Глава 5
Камера обозревала пространство вдоль дороги, которая вела от ворот к поселку. Но сама дорога сворачивала влево, а вместе с ней ушел в ту же сторону и Дима. Олег не стал подходить близко к воротам. Глянул на дом Красухиной издалека и повернул назад.
Он хотел пройти по маршруту, который мог выбрать Дима, возвращаясь домой после ночи, проведенной с Полиной. С улицы Солнечной на Морскую к семьдесят восьмому дому можно было попасть двумя путями. Был еще и третий, через улицу Некрасова, но тогда бы Диме пришлось сделать небольшой крюк, а человеку свойственно сокращать путь, а не удлинять его, тем более когда он идет пешком. Впрочем, Олег собирался пройти всеми маршрутами. Может, почувствует след Мулярова, найдет место, где он пропал.
Дом под сто пятым номером по улице Солнечной находился метрах в двадцати от особняка Красухиной. Между домами ущелье, по дну которого к морю стекал ручей. Но спуститься вниз – целая проблема. Во-первых, мешал забор из сетки-рабицы, во-вторых, склоны сплошь были опутаны тем самым колючим кустарником, который позавчера помешал Олегу пробраться к месту, с которого открывался вид на дом Красухиной. Да и зачем Диме туда спускаться? Разве что с моста кто-то его скинул?
Пахомов стоял на мосту, глядя вниз. Не похоже, что на кусты недавно кто-то падал. Глаз у него острый, и даже с высоты он смог бы заметить обломанные ветки и сорванные листья. Дима мог упасть прямо в ручей, но водному потоку не хватило бы мощи, чтобы унести тело к морю. Впрочем, тело могли забрать.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как ворота к дому Красухиной поползли в сторону. Появился белый «Мерседес». Уходить было поздно, да и некуда. Олег остался на месте.
Красухина не могла проехать мимо него. Автомобиль остановился. Полина опустила стекло, приподняла очки, снизу-вверх оглядела Пахомова.
– Что-то интересное увидели? – спросила она.
– Ручей.
– Это сейчас ручей, а после сильных ливней – река.
– Позавчера дождей не было.
– Думаете, Диму могло унести в море?
– Или просто унести. Кем-то.
– Значит, домой он не вернулся, – вздохнула Полина.
– И вам не позвонил, – Пахомов сдержал усмешку.
О Диме Красухина должна была спросить сразу, но не сделала этого, а почему? Возможно, она знала, что Дима никогда уже не вернется домой.
– Не позвонил.
– Он мог увлечься какой-нибудь курортницей.
– Да, был за ним такой грех.
– Почему был?
– Потому что мы с Димой расстались.
– Да, вы говорили.
– И еще я говорила, что ты интересный мужчина, Олег… – Полина перешла на «ты». – Тебя подвезти? Мне как раз на Морскую улицу.
– Да нет, я пешком пройдусь.
Не понравилось Олегу кокетство в ее взгляде. Казалось, Полина заигрывала с ним нарочно, чтобы отвлечь от поисков. Возможно, ее пугала его активность. Вдруг обнаружит следы Мулярова, вдруг по ним выйдет на нее. Что-то не то в Красухиной, поэтому лучше держаться от нее подальше. И на заигрывания не отвечать, и самому активность не проявлять. Нет смысла вести хитрую игру после того, как карты раскрыты.
– Жарко.
– Ничего. – Пахомов щелкнул себя по козырьку бейсболки.
Солнечный удар ему не грозит, и ладно. Тем более на море – солнце и жара за счастье.
– Ну, как знаете… Если что, заходите! – Красухина мило улыбнулась, но во взгляде мелькнуло что-то недоброе.
– Может быть.
Полина подняла стекло и сорвала машину с места. «Мерседес» стремительно набрал ход, но вскоре сбавил скорость и свернул на Виноградную улицу. Похоже, она действительно ехала в свой мини-отель на Морской улице. В мини-отель «Вояж», где проживала Ева со своим мужем.
