Глава 19
— Ну как там? — спросил Миша, когда я вошел в палату.
— Общий итог такой: врач мне, естественно, не поверил, режим-2, лечение по схеме Б. Что это такое, мне не сказали.
— Зато я тебе скажу! Такая же байда и у меня, называется шизофрения. Поздравляю, коллега! Я скажу, какие таблетки пить, а какие нет. И что симулировать при этом.
— А что, это обязательно нужно?
— Конечно, а то другими пичкать будут, еще более тяжелыми, с совсем другими последствиями, с ними притворяться сложнее.
— Да, как все-таки здорово, что я тебя тут встретил. Сам бы я точно не догадался.
— Цени! Но отмечу, что и мне гораздо веселее стало.
— Да, кстати, хочешь я тебе расскажу, какие события у нас происходили после того, как ты исчез из нашего времени?
— Спрашиваешь! Конечно хочу.
Я рассказал ему что знал, так как в конце 80-х очень сильно увлекался творчеством его группы.
— Вот уж не думал, что мое исчезновение прикроют автомобильной аварией.
— Ну как сказать, не особо она простая была. По крайней мере, в прессе так писали.
— Да ладно, будет тебе. Я в свое время с прессой пообщался. Больших вралей, чем журналисты, придумать сложно. Вся российская пресса — это одна большая корпорация мифов. На будущее рекомендую тебе не верить ни одному слову, которые публикуются в газетах.
— А кому тогда верить?
— Верь своим ощущениям. Делай только то, что чувствуешь правильным и нужным.
— Ну это ты в общем говоришь, а откуда тогда информацию получать?
— А она тебе сильно нужна? Вот скажи, что изменится лично в твоей жизни, если ты прочитаешь или услышишь какую-то новость?
— Ну смотря про что она.
— Да абсолютно любая. Вот рассуди сам здраво.
— Ну хорошо, а если это какая-нибудь важная новость, про какие-нибудь события в стране, например ввод новых денег?
— Ну и что, ну узнал ты про это, тебе что, получится как-то избежать этого? Рано или поздно они все равно у тебя кошельке появятся. Гораздо более важно, какой у тебя внутри настрой.
— Хм, как-то про это не задумывался никогда. Но гипотеза интересная. Хотя вот пример. Допустим, что я прочитал о том, что наша сборная выиграла чемпионат мира по футболу. После прочтения такой новости всяко настроение улучшится. Вследствие этого, например, работать захочется лучше.
— Что-то я сомневаюсь, что после таких новостей захочется работать, скорее наоборот. Как и в том, что такая новость вообще может быть опубликована.
— Это еще почему она не может быть опубликована?
— Ну скажи, ты веришь, что сборная нашей страны станет чемпионом мира по футболу?
— С трудом.
— А я думаю, что эта научно-фантастическая тема.
— Но ведь нельзя жить в обществе и быть полностью свободным от него?
— Хорошая фраза. Лично я стараюсь быть выше общества, контактируя с ним лишь тогда, когда от этого не отвертишься.
— Не понял, поясни.
— Да, собственно говоря, все просто. Вот обрати внимание на людей, с которыми ты каждый день соприкасаешься на улице, ездишь в общественном транспорте. Самое интересное — это наблюдать за попутчиками с утра. Когда ты сам еще до конца не проснулся. Крайне любопытно смотреть на точно таких же заспанных людей.
— Не понял — что в них интересного?
— Если присмотреться, то можно увидеть то, что они так тщательно пытаются скрыть под своей ежедневной маской. Свои настоящие, искренние желания. Я помню, что давно даже специально ездил по утреннему Питеру, вглядывался в лица людей. Очень, я хочу тебе сказать, интересная картинка.
— Да, но мне кажется, что мы немного отвлеклись от основной темы разговора.
— Извини. Но в принципе, темы вполне можно объединить. Я воспринимаю общество как раз через всех этих сонных людей. Через всю эту неразумную массу, которая ездит туда-сюда по два раза каждый день. И если честно, не хочу иметь с ней совсем ничего общего.
