Глава 15
Окрестности селения Руман – Токмуз
– Второй, четвертый, я первый! Что у вас? – прокричал в рацию Серега, когда с расчетом первой зенитной установки было покончено.
Штатный подрывник прилаживал заряд к кузову пикапа, двое парней поверяли боевиков, лежавших без движения на траве. Всюду была кровь и россыпи стреляных гильз.
– Первый, я второй. Расчет уничтожил, – доложил капитан Туренко и добавил: – В группе есть один тяжелый.
– Кто? – сухо спросил Жилин.
– Курко.
– Черт!.. Четвертый, ответь первому! Почему молчишь?! Что с расчетом?
– Троих уничтожили. Остальные заняли круговую оборону и не дают подойти ближе, – отозвался Смирнов.
– Второй, отходи! Третий, обозначь место дымовой шашкой и тоже убирайся к западной опушке! Остальное довершат вертушки. Как поняли?
– Второй понял.
– Четвертый понял. Отходим к опушке.
Неподалеку грохнул взрыв. Подрывник привел в действие свою адскую машинку, и от автомобиля с зенитной установкой остались одни искореженные обломки.
Спецназовцы и снайперы быстро покинули чащу и собрались на открытом месте у западной оконечности леса.
Проконтролировав подготовку расчетов и отдав необходимые приказы, Омар Дуни с ближайшим помощником расположились во внедорожнике. Его дверцы оставались открытыми настежь, так что гул подлетающих вертолетов они непременно должны были услышать. А отдать по радио команду расчетам – дело трех секунд.
Омар подпалил сигарету, затянулся, с удовольствием выдохнул дым и посмотрел вокруг.
В лесу было прохладно и удивительно тихо. Как в те далекие годы, когда в стране шла мирная жизнь. Тогда можно было без опаски проехать по всему побережью Средиземного моря или вдоль турецкой границы. Даже вечно притесняемые курды в те времена жили спокойно. Свое недовольство они выражали долгими укоризненными взглядами либо не самыми приличными жестами.
Сейчас в Сирии все по-другому. Подобная тишина теперь стала редким явлением. Она случается только в темное время суток, да и то далеко не каждый раз.
– Может быть, мне взять пару человек и прошвырнуться по округе? – вдруг подал голос помощник.
– Зачем? – не поворачивая головы, осведомился Омар.
– На всякий случай. Недавно мы обстреляли с этой же позиции русские вертолеты. Вдруг враг захочет отомстить нам?
Дуни поморщился и заявил:
– Брось. У них хватает проблем и без нас. Наши братья храбро сражаются в Алеппо, успешно бьют там прихвостней Асада. Так что…
– Кажется, летят! – перебил его помощник и насторожился.
Мужчины прислушались.
– Точно, есть гул, – заявил Омар, восторженно хлопнул давнего товарища по плечу и полюбопытствовал: – И откуда у тебя такой слух?
– Сам удивляюсь.
Дуни вызвал по радио командиров расчетов и сказал им:
– Внимание, братья! Русские вертолеты на подходе. Приготовьтесь. Не забывайте, что наша главная цель – транспортный «Ми-8». Он, скорее всего, летит первым.
В небо взмыла красная сигнальная ракета. Экипажи вертолетов, барражировавших в километре от места наземного боя, увидели ее. Четверка машин разделилась на пары. Они встали на боевой курс и пошли в атаку.
Бортовые техники ведомых вертушек включили АСУ – автоматы пассивных помех. От хвостовых балок винтокрылых машин с секундным интервалом начали отделяться огненные шары тепловых ловушек. Обычно данный прием помогал. Ракеты с тепловыми головками самонаведения, выпущенные по низколетящим вертолетам, захватывали ложные цели. По данным разведки, в этом районе у бандитов не было ПЗРК, но лучше подстраховаться, чем потом тушить пожар и выполнять аварийную посадку.
Ведущий первой пары удачно отстрелялся по цели, обозначенной дымовой шашкой. Потом он резко отвернул в сторону и заметил два внедорожника, резво уходящих по просеке.
– Триста пятнадцатый, продолжай работать по установкам, я займусь беглецами, – распорядился он.
