Глава 14
Вилами по воде уголовное дело не возбудишь. Татьяна верила Олегу, но, увы, его богатая на события история не подтверждена фактами. Где четыре трупа, о которых он говорит?.. Есть уголовные дела по факту исчезновения гражданина Мулярова и гражданки Селюгиной, но работать по ним должен местный уголовный розыск, а не следственная бригада из Москвы.
Можно возбудить дело по факту покушения на жизнь майора Пахомова, но опять же, где доказательства? Только воду мутить. И без того мутную воду.
Хитрей нужно быть. И умней. Не следует идти на Красухину в штыковую атаку с криком «ура», к ней нужен женский подход. Нужно залезть к ней в душу. Тем более у них есть общие точки соприкосновения, которые могут стать ступеньками к этой самой душе.
Но прежде чем сунуться к Красухиной, Татьяна хотела еще раз поговорить с Федором Селюгиным. Олега она с собой брать не стала. У него своя линия, он собирался заняться окружением Егора Корбылева, выйти на некоего Наримана, поговорить с ним.
Татьяна вышла из дома и сразу же увидела белый «Мерседес» Красухиной. Похоже, Полина Юрьевна снова в отеле. Возможно, не все следы замела. Или просто следила за домом Мулярова.
Проходя мимо ресепшена, Татьяна увидела симпатичную девушку в белой рубашке и с бейджиком на кармане. Администратор Наташа вежливо улыбнулась ей, останавливать не стала.
Татьяна сама должна была остановиться, поговорить с девушкой. Возможно, Наташа владеет информацией, которая поможет прояснить картину. Но вряд ли она расколется с ходу. Если она в курсе компрометирующих Красухину дел, то у нее наверняка строжайший наказ молчать. Тут особый подход нужен. И Пахомов мог бы подобрать к девушке ключик. Во-первых, он опер с опытом и головой. А во-вторых…
Татьяна вздохнула. Да, Пахомов мог очаровать Наташу. И Еву мог. И Красухину. Он не просто интересный мужчина, в нем редкая сила, которая действует не только на женщин. Эта сила может подавить и мужскую волю.
Татьяна вспомнила, как сдалась на милость Пахомову. Он ей нравился еще до того, как они отправились в злосчастный Волкобойск. Но там она встретила мужчину, который покорил ее своим редкой силы обаянием. Виктор Чащин представлял городскую администрацию, он помогал им расследовать дело, которое привело их в далекий таежный город. Она еще тогда не знала, что он и есть убийца, хотя уже и возникло подозрение.
Они втроем стояли на улице, когда на крышу гаража, стоящего во дворе дома, запрыгнул самый настоящий волк. На Татьяну зверь глянул как на овцу, а на Чащина – как на равного себе и даже более опасного волка. Но еще больше он испугался Олега. Именно тогда Татьяна со всей полнотой ощутила эту его силу. И в тот же вечер она стала его женщиной…
Но вместе с тем она попала и под влияние самого Чащина, который повел очень опасную игру. Он понял, что его вот-вот выведут на чистую воду, и решил уничтожить группу Знаменовой. Два опера погибли, Олег был серьезно ранен, а Татьяну похитили. Она готова была умереть и даже просила, чтобы Чащин ее застрелил. И он приставил к ее голове пистолет и даже нажал на спусковой крючок. Ей пришлось собрать в кулак всю мыслимую и немыслимую волю, чтобы не дрогнуть, когда щелкнул курок.
Она готова была умереть, притом что практически влюбилась в Чащина. Она не хотела быть его женщиной, поэтому пыталась бежать, но, увы, неудачно. После этой попытки Чащин поставил ее перед выбором – или она с ним, или со всеми его отморозками. Она выбрала первое, утешая себя тем, что в близком контакте с Чащиным сможет раскрутить его на признание. И даже смогла раскрутить. Но это не оправдывало ее в собственных глазах. Потому что она дала согласие лечь в постель с преступником. Татьяна пыталась оттянуть этот момент, и ей это удавалось, но рано или поздно она бы уступила…
Она не оправдывалась перед Олегом, не уповала на то, что до постели дело так и не дошло. Она чувствовала себя виноватой, именно поэтому и рассталась с ним. Он готов был ее простить и даже простил, но они все равно расстались. Да и как они могли быть вместе после того, как она предала его, как женщина – мужчину.