* * *
«Эдемский сад» казался раем на Земле, по нему можно было гулять весь день напролет – голышом, босиком по траве. Рукотворное озеро вокруг «древа познания» – достаточно глубокое для того, чтобы купаться, вода в нем холодная и чистая. Проточная вода из горной речушки. Если вдруг стало жарко, искупалась, обтерлась, и дальше гулять. И побегать можно. От Адама. Как курочка от петушка. Если на него найдет, он может взять где угодно – у дерева, под кустом, на траве.
Все классно. Только вот отпуск заканчивался.
– Сегодня у меня поезд, – сказала Олеся.
– Я же сказал, забудь, – как-то не очень весело посмотрел на нее Адам.
Они сидели на террасе в туниках, которые следовало снимать перед тем, как спуститься в сад. Сидели в тростниковых креслах, пили кофе.
– Но у меня работа.
– Какая работа? Выйдешь за меня замуж, будешь жить здесь.
– Но ты же не сделал мне предложение.
– Сделаю. Сегодня вечером… Сегодня у нас будет романтический ужин. Тебе понравится, – загадочно улыбнулся он.
– Не сомневаюсь.
И дом у Адама просто чудо, и сад – настоящий рай, но и сам по себе он такой потрясный! И каждый вечер с ним – романтический.
В постели он к ней не приставал. В постели они просто спали. А секс – только на природе, в саду, голышом. На яхте Адам даже не пробовал, видимо, не получалось. Может, он мог только в своем «Эдеме». Может быть, потому он и разбил этот сад. Но с кем он проводил здесь время до Олеси? Может быть, он снимал и привозил сюда девчонок, проводил с ними время. Скорее всего так и было. Но предложение он сделает только Олесе. И женится на ней. А разве она не лучшая?
– Пошли гулять? – поднимаясь, спросил он.
– Пошли!
Они вышли в сад, скинули туники, Адам взял ее за руку, и они пошли по траве босиком. Этот момент, когда прогулка начиналась, казался Олесе самым возбуждающим – как для нее, так и для него. Но сейчас Адам, похоже, ничего не почувствовал. Возможно, он придумывал сценарий для романтического вечера.
Но, возможно, все уже началось. Об этом Олеся подумала, когда они оказались на острове, у «древа познания». Она увидела на ветке яблоко – сочное, краснобокое, блестящее. И висело оно на нитке. Ясно, что появилось оно неспроста.
За садом постоянно ухаживали, но люди, которые это делали, не попадались на глаза. Олеся видела только женщину, которая следила за домом. А рабочие жили где-то рядом с домом. Адам объяснял, что им нельзя ходить по саду, когда Олеся гуляет там голышом. Никто не имел права подсматривать за ними.
– И что это значит? – спросила она.
– А ты думаешь, почему Бог изгнал Адама и Еву из рая?
– За то, что Ева съела запретный плод.
– Запретный плод – это метафора. Запретный плод на самом деле означает плотскую любовь. Платоническая любовь – пожалуйста, а плотская – только на грешной земле. Туда Бог Адама и Еву отправил. Поженил их и отправил.
– Поженил?
– А как же иначе? – Адам выразительно смотрел на нее.
И Олеся все поняла. Пока она не съест яблоко, Адам не женится на ней. И не сделает ей предложения. Значит, она поняла все правильно – романтический вечер начался с утра.
– И что мне делать? – спросила она.
Адам удивленно повел бровью. Неужели она не догадалась?
– Поезд сегодня вечером, – сказал он.
– И до вечера нам нужно определиться?
Он кивнул с поощрительной улыбкой на губах. Да, она поняла все правильно. Она съест яблоко, и Адам сделает ей предложение. Тогда она успокоится и уже больше не будет помышлять об отъезде. Позвонит домой, скажет родителям, чтобы не волновались, и останется. А с работы ее уволят автоматически. И без нее найдется кому на ресепшене стоять и раздаривать дебильные дежурные улыбки.
– Это так романтично! – Она приподняла руку, собираясь сорвать яблоко, но замерла.
Может, она не так поняла Адама?
– Не останавливайся. – Он смотрел на Олесю, как влюбленный мужчина на свою невесту, надевая на ее палец обручальное кольцо.
Она кивнула, сорвала яблоко и вгрызлась в него зубами. Яблоко сочное, сладкое. Значит, и ее жизнь с Адамом будет сочной и сладкой. А чтобы они прожили вместе до самой старости, яблоко нужно съесть целиком.