– Понял тебя, триста десятый, – прозвучало в ответ.
Вторая пара закончила разворот и накрыла очередным ракетным ударом всю площадь, на которой находились расчеты зенитных установок.
Ведущий первой пары уже отслеживал машины, мелькавшие в лесу, и готовился работать по ним из бортовых пушек. В какой-то момент он потерял их из виду. Небо с пылающим диском солнца отсвечивало в остеклении кабины, слепило его.
Пилот с трудом отыскал ориентиры, намеченные ранее, опознал просеку, пробежал по ней взглядом, пролетел над грунтовкой, но не нашел беглецов. Ему пришлось делать следующий вираж. Он завершил его и наконец-то приметил едва заметное облачко пыли, поднимавшееся за машинами, мчавшимися во весь опор.
«Вот вы где, голубчики! – подумал майор и мелкими, почти неприметными движениями ручки управления задал прицелу необходимое упреждение. – Получите!»
По правому борту забухала пушка. Десяток снарядов понесся вслед удирающим боевикам. Примерно туда же ударил и ведомый борт.
Посреди просеки вздыбилась земля, несколько деревьев упали как подкошенные. Все утонуло в огне, дыме и пыли. В этом чаду пилот не мог рассмотреть, поражены ли цели, но решил, что, скорее всего, так оно и есть.
– Нормально, – сказал он в эфир, уложил вертолет на бок и повернул назад. – Возвращаемся.
На позициях находились лишь те машины, в кузовах которых были размещены зенитные установки. Три внедорожника, освобожденные от боеприпасов, вернулись на небольшую полянку, сквозь которую проходила просека. Все три машины были заранее развернуты на восток, чтоб не терять времени при экстренном отходе.
Омар Дуни с помощником по-прежнему сидели в кабине. Они выкурили по сигарете, сразу же подпалили следующие, а гул вертолетных двигателей почему-то не приближался. Помощник услышал его первым, уже три минуты назад, но тот так и не набрал силу. У бандитов складывалось впечатление, что русские винтокрылые машины обходят лесок по траектории, недосягаемой для зенитного огня.
Нервы главарей боевиков были напряжены до предела. Ведь в эту минуту решалось, станет ли успешной операция, за которую они отвечали.
Вдруг относительная тишина, нарушаемая лишь далеким гулом вертолетов, обернулась оглушительной пальбой.
Работали винтовки и автоматы. Сначала выстрелы донеслись со стороны дальней северной позиции, а через секунду-другую и со всех остальных.
– В чем дело?! – выкрикнул Омар и выскочил из машины вместе с помощником.
Бандиты были испуганы и растеряны. Почему вместо дробных басов зенитных установок кругом трещат очереди стрелкового оружия?
Мысли в голове у командира особого отряда путались. Рвануть к ближайшей позиции, чтобы выяснить причину стрельбы? Или, пока есть время, смыться в Токмуз? Но что он после бегства доложит Аджани? Ведь тот спросит с него по всей строгости. Мол, где твой отряд? Почему ты не уберег установки и их расчеты?
Пока Дуни решал, как правильно поступить, из зарослей вывалились два боевика. Один был ранен в голову. Второй постоянно оглядывался назад и помогал ему передвигаться.
– Омар, там засада! – прохрипел первый.
– Со стороны опушки нас атаковал русский спецназ! – подтвердил второй. – Почти все наши братья убиты!
Дуни резко побледнел и спросил:
– Что с установкой?
– Не знаем. Мы едва успели унести ноги.
В этот момент на том месте, где была расположена позиция зенитки, грохнул взрыв. В небо полетели комья земли и обломки установки.
– Садитесь в машину и езжайте за мной! – приказал Омар.
Сам он вместе с помощником запрыгнул во внедорожник, крутанул ключ в замке зажигания и рванул в сторону Токмуза.
Метров через пятьсот он крикнул помощнику:
– Включи рацию и доложи Джемалу о засаде!
Тот перелез на заднее сиденье, нацепил гарнитуру и принялся вызывать на связь полевого командира.
Сводная группа обозначила свои позиции сигнальными дымовыми шашками и в полном составе отошла из леса. Три отряда объединились и обосновались в той балочке, откуда часом ранее Жилин отправлял на разведку своих бойцов.
