Ларец Пандоры
Гарик и Ося, слоняясь без дела и без денег по Старой Качели, решили навестить Смычкина. Предложение поступило от Оси:
– Какого лешего мы ходим голодные и холодные по улице, пойдём лучше к Смычкину, посидим у него, всё равно потом надо будет всем вместе идти на поэтический вечер.
– Ты имеешь в виду клуб «Кипарисовый ларец»?
– Ну да! Он сейчас наверняка готовится к мероприятию и пишет новые стихи, высказал предположение Ося.
– Но Владлен не любит, когда ему мешают писать стихи. Выгонит к чертям…
– Не выгонит! Надо будет похвалить его новые стихи, он тут же растает и раскошелится на пару пузырей… Ты что, Смычкина не знаешь?..
Застали они его сидящим в домашнем халате за письменным столом, заваленном бумагами и книгами. Поздоровавшись за руку с Владленом, Гарик обратился к нему:
– Ну что, укротитель рифм, погонщик метафор, укрыватель бродячих сюжетов, какие будут предложения по части нашей нынешней вылазки в поэтический клуб «Кипарисовый ларец»?
– По правде говоря, этот клуб я бы назвал «Ларец Пандоры», там одна чума болотная тусуется… Хоть я вчера и обмолвился о своём желании навестить это заведение, но что-то меня не тянет на эти поэтические ристалища, – уклончиво отвечает Смычкин. – Мне теперь предпочтительнее сидеть дома и работать. Как истинный анахорет, в чём-то я даже стал уподобляться стоику Диогену.
– Да, но Диоген жил в бочке, а у тебя по сравнению с ним настоящий дворец, – оглядывая квартиру хозяина, говорит Гарик.
– Сомневаюсь, что мою утлую лачугу, доставшуюся мне от родителей, рано ушедших в мир иной, кто-нибудь из знатных греков мог бы признать дворцом… Зато я имею возможность укрыться в нём от всех житейских бурь и писать стихи. Вот одно последнее, как раз про выше упомянутого мыслителя. Смычкин берёт со стола тетрадь и читает стихи.