Адам весело улыбался, глядя на нее.
– Ну как?
– Вкусно! – Она зажмурилась от удовольствия.
– Ты должна что-то узнать. – Он взял ее за руку и повел к дому.
У Олеси будто крылья выросли за спиной. Сейчас они оденутся, приведут себя в порядок, и он сделает ей предложение.
Но легкость в движениях вдруг исчезла, ноги стали слабеть, шаг замедлился. Адам же свернул в сторону от тропинки, которая вела к дому.
– Куда мы идем? – останавливаясь, спросила она.
– Я же тебе сказал, ты должна что-то узнать.
– Можно, я отдохну?
Она опустилась на пенек. Устала она. В ногах слабость, дыхание тяжелое. Что-то не то с ней.
– Тебе плохо? – спросил он.
– Да что-то устала.
– Может, яблоко отравлено было?
– Ты шутишь?
– А если оно отравлено грязью грешной жизни? – Адам продолжал улыбаться, но в его глазах мерцали недобрые огоньки.
– Зачем ты так шутишь? – испугалась она.
– Ты же знаешь, что нельзя срывать запретный плод.
– Ну, ты же сказал.
– А ты про змея-искусителя читала?
– Но ты же не змей?
– Но искуситель. Я тебя обманул. Нельзя есть яблоко. А ты съела. И теперь ты падшая женщина. – Адам смотрел на нее безжалостно.
Ей действительно было плохо, а еще этот его ужасный парализующий взгляд.
– Что ты со мной сделал? – запаниковала она.
– Ты сама во всем виновата. Я изгоняю тебя из рая, где ты могла жить долго и счастливо. Тебя ждет грешная грязь бренной земли. И жить ты будешь недолго… – Он повернулся к ней спиной и пошел обратной дорогой. Поднял руку, свел большой и указательный пальцы правой руки в кольцо, но не сомкнул их. – Совсем чуть-чуть!
– Ты куда?
Олеся попыталась подняться, но не смогла. Упала на бок, протянула к Адаму руку, взывая к нему. Но он не останавливался.
– Эй! – Кто-то пнул ее по ноге.
Она повернулась на голос и увидела двух отталкивающей внешности типов. Их похабные ухмылки пугали.
– Ну что, будем грешить? – спросил один у другого, опускаясь перед ней на колени.
– Только поторопись, а то сдохнет. Будет, как в прошлый раз… – сказал второй.
Олеся со стоном закрыла глаза. Она поняла, что скоро умрет. И через мучения. А маньяк по имени Адам будет жить и творить зло дальше.
* * *
Улица Виноградная оправдывала свое название. Почти в каждом дворе – навес из винограда. И почти в каждом дворе курортники – время утреннее, люди поодиночке, парами и стайками бредут к морю. В шляпах, шортах, с надувными кругами и матрасами. Олег и сам хотел бы искупаться, но у него работа. Вчера он ходил по маршруту, сегодня вышел на Виноградную улицу. Что-то подсказывало ему, что Дима мог исчезнуть именно здесь. Необъяснимое чутье. А сегодня оно усилилось. Четвертый день пошел, как он пропал, давно пора объявиться, если ничего серьезного. Но не объявляется.
Пахомов подошел к девчонке с торчащими косичками и надувными плавниками на руках. Она только что вышла из дома, но родители не спешили вести ее к морю. Она стояла, сунув палец в нос, и с кислым видом смотрела на дом, во дворе которого копошились люди в яркой одежде.
– Родителей ждешь? – спросил Олег.
– Ага. – Девчонка настороженно смотрела на него.
– А как тебя зовут?
– Алька.
– И давно вы уже отдыхаете, Аля?
– Одна неделя уже закончилась.
– Ты всегда родителей так ждешь?
Девчонка не ответила. И вдруг сорвалась с места, бросилась к дому. А из калитки выходил крупнотелый мужик с откормленной физиономией, за ним шла такая же сдобная женщина. И он грыз на ходу семечки, и она.