Смирнов вместе с товарищами принес туда тяжелораненого Курко. Пуля пробила старшему лейтенанту плечо в районе ключицы. Жизненно важные органы, к счастью, не пострадали, но парень мог потерять много крови. Трое спецназовцев, включая прапорщика Грида, занялись его раной.
Две пары вертолетов к этому времени нанесли ракетный удар по обозначенным позициям. Вряд ли после массированной обработки от автомобилей с зенитными установками что-то осталось. Тем не менее первая пара на всякий случай зашла для нанесения повторного удара, а вторая рванула куда-то в сторону и принялась поливать лесок пушечными снарядами.
– Кого это они там шугают? – глядя на восток, спросил Андреев.
– Похоже, кто-то смылся, пока мы окучивали позиции, – предположил Жилин.
– Хотел бы я взглянуть на тех счастливчиков, которым удастся убежать от наших вертушек.
– Это точно, – с усмешкой проговорил Серега. – От них еще никто не убегал.
Тем временем командира сводного звена вызвал с вышки генерал Грубанов.
– Триста десятый, вы по перфораторам отработали?
– Так точно, накрыли все три.
– Вам новая вводная.
– Слушаю.
– Пройдите до селения Токмуз и осмотрите его западную окраину. По данным разведки, там расположен временный лагерь банды.
– Понял, выполняю.
– На обратном пути вашему звену надлежит забрать нашу наземную группу.
– Я триста десятый. Вас понял.
Все четыре вертушки развернулись и на предельно малой высоте пошли на восток. От Румана до селения Токмуз было всего шесть минут лета.
Аджани намеревался в этот день отправиться на встречу с представителем объединенного штаба ИГИЛ. Она была запланирована давно. Сегодня он хотел решить вопрос о пополнении своего отряда, заметно поредевшего в ходе последней операции. Аргументы в пользу этого решения имелись серьезные.
Во-первых, отряд Аджани сражался на самых трудных участках сирийского фронта. В последний месяц он едва ли не в одиночку контролировал одну из северных провинций страны.
Во-вторых, Эр-Сабах был осажден не без его помощи. Именно люди Аджани не дали прорваться к городу русским вертолетам. Если им и сегодня удастся завалить транспортную машину, то представителю штаба определенно придется уступить просьбам Джемала.
Одним словом, собираясь на эту важную встречу, полевой командир пребывал в приподнятом настроении.
– Все готово, Джемал, – доложил Тагир Балах. – Твоя машина и четыре внедорожника сопровождения ждут на улице.
– Сколько людей для охраны ты отобрал?
– Шестнадцать человек. По четыре в каждом внедорожнике.
Аджани хотел дать команду к отъезду, как вдруг из окна дома высунулся связист и выкрикнул:
– Командир, Омар на связи!
– Что там у них? – вальяжно спросил тот и направился к открытому окну.
– Что-то очень срочное, – ответил связист.
– Слушаю тебя, брат, – проговорил в микрофон главарь банды.
– Джемал, говорит Омар, – послышался взволнованный голос командира особого отряда.
– Да-да, я слушаю тебя!
– Мы попали в засаду! Помнишь, я говорил, что русские не простят нам сбитой вертушки? Так и случилось. Спецназ неверных одновременно атаковал позиции всех трех зенитных установок. Мой отряд уничтожен! – Дуни, очень мягко говоря, был сильно взволнован.
Рубленые фразы вылетали из его уст одна за другой.
– Что с установками? – побледнев, спросил Аджани.
– Сначала спецназ неверных подорвал одну из них. У нас оставалось две. Но тут же несколько вертолетов накрыли всю позицию на окраине леса ракетным ударом. Мы ничего не смогли сделать.
– Ты где находишься?
– Я с помощником и двумя братьями на внедорожниках следую по просеке в сторону Токмуза. За нами гнались два вертолета, стреляли, но мы ушли от них.
– Остановись и не выезжай из леса. Или вернись, если уже выехал, – играя желваками, сказал Джемал. – Жди нас на восточной опушке. Мы скоро будем.
