Глава тринадцатая. В осаде

С совещания прошло три дня. Напряжение на базе нарастало. Внешники и их приспешники словно и не собирались никуда, сидели на своём бетонном заводе. Дроны-наблюдатели висели на границе мёртвых кластеров постоянно. Причём беспилотники были не просто наблюдателями, два из них имели статус тяжёлых атакующих — на пилонах подвешены четыре ракеты, а между ними отлично виден тяжёлый пулемёт. Со слов Рины — новая модель ударного дрона прорыва обороны «Брус», по фамилии русского генерала Брусилова. Это нервировало Ремня и остальных. На поверхность почти не выходили, только пара секретов расположились на хорошо замаскированных позициях в домах, которые стояли над бункером. Понятно, что пять с половиной километров надёжно отгораживали стронгов от противников, но не мешало последним наблюдать за стабом, вернее, за всем, что находилось на поверхности.

Рина рассказала, что на дронах стоят камеры с отличной оптикой. Которые могут рассмотреть комара на заднице у слона, медленно бредущего в десятке километров. Командиров стронгов это сильно озадачило.

Решению Ремня и Градуса о включении в отряд двух новых людей народ населяющий базу не шибко обрадовался, в первый же вечер вспыхнул конфликт между Ампером и задиристым пареньком с погонялом Старатель. Погорелов даже не понял, с чего всё началось, кто-то что-то сказал, он ответил, и вот ему в лицо уже летел кулак. Ампер, бывший отличным рукопашником, встретил наезд Старателя во всеоружии, опыту у его противника оказалось маловато, больше энтузиазма, драться профессионально парень не умел, и уже через минуту сидел на полу, размазывая по морде кровавые сопли. Дело происходило в общей столовой, и на тот момент там собрались человек десять, в основном боевая группа Рыжего, к которой и был приписан противник Погорелова. Задвигались стулья, крепкие мужики поднимались со своих мест, сжимая кулаки, все, кроме самого Рыжего.

Ампер отскочил к стене, готовясь к капитальному мордобою без правил. Но командир группы решил иначе.

— Остановились, — резко выкрикнул он, после чего обвёл недобрым взглядом поднявшихся бойцов. — Ремень запретил трогать их. Может, новички вам и не нравятся, но им дали слово. А Старатель сам налетел, у него язык, как помело, мне иногда хочется ему прописать по морде за это. Может, вообще ему имя поменять? Помело вполне подойдёт.

Мужики, уже готовые вступиться за «обиженного» собрата, заржали. Похоже, сидящий на полу рейдер был не особо уважаем в коллективе, просто сработал принцип — наших бьют. Ампер же подошёл к поверженному противнику и протянул руку.

— Вставай.

Тот несколько секунд медлил, после чего ухватился за протянутую ладонь и рывком поднялся на ноги.

— Мир? — поинтересовался Погорелов.

Старатель некоторое время молчал, наконец, решил согласиться.

— Мир.

Рыжий одобрительно кивнул и указал Амперу взглядом на место рядом с собой.

— Значит, ты прапорщик спецназа? — спросил командир группы, когда Погорелов занял предложенный ему стул.

— Вроде того, больше разведка да группа прорыва обороны. Когда пехтура тормозила, звали нас. Просто название очень громкое — Силы Специальных Операций, такая рота была в каждой бригаде.

— Всё равно это большой опыт, — возразил Рыжий.

Ампер, кстати, так и не понял, за что его собеседника так прозвали, он был жгучим брюнетом со смуглой кожей и тёмной щетиной. Командир группы перехватил его взгляд и улыбнулся.

— Недоумеваешь, почему меня Рыжим прозвали?

Ампер кивнул.

— Как догадался?

— Да просто все об этом думают в первую очередь, — усмехнулся собеседник, — ты не оригинален. А прознали меня за то, что я работал клоуном в передвижном цирке, самым натуральным цирковым рыжим. — Он залез в карман и достал оттуда красный поролоновый нос. — Всё, что осталось от прежней жизни. — Он нацепил поролоновый шарик и состроил весёлую рожу.

— А как в стронги попал?

— Тут всё ещё проще. До прихода в цирк я был капитаном ОМОНа. — Видя, что собеседнику аббревиатура ничего не говорит, пояснил, — отряд милиции особого назначения. И заложников освобождали, и террористов ловили, а в горячих точках, и за штурмовые группы работали.

— Ну и как ты, боевой капитан, в цирке очутился?

Рыжий скривился.

— Не по своей воле. Тяжёлое ранение, и всё, к строевой не годен. Старый приятель взял к себе в цирк, и оказалось, что у меня талант. А после того, как попал в Улей, раны мои зажили, я полностью восстановился. Сам знаешь, небось, все шрамы затянулись.

Ампер кивнул, подтверждая предположение бывшего капитана.

— Ну вот и меня это мрачное местечко на ноги поставило, и всё вернулось для меня на круги своя. А ты как умудрился вшнешницу подцепить?

— Да ничего интересного. Она пришла за моей головой в компании муров, когда я положил первую группу, они ей в спину стрельнули, сорвали маску и бросили. А я пощадил девочку. И ни секунды об этом не жалею. Когда траванулся чёрной жемчужиной, она меня на себе пёрла, прикрывала. Она не кровожадная тварь, просто жила там, где пустить нас на органы является вполне нормальным.

— Намекаешь на закон каннибала?

— Вроде того, да и руки её не то чтобы в крови. Но сразу предупрежу, если кто её тронет, голову оторву, прикипел я к ней.

— Могу понять, — согласился Рыжий. — Правда, сложно вам придётся, особенно, учитывая, что всем нужна ваша жизнь. Уж больно цена заманчивая.

— И тебе?

Бывший капитан покачал головой, взглядом придвинул к себе пачку сигарет, заставил её открыться, так же, не прибегая к помощи рук, вытащил одну, та влетела ему в рот, после чего он поймал парящую в воздухе зажигалку и прикурил.