Алька подбежала к отцу и возмущенно защебетала, показывая на Олега. Мужик разозлился, поставил сумку на землю и рванул к нему. Все правильно, нельзя приставать к малолеткам. Но неправильно, когда в чем-то непотребном подозревают невиновных. А если еще дело до самосуда дойдет…
Хорошо, что удостоверение было под рукой.
– Майор Пахомов, уголовный розыск.
– И что, если майор, то можно слюни пускать? – сбавляя пыл, но все еще грозно спросил мужик.
– Человек пропал без вести, ведется розыск. – Олег смотрел на него спокойно, но тяжело.
– Какой человек?
– Обычный человек.
– В зеленых шортах? – из-за отцовской спины спросила девочка.
– В зеленых шортах, – кивнул Олег. – И в белой тенниске.
– Лохматый такой! – Алька провела растопыренными пальцами по своей голове.
– Ты его видела?
– Видела? – спросил отец.
– Я же говорила тебе, что дяденьку в машину затащили! – возмущенно глянула на него дочка.
– Этот? – Олег показал фотографию Димы.
– Этот!.. Только здесь он не лохматый!
– Когда это было?
– Позавчера.
– Точно позавчера?
– Или позапозавчера, – Алька в раздумье пожала плечами.
– Позапозавчера, – кивнула женщина, сплюнув шелуху себе под ноги.
– Вы тоже видели?
– Нет, Алька говорила. Позапозавчера говорила. Мы ей, правда, не поверили.
– А что за машина была? – спросил Олег.
– Черная!
– А марки какой?
– Не знаю. Черная, большая.
Про номера Олег спросил тихо, неуверенно. И точно, Алька номера не запомнила.
– В машину, говоришь, затащили?
– Ага, затащили. Дяденька подходил медленно, а сел быстро. Схватили его. И затащили! – Девчонка эмоционально схватила кого-то невидимого за грудки и резко дернула на себя. – Раз, и нету!
– А кто затащил, не видела?
– Нет, не видела.
Алька показала, где находился Дима, когда к нему подъехала машина. И с какой стороны подъехала, показала. Но, увы, она не смогла описать машину и уж тем более приметы преступника. Но в любом случае Олег получил хоть какое-то доказательство того, что Диму похитили.
* * *
Федора лихорадило от злости.
– Никуда ты не пойдешь, я сказал!
– Ну почему? – Ева вздохнула и села на край кровати, с шумом поставив на пол сумку с пляжным набором.
– Потому!
Федор вчера перебрал со спиртным, а сегодня ему плохо, и он не хочет идти на пляж. После обеда пойдет, а сейчас – нет.
– Я сама бы сходила!
– Я знаю, куда бы ты сходила!
– Я же пообещала, что больше не буду!
Да, она виновата, да, согрешила с Олегом. Так вдруг захотелось к нему на огонек, а у забора ящик с песком стоял. Раз – и она уже на соседней территории. А с собакой она еще раньше подружилась. И Олега почти приручила. Он даже обниматься лез… Она тоже хотела, но не могла. Она же не какая-то там, чтобы ноги раздвигать. Отшила она Олега. Только Федор почему-то не верит.
И слово она дала, что больше не будет лезть к Олегу. А раз дала, значит, сдержит. Он, конечно, мужчина хоть куда, но Ева сдержит слово, чего бы ей это ни стоило. На все пойдет, но сдержит. Могла бы вчера к нему сходить, пока муж спал, а нет, из номера даже носу не показала.
– Грош цена твоему слову!
– Что?! – От возмущения она вскочила на ноги.
Федор в замешательстве глянул на нее. Никогда он еще не видел ее в таком гневе.
– Ты обещала быть мне верной, – еще зло, но уже растерянно проговорил он.
– Я тебе не изменяла!.. Мы просто купались…
– Без лифчика?
– Там темно было… Он пытался меня обнять, но я его оттолкнула…
Ева села, надула губки, сощурила глаза. Она собиралась расплакаться и этим окончательно добивала Федора.
– Почему ты мне не веришь?
– Верю… – Он сел рядом, обнял ее.
Какое-то время Ева сидела, принимая его грубую ласку, но потом вскочила.
– Фу-у! Перегарище!..
– Ну, я зубы почищу…
– Ложись спать! А я пойду!..
– Нет! – напыжился он.