Он швырнул связисту гарнитуру и молча направился со двора на улицу. Балах семенил следом за ним, боясь лишний раз о чем-то спросить.
Аджани был вне себя. Еще бы, после такой вот новости, только что полученной от Омара!.. Мысли в голове путались. Вначале он хотел накричать на командира особого отряда, выплеснуть на него все свое негодование. Ведь три зенитных установки были получены им за невероятные деньги. Теперь они безвозвратно потеряны. Плюс три хорошо подготовленных расчета.
Но что было толку кричать на Дуни? Джемал хорошо его знал и был уверен в том, что тот все делал правильно и обязательно выполнил бы приказ. Просто в этот раз русские оказались хитрее.
У калитки полевой командир остановился.
– Поднять всех, кто может держать в руках оружие! Едем в Руман в полном составе, – отчеканил он.
– У нас не так уж и много людей, – напомнил Балах.
– Знаю. Но русских там еще меньше.
– Я понял тебя, Джемал, – заявил помощник и бросился выполнять приказание.
Не прошло и пяти минут, как в сторону Румана понеслась колонна, состоящая из пяти внедорожников и пары грузовиков. Всего в семи автомобилях находилось чуть более сорока боевиков. В Токмузе оставалось еще человек тридцать, но большинство из них имели серьезные ранения.
Невзирая на разбитую грунтовку, машины мчались на максимальной скорости. Примерно на середине пути Аджани заметил в небе четверку вертолетов – три боевых «Ми-24» и одну «восьмерку». Машины двумя парами прошли левее на предельно малой высоте. Пилоты, вероятно, не заметили колонну автомобилей, своевременно скрывшуюся за холмом.
До лесочка бандиты добрались без приключений. Они углубились в заросли метров на двести и нашли там два внедорожника и своих братьев, торчавших возле них.
Завидев Аджани, Омар двинулся навстречу и попытался дрожащим от волнения голосом поведать ему подробности недавней трагедии.
– Не сейчас, – отрезал тот. – Где они?
– Ты о русских?.. – растерянно осведомился Дуни.
– А о ком же еще?! Где русский спецназ?
– Я уверен, что перед ракетным ударом они отошли из леса. Вертолеты выпустили столько ракет, что там не выжил бы никто.
– Куда?! В каком направлении они отходили?!
– Не знаю, Джемал.
– Я с тобой позже разберусь, – прошипел полевой командир, затем обернулся к отряду и крикнул: – По машинам! Неверные не могли далеко уйти. Едем к западной опушке!
Колонна рванула дальше по просеке.
– Что-то я не пойму, куда наши вертушки запропастились, – проговорил Жилин, беспокойно поглядывая в небо.
– И вообще как-то непривычно тихо, – добавил Андреев, лежавший рядом с ним с закрытыми глазами. – Такое впечатление, что про нас забыли.
Майор выставил на границе балочки наблюдательный пост. Остальные бойцы отдыхали. Раненый Курко лежал с перебинтованной ключицей. На повязке проступала кровь, но обильное течение удалось остановить. Товарищи сделали парню инъекции обезболивающего и антибиотика, и в целом он чувствовал себя неплохо.
– Ладно, не будем гадать. Надо бы прояснить обстановку. – Майор огляделся по сторонам, завидел связиста и крикнул: – Настрой-ка нашу шарманку на базу.
Вскоре тот подал гарнитуру и доложил:
– Готово.
Полковник Северцов ответил сразу.
– Группа задачу выполнила и отошла в балку, которая тянется западнее леса, – доложил майор и добавил: – Но нас тут, кажется, забыли.
– Да разве о тебе забудешь?! – с иронией в голосе ответило начальство. – Даже не надейся. Сейчас вертушки смотаются до осиного гнезда и вернутся. Там дел на пятнадцать минут.
– Ясно. Ждем.
Четверка вертолетов ушла на восток минут пять назад, так что ждать действительно предстояло недолго.
– Когда собираетесь домой? – вяло поинтересовался Павел.
– Неделю назад собирались, – с усмешкой ответил Серега. – Но у нашего начальства планы меняются с частотой пятьдесят герц, прямо как в розетке.
