… перед смертью. Мне недолго осталось мучиться. Эвтаназия – вот выход для меня!
– Так ведь она официально запрещена! – заметил Виктор.
– Не везде! – ответила женщина. – Мой старший сын живет в Бельгии. И там она разрешена. И это гуманно! Муки, которые я испытываю, морфины, которые я принимаю, чтобы облегчить боли… Да что говорить! Вам не понять! Зачем тянуть?
Виктор хотел напомнить, что самоубийство – смертный грех, что душа попадет в ад, как утверждает церковь, но у него язык не повернулся. Старая больная измученная женщина с угнетенной психикой… Кто он, чтобы давать советы? И может, пора переписать некоторые правила Ордена? Если человек все равно обречен, то не ему ли выбирать, сколько еще мучиться? А если уже нет ни физических, ни моральных сил? Виктор часто размышлял о таких «клиентах», но так и не определил для себя, что является наиболее гуманным в этих случаях.
– Возможно, вы правы, синьора, – после паузы сказал он. – Легкой вам смерти!
Но женщину не удивило такое странное пожелание. Она заулыбалась и погладила его по плечу.
– Не сиди со мной! – сказала она. – Ты и так помог мне своими разговорами! Ты очень чуткий молодой человек. Дай бог тебе всего!
Виктор улыбнулся ей и ушел.
Его настроение стало сумрачным. Он размышлял о человеческой судьбе, о пресловутом «бумеранге». Кто знает, за какие деяния дает нам Творец то или иное. На ум вдруг пришло заявление аморфа Николая, что Виктор продал душу дьяволу и будет в аду. Он всегда восхищался ловцами, искренне считал, что это благое дело, угодное Богу. Но иногда в душу закрадывались сомнения, а имеет ли право обычный человек вмешиваться в ход вещей. Ведь самоубийства были всегда, сколько существует род человеческий, и никакие запреты не влияли на этот процесс.
Из записной книжки:
«Самоубийство в христианском понимании – единственный грех, в котором невозможно раскаяться и, следовательно, получить прощение от Бога и спасение души.
Церковь провожает самоубийцу в последний путь гробовым молчанием. Невозможно спеть „со Святыми упокой“ над телом человека, который всю свою волю, все свое стремление в последний час направил на то, чтобы навсегда замкнуть душу от Бога.
Человека, лишившего себя жизни, нельзя поминать в храме. За самоубийцу нельзя подать записку на поминание. За него не вынет частицу из просфоры священник, служащий литургию. Единственное, что остается стоящим у его гроба, – молиться дома, но и то многие священнослужители рассказывают, что такая молитва может свести молящегося с ума. И в этом есть своя правда. Невозможно простому человеку в одиночку вместить в себя боль, ужас и страх того, кто принял катастрофическое решение покончить с собой».
…Моника встала рядом, плечом касаясь его плеча. Они опустили головы, глядя на шевелящуюся темную воду.
– Давай прыгнем вместе, – после паузы предложила девушка. – Тогда не будет так страшно.
– Да, я за этим сюда и пришел, – прошептал он и начал забираться на ограждение.
Жар разлился в висках, но в груди так похолодело, что перехватило дыхание. Отчаяние куда-то ушло, на его место пришла тоска, идущая из самых потаенных глубин сознания. Она принесла новую боль, так плохо ему еще не было. Он выпрямился, стоя на узких перилах и глядя в черную воду, шевелящуюся внизу, как вязкий омут ада. Просветление заставило вздрогнуть, мысль стрелой пронзила мозг: «Да я с ума сошел! Зачем мне это?!» И Виктор решил спрыгнуть обратно на мост. Но Моника легко вскочила и встала рядом. Ее цепкие пальцы впились в его ладонь.
– Жить так мерзко! – сказала она и глубоко вздохнула. – Только смерть избавляет!
От нее исходил какой-то странный холод, но Виктору отчего-то он показался даже приятным. Оцепенение охватило его, словно ледяной панцирь сковал тело.
– Ты права! – ответил он дрогнувшим голосом. – И я хочу умереть.