Но Ева не остановилась. Взяла сумку, подошла к двери.
– Ты знаешь, где наше место! Можешь сходить, посмотреть! Я там одна буду!
– Ну, хорошо, гляну! Но смотри…
Угрозы Ева дослушивать не стала. Закрыла дверь и, срываясь на бег, поспешила к лестнице. А во дворе она нос к носу столкнулась с красивой ухоженной женщиной. Хотела бы Ева одеваться, как она.
Женщина мило улыбнулась, увидев ее.
– Ева?
– Да, Ева. – Она улыбалась, а в глазах застыл вопрос.
Действительно, откуда эта красотка знает, как ее зовут?
– Мне сказали, что у нас в гостинице поселилась удивительно красивая девушка с удивительно красивым именем. Вот я и подумала, что это ты.
– Ну и где ж я удивительно красивая? – зарделась Ева.
Имя у нее действительно красивое. Только глупое. Сколько раз она проклинала отца за имя, которое он для нее придумал. Лучше бы Глашей назвал.
– Красивая, красивая. Ты куда, на пляж?
– Да.
– Ну, счастливо!
Женщина улыбнулась Еве вслед, но уже через секунду потеряла к ней интерес.
Ева вышла за ворота и увидела белый «Мерседес». Именно о такой машине она мечтала! Но Федор ей такую красавицу никогда не подарит. Она грустно вздохнула, но улыбку на лице сохранила. И пошла дальше. В конце концов, она на море, сейчас ей вся деревня завидует.
Она шла к пляжу, мужчины с интересом смотрели на нее, но ни один не подошел, чтобы познакомиться. Да и не было среди них никого, кто бы привлек ее внимание. К тому же она обещала мужу быть хорошей женой.
Людей на пляже было немного. Прибрежная полоса на этой стороне поселка неважная, много крупных камней, да и дно неровное. К центру поселка нужно идти, там гораздо лучше, но Еве все равно, где загорать. А Федор придет, надувной матрас принесет, на нем все равно какое дно. Лег и поплыл.
Ева не стала оглядываться по сторонам. Все равно, есть интересные мужчины окрест или нет. Она дала слово, и не стоит об этом забывать.
Она расстелила полотенце, легла. Пусть Федор приходит, смотрит, как она тут одна-одинешенька пропадает. Но Федор не приходил, а ее солнце разморило.
Разбудил ее легкий толчок в плечо. Она подняла голову, ожидая увидеть Федора, но перед ней на корточках сидел мужчина в белом. Черные волосы, загорелые лицо, руки, а одежда белая. Одежда, судя по всему, дорогая. И лицо симпатичное. Славянский тип с примесью Востока – интересное сочетание.
– Девушка, нельзя спать, сгореть можно… Девушка! – Он вдруг широко улыбнулся.
Вид у него был – как будто он узнал в ней какую-то знаменитость.
– Откуда вы здесь взялись?
– Кто взялся? Вы меня с кем-то путаете!
– Да?.. Ну, может быть… У вас вся спина сгорела. Это плохо.
– И что делать? – Ева вскочила.
Ей не понравилась эта перемена в разговоре. Во-первых, хотелось узнать, за кого ее приняли. А во-вторых, неужели со спиной так все плохо?
– Крем нужен. У вас есть крем после загара?
– Нет.
– У меня есть. Но это на яхту нужно идти. – Он кивнул в сторону центра.
– У вас есть яхта?
– Здесь небольшая…
Ева едва не спросила, где находится большая яхта. Уже и рот открыла, но в последний момент спохватилась. Нельзя так явно проявлять интерес.
– Но крем там хороший, – белозубо улыбнулся мужчина.
Он был уже немолод, примерно одного с Олегом возраста. И выглядел он так же хорошо. И так же стильно. И цепь у него золотая, и печатка с камнем.
– Вы еще долго здесь будете, а то я могу принести!
– Далеко?
– Ну, полчаса туда, полчаса обратно.
– Может, я с вами?
Ева улыбнулась, представив, как Федор будет метаться по пляжу в поисках жены. Он обойдет все побережье, вернется в номер, а она уже там… Если, конечно, она не отправится в море с этим черноглазым незнакомцем на его яхте.