Татьяна собиралась войти в доверие к Чащину, и тогда ей это удалось. Сейчас же она собиралась влезть в душу к Красухиной. К счастью, не через постель.
Красухину она нашла в номере у Селюгина. Федор собирал вещи, а она сидела на стуле у окна и в тяжком раздумье рассеянно смотрела перед собой. Заметив Татьяну, она усилием воли встряхнула себя, даже попыталась улыбнуться.
– Вы чем-то расстроены, – мягким, но утвердительным тоном сказала Татьяна.
– Да вот, – Красухина уныло глянула на Селюгина.
– Федор Ульянович уезжает?
– Уезжает? – Полина как будто удивилась.
Как будто раньше она не замечала, что Селюгин собирает вещи.
– А что мне здесь делать? – выпалил мужчина.
Но Красухина даже ухом в его сторону не повела. И Татьяна глянула на него лишь вскользь.
– Да нет, дело не в том, что уезжает… Федор сказал, что Ева вчера звонила.
– И это вас расстраивает?
– Да нет, как раз напротив, – пожала плечами Красухина.
– Тогда в чем дело?
– Знаете, это даже хорошо, что вы следователь… – Полина натянуто улыбнулась, но при этом тихонько всхлипнула, как будто собиралась расплакаться. – Так хочется выговориться…
– Под протокол? – вроде как в шутку спросила Татьяна.
– Можно под протокол. Но лучше под коньячок… У вас не просит? – Красухина приложила руку к груди.
– Да вроде нет.
– Ну да, вы же при исполнении…
– На самом деле не совсем.
– Что значит не совсем?
– Олег нас на море пригласил. Отдохнуть. Просто мы решили ему помочь.
– В чем? – нахохлилась вдруг Красухина.
– Не переживайте, я его сватать вам не буду.
– Сватать?!.. А вы попробуйте! – засмеялась Полина.
– Не хочу.
– А может, вы к нему неровно дышите? Он в общем-то мужчина видный.
– У нас когда-то был роман…
– А я так почему-то и поняла! – всплеснула руками Полина. – Смотрю, ревнуете!.. Ревнуешь, честно признайся?
– Ну, есть немного.
Селюгин остановился, он стоял и с открытым ртом смотрел на женщин. Его явно заинтриговало строительство моста между ними.
– А он кобель… И сучку себе нашел… – Красухина осеклась и виновато глянула на Селюгина.
– Да ладно уж, – махнул рукой тот.
– Что ладно? – внезапно разозлилась Полина. – Какого черта ты привез сюда эту дуру? Равновесие без рогов теряешь? Или бодаться любишь?
– А что я? – оторопело уставился на нее Федор.
– Федор Ульянович, вы только не обижайтесь! – Татьяна взяла Красухину за руку, легонько потянула на себя, и та все поняла.
Они вышли из номера, и очень скоро Знаменова оказалась в ее «Мерседесе».
– На мужика наехала, а зачем? – сконфуженно спросила Полина у самой себя и, нажав на кнопку, завела машину.
– Значит, была причина.
– Ева, конечно, сука… Ладно Олег, она еще и с Димой закрутила.
– С Муляровым?
– Ну а с кем еще!
– Вы знаете, что Ева с Димой?
– Да нет, просто думаю, куда он делся? А тут колхоз сказал, что Ева с Димой…
– Колхоз?
– Ну, в смысле, Федя… Я вас случайно не обидела? – спохватилась Красухина.
– Я похожа на колхозницу?
– А что тебе больше нравится, водка или коньяк?
– Коньяк.
– Ну какой же ты колхоз! – засмеялась Красухина.
