Три тысячи долгих лет
На надежду одет скелет,
на сомнения и мольбы
у потрескавшейся судьбы,
под хитином и тростником,
под дрожащим от крови виском,
вне закона летящих сфер
от Помпеи до СССР,
клинописью от Иштар,
под гитару и под сатар,
как удар барабанных фраз,
как пустыни засохший глас,
рассыпающийся во снах
предрешённый рассвет и крах,
налегке идущий вовне
на большой звуковой волне,
вечно бегущий за
всё съедающие глаза,
утопающий под дождём
в час, когда не живём,
без пяти веков человек,
без пяти минут ацтек
в Марианской впадине дум,
на песке марсианских сумм…