— Один из моих даров, — пояснил несостоявшийся цирковой клоун. — Я тут уже довольно давно, уже больше года, не сказать, что мы в жемчуге купаемся, но видим его чаше, чем обычные рейдеры, нас ценой в три жемчужины не удивить. Жизнь у нас опасная, и элиты вокруг хватает. Звездочёт — один из наших лучших ликвидаторов. Если мне память не изменяет, за последние полгода он сожрал одну чёрную и две красных. Хотя, стоп, вру, благодаря вашей халяве, поднятой с трупа элитника, уже две чёрных. Вот и считай, это четыре элиты, в убийстве которых он принимал участие за полгода.

— Неплохой результат, — подвёл итог Погорелов. — Подрабатываете?

— Это побочный заработок, мы не охотимся на элиту намерено, такое было всего раз, повадилась одна тварь мощная нам операции срывать, вот на неё готовили засаду специально.

— А как ты тогда объяснишь нашу встречу со Звездочётом, мы, ведь, его встретили, когда он в одиночку задумал ликвидировать элитника.

— Ампер, тут всё просто, — улыбнулся Рыжий. — За базар по пьяни нужно отвечать. Наш общий знакомый так нажрался, что шибко протянул язык, и пришлось ему идти на элитника. Кстати за эту самодеятельность ему круто влетело. Мы, хоть, и не армия, но подобное своеволие у нас не шибко приветствуется. Фактически, это самоволка, плюс рисковая халтурка. Короче, Ремень его предупредил, что это был последний раз. Хочет гоняться за элитой — скатертью дорожка.

— Серьёзно всё у вас, — подвёл итог Ампер.

— Мы не в бирюльки тут играем, у нас дисциплина, чёткая иерархия командования, полное подчинение приказам, — пояснил Рыжий. — За счёт этого мы сильны, это отличает нас от остальных отрядов рейдеров, которые представляют собой клуб любителей по интересам. Чуешь разницу?

— Ну мне можешь не рассказывать, — усмехнулся Погорелов. — Понимаю я слова «дисциплина» и «субординация».

Он хотел продолжить мысль о порядке в отряде, когда дверь в столовую распахнулась и врезалась в стену, словно её кто-то от души пнул ногой. Все обернулись, на пороге стояла Рина, замотанная в длинное махровое банное полотенце, волосы блондинки были сырыми, и не только от воды, кое-где проступала кровь, похоже, она не хило рассекла себе голову. Вторая рана, резаная, была на левой стороне чуть выше груди. Кровь с неё уже пропитала полотенце, сделав его из жёлтого бардовое. Ампер резко вскочил и бросился к девушке.

— Врача, — крикнул он на бегу.

— Да ладно, — отмахнулась блондинка, пошатываясь добрела до ближайшего стола и опустившись на лавку. — Фигня, само затянется через денёк, даже зашивать не нужно, живца поглотаю, и всё пройдёт.

— Кто? — зло спросил Погорелов, прикладывая к ране чистый кусок бинта и закрепляя куском пластыря, который ему подал Рыжий.

Их обступили все, кто находились в зале. Не сказать, чтобы сочувствовали или переживали, но внимательно и с интересом прислушивались к разговору.

— Не важно, — отмахнулась Рина, — Я разобралась, — голос у неё был слабым, похоже, перепало ей по голове не хило.

— Он, хоть, жив? — спросил Рыжий.

Ампер зло посмотрел на командира группы.

— То есть тебя волнует здоровье нападавшего, а не здоровье того, на кого напали?

Бывший капитан покачал головой.

— Ты не прав. Если она убьёт одного из наших даже при самообороне, популярности вам, ребята, это не прибавит. — Он посмотрел на Рину, которая сидела, откинувшись на столешницу. — Кто на тебя напал и где?

— Что за дурацкий вопрос? — удивлённо воскликнула девушка. — Как думаешь, где на меня напали, если я голая, в полотенце и с сырой башкой? Дайте лучше живца.

Рыжий снял с пояса свою флягу и протянул Рине.

— Немного крепковато, — предупредил он. — Сачок, Дроб, сгоняйте в душевую, посмотрите, нет ли там бездыханного тела?

Приказ командира был исполнен без лишних вопросов, пара бойцов покинула столовую, а через минуту в дверях возник худой длинный мужик лет тридцати с сумкой полевого хирурга в руках. Окинув взглядом столпившихся людей, он ругнулся и, решительно растолкав всех локтями, пробился к столу.

— Рассосались! — скомандовал он, голос звучал очень уверенно и властно, этот человек привык отдавать приказы и знал, что их выполнят быстро и чётко.

Народ, похоже, тоже знал, что с доктором лучше не шутить, и быстро удалился. Остались только Рыжий и Ампер.

— А вам что, особое предложение нужно? — стрельнув в них сердитым взглядом, поинтересовался врач.

— Не пыли, Пирог, — попытался остудить его Рыжий, — я тут как представитель администрации, а это вроде как её муж.

— Фиксируешь побои? Кто её так? — Срывая бинт, уже пропитавшийся кровью, спросил доктор, после чего быстро тампоном начал промакивать рану, затем из сумки был извлечен аэрозольный баллончик, пару пшиков — спрей остановил кровь почти мгновенно. — Так кто её порезал?

Ампер уловил в голосе врача скрытое довольство, тот почти не смотрел в лицо пациентки, сконцентрировавшись на ране, было видно, что Рина ему не нравится.

— Ещё не знаю, — ответил Рыжий. — Послал ребят посмотреть душевую, похоже, на неё напали, когда она мылась.

— И почему я не удивлён? — усмехнулся Пирог и достал прибор, напоминающий степлер, с силой ткнул трижды в рану, края которой мгновенно стянулись. Затем закрепил пластырем бинтовую накладку и принялся собирать свою сумку. — Завтра и следа не останется.

