Глава 34

Я, кажется, так и не потерял до конца сознание. Тьма в глазах отступила так же внезапно, как и пришла. Осторожно, стараясь не делать резких движений, я огляделся. Лежу на спине все в том же лесочке, куда меня откинуло взрывом.

Взрыв! Резко перевернувшись, встал вначале на четвереньки, а затем поднялся на ноги. В глазах опять потемнело, но лишь на мгновение. А еще слегка закружилась голова. Стараясь не обращать внимания на недомогание, я медленно пошел вперед, в сторону дороги. Медленно, потому что боялся увидеть то, что осталось от вездехода, все еще надеясь в душе на благополучный исход.

Но, увы, чуда не случилось. От вездехода остался только расплавленный, все еще раскаленный металл, который буквально расплескало на несколько метров по дороге. Близко никак не подойти из-за нестерпимого жара. Да и незачем подходить, и так видно, что живых там нет.

Не в силах больше стоять, я опустился на колени и обхватил голову руками. В голове билась только одна мысль: как? Как такое могло случиться?

Неожиданно где-то невдалеке послышался гул, который усиливался с каждой секундой, а потом со стороны космодрома взлетел корабль. Корабль, с до боли знакомыми очертаниями. Корабль, который стал моим домом.

Он быстро набирал высоту, и постепенно стали различимы только бортовые огни. Но вот и они, вначале потускнев, исчезли совсем. Растворились среди бесконечного множества звезд.

Не знаю, сколько я так просидел, смотря в небо. Может быть несколько минут, а может и часов. Перед глазами отчетливо стояли лица людей, которые за месяцы, проведенные вместе, стали мне родными.

Доктор Хошель. Неразговорчивый, нелюдимый, частенько брюзжащий по делу и без дела. Настоящий профессионал своего дела.

Ромэн Торакумо. Веселый, безбашенный, любящий жизнь и авантюры. Он так и не оставил попыток починить бракованного дроида и радовался каждому, даже самому маленькому успеху как ребенок.

Кейт Хейли. Вздорная и несдержанная, всегда пытавшаяся оставить за собой последнее слово. В последнее время она будто бы оттаяла, смягчилась и уже не старалась кого-нибудь поддеть или высмеять.

Джессика Фест. Почему-то сразу вспомнились ее неизменные очки с простыми стеклами, которые она никогда не снимала на людях, боясь, что ее не воспримут всерьез. Она так и не оставила попыток доказать всем и вся что-то, известное только ей одной. При мысли о Джесс сердце сжалось особенно болезненно, и я пожалел о том, что не нарушил данное ей в самом начале нашего знакомства слово и не сделал ни одной попытки «подкатить».

Что стало с этими людьми? Оставили ли им жизнь, или списали как расходный материал? Не знаю. Но обязательно выясню, чего бы мне это не стоило.

Зато известна судьба моих верных бойцов, старичков разбойников, безропотно выполнявших приказы сопляка капитана.

Их больше нет. Не осталось даже тел, испаренных выстрелом плазменной пушки. А если?!

Я вскочил, окрыленный внезапно пришедшей в голову мыслью. А вдруг кого-то, как и меня выкинула из вездехода? Вдруг кто-нибудь выжил!

Понимая, что это глупость, и что у них не оставалось ни единого шанса выжить, я облазил все окрестные кусты, лелея глупую надежду. Но нет, чуда не случилось. После попадания сгустка плазмы от вездехода даже обломки не разлетелись по сторонам, испаренные чудовищной температурой. Что уж говорить про людей.

Снова вышел на обочину и посмотрел на все еще не остывший металл. С силой провел по лицу, пытаясь собраться с мыслями и решить, что делать.

Во-первых, я обязательно выясню, кто это сделал и найду своих людей, где бы они не находились. Карантинники САП? Наркокартель? Да пусть даже неведомые Организаторы или та сила, которая притащила меня в этот мир! Я их найду, и они пожалеют о своем поступке! В этот момент я действительно верил, что смогу это сделать. Нет больше добренького Томаса Чезари. Остался лишь человек, запертый в его теле, которому больше нечего терять. У которого отняли все, что только возможно было отнять.

