И ветер трепал одеяла
обугленных, лунных приливов,
и стылая кровь причала
слизала с могилы тину.
С лицом кровожадных бесов
не спали огромные скалы,
лежал под бетонным прессом
заветный цветочек алый.
Драконом многоголовым
туман укрывал лагуну,
и звук, бесконечно голый,
терзал холодные струны.
И вопль среди ночи падал,
тонул в изголовье моря,
весь мир обернулся адом
и ждал волшебные зори.
Придёт и напьётся ветром
волчица в пятнах кровавых,
зарежет солнечным спектром
остатки зарницы малой.
Рождённые в царстве мёртвых
уйдут суетливые тени,
и по опавшим листьям
застонут ржавые двери.