— Спасибо, — поблагодарила Рина и приложилась к фляжке Рыжего. После пары глотков она закашлялась. — Крепковато? — смахнув выступившие слёзы, с иронией спросила девушка. — Ты его вообще разбавлял?

Капитан усмехнулся.

— Разбавлял, примерно восемьдесят на двадцать, коньяка там больше, чем воды.

— Я так и подумала, — закрутив крышку и вернув фляжку владельцу, саркастично заявила блондинка. — Спасибо, доктор, хотя, я думаю, вы с радостью бы обследовали мой труп, а не вполне функциональное тело.

Пирог сконфужено кивнул.

— Так заметно?

Все трое кивнули.

— Извини, ничего не могу с собой поделать. Ремень распорядился вас не трогать, приказа любить не было.

— Мы понимаем, — ответил за девушку Ампер. — И всё равно спасибо.

— Нити рассосутся сами через пару дней, — бросил врач и ушёл.

Бойцов, которых Рыжий отправил в душевую, не было минут пять, они явились в сопровождении Градуса, вертя в руках немаленький нож.

— Пусто там, — не слишком откровенничая, произнёс один из них. — Вот нашли, — он протянул командиру нож. — Но таких ножей на базе с полсотни, он у латинян в ходу, у меня у самого два таких.

Градус кивнул, подтверждая слова парня.

— Тупик, — подвёл итог бывший капитан. — Если твоя девчонка не заговорит, — он посмотрел на сидящую завернутую в полотенце Рину, которая делала вид, что её тут нет, и происходящее её совершенно не касается, — мы не опознаем нападавшего.

Все уставились на Рыжего: бойцы изумленно, Градус озадаченно, Погорелов недоумевая, а блондинка, которая до этого момента играла в партизана, просто зло. И это очень удивило бывшего прапорщика.

— Мне показалось или ты реально заинтересован в поиске нападавшего? — поинтересовался Ампер. — С чего бы это?

— Если скажу, что ты мне понравился и я тебе верю, сойдёт?

Погорелов отрицательно покачал головой.

— Хрен с тобой, — рассердился Рыжий. — Тебе дали слово, гарантию безопасности. Не прошло и суток, как слово было нарушено. Это ударило по всем нам, это значит, что слово Ремня просто пшик, ничего не стоит, а он трепло, раз не может уследить за своими людьми. Одно дело Старатель хотел тебе в бубен настучать, мотив понятен. Но со спины в душе с ножом на голого человека — это уже глобальный залёт.

Градус молча кивнул. Сачок и Дроб озадаченно переглянулись, видимо, с такой позиции они ситуацию не рассматривали.

— Оставим тему, — неожиданно влезла Рина. — Как я сказала, я разобралась. Какая разница, кто, больше оно не будет.

— Оно? — усмехнулся ментат. — Очень интересно, не он, не она, а именно оно. Ловко. Значит, ты отказываешься говорить кто?

Рина молча уставилась в стену. Ампер озадаченно переводил взгляд с одного на другого, краем глаза фиксируя, что сидящие рядышком стронги с интересом прислушиваются к разговору.

— Значит, не хочешь выяснить всё до конца?

Девушка упрямо покачала головой.

— Да чёрт с тобой, — неожиданно улыбнулся Погорелов и, забрав нож, сунул его себе за ремень. — Возьму на память как трофей. Пойдём, тебе надо одеться.

Он подхватил Рину на руки и вынес из столовой, сопровождаемый заинтересованными взглядами. Правда два из них были скептическими. Похоже, ни Рыжий, ни Градус ни на секунду не поверили в то, что Ампер решил простить нападающего.

— Ампер, я прошу, оставь всё, как есть, — спрыгнув на пол душевой и доставая из шкафчика свой топик с джинсами, неожиданно попросила девушка. — Я уже наказала того, кто напал. Хватит, остановись.

Погорелов достал нож нападавшего и механически крутил его вокруг большого пальца, он был зол на блондинку за то, что та упрямится и не хочет говорить, кто это был.

— Ты, ведь, не просто так забрал нож, — продолжила девушка, — ты уже придумал, как гарантированно найти его владельца.

— Я всегда считал тебя умной, — усмехнулся Погорелов. — Ты права, это легко, схожу к Ремню и через двадцать минут буду знать всю историю этого тесака.

— Не надо, я прошу тебя, — забеспокоилась Рина.

— Я чего-то не понимаю? Что происходит, милая? С чего такая забота о том, кто пытался тебя убить?

— Да нет никакой заботы, — взорвалась девушка, — обычный расчёт. Ну напали на меня, ничего страшного не случилось, отбилась, дала отпор. Всё, история закончена. А если ты сейчас пойдёшь к Ремню, она получит новый виток. Он будет вынужден найти нападавшего, поскольку пострадает его авторитет, а когда найдёт — наказать, и наказать сурово, как пример, это нам с тобой уважения не добавит. Нас с тобой возненавидят все.

— Так, и так ненавидят, — понимая, что Рина права, запротестовал Ампер, но очень вяло, поскольку довод был железобетонный.

— Э, нет, мы ударим по одному из них, и избавиться от нас станет делом чести. Нам просто могут выстрелить в спину при первом же удобном случае. Нам с этими людьми жить, если и не долго, то какое-то время. — Она подошла к Погорелову, и когда нож остановился перед новым оборотом, ловко выхватила его. — Я это забираю. Не надо ни в чём копаться. Пойми, наезд на одного они воспримут, как наезд на всех.

Блондинка быстро поцеловала прапорщика и пошла к выходу из душевой.

— А не ответим, — крикнул ей в спину Ампер, — они повторят попытку, и она может оказаться удачней.

— Возможно, — не оборачиваясь, согласилась Рина, — но это будет наша проблема и того идиота, который захочет на нас наехать.