– У нашего такая же болезнь. Мы тут застряли почти на месяц.
– Командир, кажется, у нас гости, – внезапно прошипела рация голосом дозорного.
Майор выхватил ее из нагрудного кармана.
– Кто?
– Боевики. Шестеро вышли из леса. В глубине наблюдаю еще с десяток.
– Черт, когда же они уймутся?! – заявил Жилин, тут же сбавил громкость и проворчал: – Самая несокрушимая преграда для воплощения любого плана – реальное положение дел.
Андреев быстро поднялся и подхватил снайперскую винтовку.
– Похоже, это те, кто уцелел после удара вертолетов, – предположил он.
– Как чувствовал, что эта задержка добром не кончится.
– Ладно, не ворчи, Серега. Полтора десятка боевиков – это не беда.
– Группа, приготовиться к бою! – тем временем командовал Жилин. – Противник со стороны леса! Связист, доклад на базу о появлении банды!
На деле бандитов, появившихся на опушке леса, оказалось вовсе не шестнадцать, а в разы больше. Бойцы насчитали десятка четыре этих бородатых ребят, настроенных очень дружелюбно.
Позиция сводного отряда Жилина была неплоха. Спецназовцы расположились по краю лощинки, образовали нечто вроде треугольника, вершина которого находилась в двухстах метрах от опушки. Если бы равнина, простиравшаяся перед ними, находилась чуть ниже, то вообще было бы отлично. Однако пенять оказалось не на что. Никто не ожидал появления банды здесь и сейчас.
– Патроны береги, понапрасну не стреляй. Очередями бей только в самом начале боя, по групповым целям. Когда духи рассыплются по равнине, работай только одиночными, – наставлял Жилин молодого спецназовца, лежащего рядом с ним.
Он взял на прицел ближайшего неприятеля и добавил:
– Понапрасну башку не поднимай и почаще меняй позицию. Ползком передвигайся, на ноги не вскакивай. Усек?
– Так точно, – отвечал парень.
Боевики приближались, вытянувшись в длинную цепь. Молодой лейтенант беспокойно посматривал на майора в ожидании команды, а тот все медлил, подпускал противника ближе.
Наконец, когда дистанция сократилась метров до ста сорока, Жилин приказал:
– Огонь!
Автоматы спецназовцев одновременно ударили очередями по бандитам, наступавшим на них. Людям казалось, будто вся равнина потонула в грохоте стрельбы.
Лейтенант старательно следовал советам Жилина. Сделав два-три одиночных выстрела, он перекатывался в сторону, осторожно выглядывал из-за края овражка, подыскивал очередную цель и снова давил на спусковой крючок.
Боевики нарвались на бойцов российского спецназа и сразу потеряли нескольких своих собратьев. Они откатились назад, заняли позиции в «зеленке» и начали постреливать из-за деревьев.
В этой позиционной перестрелке, длившейся около трех минут, первую скрипку сыграли снайперы. Именно их точные выстрелы охладили пыл бандитов и заставили их откатиться еще глубже в лес. Все бойцы понимали, что противостояние с бандой продлится до возвращения вертолетов. Надо стиснуть зубы и держаться.
Однако эта маленькая победа стала лишь началом в кровавом и неожиданном противостоянии. Боевики быстро поняли, что группа российского спецназа весьма малочисленна. Они разделились на три отряда и повторили атаку с различных направлений.
Уже минут десять бандиты окучивали балочку плотным огнем. Бойцы сводной группы огрызались прицельными одиночными выстрелами. Даже раненый Курко, лежащий на животе в ямке, изредка высовывался из своего укрытия и постреливал из автомата.
Огонь спецназовцев не наносил противнику существенного урона. Боеприпасы таяли на глазах. Но их редкие выстрелы были очень точными. Они не позволяли бандитам приблизиться и ворваться на позицию. Тем самым бойцы Жилина и Андреева выполняли главную на данный момент задачу. Они тянули время до возвращения четверки вертолетов.