— Ха, ну это правильно, а кто же хочет-то? Метро это всегда несколько противно.
В нашей двери загрохотали ключами.
— Это ужин привезли. Это значит, что через полтора часа будет отбой.
— А когда лекарствами кормить начнут?
— Это завтра все, с утра. Сейчас мы поедим, и нас на прогулку выпустят. Походим по местному садику. Ничего место, но все равно отстой.
И правда, сразу после ужина нас проводили в больничный сад. Я с любопытством оглядывал людей, которые так же лечились в больнице. Честно говоря, я впервые видел психически больных. И поначалу даже несколько побаивался их.
— Да ладно, не дрейфь, — сказал Михаил, когда я в очередной раз отбежал от мужчины, который направлялся ко мне.
— А вдруг укусит? — попытался отшутиться я.
— Да нет, тут все мирные. Буйных они не здесь выпускают.
— А где?
— Насколько я понял, такие граждане не в садике гуляют, а в каких-то внутренних огороженных двориках.
Мы присели на скамейку и закурили папиросы.
— Да, давненько я не курил, даже отучился.
— Курево у них тут грамотное, мне нравится, по крайней мере, если с нашими сравнивать, то лучше раз в сто.
— Ну не знаю, на мой взгляд, табак — он и в Африке табак.
Воспользовавшись паузой, я начал осматривать сад психиатрической больницы. Он был не особо большой, было видно, что его окружает достаточно высокий забор белого цвета.
— Миша, а сколько ты уже в этой больнице?
— В этой то? Шесть лет уже.
— А побеги отсюда были?
— А то! Конечно.
Миша хитро посмотрел на меня.
— А что, у тебя мысли есть на эту тему?
— Да как тебе сказать, а вдруг тут совсем не понравится? Может, есть смысл тогда деру отсюда дать, ну вместе нам.
— А что мы на свободе делать будем с нашими мозгами и без документов?
— Да мало ли что… Знаешь, когда я только попал сюда, решил, что сумасшедший дом — это лучшее место для меня. И есть только один момент, который меня здорово огорчает.
— Какой?
— Таня.
— А-а-а-а-а… Ну понятно, а что, у вас так все серьезно было?
— Да как тебе сказать, я бы не сказал, что особо серьезно. Нас разлучили в тот момент, когда наши чувства только начали созревать.
— То есть вы не трахались ни разу?
— Ну да, беседовали в основном.
— А… милый друг. В таком случае я хочу тебе сказать, что все это тебе только кажется. Это ты сам себе напридумывал все. Как говорили наши предки, все это так называемый любовный бред.
— Миша, ну почему ты так думаешь? Ты же не видел ее глаз, не чувствовал поцелуя…
— Опыт мне подсказывает, что я прав. Девушка-то молодая была?
— Ну да, 21 год ей был.
— Самый сок.
— Да.
— А тебе сколько? Уж сорок, наверное?
— Я так плохо выгляжу? Вообще, мне 36 лет.
— Ну для нашей ситуации немного постареть это нормально. — А что касаемо девчонки… Я думаю, что самое правильное — это забыть ее и не вспоминать.
— Не могу, просто не могу. Она у меня из головы не выходит. Я все время вспоминаю ее глаза, фигуру, прокручиваю в памяти каждое прикосновение.
— Да, налицо все признаки влюбленности. Но ничего, не расстраивайся. Ты теперь в психушке, а она там, в 1977 году.
— Есть такая хорошая поговорка — время лечит. Может, действительно пройдет. Я понимаешь, уже давно заметил, что отношения между мужчиной и женщиной имеют ярко выраженные циклы. Вначале возникают пылкие чувства, страсть. А потом вся эта катавасия как-то сбавляет обороты и закатывается. У тебя было такое?
— А то, мы же слеплены из одного теста. В любом случае ты особо не переживай и обязательно, если совсем накатит, со мной общайся на эту тему.
— Да, Миша, спасибо тебе большое! Если что, буду обращаться к тебе.
