Книга: Краткий курс магического права
Назад: ГЛАВА 8 ОБ ЭКОЛОГИИ, ОТХОДАХ И ШТРАФНЫХ САНКЦИЯХ
Дальше: ГЛАВА 10 О ТОЛСТЯКАХ, НЕКРОМАНТАХ И ЗАЩИТЕ СВИДЕТЕЛЕЙ

ГЛАВА 9
О СПРАВЕДЛИВОСТИ И СВИДЕТЕЛЯХ

Госпожа Громова порхала по офису. Ей под стать был улыбающийся Стэн, провожающий начальницу подозрительно любовным взглядом. Впрочем, причиной этого вполне мог быть приближающийся отпуск, а не идеальные формы моего куратора, но мое настроение портил сам факт.
К тому же лично меня пролетающие дни вовсе не радовали. С той же скоростью, что и отпуск госпожи Громовой, приближались мои экзамены…
Куратор даже изменила привычному черному платью, облачившись в ярко-алый наряд. На ней это смотрелось совсем не пошло, а эффектно, я же в своем сером платьице казалась себе мышкой (и привлекала внимание Стэна не больше, чем этот самый грызун).
В тягуче-жаркие летние дни с клиентами было не густо, и большую часть рабочего времени я изнывала от безделья или приводила в порядок старые записи. Хотелось куда-нибудь на речку, в лес, на худой конец — домой, в собственную одинокую постель. И валяться целыми днями, не высовывая даже носа из-под простыни…
А приходилось перебирать бумажки и вчитываться в угловатые канцелярские пассажи.
Сплошное уныние!
Поэтому когда звякнул дверной звонок, я чуть не подпрыгнула до потолка. Ура, хоть какое-то развлечение!
Но когда Стэн с подобающими церемониями (иногда мне кажется, что он по меньшей мере иноземный принц!) препроводил посетителей в кабинет госпожи Громовой, где я как раз сшивала очередной том записей, едва начавшее подниматься настроение вновь упало ниже нуля. После той истории с Силеной к эльфам я относилась с некоторым предубеждением.
А тут парочка: он и она, прекрасные настолько, что глазам больно смотреть. В белых одеждах, драгоценные венцы сверкают на высоких челах, роскошные волосы до колен…
— Рада вас приветствовать, господин Финвэ, — приветливо произнесла госпожа Громова и отчего-то слегка нахмурилась.
— И я несказанно рад вас лицезреть, — кивнул он. — Позвольте представить вам мою жену, Илвэнель. Илвэнель, это госпожа Громова, поверенный нашей семьи.
Хм, кажется, он нервничает! Ломает пальцы и взгляд какой-то странный.
— У меня довольно необычный вопрос… — неуверенно начал эльф.
— Слушаю вас, — кивнула куратор и бросила очередной пытливый взгляд на Илвэнель. Что ее так заинтересовало?
История была незатейлива. Однажды теплым летним вечером эльфийка выгуливала в скверике своего домашнего любимца — василиска специальной декоративной породы. Конечно, выгуливать его приходилось в специальном наморднике, который намертво удерживал непрозрачную повязку на глазах животного.
Пользуясь этим, два пьяных орка (впоследствии выяснилось, что их звали Козаг и Бидуш) пристали к одинокой эльфийке, неосмотрительно забредшей далеко от дома. Что они от нее хотели, осталось тайной, поскольку к тому времени изъясняться они могли только мычанием и нечленораздельными возгласами. Один из них палкой ударил василиска, а второй с гоготом попытался поймать перепуганную Илвэнель. К счастью, у девушки хватило самообладания отпрянуть и рвануть крепления намордника любимца.
В общем, в городскую больницу доставили два окаменевших тела…
Эльфийка поклялась никогда больше не ходить в одиночестве по вечернему городу и выбросила эту историю из головы, когда как гром с неба грянул вызов в милицию.
Оказалось, что нападающие очухались и рассказали о том вечере совсем другое.