Автоматического огня из балки уже не доносилось, а одиночные выстрелы звучали все реже. Банда наступала с трех направлений, продвинулась вперед метров на сто пятьдесят и рассыпалась по всей пустоши, прилегающей к лесу. Дистанция стала крайне неудобной. Боевики не давали спецназовцам высовываться из низинки для ведения прицельной стрельбы, а для применения ручных гранат расстояние оставалось слишком большим.
Доклад связиста полковнику Северцову о появлении банды прозвучал в эфире десять минут назад. Тот пообещал немедленно передать эту информацию вертолетчикам. Но те почему-то задерживались.
Звено вертолетов довольно быстро домчалось до селения Токмуз. Двадцать километров для скоростных боевых вертолетов – не расстояние.
Пилоты сделали круг над небольшим населенным пунктом и не заметили там ничего подозрительного. Обычное селение, каких в предгорных районах северо-западной Сирии целые сотни. Грунтовка насквозь пронизывала его с северо-востока на юго-запад. К ней примыкали несколько улочек. Вокруг центральной площади были беспорядочно разбросаны невзрачные домишки. На ее краю стояла мечеть с небольшим минаретом. С севера к селению подступал склон горы, с востока – редкий лесочек. Южная окраина граничила с делянками обработанной земли.
Жителей видно не было. Наверное, они услышали шум вертолетов и решили на всякий случай спрятаться от греха подальше.
Все внимание пилотов было обращено на дворы. Опыт боевых действий в Сирии подсказывал им, что если в селении расположилась банда, то там обязательно должна стоять замаскированная техника. Джипы, пикапы, грузовики. Почти все вооруженные формирования ИГИЛ располагали подобной техникой. Иногда у них имелись трофейные бронетранспортеры и даже танки. Выполняя второй круг над Токмузом, ведомый первой пары заметил на одной из улочек машину.
– Триста десятый, наблюдаю на восточной окраине автомобиль, – доложил он.
– Где именно?
– Напротив предпоследнего дома.
– Да-да, вижу.
Вертушки снизились до полусотни метров и на небольшой скорости прошли рядом с улицей, на которой стояла машина. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это всего лишь остов старого полусгнившего автомобиля – без колес, капота и двигателя.
– Ни черта не понимаю, – проворчал командир звена. – Если в этой деревне и прячется банда, то состоит она из пяти конных боевиков.
Он совершил еще один круг на той же высоте и окончательно уверился в том, что техники в Токмузе нет. Даже хорошо замаскированной.
– Возвращаемся за наземной группой, – сказал он в эфир, переключил радиостанцию на частоту вышки и доложил: – Осмотр Токмуза произвели. Банда не обнаружена.
– Триста десятый, банда только что объявилась в лесу у селения Руман. Наземная группа ведет с ней перестрелку. Вам надлежит срочно прибыть туда и помочь!
– Понял вас, следую к Руману, – сказал майор и проинформировал других пилотов: – Внимание всем! Я триста десятый. Банда проскочила мимо нас и в данный момент атакует нашу наземную группу. Всем максимальный режим.
Четыре вертушки выстроились клином и помчались к селению Руман.
Потери были с обеих сторон.
У спецназовцев был тяжело ранен Гурьев, полегче – Соболь и Туренко. Среди снайперов пострадал Женька Суров. Пуля чиркнула по его голове над левым ухом.
Нескольких человек лишилась и противная сторона. Их тела лежали у опушки, а также на открытом пространстве, которое пыталась преодолеть банда.
Наконец-то лес накрыла лавина шума вертолетных двигателей. Первая пара боевых машин появилась точно на востоке и прошла на предельно малой высоте над головами наступавших и оборонявшихся. Один только вид грозных «Ми-24» тут же остудил пыл боевиков. Они начали поспешно откатываться назад.
Вторая пара, состоящая из «Ми-24» и «Ми-8», выскочила с юга и с дистанции в полтора километра дала залп ракетами по опушке леса.
Неуправляемые реактивные снаряды с противным шипением вспарывали воздух, врезались в почву и взрывались. Всего за несколько секунд пространство между лесом и балкой было перепахано так основательно, что ни один боевик не мог там остаться живым.
Андреев лежал на дне овражка, прикрывая руками голову. Жесткая ударная волна после каждого взрыва била по всей площади его тела.