Дверь хлопнула, и Погорелов остался один. Он присел на лавку, потом плюнул и, стянув с себя камуфляж, полез под душ.

Как ни странно, Рина оказалась права, следующие два дня ничего не произошло. В их сторону поглядывали, но особой ненависти в глазах обитателей базы бывший прапорщик не увидел, наоборот за ужином к ним подсел Рыжий и сменивший с дозора Звездочёт, а чуть позже и Градус.

— Похоже, вы прошли проверку на вшивость, — заметил ментат, ковыряясь вилкой в жаренной картошке. — Мужики сказали, что вы повели себя по-взрослому. По понятиям, как выразился Боров.

Рыжий согласно кивнул, а Рина с небольшой долей превосходства стрельнула глазками в Погорелова.

— Кроме того, ребята сами нашли и наказали того, кто напал на внеш…, - Рыжий замялся, — на твою спутницу.

— Очень интересно, — саркастично заметил Погорелов. — Но кто это был, ты, конечно, не скажешь?

Тот только покачал головой.

— Будь доволен подобным результатом. У меня нет желания разбираться с оторванной головой и телом, которое будет валяться без оной части. Но вся база в курсе, что произошло, как и почему, и что потом последовало. Думаю, больше этого не повторится. Похоже, для всех, это было своеобразной пропиской.

Рина улыбнулась, но постаралась это сделать так, чтобы этого не увидел Ампер, её выдержанная позиция принесла свои плоды. В душевой всё вышло не слишком удачно, она так расслабилась под горячими струями, что просто не почуяла нападавшего, и когда ей в затылок прилетел шарик телескопической дубинки, было уже поздно сетовать на невнимательность. Но несколько недель пути с прапорщиком не прошли для неё даром, через туман, тошноту и шум в голове она вскочила и даже почти увернулась от широкого замаха, так что, остро отточенный нож задел её лишь краем. А вот её противница оказалась совсем не бойцом, похоже, она рассчитывала оглушить и добить жертву, а возможно, и просто проломить висок дубинкой. Но Рина не дала той воспользоваться полученным преимуществом, следующий удар ножа нанесённый тычком в живот снизу вверх, был встречен уверенным встречным ударом по запястью, и клинок заскакал по белой кафельной плитке и скрылся в клубах пара, после чего Рина заблокировала левую руку с дубинкой и, заломив её, с размаху приложила противницу лицом о стену. Дважды пнув отрубившуюся деваху, она замоталась в полотенце и отправилась в столовую к Амперу, посчитав, что там она будет гораздо в большей безопасности, чем в душевой, с валяющейся на полу обитательницей базы.

— Признаю, ты была права, — лежа вечером в постели признал Погорелов. — Твоя миролюбивая позиция выставить себя жертвой и отказаться от ответки принесла плоды. Поздравляю.

— Не бери в голову, — отмахнулась блондинка, приподнявшись на локте. — Ты слишком прямолинеен. Это хорошее качество для солдата и плохое для интригана, последнее не твоё.

— То есть, вот так ненавязчиво меня обозвали недалёким? — притворно обиделся Ампер, за что тут же заработал поцелуй.

— Нет, — запротестовала Рина. — Вы, мужики, в большинстве такие, вперёд прёте, как быки на корриде, видите красную тряпку и понеслось, ну так вы устроены.

Погорелов уже хотел обидиться по-настоящему, но понял, что блондинка права, тонко действовать он не умел, кстати, за что с него полгода назад и сорвали лейтенантские погоны. Вместо того, чтобы остановиться и подумать, он с ходу вломился в штаб и настучал одному майору по морде. Тот, конечно, заслужил, и не только по морде, но можно это было сделать гораздо аккуратней.

— Ну вот так мы устроены, — буркнул он, — никаких подковёрных игр: подошёл, сунул в зубы, и всё, зло наказано.

— Иногда это оправдано, — согласилась Рина. — Более того, чаще всего так и нужно. Обычно, это самый эффективный метод воздействия, но не в нашем случае. Мы с тобой чужие тут, и мало того, что чужие, мы являемся для них тем, что они ненавидят больше всего — противоестественным союзом внешницы и спутавшегося с ней рейдера. Поэтому пустить нам кровь по их понятиям дело не просто нужное, оно необходимое, и выжить в такой ситуации можно только заручившись поддержкой общества.

— Я признал, что ты была права, давай закончим этот разговор, — попросил Погорелов, запуская руку под одеяло и проведя пальцами по бедру девушки.

— Погоди Ампер, не соскакивай, — улыбнулась Рина. — Лучше скажи, что мы будем делать дальше?

Погорелов задумался.

— Пока что всё делается без нас, мы в осаде, — наконец изрёк он.

— Не придуривайся, — возмутилась блондинка, — ты прекрасно понял, о чем я, или ты собрался в этом бункере сидеть до конца света или пока не сдохнешь?

— Да понял, понял, мы будем врастать в местный коллектив, решать проблему с двойником и нашим розыском. Пока что план такой.

— Вот ты молодец, ловко всё расписал, а главное я же ничего этого не знала.

— Не кипятись, — улыбнулся Ампер, — я без понятия, что нам делать. Вернее, всё уже делается. Нас больше не пытались зарезать, и то хорошо.

Но, как известно, мысль материальна. Дверь приоткрылась, два чугунных ребристых яблока влетели в комнату, лязгнув отскочившими предохранительными рычагами. Погорелов сориентировался мгновенно. Вскочив, он опрокинул двустворчатый шкаф, который накрыл одну из эфок, вторая закатилась прямо под кровать, на которой они лежали, и достать её быстро не представлялось никакой возможности.