По их словам, они мирно прогуливались неподалеку от общежития, ожидая своих подружек-студенток, когда увидели эльфийку с василиском на поводке (без намордника, разумеется). Илвэнель якобы выказала расистские взгляды и натравила животное на бедных орков…
Свидетелей не нашлось, алкоголь к моменту обратной трансформации «потерпевших» уже выветрился, а никаких телесных повреждений у эльфийки не осталось — их просто не успели нанести… Таким образом, следствие сочло версию орков вполне обоснованной и возбудило уголовное дело по факту нанесения умышленных тяжких телесных повреждений.
Теперь Илвэнель «светило» от двух до восьми лет лишения свободы…
— Боюсь, я мало чем смогу вам помочь, — развела изящными белыми руками госпожа Громова, — вы ведь знаете, что я не специализируюсь по уголовным делам. Может быть, вам лучше обратиться к кому-нибудь другому?
— Я доверяю вам! — веско бросил эльф.
— Лестно, — вздохнула куратор. — Разумеется, я постараюсь помочь…
Когда эльфы вышли, она откинулась на спинку стула и сложила пальцы «домиком», закрыв глаза и задумчиво втягивая и выпячивая губы. У кого-то другого это выглядело бы смешно, но госпоже Громовой неведомо как удавалось сделать эти гримасы милыми.
Испытав очередной острый приступ зависти, я раздраженно себя одернула и попыталась переключиться.
— Госпожа Громова! — окликнула я негромко.
Она приоткрыла один глаз и коротко спросила:
— Что?
— А… — протянула я, помялась и все же спросила: — Вы уверены, что они сказали правду?
В конце концов, что мешало этим эльфам беспардонно врать? Может быть, на самом деле Илвэнель натравила на беззащитных орков свою ручную тварюшку, а теперь выкручивается!
Куратор вздохнула, но, видимо, решив, что проще объяснить, чтобы поскорее от меня отвязаться, пояснила менторским тоном:
— Видите ли, Алевтина… Во-первых, я в любом случае должна защищать интересы своих клиентов, не разбирая, правы они или виноваты. Профессиональная этика, знаете ли. Во-вторых, эльфы не склонны к бессмысленной жестокости. А в-третьих… — Она помолчала и добавила веско: — Если бы вы получше присмотрелись к госпоже Илвэнель, вы тоже заметили бы, что она недавно очень много плакала, хоть и пыталась скрыть следы слез. А также что она на грани нервного срыва. Поэтому я совершенно уверена, что на этот раз мой профессиональный долг совпадает с общечеловеческим. У вас все?
— Все! — подтвердила я и попятилась к двери. Когда начальство в таком настроении, лучше его не злить!
Остаток дня я посвятила своим конспектам, более или менее успешно делая вид, что занята разбором старой корреспонденции.
Честно говоря, это дело меня заинтересовало и возмутило. Жаль, что госпожа Громова категорически отказалась брать меня с собой в милицию, поэтому о ходе расследования приходилось расспрашивать Стэна.
Дела шли не лучшим образом. «Потерпевшие» настаивали, что жестокая эльфийка безо всяких причин напала на них — видимо, натаскивая своего домашнего питомца.
И следствию не удалось разыскать свидетелей обратного. Проходившие мимо студенты если и видели, как обстояло дело, не хотели связываться с правоохранительными органами.
В выходной я обегала все общежитие, но без толку. Пришлось несолоно хлебавши возвращаться на работу.
Следователь волей-неволей готовил материалы в прокуратуру, которая должна была направить их с обвинительным заключением в суд.
— Но неужели ничего нельзя сделать?! — воскликнула я, узнав, что на следующий день назначено итоговое ознакомление с материалами дела.
— Увы, — вздохнула госпожа Громова. — В данных обстоятельствах я могу лишь добиться осуждения с испытанием.
Разумеется, это был наилучший выход с точки зрения закона — признать вину и «раскаяться», чтобы получить условный срок. Ну, то есть остаться на свободе с обязательством не совершать новых правонарушений во время испытательного срока.