Во-вторых, надо определиться, что делать прямо сейчас. Мелькнула мысль дойти до космодрома и расспросить охрану, но я ее тут же отбросил. Охрана либо мертва, либо вообще не видела неведомых диверсантов. И в том и в другом случае я найду там только неприятности. Либо меня застанут на месте побоища, либо задержат до выяснения. А в руки полиции мне сейчас попадать никак нельзя, потому что вместе с моими людьми в вездеходе сгорел и похищенный мною Херрес.

Остается только идти в город и найти людей, которые смогут мне помочь. Как? Не знаю, но думаю, что на месте определюсь.

Бросив напоследок еще один взгляд на то, что осталось от вездехода, я пошел в сторону ярко сиявшего города. Несмотря на то, что огни Эльдорадо были видны даже отсюда, путь на своих двоих предстоит неблизкий. Посмотрев на начавшее светлеть небо, я подумал, что хорошо хотя бы к следующему вечеру туда добраться.

Действительно, на дорогу, которую на вездеходе мы пролетали за час, у меня ушло почти восемь, и в город я вошел уже далеко за полдень. Окраинный район ничуть не походил на центральные, предназначенные для туристов. Даже район, в котором проживала любовница Херреса, казался элитным по сравнению этим. Унылые серые строения, никакого лоска и иллюминации, а главное — люди. Такие же бесцветные, как и дома, в которых они жили. Наглядным показателем этого места стало то, что на меня, в грязном и местами порванном костюме, никто удивленно не косился и не показывал пальцем. Единственными, кого я заинтересовал, были несколько подростков, увязавшихся следом с явно недобрыми намерениями. Черт! Этого только не хватало. Перестав выглядывать по сторонам нужный мне сейчас магазинчик, я убедился, что компания из шести пацанов, лет пятнадцати — шестнадцати, отставать не собирается, и специально свернул в безлюдный переулок. Пройдя вглубь с десяток метров, я повернулся лицом к последовавшим за мной малолеткам и расстегнул пуговицы многострадального пиджака. Преследователи будто на стену налетели, увидев продемонстрированные им рукояти пистолетов. Несколько секунд просто стояли и смотрели на них округлившимися глазами, а затем быстренько испарились, а я вышел из переулка и продолжил поиски.

Магазин одежды я нашел минут через десять. Был он таким же невзрачным, как и все вокруг, но довольно большим. А главное, продавщица неопределенного возраста так же не удивилась моему внешнему виду. Купив себе джинсы, футболку, высокие удобные ботинки и просторную куртку, я спросил разрешение воспользоваться туалетом, где снял с себя старые шмотки, как следует вымылся и переоделся в обновки. Весь купленный гардероб обошелся мне в шестьдесят кредитов. По сравнению с ценами в остальном Эльдорадо — это было почти даром, что меня только порадовало, так как денег осталось немного. Всего лишь десять золотых монеток по сто кредитов каждая. А теперь уже девять монеток и две пластиковые двадцатки, которые дали на сдачу.

Покинув магазин, я направился дальше по улице, выискивая глазами какой-нибудь мотель. Больше всего сейчас хотелось именно забыться во сне, отрешившись от жестокой реальности.

Нужное здание нашлось спустя еще полчаса. Правда, не совсем мотель. Выцветшая вывеска гласила: «Бар», и чуть ниже было приписано краской от руки: «Сдаются комнаты». Решив, что искать что-то более комфортное можно долго, а выспаться получиться и здесь, лишь бы кровать была, я потянул на себя тяжелую деревянную дверь и попал, собственно, в бар. Просторное помещение, несмотря на время, не пустовало. Тут и там за столиками сидели компании людей. Судя по виду, некоторые из них сидят тут довольно долго, возможно не первый год. На меня, остановившегося у входа и осматривавшегося, вроде бы никто внимания не обратил. Ну, оно и к лучшему. Заметив в другом конце зала барную стойку, которую оккупировали четверо задумчивых мужиков, я направился к ней.