Ампер рывком поднял на ноги Рину и швырнул её к двери, обнажённая девушка буквально вылетела в коридор, распахнув её спиной. Погорелов прыгнул следом, но он уже знал, что не успевает, и если граната, придавленная шкафом, была не слишком опасна, то вот вторая… Взрыв догнал его в полёте. Что-то ударило в спину, ноги и голову, взрывная волна шваркнула его об стену, да так, что в глазах потемнело. Ампер привстал на карачки, но правая рука не слушалась, он рухнул вниз лицом, приложившись носом об пол. Тогда, орудуя левой рукой, прапорщик пополз в сторону выхода, во всяком случае, так ему казалось. А потом пришла тьма.

Очнулся он в полной темноте, ни одного источника света. Правая рука явно в лубке, поскольку, когда он попытался согнуть поврежденную конечность, то смог только дёрнуть, впрочем, её тут же прострелила острая боль. Да и вообще пошевелиться отказалось проблемно. Похоже, его нехило поломало, если его закатали в гипс целиком, и только левая рука и правая нога оказались на свободе. Левой рукой двигать тоже не слишком получилось, к ней была подсоединена капельница. Разглядеть её не вышло, но зато он почувствовал иглу в вене.

— Мяу, — раздалось из темноты, и тут же кто-то заворочался неподалеку, вспыхнул неяркий свет ночника.

Ампер повернул голову, за обычной белой ширмой кто-то встал и направился к нему. Он знал, кого увидит, местный доктор. Как его Рыжий назвал? Пирог? Вроде так.

— Давно я тут?

— Второй день, — ответил врач. — Сильно тебя порвало и поломало. Будь это в обычном мире, умер бы раньше, чем тебя до санитарного транспорта доволокли.

— Рина?

— В порядке твоя внешница, к ней Ремень охрану приставил. Амбала. Правда, контузило её то ли взрывом, то ли ты об дверь приложил. Но всё нормально, головка поболела и прошла.

— А нашли того, кто меня к тебе направил?

— Не нашли, — покачал головой Пирог. — Хотя искали. Причём не для галочки, а именно искали. Всех, кто был без алиби, прогнали через Градуса. Результат — ноль. Остатки гранат тоже ничего не дали, у нас этого добра тонна. Доступ почти у всех есть, и это только те, что на складе, а еще тонна у мужиков на руках.

— Ладно, проехали, — подвёл итог Ампер. — Сильно меня порвало? Надолго я у тебя застрял?

— На столько же ещё задержишься. Прилетело тебе смачно, осколок в голову, кость на правой руке перебило, второй в почку угодил, ещё один в печень. Самый сложный возле сердца, я с ним три часа возился. Дважды твой мотор запускать пришлось. Также сломаны четыре ребра, одно пробило легкое, перелом левой голени, пять осколков в спине, ещё два в ноге, большая кровопотеря. Короче, лихо тебе досталось. Но это Стикс, поставим тебя на ноги. Мне твоя мадам принесла пять радспоранов, сразу лечение веселее пошло.

— А снаружи что?

— Ничего хорошего, — помрачнел Пирог. — Внешники стали активней. Вчера в дом, где наш НП был, прилетела мина, обычная, сто двадцатая, ребята чудом уцелели, правда, контузило обоих. Но ничего, оклемались.

— Понятно, они чего-то ждут, только я не понимаю, чего. — Он скрипнул зубами, так как рефлекторно попытался дёрнуть правой рукой.

— Вколоть обезболивающего? — вполне по-человечески предложил Пирог.

— Буду признателен. А чего кость не срастается?

— Ампер, ты вконец обнаглел? — опешил доктор. — Улей, конечно, место странное, и регенерацию нам прокачал, лечиться тут гораздо проще чем в обычном мире. Но перелом за два дня — это перебор, и так срастается хорошо, думаю, что ещё денёк, и от него следа не останется. — Достав шприц, он вогнал иглу в катетер. — Хорошее обезболивающее, цени, раздобыть можно только в медпакетах латинян.

Амперу и вправду слало легче, причём боль отпустила довольно быстро.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Передай Ремню, что очень нужен язык.

— Ампер, ты реально думаешь, что ты один такой умный? Группа Рыжего уже ушла обходным путём. Кстати, забыл сказать, они предложили сделку. Прикинь, даже без угроз, попросили просто отдать тебя.

— А в замен? — усмехнулся Ампер. — Или это односторонняя акция?

— А взамен белый жемчуг.

Погорелов скрипнул зубами. Против такой награды у обычного рейдера нет шансов, даже самый порядочный сдаст его. Но если ещё не сдали, значит, торгуются.

— Только ты зря беспокоишься, — поняв его молчание совершенно правильно, усмехнулся Пирог. — Может, тебя с твоей подружкой тут и не слишком любят, граната это доказала, но внешникам точно не отдадут, их ненавидят гораздо больше.

— Ты не представляешь, как ты меня обрадовал, — пробубнил Ампер. — Либо меня стронги подорвут, зарежут, застрелят — нужное подчеркнуть, либо внешники на запчасти для своего боса распилят.

— Тут вообще люди долго не живут.

— А знаешь, я редкостный баран, — усмехнулся Погорелов, — у меня же была отличная капсула сиреневого цвета с трупа одной собачки-мутанта снял, Мушкет назвал её последним шансом. Знаешь, что это такое?

Доктор кивнул.

— Ты прав, ты редкостный мудак. Если бы я знал, что у тебя есть такое сокровище, я бы её тебе ещё в коридоре в глотку бы запихнул. А не возился бы с тобой почти восемь часов. Но теперь оно того не стоит, через два дня встанешь на ноги самостоятельно. Может, продашь её мне, не обижу.

— Ты, ведь, знаешь, что я отвечу?

— Знаю, но попытка — не пытка. Кстати, твой камуфляж сильно пострадал, пришлось выкинуть.

— А вот его действительно жалко, — расстроился Погорелов, — хороший был, на тепловизорах вообще не отражался.

— Ну, у нас есть нечто похожее в запасе. Ты — парень не брезгливый, тебе подойдёт.