Она нажала на кнопку на рулевом колесе, и на экране дисплея высветились номера абонентов из телефонной книги.
Татьяна мельком пробежала по списку. Прежде всего ее волновали абоненты под именами Егор и Роза. Но таких не было. И Евы не было в списке. Дима был, а Евы не было.
Красухина заметила, куда смотрит Знаменова, быстренько выключила блютус, торопливо достала из сумочки айфон и напрямую набрала номер, связалась с абонентом, выслушала приветствие, поздоровалась в ответ.
– Ашотик, я сейчас еду к тебе! Мне нужна седьмая беседка!.. Понятно, что сделаешь… И шашлык! Ты знаешь, какой шашлык я люблю!..
Полина вернула телефон на место и виновато глянула на Татьяну.
– Может, ты не хочешь со мной, а я тебя тащу.
– Куда?
– Я могла бы тебя к себе домой позвать, но вдруг ты подумаешь, что я тебя похитить хочу.
– Зачем?
– Ну, Олег же тебе наговорил…
– Я под спутником, – Знаменова на мгновение задрала голову кверху. – Да и ребята знают, с кем я.
На этот раз она кивнула на дом Мулярова.
– Да я понимаю, – ничуть не смутилась Полина. – И проблемы мне не нужны. Просто ты подумать можешь… Или ко мне?
– Лучше к Ашотику.
– Понеслась!.. – Красухина сорвала машину с места, резко набрала ход, демонстрируя мощь двигателя, но тут же сбавила «газ». – Жаль, курортная зона…
Татьяна не стала смотреть в зеркало заднего вида. Она и так знала, что Свиягин поехал за ней. Жилин поддерживал Пахомова, а Свиягин – ее.
– Почему вы думаете, что Ева говорила о Мулярове? Насколько я знаю, она не называла фамилию, – сказала Татьяна.
– А куда он делся?
– Олег сказал, что Диму похитили.
– Да никто его не похищал.
– Его силой затащили в машину.
– Кто это сказал? Какая-то писюля?.. Это его машина могла за ним подъехать.
– Сама по себе?
– Почему сама по себе? – Красухина удивленно повела бровью.
– Насколько я знаю, у Мулярова не было водителя.
– Кто сказал? Пахомов? Так он мог и не знать.
– Что не знать? То, что у Мулярова личный водитель был?
– Был у него водитель.
– Тогда почему его машина в гараже стоит?
– А у него что, одна машина была? – удивилась Полина.
– А разве нет?
– Да уж… – Красухина резко выдохнула воздух и закатила глазки.
– Что не так?
– У меня сестра двоюродная есть. Бедная родственница. Я когда к ней в Ростов по делам приезжаю, никогда не говорю, сколько у меня денег. А зачем расстраивать?.. Я, конечно, могу поделиться… Э-э, короче. Дима правильно делает, что не расстраивает Пахомова… А может, и боится, – Полина в раздумье пожала плечами. – Все-таки Пахомов мент, может, он не чист на руку. Еще экспроприирует экспроприированное.
– Экспроприированное?
– Ну, я, честно говоря, не знаю, на чем Дима свой личный капитализм построил. Он про воду говорит, но я так думаю, там и другие дела были. Он о них не говорил, но я не… Ладно, проехали!
– Хотите сказать, у Димы не одна машина.
– И не один дом…
– И где у него дом?
– А он мне говорит?
– Почему нет?
– Я его любовница, а не жена… У него таких любовниц… – с обидой фыркнула Полина.
– И Ева одна из них?
– Ничего не могу сказать! – мотнула головой Красухина.
– Почему?
– А когда они могли познакомиться? Ева приехала в один день с Пахомовым.
– Вы откуда знаете? – спросила Татьяна.
Красухина глянула на нее с удивлением.
– Ну да, она же приехала к вам в гостиницу…
– А на следующий день пришла к Диме домой.
– К Олегу.
– Может, к Олегу, а может, и к Диме, – пожала плечами Полина.
– Дима к этому времени уже пропал.