Флегматичный бармен, заросший бородой по самые брови, окинул меня равнодушным взглядом и налив в стакан какой-то напиток, поставил его передо мной.

- Мне нужна комната, — проигнорировав стоящий стакан, сказал я.

Бармен еще раз меня осмотрел, пожал плечами и спросил:

- На сколько?

- Пока на сутки.

- Тридцатка.

- Хорошо, — согласился я и полез за деньгами.

- А ты чего это не пьешь? — спросил сидевший рядом мужик, подозрительно уставившись на меня пьяным взглядом.

Я решил, что лучше не отвечать. Только драки сейчас и не хватало. У меня было такое настроение, что еще чуть-чуть и вспыхну, вбив стакан с непонятной бурдой этому придурку в глотку. Нащупал в кармане двадцатки, протянул их бармену.

- Э-э, слышь! К тебе тут с уважением обращаются, а ты нос воротишь, — с этими словами мужик сполз с табурета и вплотную приблизился ко мне, обдав алкогольным смрадом.

Я вопросительно посмотрел на бармена. Он, поймав мой взгляд, презрительно ухмыльнулся и пожал плечами.

- Да ты вообще ох…, - высказался мужик и схватился рукой за воротник моей куртки. А в следующее мгновенье его лицо со всего размаху встретилось с барной стойкой, чему поспособствовала моя рука и лопнувшее терпенье.

- Наших бьют! — во всю глотку завопил он, зажимая кровоточащий нос.

Этот крик словно послужил командой всем остальным. Первыми на меня кинулись трое, сидевшие у стойки. Были они такие же датые, как и первый мужик, поэтому каждому хватило по одному, не самому сильному, удару. На этом нападение не прекратилось. Сидевшие за ближайшим столиком пятеро спортивного вида парней, резко вскочили, с грохотом роняя стулья, и без промедления бросились на меня. Они, в отличие от первых четверых пьяны не были, и мне пришлось действовать всерьез, чему, признаться, был только рад. В этой драке я выместил всю накопившуюся злобу, всю ненависть и боль потери. Сильнейшие удары, рассчитанные не на пьяных гопников, а на более подготовленных противников, не просто их вырубали. Они их калечили, ломая конечности и отбивая внутренние органы. Сам я пропустил только один удар, вскользь по скуле, от особо верткого противника. Спустя минуту все было кончено. Нападавшие валялись кто где, причем если двое из них поскуливали и постанывали, то трое вообще не подавали никаких признаков жизни. Эта скорая и жестокая расправа остановила всех остальных посетителей бара на безопасном расстоянии. Безопасном — для них.

В полной тишине, под десятком испуганно-удивленных взглядов я повернулся к бармену.

- Деньги, — глядя ему в глаза, произнес я. Он поспешно бросил на стойку две моих двадцатки.

Забрав купюры, я прошел мимо расступившихся людей к выходу и оказался на улице. Прислонившись к закрывшейся за спиной двери, минуту постоял, успокаиваясь и приходя в себя. Затем досадливо поморщился и направился дальше по улице, на поиски более спокойного места, где можно было бы отдохнуть. И, желательно, подальше отсюда.

Где-то спустя полчаса безрезультатных поисков за спиной раздался девчачий голос:

- Молодой человек, подождите!

Быстро обернувшись, я увидел бегущую ко мне девушку лет восемнадцати. Симпатичная, смугленькая, черноволосая, одетая в короткую темную юбку и светлую блузку.

- Молодой человек, — снова произнесла она, подбежав ко мне и пытаясь отдышаться. — Вы мне не поможете?

- В чем? — слегка растерявшись, спросил я.

- Ой, это такая малость, — она мило улыбнулась, обнажив белоснежные зубки. А затем, с криком «Помогите!», рванула на себе блузку, подскочила ко мне и очень быстро ударила по щеке, пропарывая кожу ногтями. А в завершение, заставив меня уронить челюсть, с диким визгом разбежалась и долбанулась всем телом об стену!

- Ну, ни хрена себе! — только и смог вымолвить я.