Моника глянула на него яркими янтарными глазами, улыбнулась и прыгнула вниз, потянув его за руку. Виктор мешком свалился в воду. И тут же пришел в себя. Он начал барахтаться, пытаясь выбраться на поверхность и глотнуть воздуха, но Моника, так и не выпустившая его руку, камнем тянула ко дну.
И вдруг кто-то прыгнул в воду рядом с ними. Виктора подхватили за талию сильные руки и вытолкнули на поверхность. Он ракетой вылетел на мост и закашлялся, выбрасывая из легких воду и глотая воздух. Когда отдышался, то увидел перед собой рослого накачанного мужчину. Его раскосые светло-карие глаза пристально смотрели в лицо Виктора.
– Спасибо, – только и сказал тот и начал сгонять воду с одежды.
– Надо поговорить! – ответил мужчина. – Идрис, – тут же представился он и протянул удивленному парню руку.
– Спасибо! – повторил Виктор и крепко пожал протянутую ладонь. – Вы спасли мне жизнь. Сам не понимаю, что на меня нашло! Прошу вас, не нужно никуда сообщать. Я просто упал в воду! Ничего более!
– Один упал? – с усмешкой поинтересовался Идрис.
– Нет! – нервно проговорил Виктор и бросился к перилам.
Он перегнулся и начал всматриваться в темную воду.
– Бесполезно! – услышал он позади и резко обернулся.
– Там девушка… она там! – истерично выкрикивал Виктор. – Спасите ее!
– Моника? – равнодушным тоном уточнил Идрис.
– А откуда вы знаете ее имя? – с испугом спросил Виктор и начал дрожать. – Кто вы? И как вы смогли… выскочить на мост вместе со мной? Мы же именно взлетели из воды! Кто вы?! – возбужденно добавил он, глядя в упор на своего спасителя.
– Надо поговорить, – повторил Идрис. – И ты как раз в самом подходящем состоянии… впрочем, как и все самоубийцы после… Ладно, ты весь дрожишь. Пошли со мной!
И Виктор подчинился. Он и правда находился в ликующем состоянии духа, ему казалось, что он заново родился, все вокруг приобрело какой-то особый смысл. Даже ночной город выглядел иначе. На миг он подумал, что умер и попал в иное измерение.
– Ты не умер, – сказал Идрис, шедший рядом.
И Виктор испугался еще больше, словно новый знакомый умел читать мысли.
Они спустились с моста и сели в черный джип. Ехали недолго, но Виктор начал приходить в себя. Он с любопытством смотрел на крутые плечи Идриса, на его смуглое лицо, сильные руки, держащие руль. И ему уже казалось, что он попал в кадр какого-нибудь боевика.
Идрис остановил машину на окраине, возле древнего полуразрушенного монастыря из красного кирпича. В ночном мраке место выглядело зловещим. Но Виктор остался спокоен. Незачем было спасать его, чтобы снова убить. Они выбрались из джипа и быстро направились к монастырю. Но внутрь развалин не зашли. Идрис спустился вдоль стены, шедшей под уклон, приблизился к ржавой двери и толкнул ее. Она со скрипом раскрылась. Виктор выглянул из-за его плеча и с изумлением заметил, как зажглись факелы, образуя светящуюся цепочку, ведущую куда-то в подземелье. Идрис начал спускаться по крутой каменной лестнице, Виктор не отставал. Ему уже реально казалось, что он заново родился и попал в какой-то мистический загадочный мир, где все будет не так, как он привык, и его серая жизнь превратится во что-то фантастически прекрасное.
Они очутились в подвале, казавшемся из-за неверного света факелов бесконечным. Но в нем было сухо и тепло. Одежда Виктора начала высыхать, он согрелся и чувствовал себя все более комфортно. Идрис остановился и тихо произнес:
– Sub rosa.
И словно по мановению волшебной палочки зажглись еще факела, осветив середину помещения. Виктор огляделся и понял, что подвал имеет вполне обжитой вид: мозаичные плиты пола казались тщательно вымытыми, несколько кресел с высокими спинками были выставлены полукругом возле большого стола. На нем находился старинный на вид подсвечник странной формы. Он был из какого-то черненого металла, изображал собою крест, увитый коваными розами.