– Ну, может, он для Пахомова пропал. Пахомов у меня зависал, ко мне клеился, дома не бывал… А может, это Дима с Евой в бассейне купался?.. Может, она к Пахомову лезла, а попала к Диме… Может, это он ее и увез?
– Увез, пока Пахомов его искал.
– Может, искал, а может, и не искал. Может, Дима уже нашелся. Может, они поругались… Пахомов, он какой-то мутный… Нет, я не говорю, что это из-за того, что он мент… У меня брат здесь – начальник криминальной полиции. Хороший мужик. Честно скажу, хороший. Но иногда как найдет. Вытаращит глаза и давай чушь пороть…
– Пахомов не такой.
– Не такой… – хмыкнула Красухина. – Когда дело касается бабы, мужики все не такими становятся… Я, кажется, говорила, как он за крабами охотился. Захожу, значит, в воду голышом, а он выныривает. Трубка, знаешь, как торчала!.. Все, все, молчу! – Глянув на Татьяну, женщина сбавила пыл.
– Он к тебе приставал?
– Да!.. Я, дура, его к себе притащила. Думаю, если мент, ну, в смысле полицейский, то и бояться нечего. А он хвост распустил!.. Наша сила, говорит, в плавках!.. Нет, насиловать он бы меня не стал, это я тебе точно скажу. Но как смотрел, как смотрел!.. Я тебе честно скажу, я бы ему отдалась! Такой мужик!.. Но я не могу с каждым встречным. Сколько их тут таких отдыхающих… А замуж никто не зовет, – пронзительно вздохнула Полина.
Татьяна нервно провела пальцем по подбородку. У нее такая же беда. Вроде красивая, и мужчины есть, с которыми можно было бы под венец, а обручального кольца на пальце до сих пор нет. В этом есть ее вина. Сколько раз она говорила «нет», когда нужно было сказать «да». А годы идут, им все равно, кто виноват…
– А у тебя как?.. Вижу, что никак… – спросила и сама же ответила Полина. – А баба ты красивая… И я вроде ничего, а?
Знаменова кивнула. Красивая она баба. И сексуальная. Именно так думает Олег. Может, он действительно домогался Полины? Может, у него действительно съехала крыша от ее сексуальности?..
* * *
До Краснодара ехать и ехать, плюс обратный путь. Но Ева обернулась всего за четыре часа. Около часа туда, столько же обратно, все остальное время она провела в салоне брендовой одежды.
В этот салон она зашла бедной родственницей, в стремненьком сарафанчике. Девушка в стильном костюмчике смерила ее пренебрежительным взглядом, колко улыбнулась. А потом как начала прыгать вокруг нее. Чем больше Адам покупал, тем шире становилась ее улыбка, а взгляд все больше наливался завистью. Когда Адам расплачивался, зависть эта сочилась из глаз, как яд из змеиного зуба. Приятно вспомнить.
А еще приятней надеть платье, которое больше всего понравилось Адаму. Открытые плечи, оголенная спина, подол длинный, струящийся. Волосы у Евы распущены, глаза подведены, на губах сочно блестит дорогая помада, а какие у нее духи…
Она стояла посреди спальни, Адам завороженно смотрел на нее.
– Пройтись? – спросила Ева.
Туфли у нее на шпильках, но это ее не пугало. Она уверена была в том, что сможет пройтись модельной походкой.
– Не надо.
Он взял соболиную горжетку, подошел к Еве со спины и украсил плечи.
– Просто стой.
– Хорошо. А то мне страшно. Сделаю шаг и улечу. Как воздушный шарик. Я сейчас такая легкая. И легкомысленная. Может, это от счастья?
– Возможно, ты меня обманываешь.
Он положил ей на спину руки, запустил пальцы под боковые вырезы платья и пробрался к самой груди. Соски вмиг затвердели под его дрожащими от возбуждения пальцами. Его вибрация передалась ей, низ живота превратился в пчелиный рой. Роение такое мягкое, щекочущее, а мед теплый, вязкий, текучий…
– Я тебя не обманываю.