— Это ты к чему сейчас?

— Видишь ли, вся такая одежка может быть только с внешников, а поскольку торговых соглашений у нас нет, то снимаем мы такие шмотки исключительно с трупов, с одного штаны, с другого ботинки, с третьего куртку.

— Понятно, но ты прав, не брезгливый я, так что, за хороший костюм отбашляю, как положено.

— Ну тогда после окончания ремонта заглянешь на склад к Хомяку, он тут главный завхоз и заодно начальник оружейки. По всем вопросам экипировки, гранат и боеприпасов к нему. Ладно, потрепались и хватит, пойду я посплю.

— А сколько времени?

— Три.

— А ты что, так и живёшь в медпункте?

— Нет, конечно, — замотал головой Пирог, — у меня «камера» по соседству, просто сегодня так вышло. Ладно, отдыхай. Думаю, уже завтра кое-где снимем гипс.

Свет погас, но спать Амперу не хотелось. Он лежал и пялился в черноту, в помещении не было ни одного источника освещения, дверь сделана на совесть, и не пропускала ни лучика из коридора. Жутко хотелось почесаться, гипсовый каркас — мерзкая штука, ни шевельнуться, ни почесаться, через какое-то время нестерпимый зуд начинает сводить с ума. Погорелов пока ещё не настолько проникся, но ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь прошелся длинными острыми коготками по спине. Так он промаялся около часа, после чего провалился в глубокий беспокойный сон. Несколько раз его будил Пирог, меняя капельницы с живцом.

Валяться в медпункте было очень скучно, пока не появилась Рина. Она пришла сразу после завтрака. Вид у неё был помятый, такое ощущение, что она вообще не спала. Рассеянная, на вопросы отвечала с запозданием. Увидев её, Ампер обрадовался, к тому же Пирог решил оставить их одних. Но вскоре Погорелов понял, что что-то не так, блондинка была в полном неадеквате.

— Что случилось, милая? — наконец в лоб спросил он.

— Не знаю, — рассеяно глядя в стену, ответила та. — Вообще не понимаю, что происходит.

— Ты о чём? — насторожился Ампер. — Тебе кажется, что нам угрожает опасность?

Прошла минута прежде, чем девушка механически покачала головой.

— Что-то странное случилось вчера, когда Ремень зачитал в столовой ультиматум. Там было какое-то странное слово, оно совершенно туда не подходило, я не помню, у меня сразу заболела голова. А ночью мне приснилось, что я хожу по базе и ищу кого-то.

— Просто сон, — насколько это возможно, ободрил её Ампер, но он ни секунды не верил в подобное совпадение. — Ты очень устала, на нас опять напали, я едва не погиб. Стресс наверное.

Рина заторможено кивнула головой, вроде, как соглашаясь. Она перебралась на соседнюю кровать.

— Я посплю, — прошептала девушка и мгновенно вырубилась.

— Фигня какая-то, — озадачился Погорелов.

Рина заворочалась во сне и не очень чётко произнесла:

— Погорелов, это последний раз.

— Интересно, милая, что тебе снится? — усмехнулся Ампер. — На что я тебя толкаю в твоих сновидениях?

Пирог был доволен лечением и вечером снял гипс. Кости срастались хорошо, шрамы почти все затянулись, радспораны работали, по мнению доктора стронгов, гораздо эффективней. Выбравшись из кокона, Ампер уговорил врача дать ему вымыться. Правда, в душевую пришлось ехать на каталке, которую, дребезжа сочленениями на весь бункер, везла Рина. Позади топал Амбал, исправно исполняющий роль телохранителя, он даже заставил блондинку на ночь перебираться к нему, о чём сам первый сообщил Погорелову.

— Ты это, не думай ничего, мы, типа, не знаем, кто вас подорвать хотел, так что, я барышню твою у себя по ночам квартирую. Ты только не думай, так мне её охранять проще.

Ампер едва не заржал, но сдержался и поблагодарил кваза за помощь. Тот, похоже, очень серьёзно относился к своим обязанностям. А безопасность Рины заботила его больше всего.

Мытьё принесло Погорелову облегчение, так как последние двадцать минут чешущееся тело начало сводить его с ума. Сидя на табуретке под горячими струями, весь в мыльной пене он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Рина уговорила Амбала посидеть в раздевалке, а сама, оставшись только в майке, аккуратно тёрла тело Погорелова мягкой губкой.

— Спасибо, приятно, когда о тебе заботится такая красивая молодая женщина.

— Пирог сказал, что завтра тебя выпишет, — улыбаясь, сообщила девушка. — Можем, придти сюда ночью и повторить, но уже без сопровождающего? Люди ночью спят, кроме пары дежурных, нам никто не помешает.

Ампер повернул голову и посмотрел на блондинку, майка на девушке промокла и липла к телу, очерчивая соблазнительную фигуру. Выглядела его спутница в данный момент очень эффектно. Рина перехватила его взгляд и подмигнула. Всё же в Улье регенерация была удивительной. Ещё три дня назад её спутник находился в критическом состоянии, а вот теперь почти здоровый сидит на табуретке, и они строят совместные планы на завтрашнюю ночь и душевую.

Ночь Ампер коротал в медблоке в полном одиночестве, даже рыжий тощий кот по кличке Партизан, которого кормили всей базой (но как оказалось, желудок кота был чёрной дырой, в которой без следа исчезали продукты и калории), смылся оттуда. Видимо, нашёл себе занятие более интересное, чем слушать монологи Погорелова на тему: «Какого хрена имперцы сидят и ничего не делают».

Дверь приоткрылась, на секунду вырвав комнату из темноты, кто-то вошёл и встал за перегородкой. Ампер, стараясь не вспугнуть гостя, сунул руку под матрас и вытянул «Таран», который Рина тихонько протащила ему днём.