Но это же несправедливо! К тому же от Стэна я также узнала то, о чем куратор умолчала. Оказывается, Илвэнель была беременна и напавшие на нее подонки прекрасно об этом знали! На прогулку она, конечно, ходила не в парадном свободном платье, а в тонком сарафане, который обрисовывал уже заметно округлившийся животик.
По-моему, сволочей, способных до полусмерти перепутать беспомощную беременную женщину, нужно давить, как клопов! Впрочем, мой решительный настрой ровно ничего не менял. Ни я, ни куратор, ни даже эльфы ничего не могли сделать с неумолимой машиной правосудия, и она потихоньку крутила свои жернова, перемалывая судьбы в костную муку…
Экзамены наступили со скоростью экспресса и с той же неотвратимостью.
Первым я сдавала гражданское право, в котором благодаря муштре госпожи Громовой разбиралась превосходно. Два теоретических вопроса я отбарабанила назубок, а практический у меня даже не проверяли — преподавателей впечатлила лестная рекомендация моего куратора. Экзаменатор даже соизволил меня похвалить за прилежание и поставить в пример остальным (что не улучшило моих отношений с одногруппниками, хотя и польстило моему самолюбию).
Пока почтенный профессор черкал в зачетке, я оглядела «родную» группу, напоролась на неприязненные взгляды в ответ — меня здесь считали выскочкой и «ботаником», к тому же клеймо попаданки, казалось, было поставлено на мне светящейся краской.
Я с тоской вспомнила своих подружек дома, как мы почти всей группой собирались в библиотеке и азартно рылись в пыльных томах, а потом гуляли в парке и кормили уток… На глаза навернулись слезы. Это несправедливо! Весь этот мир — несправедливый! Разве я виновата, что попала сюда? Разве я чем-то хуже этих маменькиных и папенькиных чад, хвастающих друг перед другом родительскими подарками и вместо учебы строчащих шпаргалки?!
Но что я могла сделать? Да ничего! И это самое обидное…
А преподаватель тем временем оглядел аудиторию поверх очков, рыкнул на парочку самых наглых (шпаргалки вспыхнули и осыпались пеплом, ух ты, а я и не знала, что он так умеет!), потом повернулся ко мне и сказал тихо:
— Не расстраивайтесь, молодая дама. Юность часто поспешна в выводах и жестока к инакомыслящим. Но я уверен, что у вас все получится. Как это говорится, делайте что должно, и будь что будет!
Отечески улыбнулся и протянул мне зачетку с четко выведенным «отлично».
Не помню, как я вышла на улицу. В ушах звенели давно известные слова, которые почему-то сильно меня задели. Раньше я понимала их смысл, но никогда толком не задумывалась. Пусть мир несправедлив, но я-то могу быть справедливой! И помогать этому миру стать хоть чуточку лучше!
Я немного посидела на качелях в парке, болтая ногами и наблюдая за резвящимися в небе драконами — алым и золотым, которые выделывали немыслимые пируэты в безмятежно-бирюзовой вышине. Потом встала и решительно направилась по знакомому адресу…
В РОВД меня помнили.
Последний раз я была тут, кажется, давая показания по делу инкуба. Кстати, интересно, какой срок ему дали? На суд меня не вызывали. Или еще вызовут?
— А, подружка Бамбура, — улыбнулся дежурный, отпирая дверь в отделение. — Проходи, он у себя.
Я покраснела до ушей, но постаралась сделать уверенный вид (копировала госпожу Громову, правда, судя по веселому взгляду милиционера, получилось не очень) и промаршировала в знакомый кабинет.
Я приоткрыла дверь и заглянула в приоткрывшуюся щель. В комнате обнаружился не только гном, но и госпожа Громова, корпящая над увесистым томом.
«Ознакомление с делом! — с упавшим сердцем поняла я. — Значит, следствие уже закончено!»
Хотя еще не все потеряно!
Я решительно распахнула дверь и вошла под удивленными взглядами следователя и защитника.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась я.
Мне ответили вразнобой.
— Алевтина, что вы тут делаете? — строго вопросила куратор, но ее голос перекрыл басок Бамбура:
— Ты как тут оказалась?!