Две пары вертушек, сменяя друг друга, наносили удары по бандитам. Потом стало тише, гул движков начал удаляться.
Павел лежал на том же месте и гадал, готовятся ли вертолетчики к следующему заходу, или реактивные снаряды в блоках уже закончились?
Гул стихал. Вертолеты отходили. Значит, зачистка банды завершена.
Павел приподнял голову, осмотрелся, сел. Потом он подтянул за ремень «Винторез», смахнул с него пыль и по привычке проверил целостность оптического прицела. Вслед за этим капитан осторожно подобрался к верхнему краю овражка и глянул в сторону леса.
Последние боевики поспешно исчезали в зарослях кустарника. Никто из них не помышлял о новых атаках, каждый думал только о собственной шкуре.
Вертушки разделились. Транспортная «восьмерка» начала заходить на посадку западнее балки, а три «двадцатьчетверки» поливали пушечным огнем боевиков, отгоняли их как можно дальше от группы Жилина.
Члены банды были явно шокированы подобным развитием событий. Спецназовцы понимали, что их противники были жутко обозлены. Они потеряли зенитные установки и горели желанием отомстить. В пылу атаки боевики поздно услышали шум лопастей, молотивших воздух. Когда вокруг стали рваться ракеты, борцы за веру поспешили укрыться в лесу. Там-то вертолетное звено и накрыло их пушечным огнем.
– К машинам почесали, – отряхивая одежду, прокомментировал майор.
Андреев похлопал ладонью по правому уху, сморщился и проговорил:
– Похоже на то. Надеюсь, вертушки их и на просеке достанут.
Парочка ракет взорвалась в непосредственной близости от балки, где пряталась сводная группа. Осколки прошли выше, но взрывная волна все-таки накрыла спецназовцев. Многие трясли головами и хлопали себя по ушам, пытаясь восстановить нарушенный слух.
Перестрелка у западной опушки закончилась так же неожиданно, как и началась.
Павел подошел к Женьке, достал из нарукавного кармана бинт, надорвал упаковку, подал товарищу и сказал:
– Приложи, а то кровоточит над ухом. Сядем в вертушку, перевяжем как следует.
Жилин стоял в полный рост на краю овражка. Он поднял бинокль и всматривался в опушку. Три боевых вертолета все еще кружили над лесным массивом и постреливали из пушек. Басовитая дробь доносилась то с одной стороны, то с другой.
– Сергей, там Сторского нашли, – крикнул капитан Туренко. – Тяжелый.
– Что с ним? – Командир опустил бинокль и обернулся.
– Осколок под лопаткой и сильная контузия.
– Опять ему досталось, – пробормотал майор. – А тебя в ногу задело?
– Да, самую малость.
– Сам до вертушки дойдешь?
– Дойду.
Связист Сторский недвижимо лежал на середине склона, закрывая телом рацию. Поблизости темнела небольшая воронка. Вероятно, кому-то из бандитов удалось подобраться к нему и бросить ручную гранату. Хорошо еще, что в связиста угодил только один осколок. Могло нашпиговать и посерьезнее.
Глаза Сторского были открыты, из ушей и раны под лопаткой обильно текла кровь.
Жилин присел рядом, нащупал запястье. Вена слабо подрагивала, пульсировала. В ответ на прикосновение сержант шевельнулся и посмотрел на командира.
– Перевяжите его, парни, – сказал Жилин. – Надеюсь, выкарабкается.
Когда товарищи снимали со Сторского куртку, тот даже пытался помогать им.
– Да сиди ты смирно! – проворчал Юрченко, разматывая бинтовой валик.
Связист в ответ вымученно улыбался и шевелил пересохшими губами.
– Как же тебя угораздило? – приговаривал прапорщик. – Ты же на самом дне балочки сидел! Вечно тебе достается, сердешный ты наш! Ничего, ты молодой, крепкий. Отлежишься в медсанчасти на базе, познакомишься с молоденькой медсестрой, и мир другими красками заиграет. Ну-ка, приподними правую руку. Потерпи секунду. Вот так…
Сержант все равно не слышал ни единого звука, но помощь принимал и терпел. Изредка он кивал или мычал в ответ на фразы товарищей. Но по всему было видно, что ему крайне тяжело.