— Не стреляй, — раздался из-за ширмы незнакомый голос, причём он был явно изменён, чтобы невозможно впоследствии опознать незваного гостя. — Слушай меня внимательно, если тебе дорога Рина.

— Говори, — чётко произнёс Погорелов. — Но учти, если с её головы упадёт или упал хоть один волос, я просто разряжу в тебя весь магазин.

— Рина не единственная такая, она не внешница, вернее, не совсем внешница.

— Поясни.

— Говорю же, слушай. Так вот, среди внешников есть те, кто, как и вы, могут бродить по Стиксу. Мы добровольно берём на себя обязанности разведчиков, информаторов, исследователей. Мы — заражённые, но не так, как вы. Имперцы разработали вакцину, нас можно излечить, это очень дорого, поэтому таких, как мы, немного.

— Харэ втирать, — не выдержал Погорелов дичи, которую нёс незнакомец. — Её качал Градус и сразу несколько знахарей.

— Об этом позже, их можно обмануть.

— Что ты хочешь?

— Хочу жить.

— Поэтому ты пытался нас взорвать?

— Да, хотя, моя цель — она. Ты — сопутствующая потеря. Без обид, ничего личного.

— Две гранаты в комнату для меня очень личное. И так, что ты хочешь?

Ампер нуждался в ответе на этот вопрос, а ещё ему было интересно, что его собеседник готов предложить взамен.

— Я хочу сохранить своё инкогнито — раз, и я хочу обезопасить себя от действий Рины, поскольку, когда рухнет блокада, а это произойдёт очень скоро, она попробует сделать то, зачем её сюда направили, ликвидировать меня, взамен я расскажу, как не потерять её.

— А у тебя богатая фантазия, — усмехнулся Погорелов. — Я с ней провел несколько недель, у неё не было конкретной цели попасть сюда. Её целью изначально был я, именно меня она должна была захватить и доставить к Погорелову.

Из-за ширмы раздалось презрительное фырканье.

— Ты — наивный ребёнок. Прости, ты — наивный влюблённый солдатик. Ты шёл сюда с бедной внешницей, оторванной от своего мира, с которой злые муры сорвали маску, и которая должна была выследить и захватить двойника. Кстати, ты знаешь, зачем нужен двойник?

— Нет, сплошные слухи. — На «влюбленного солдатика» Ампер решил не обижаться.

— Кстати, в этих слухах сокрыта правда, — согласился невидимый собеседник. — Вернее, я не знаю, какие слухи до тебя дошли, но один из них правдив. А если быть точным, ты — разовая гарантия безопасности, заполучив двойника и посадив его в специальную камеру, человек по другую сторону «колбы» получает все годы своего визави, переливая в него все свои болячки. Ну и приятный бонус, после того, как операция завершается твоя жизнь полностью принадлежит твоему хозяину. И если спустя двадцать лет (учитывая что твоя оболочка жива, а она находится в спец боксе) он получит пулю в затылок, то сдохнешь именно ты. Ты будешь получать за него всё: от насморка, до рака. Теперь понимаешь свою ценность для Погорелова?

— Ага, только не понимаю, если я настолько ценен, почему меня не захватили? Я, ведь, мог погибнуть десятки раз, пока мы сюда шли. Что-то не сходится.

— Не спрашивай меня, что-то пошло не так, сотни неучтенных факторов. Похоже, она была запрограммирована найти человека, который должен был отвести её в определённое место.

— Глупость, — не выдержал Погорелов. — Тебя по голове последнее время не били?

— Не передёргивай. Ты имеешь дело со спящим агентом, которого послали устранить меня.

— Да кому ты, на хрен, сдался? — спросил Ампер, понимая, что либо это шутка, либо имеет дело с сумасшедшим. — Ты — стронг, сидишь на базе стронгов, которая находится вне зоны досягаемости имперцев. До их базы отсюда с тысячу километров. Ладно, я понимаю, они пришли за мной, это разумно. Если ты всё правдиво рассказал, я для двойника представляю ценность. Ты за каким хреном ему сдался?

— Что ты знаешь о целях имерии в месте, которое вы называете Ульем или Стиксом?

— Вы ловите людей и изводите их на лекарства.

Из-за ширмы раздался ироничный смешок.

— Не спорю, вы — очень ценный материал, — согласился собеседник. — Но это не основная цель. Главная цель — контроль над стиксом. Это не планета, это механизм. И если получить над ним контроль, то именно Росская империя будет владеть им безраздельно.

— Дичь.

— Идиот, — парировал собеседник. — Я предпоследний участник экспедиции в место, которое мы назвали центром управления сектором.

Ампер вздрогнул, только Градус был в курсе про слова сумасшедшего Маяка, и он никому о них не рассказал.

— Новая сказка? — спросил Погорелов, скрывая интерес.

— Думай, как хочешь, — ответил голос из-за ширмы, — но это место существует, оно управляет тем, что называется сектор шестнадцать.

— И где это? — с максимум скепсиса задал новый вопрос Ампер, понимая, что его собеседник говорит чистую правду.

— Очень далеко отсюда. Мы видели то, что были не в силах осознать, а возможно, что и никогда не сможем. Совершенно чужие технологии. Годы, если не века, потребуются на то, чтобы просто понять, что это такое. И я знаю, где это. Отсюда задача — убрать меня любой ценой.

— Допустим, ты не врёшь, — задумчиво пробормотал Погорелов. — Только допустим. И Рина — спящий агент, задача которого ликвидировать тебя, чтобы ты не проболтался и не привёл туда других. Но всё можно сделать гораздо проще. Охотники за головами гоняются за мной очень активно. Что им мешает гоняться за тобой?

— Со мной не сработает, — последовал незамедлительный ответ из-за ширмы, — они не станут связываться со стронгами. Ты новичок в Улье, поэтому не понимаешь. Стронги — это каста, это система. Почти все отряды связаны между собой так или иначе. Атака на одних будет расценена, как атака на всех. У вас была война с нацисткой Германией?