– Ты меня хочешь?
– Да, я такая легкомысленная…
Платье с шорохом упало к ногам, Ева смело переступила через него. И так же смело легла на кровать, перевернувшись на спину. Счастью нужно смотреть в глаза.
* * *
Летнее кафе «У Ашота» располагалось на западной окраине поселка, на скалистом, не очень высоком берегу. Шесть беседок примыкали одна к другой, а седьмая стояла особняком. И никто не мог слышать, о чем Татьяна и Полина говорили между собой.
А шашлыки у Ашотика – просто прелесть, тают во рту. А коньяк у него разливной, мягкий, ароматный, легкий. И коварный. Татьяна не сразу поняла, что напилась.
– Хочешь сказать, что Олег у тебя герой? – Полина тяжело ворочала языком.
– Я говорила? – вяло копаясь в памяти, спросила Татьяна.
– Ну, мать!.. Да ты о нем только и говоришь.
– Я говорю?
– Ты говоришь.
– Я говорю, что не могу не верить Олегу.
– Да?.. Хочешь сказать, что его действительно пытались убить?
– А вдруг?
– Ну да, в гостинице стреляли… Но я почему-то думала, что это он…
– Он говорит, что ты следила за Евой и за ее мужем.
– Ну, в какой-то степени…
– В какой конкретно?
Испуганно глянув на Полину, Татьяна приложила руку к груди. Кажется, она икнула. Или не кажется?
– А в такой!.. Ева с катушек слетела! Мужу истерики закатывала! А знаешь почему?
– Знаю! – Кивнув, Татьяна коснулась подбородком своей груди.
– Да потому что Дима по сравнению с ее мужем как бог напротив… э-э… – Полина щелкнула пальцами, подбирая сравнение.
– Сатира!
– Да! Сатира не должна щадить!.. Вилы в бок!.. Седина в бороду… Ты что-нибудь поняла?
– Что-нибудь.
Татьяна поймала себя на мысли, что таращит глаза, чтобы не выглядеть пьяной.
– Седина в бороду – бес в ребро, вот!.. У Димы этот бес не только в ребре… Или в том самом ребре… Я пыталась изгнать его, пыталась… а-а! – Полина пьяно махнула рукой. – Может, у Евы получится?
– А она с ним?
– Да с ним!.. От мужа убежала. И от Олега… А зачем ей Пахомов? У Адама все, а у него – голый васер!
– У какого Адама?
– У Адама?! – Красухина вытаращила глаза в пьяном изумлении.
– Ты сказала, что у Адама…
– Если Ева – Ева, с кем она может быть? С Адамом! Адам и Ева – два сапога… на саночках возить… А я так и сказала – Адам?
– Сказала.
– Да я филолог!
– Философ.
– Я философ, а ты следователь. Выпьем за это?.. Стоп!.. – Полина осадила себя, приложив ко лбу ладонь. А затем сжала кулаки, как будто это могло помочь ей протрезветь. – Ты следователь!
– Следователь…
– Тебе и ноги в руки… В смысле карты… Думаешь, я не знаю, что меня хотят подставить? Знаю!
– Кто? – спросила Татьяна.
– А-а, сейчас! – Полина пьяно погрозила ей пальцем. – Ты мне сначала обещание должна дать, что поможешь.
– Ну, если дело серьезное.
– Серьезное… Такое серьезное, что даже страшно… Очень серьезное. И очень страшное… Есть у нас тут один в авторитете, мы с ним в гостиничном бизнесе конкурируем, терки у нас… Вот я думаю, он меня и подставляет.
– Подставляет?
– Видела я Егора, о котором Пахомов говорит. И Розу видела. В отеле видеокамеры, видела. И не только на видео. Кефаль – поселок немаленький, но все друг друга знают. Роза в массажном салоне работает, и Егор из той же системы. Может, сам обслуживает…
– Обслуживает? – Знаменова обратила внимание, что Полина говорит о Егоре в настоящем времени.
