Помню эту улыбку, когда я встретил тебя. Погода
была такая, что хотелось петь, танцевать и читать
стихи. Открытая улыбка не сходила с моего лица.
Я летел, летел, летел…
Больше всего не хотелось расставаться.
И мы не расставались ни на минуту.
Старушка-жизнь улыбалась нам. Она вращала своё
веретено, наматывая секунды, дни, десятилетия.
Днём и ночью всё вращалось. А она хитро глядела
на нас, укутавшись в свою серую шаль,
состоящую из тысячелетий.
Очень часто в этом вращении мы не видели
и не слышали друг друга. Я говорю, но ты меня
не слышишь. Ты вертишься в делах, которые
нужны нам лишь косвенно. Мне всё труднее
пробиться сквозь этот невидимый панцирь.
Я в делах и заботах, я не слышу тебя.
Я в своём коконе. Нет живого прикосновения.
Лишь когда наши вещи обнимаются в большом
чемодане, мы начинаем видеть.
Две орбиты вновь совпали.