– Побеседуем, – предложил Идрис и пододвинул одно из кресел.
Виктор сел и оказался напротив него. И начал волноваться. До него дошло, что все это происходит в реальности, какой бы странной она ни выглядела.
– Я готов, – ответил он.
Разговор был долгим. Идрис подробно рассказал об Ордене ловцов, о задачах, целях, условиях жизни и предложил Виктору стать одним из них.
– Но почему я? – уточнил тот в конце беседы. – Мне сегодня, вернее, уже вчера, исполнилось всего семнадцать. Я неудачник, размазня… Хотя нет! Сейчас я такое про себя уже не скажу!
– У тебя подходящие для этой работы способности, – серьезно ответил Идрис.
– Откуда ты знаешь?
– Я умею сканировать энергетическое поле человека и определять, что в него заложено от природы, – сообщил Идрис. – В тебя заложено! Можешь не сомневаться. И при постоянной работе над собой ты мог бы достичь определенных высот.
Виктор ощутил что-то наподобие гордости. Впервые в жизни его серьезно хвалили, пусть и за какие-то пока ему неведомые способности. И это было приятно до мурашек по коже.
«А вдруг и правда я достоин стать членом этого таинственного Ордена? – бежали мысли. – Почему бы и нет! Попробовать можно. А там, как получится».
– Ты так спокойно доверяешь подобные секреты незнакомому человеку? – спросил он. – Допустим, я согласен. Но… а если бы отказался?
– Тогда я просто стер бы этот эпизод из твоей памяти, – спокойно ответил Идрис. – И ты бы очнулся на берегу реки, помня лишь, что бросился в воду, но потом одумался и сам выплыл.
– И это возможно? – восхитился Виктор. – И я могу такому научиться?
– Легко! Как известно, люди используют свой мозг всего на три процента. А его возможности безграничны.
– Но как ты оказался на этом мосту? – не унимался Виктор. – И в самый подходящий момент?
– Я приехал в Ковров по делам Ордена, – ответил Идрис. – Член из моей пятерки должен продлять договор. У нас имеются своего рода… базы по всему миру. Сейчас мы находимся на одной из них. В древние века здесь находился один из монастырей, но он был разрушен. Орден любит такие места. Здесь сохраняется некий дух высшего разума, если можно так выразиться. И мы часто самовольно занимаем подвальные помещения и приводим их в порядок. Но постороннему в них не войти. Пару дней назад я ощутил присутствие прилипалы совсем рядом. И заметил Монику. О, я хорошо ее знаю! Вычислить, к кому она прилипла, не составило труда.
– Так ведь она местная проститутка! – удивленно сказал Виктор.
– Это видимость, созданная для тебя на один вечер, – пояснил Идрис.
– Но как такое возможно? Она была не одна. Еще две девушки этой же профессии составили ей компанию…
– Моника – не человек, – мягко проговорил Идрис. – Она может внушить что угодно и кому угодно.
– Не человек, – ошеломленно проговорил Виктор.
Он ясно вспомнил события минувшей ночи и ощутил приступ невыносимой дурноты. Его чуть не вырвало от мыслей, что он лишился невинности с каким-то существом из иного мира.
– Забудь об этом! – сказал Идрис, глядя ему в глаза. – Это было в другой жизни…
Виктор резко втянул носом воздух и проснулся. Он сел и сжал виски. Сон вернул его против воли в прошлое, словно он находился под гипнозом, и это было неправильно. Такое в принципе не должно происходить с ловцом. Утратить контроль над собственным разумом считалось опасным, это могло привести к непредсказуемым последствиям.
Виктор сосредоточился, мысли начали проясняться. Он глянул на настенные часы, они показывали пять утра.
«Если бы со мной сейчас была Лолита, я бы обнял ее, прижался и успокоился», – подумал он и лег на бок, прильнув щекой к подушке.
Но уснуть больше не смог. Перед глазами возникало то нежное лицо Лизы, то смеющаяся мордашка Лолиты. Отогнать эти картины было трудно, и Виктор понимал, что любовь никуда не ушла, она полностью владеет им. При одной мысли о Лизе все внутри таяло. И он старался переключаться на Лолиту. С ней было невероятно легко.