Пахомов дал понять Красухиной, что и Корбылева, и Клевер больше нет, но та их мертвыми не видела… Или она только делает вид, что считает их живыми.
– Ну, может, и сутенер, я не знаю, – пожала плечами Полина. – Но работал он вместе с Розой на Бамута.
– Кто такой Бамут? – на всякий случай спросила Татьяна.
Пахомов говорил ей и про Бамута, и про Наримана, но многого про них рассказать не смог, потому как не располагал полной информацией.
– Я же говорю, местный авторитет. Очень серьезный мужик… Даже не знаю, как ты сможешь мне помочь.
– Почему не смогу?
– Опасный он. Очень опасный. Сожрет и не почешется.
– Опасные люди – моя спецификация.
– Тебе видней… Не связывалась бы ты с Бамутом… Забудь, что я говорила.
– В серьезных делах я ничего не забываю.
– Ну, если поможешь, хорошо, – глянув куда-то в сторону, сказала Полина. – Очень хорошо… Устала я от этого козла…
– Может, он и Еву похитил, чтобы тебя подставить?
Знаменова нарочно задала этот вопрос. Если Красухина пытается спрятаться за Бамутом, она могла свалить на него и Еву, и Мулярова.
– Еву?.. Да нет, Ева с Димой сейчас… У Димы проблем с Бамутом быть не должно. Дима в наш бизнес не вмешивался, он просто живет. Денег наколотил и просто живет… Я тоже когда-нибудь на такой режим перейду. Заманалась бегать. Крутишься как белка в колесе… А-а…
– Значит, Дима твоим любовником был?
– Был да сплыл.
– А другой любовник у тебя был?
– Другой любовник?.. Ну, были у меня мужики…
– Кто?
Красухина удивленно вскинула брови, с колкой насмешкой глянув на Татьяну. Да, она следователь, но у них частная беседа, и она не должна об этом забывать. Да и на допросе она не обязана открывать свою душу. Но Знаменову такой реакцией не смутить. Она не священник и к исповеди не приглашает. Она следователь и должна принуждать к исповедованию. И к покаянию.
– Говорят, у него яхта своя.
– Кто говорит?
– Ну, говорят.
– Валя говорит? Так он Диме завидует, вот и говорит. С Димой меня поссорить хочет.
– А что здесь такого? Дима же не муж. И жениться на тебе не собирался. И что здесь такого, если у тебя есть любовник со своей яхтой?
– Что здесь такого? – протяжно вздохнула Красухина. – Если бы у меня был такой, с яхтой, ничего. Но у меня такого нет! Вот потому и «чего»!.. Если бы был…
– Говорят, он очень тебя ревнует. И никого к тебе не подпускает.
– Валю он ко мне не подпускает? – презрительно фыркнула Полина. – Так это я его к себе не подпускаю… Я не подпускаю, а он распускает. Сопли. И слухи.
– Пахомов говорит, что Валентин жену свою любит?
– Может, и любит, – пожала плечами Полина, с торжествующей насмешкой глянув на Татьяну. – А меня хочет. Жениться мне предлагал.
– Валентин?
– А что здесь такого? – Красухина изумленно повела бровью. – Я что, уродина какая-то?
– Да нет, конечно…
– А давай выпьем за нас, красивых? – предложила Полина.
– Э-э…
Татьяна хотела сказать, что им уже хватит. Но Красухина предостерегающе смотрела на нее. Она упадет в глазах собутыльницы, если откажется.
А зачем отказываться? Вечер такой томный, ветер с моря теплый, коньяк мягкий, в ощущениях легкость. И голову Татьяна потерять не боялась. Не зря же она напросилась в Кефаль, узнав, что Пахомов попал в переплет. Давно уже пора было наладить с ним отношения. А сегодня ночью они могли оказаться в одной постели. Он не подумает превратно, если она сама проявит инициативу на пьяную голову. Раскрепостилась женщина, слетела с тормозов. Что у трезвой на уме, то у пьяной под юбкой. И чем пьяней будет Татьяна, тем естественней покажется ему ее поведение.