— Ну да, — ответил Погорелов.

— Так вот, стронги, или как мы себя называем, охотники на внешников, — это партизанское движение.

— Я понял. Допустим, я тебе верю. Ты — цель, Рина — оружие, Погорелов на базе — рука. Как ты предлагаешь это изменить? Кстати, почему она тебя до сих пор не убила?

— Она пока ещё не вычислила меня. Кроме того, как я уже говорил, произошёл сбой в программе. Похоже, что-то с ней не так.

— Хорошо, перейдём к основному вопросу: ты сказал, что знаешь, как сохранить ей жизнь.

— Знаю. Градус тебе уже говорил об этом, её можно перепрошить. Есть особый дар Улья. Обычно он проявляется как сопутствующий у некоторых ментатов, очень сильных ментатов. Я и Градус знаем одного такого, причём он живёт очень недалеко отсюда.

— Слышал про это, — ответил Погорелов, — но ты сам пронимаешь, нам с Риной до него не добраться. Да и вообще мы в осаде.

— Затем я и пришёл, нельзя дать Рине активироваться полностью. Во-первых, если она ликвидатор, она смертельно опасна для всех обитателей бункера и для меня в первую очередь, во-вторых, после того, как активируется программа, ты потеряешь её навсегда. Исчезнет Рина, которая любит Ампера, появится Рина, задача которой любой ценой устранить меня, захватить тебя и сдать всё это внешникам.

— Не понял, так её чувства ко мне не настоящие?

— Ампер, её чувства к тебе настоящие. Но пойми, в ней живёт две разных личности: та, что пришла с тобой, бедная внешница преданная, брошенная и пригретая тобой, и вторая, скорее всего, хладнокровная стерва, которая спит сейчас, ничего о тебе не знает, задача которой любым способом выполнить приказ.

— Убедил, — сдался Погорелов. — Есть идеи?

— Есть, иначе я бы к тебе не пришёл. Её нужно отправить в кому, медикаментозную, пусть себе спит спокойно, пока мы не решим проблему с её хозяевами. И когда «гости» будут ликвидированы, мы отвезём её к Лазарю. Я оставлю тебе шприц с препаратом, который гарантировано вырубит нашу проблему на два месяца.

Ампер задумался, он уже давно забыл про пистолет, который сжимал в правой руке. Похоже, его собеседник говорил правду. А если он решил сделать хитрее, и в шприце яд? Рина доверяет Погорелову, а он убьёт её своими руками. Никто в бункере не расстроится её смерти кроме него, естественно. Так Ремень решил бы все проблемы с недовольством своих людей в связи с присутствии в бункере внешницы. Но нужно было что-то решать. Либо он верит невидимке за ширмой, либо нет. И проще выстрелить наугад и попробовать ликвидировать опасного противника, лишив Рину возбудителя.

— На что похож центр управления Ульем? — оттягивая момент принятия решения спросил Ампер.

— Ты не поймёшь, — озадаченно ответил незнакомец, похоже, его слегка ошарашила смена темы. — Это нужно видеть.

— А ты попробуй, — надавил Погорелов.

— Представь себе огромный зал на глубине нескольких километров. Стены его сделаны из непонятного серебристого металла, на прикосновение он очень холодный, никаких пластин, никаких швов, чистый монолит в несколько десятков километров. И повсюду там стоят живые чёрные столбы. Они напоминаю ртуть, всё время движутся. Один из наших дотронулся головой рукой до такого столба и упал мёртвым. Учёный, что был с нами, вскрыл ему череп, мозг превратился в кашу и даже подгорел, он не смог вместить в себя даже мизер информации, которую хранил сантиметр живой колонны. Мы пробыли там четыре дня, а когда поднялись на поверхность, один из наших застрелил всех, кроме меня. Я подозревал нечто такое и был готов. Раненым я добрался до людей, а потом попал к стронгам. Конец истории. Я никому не рассказывал о том, что я видел, кроме тебя, ты первый. И то я открылся тебе только потому, что у меня нет другого выхода. Мне нужна твоя помощь.

— А вдруг ты хочешь убить её моими руками?

— Я думал об этом, — признался собеседник. — Но тогда мне бы пришлось убить вас обоих, поскольку, если она умрёт, ты все силы бросишь на месть мне. А ты человек целеустремленный. Значит, у тебя может получиться.

— Кто был ликвидатором, прикончившим остальных членов экспедиции?

— Ампер, ты же знаешь, ответ на этот вопрос, — развеселился человек за ширмой. — Это был твой двойник. Именно после этого он возглавил базу.

— Я ожидал нечто похожего. Я верю тебе. Начнём. Что я должен сделать?

— Оставлю шприц, потом уйду. Ты вколешь Рине содержимое в вену, она уснет. Ремень пропишет её тут, мы разберёмся с гостями, потом отвезём её к Лазарю и он вычистит истинную сущность Рины, оставив только оболочку.

— Насколько эта чистка опасна для неё?

— Не знаю. Та Рина, которую ты знаешь, просто программа, гипнотически прописанная поверх основной личности, но она прожила с ней уже не меньше месяца, а значит, если стерва не проснётся, то её легко уберут. Ну что, ты согласен?

— Я же сказал — да, не имею привычки менять своих решений. Начнём.

— До встречи, Ампер. Шприц лежит на столе Пирога.

Дверь приоткрылась, на миг высветив комнату и силуэт выходящего человека, потом снова наступила тьма.

Погорелов нашёл на стене выключатель, лазарет залил тусклый свет, маленький шприц, буквально на два миллилитра, был там, где его оставил недавний собеседник. Осмотрев находку, Ампер сунул её в карман пижамы. Он был очень далёк от медицины и выяснить, что находится внутри, не представлялось возможным, содержимое было прозрачным и совершенно лишено запаха.