— Меня впустил дежурный, — объяснила очевидное я и выпалила: — Вы должны допросить меня в качестве свидетеля!
— По какому делу? — поинтересовался следователь, склонив голову набок и рассматривая меня, как некое редкое животное.
Госпожа Громова только неодобрительно поджала ярко-красные полные губы.
— По обвинению Илвэнель в совершении преступления, предусмотренного статьей сто двадцать второй Уголовного кодекса! — бодро отчеканила я, вытягивая руки «по швам».
— Значит, свидетель… — протянул Бамбур, почему-то весело.
— Да! — подтвердила я. — Так точно, господин следователь!
Я преданно ела его глазами, изображая тупого новобранца, а госпожа Громова тем временем обрела дар речи.
— Алевтина, что именно вы видели? — спросила она, беря лист бумаги и ручку.
«Молодец, быстро сориентировалась!» — похвалила про себя я и чуть не рассмеялась нелепости своей мысли. Уж конечно, она с лету ухватила мою задумку!
По-моему, для Бамбура это тоже не было секретом.
— Тем вечером я гуляла в городском парке, залюбовалась танцем саламандр в огненном фонтане и забыла о времени. Потом решила зайти в общежитие к подруге. Вдруг увидела, как впереди два орка пристают к эльфийке… В общем, это все происходило на моих глазах. Я видела, что у одного из них был нож, он направил его в сторону жертвы и требовал денег, а второй наотмашь ударил палкой животное и толкнул эльфийку…
— И ты готова подтвердить это под присягой? — поинтересовался гном безмятежно. Его глаза искрились весельем. — Ты ведь помнишь об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний?
Не дрогнув, я подтвердила:
— Готова!
Следователь вздохнул, видимо, вспомнив о неприятном:
— Только ты ведь у нас лицо заинтересованное…
— Вовсе нет, — вмешалась госпожа Громова. — Я ведь вам уже объясняла по другому делу. Алевтина не адвокат, в деле не участвовала, на следственных действиях не присутствовала. Просто студентка, на счастье моей подзащитной, оказавшаяся свидетелем преступления.
— На счастье… — протянул гном задумчиво. Подумал, постукивая ручкой по столу и глядя в окно на безмятежно плывущие в зарешеченном небе облака, и решился: — Госпожа Громова, я удовлетворяю ваше ходатайство. Вы можете быть свободны на сегодня, а я пока допрошу вашего свидетеля.
— Полагаю, теперь вы закроете дело за отсутствием состава преступления? — уточнила она, поднимаясь.
— Конечно, — хмыкнул гном. — А что мне еще остается? Потом к начальству, будем возбуждать дело о разбое.
— Превосходно, — резюмировала госпожа Громова. — Полагаю, лет пять-семь они получат…
— Где-то так, — согласился следователь. — Отягчающие же!
И мне, признаюсь, было их совсем не жаль.
Куратор напоследок одобрительно глянула на меня, незаметно подмигнула (я чуть не задохнулась!) и выплыла из кабинета.
А я принялась рассказывать все, что «помнила». Хорошо хоть воображение у меня богатое и на память тоже не жалуюсь…
Тщательно законспектировав мой рассказ, Бамбур велел мне расписаться.
— На вот, почитай! — Он протянул мне пухлый том уголовного дела. — Заодно и на физиономии их посмотришь, чтобы потом опознать могла… Свидетель!
Я подняла глаза на гнома. Он улыбался — печально и одобрительно…
Назад: ГЛАВА 8 ОБ ЭКОЛОГИИ, ОТХОДАХ И ШТРАФНЫХ САНКЦИЯХ
Дальше: ГЛАВА 10 О ТОЛСТЯКАХ, НЕКРОМАНТАХ И ЗАЩИТЕ СВИДЕТЕЛЕЙ

Мерзость редкостная. Ни юмора ни слога. Не дочитала первую главу ибо потуги автора вызывают лишь отвращение. Странно, что этот опус выпустили.