«А может, попробовать? – думал Виктор, глядя в потолок. – Она будет рада, если я предложу уйти из профессии и стать моей постоянной спутницей».
Такое решение напрашивалось само собой, это избавило бы от некоторых проблем, связанных с потребностями его молодого здорового организма, но главное – от одиночества, хотя бы на какое-то время. Отчего-то именно сейчас он не хотел оставаться один. И Виктор понимал причину: он любил.
Он все же задремал. И когда очнулся, было уже десять. Виктор первым делом взял айфон и набрал номер Лизы. Он решил поговорить с ней, прежде чем делать предложение Лолите. На что Виктор надеялся? Он и сам не понимал. Лиза, наверное, уже и думать о нем забыла. Кто он для нее? Эксцентричный богач, отваливший за ночь любви баснословную сумму. Девушка быстро сориентировалась и воспользовалась случаем. Но он был рад, что помог ей принять решение и уйти из сомнительного модельного бизнеса. Осталось выяснить, где она, чем занимается, все ли у нее хорошо. Но оказалось, что ее номер больше недействителен.
– Оборвала все контакты, – пробормотал Виктор. – И даже телефон сменила. Возможно, это правильно. Начинать новую жизнь нужно с чистого листа.
Но навалилась тоска. Это было внезапно, его настроение так резко упало, что от практически физической боли он глухо застонал. Депрессия придавила тяжелой могильной плитой, ему стало трудно дышать. В смятении, чтобы получить хоть какую-то информацию о Лизе, он начал рыскать по Сети. Он нашел всего одну ее страничку, но она была давно заброшена. Виктор изучил снимки с фотосессий, почти все скопировал себе. Лиза выглядела утончено красивой, но практически везде у нее было одинаковое выражение лица – отстраненное и какое-то равнодушное. Было несколько совместных фотографий с Мишелем, и только на них ее глаза искрились жизнью. Виктор перешел по ссылке на одну из страниц его фан-клуба. Несмотря на то что Мишель умер, активность фанов все еще была велика. Тысячи подписчиков, его фотографии и ролики, статьи о его работе, его биография и многочисленные признания в любви. На снимках Мишель выглядел необычайно красиво и разнообразно. Он был прирожденной моделью с тонкими чертами лица, которое любила камера. Но главное – глаза. Большие, светлые и так проникновенно глядящие на тебя с фотографий, что невольно охватывала дрожь. Виктор знал, что сущность первичного ангела дает такой взгляд. Ангельский свет исходил из глубины зрачков, а камера, как известно, видит то, что обычному глазу недоступно. Но для непосвященных Мишель обладал магической красотой.
«Ушел из жизни наш любимый, – прочитал Виктор одну из записей сообщества, – он так решил! И будем уважать его выбор. Он захотел умереть молодым. И навсегда в наших сердцах останется его образ, вечно прекрасный. Мишель, мы не перестанем любить тебя! Ты сейчас на небе и видишь наши слезы, чувствуешь нашу любовь. Пусть она всегда поддерживает тебя даже там… куда ты ушел».
Виктор прочитал еще несколько записей. Мишель вызывал у девушек своего рода наркотическую зависимость, и он отчетливо понял, почему Лиза так сильно полюбила этого «ангела». И это его немного успокоило. Он вспомнил, как увидел силуэт призрака Мишеля, следующий за ней, и что первичный до тех пор между мирами, пока человек любит его. И раз Лиза все еще любила, то ее сердце было занято, и Виктор мог быть уверен, что она не захочет вступать ни с кем в серьезные отношения.
– Да мне-то что за дело? – возмутился он и погладил дисплей с ее фотографией. – Я должен навсегда забыть об этой девушке, и меня не касается, что она делает, с кем встречается. И хорошо, что она сменила номер, не будет искушения звонить ей.
Из записной книжки:
«Женщина – самое могущественное в мире существо, и от нее зависит направлять мужчину туда, куда его хочет повести Господь Бог».
Генрик Ибсен
Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он ответил: «Быть с тобой в аду».
Анна Ахматова