Тем временем транспортный «Ми-8» подбирался к балке с другой стороны. Машина снижалась на минимальной скорости. Ее экипаж подыскивал ровную площадку для посадки.
– Смирнов! – окликнул Жилин.
– Я, командир!
– Берите раненых и к вертолету!
– А ты?
– Мы с Павлом прикроем ваш отход.
Майор с капитаном устроились на самом краю овражка и посматривали в сторону леса, пока их подчиненные, здоровые и не очень, двигались к «восьмерке», севшей неподалеку.
По просеке неслось несколько внедорожников. На правом пассажирском кресле первого, вцепившись обеими руками в поручни, сидел Аджани. Сзади подпрыгивал на ухабах его заместитель Тагир Балах.
В середине колонны ехал автомобиль, управляемый Омаром Дуни. Помимо него в салон набились еще пять человек. Поэтому двигатель натужно гудел на повышенных оборотах.
Колонна неслась на восток, в сторону селения Токмуз.
Перед тем как запрыгнуть в машину, Омар крикнул Джемалу:
– Давай в Руман, до него ближе!
– Какого черта нам там делать?
– Укроемся от русских вертолетов. Они не станут стрелять по мирному селению.
– Нет! – ответил Джемал уже из салона джипа. – Возвращаемся в Токмуз!
Теперь несколько автомобилей мчались в это селение, до которого было в два с половиной раза дальше, чем до Румана. Над ними то и дело проносились русские вертолеты, поливая просеку снарядами тридцатимиллиметровых пушек.
Омар управлял автомобилем, не отвлекался и глядел только вперед, выбирая дорогу. Однако боковое зрение все же фиксировало огненные всполохи и темные брызги вздымаемого взрывами грунта. Порой ему казалось, что вся почва вокруг пришла в движение, и машина в любую секунду улетит в разлом, внезапно образовавшийся перед ней.
Снаряды периодически попадали точно в цели.
Вот впереди вспыхнул бензобак внедорожника. Омару пришлось резко выкручивать руль влево, чтоб объехать горящий факел.
Машина, идущая сзади, резко подпрыгнула, перевернулась в воздухе и упала, объятая пламенем.
Третий джип вильнул в сторону и со всего маху врезался в основание крепкого дерева.
Всего с западной опушки стартовало более десятка автомобилей. Середины леса, вытянутого на восток, достигла лишь половина из них.
Более всего Омара Дуни беспокоил один вопрос. Что делать, когда внедорожники достигнут восточного края леса? На просеке боевики имели хотя бы призрачный шанс остаться незамеченными и уцелеть. А долго ли они протянут на открытом пространстве? Там русские вертолеты расстреляют их так же спокойно, как на тренировочном полигоне.
После очередной атаки с воздуха в колонне осталось всего два внедорожника. В первом ехали Джемал Аджани и его заместитель, во втором – Омар Дуни с пятью боевиками. Машины достигли края леса. Далее до самого Токмуза тянулась грунтовка, открытая всем ветрам.
Не сбрасывая скорости, джип Аджани выскочил из леса и помчался дальше на восток. Омар же притормозил, свернул вправо и остановился под высоким платаном.
– Почему стоим, брат? – осведомился кто-то из воинов.
Дуни не ответил ему, вышел из машины, вернулся на просеку и посмотрел вслед удалявшемуся внедорожнику. В этот момент прямо над его головой пронеслись два вертолета. У начала безлесной долины оба открыли огонь из пушек.
Омар не слышал, как сзади подошли братья по оружию, не заметил, как они замерли за его спиной и тоже стали смотреть на грунтовку.
Вскоре пушечный залп накрыл мчавшийся джип. Тот вспыхнул и перевернулся.
Лишь после этого кто-то тихо сказал:
– Ты правильно сделал, брат, что не поехал дальше.
– Что нам теперь делать? Все погибли. Только мы остались.
Омар повернулся, медленно побрел к машине и проговорил на ходу:
– Побудем здесь до захода солнца. Под покровом ночи вернемся к нашим братьям в Токмуз.
– А потом?
– Поглядим, что будет.
