Так, в обнимку, они очутились в саду Правительственного дворца, всё у той же потаённой калитки, перед растерянным охранником.

Полина улыбнулась ему сияющей улыбкой и совсем по-домашнему спросила:

– А папа дома?

– Да, Ваше Высочество, – вытянувшись перед ней в струнку, отдавая честь, громко произнёс стражник.

– Пошли, – повернувшись к Андерсу, позвала она.

– Ты не боишься получить от него нагоняй? – заглядывая в любимые глаза, спросил Андерс.

– За что?

– За несколько дней ты создала революционную ситуацию в его стране, привела народ к бунту, фактически рассорила его с духовной властью, нарушила все мыслимые и немыслимые законы, и теперь, с этим зеленоволосым недоразумением на руках, невинно спрашиваешь у охраны: «Папа дома?».

Андерс не выдержал и захохотал, он смеялся до слез, до икоты, глядя в растерянные глаза Полины, а когда услышал обиженное бурчание Лари, не выдержал и упал на траву.

Полина, попыталась объяснить малышу, что Андерс просто пошутил, назвав его «недоразумением», и вовсе не хотел его обижать. Она сидела на траве, подперев ладошкой голову, поджидая, когда у жениха закончится приступ веселья. Наконец он замолчал, вытирая выступившие от смеха слёзы.

– Что же мне теперь делать? – спросила, глядя на него круглыми от испуга глазами.

– Струсила?

– Перестань издеваться! – рассердилась она.

– Полина, что они теперь нам могут предъявить? Ну, подумай сама – победу мы одержали, жало у лиловых вырвали, домой без потерь вернулись.

– А отец? Мне же его жалко. Жил себе мирно. И на тебе…

– В его стране устроили склад из граждан, получивших мучительную смерть, а он жизнью во дворце наслаждался, – со злостью произнёс Андерс, вставая с травы.

– Но он же не знал о том, что творилось на острове! – возразила Полина. – Я не хочу, чтобы вы сейчас поссорились. И, пожалуйста, не забывай, что он твой правитель и мой отец.

– Да помню я, – глубоко вздохнув, произнес наследный принц, взял Лари за руку и добавил: – Пошли, недоразумение.

Тот сердито вырвал у него руку и перешёл на сторону Полины.

– Не называй его так, видишь, ему это не нравится, – возмутилась Полина.

– Хорошо, не буду, – Андерс присел перед гномом на корточки и подал свою большую ладонь. – Мир?

– Мир, – улыбнулся своей лучезарной улыбкой Лари и попытался окать крохотной ладошкой его руку.

– Пошли, – сказал Андерс, посадив малыша себе на плечи.

– Ого! Как высоко! – восхитился гном.

Они беспрепятственно добрались до знакомой двери из чёрного дерева. Никто не пытался их задержать. Андерс поставил Лари на пол, и все трое разом шагнули в комнату.

Алекс стоял напротив, скрестив руки на груди, его синие глаза метали молнии.

– Кажется, такие встречи стали уже для нас привычкой? – спросила Полина.

– Что за цирк вы устроили перед всем дворцом? – грозно поинтересовался отец.

Полина как-то разом успокоилась и, глядя на него невинными глазами, спросила:

– А что, из твоих окон видно ту лужайку?

– Да! Вместо того, чтобы явиться к правителю, вы на газоне решили отдохнуть! – всё тем же тоном ответил он, чем и разозлил свою дочь.

– Радовался бы, что живые вернулись, а не о травке беспокоился, – зло ответила она. – Ты так и сидел бы здесь, имитируя бурную деятельность в переговорах с храмом, а из Андерса вынули бы, в буквальном смысле, душу. Хорошо, что я тогда не поверила тебе и отправилась сама его искать.

Алекс растерялся от её бурного натиска. Заметив это, Полина уже более спокойно добавила:

– Может, пригласишь нас присесть с дороги?

– Располагайтесь, как вам будет удобней, и рассказывайте всё, – промолвил отец.

Полина рассказывала, Андерс добавлял в рассказ то, что она выпустила из виду. Алекс сидел в кресле, опустив голову, подперев рукой лоб, и внимательно слушал.

– Острова больше нет, те, кто вырвался оттуда, молчать не будут, мы в том числе. Надо собрать большой совет и решить, что будем делать дальше, – закончила Полина.

– Поздно. Большой совет заседает в храме. Население Наркита готово к бунту. Люди уже знают о ваших подвигах. Лиловые приговорили вас к смерти.

– А ты почему здесь? – услышав такие новости, тихо спросила Полина.

– Ну, во-первых, впервые за тысячи лет заседание большого совета проходит не в зале Советов. Я законный правитель Делира, и там мне нечего делать. Не все ушли в храм, многие поддержали меня. Я остался здесь, поджидая вас. Полина, тебе, пока не поздно, нужно уходить в свой мир. Андерс, ты сам решай, оставаться здесь или идти с ней, в этом я тебе не указ. В старом мире лиловые вас не достанут. То, что вы уничтожили остров, ещё ничего не значит. Они построят лабораторию в другом месте.

– Отец, почему совет заседает в храме?

– Богиня явила там свой лик, и часть представителей совета, страшась её гнева, ушли туда. Уходи, пока ещё есть время. Тебе с ней не справиться.

– Нет, я должна исполнить предназначение. После вашего исхода хранительницы по крупицам собирали информацию, копили силы, чтобы уничтожить Амертат. Во время посвящения я получила всю их силу и знания. Я пришла сюда не только ради любви к Андерсу, меня сюда привёл мой долг хранительницы. Теперь я должна исправить ошибки прошлых поколений «изменяющих» и этим искупить вину моего клана.

– Ты сошла с ума, с богами не спорят.

– Мне нужно переодеться и помыться с дороги, – Полина встала со своего места и вышла из комнаты.

– Андерс, почему ты молчишь? Ты должен её уговорить, – глаза Алекса смотрели умоляюще на будущего зятя.

– Почему ты не веришь в силы Полины? Я видел, на что способна Амертат и лиловые. Лучше погибнуть, чем жить в мире подвластном ей. Она не остановится, пока не высосет из Делира всё. Если не уничтожить её, она уничтожит постепенно всех нас. Тебя будут проклинать за то, что ты не возглавил восстание и предал свой народ.

– Хорошо, ты убедил меня, но я скажу тебе новость, которой, я вижу, моя дочь с тобой не поделилась. Мне сообщила её Ангела, дворцовая целительница, после того, как Полина исчезла. Она беременна от тебя, у неё скоро будет ребёнок, девочка. Полина скрывает свою беременность, чтобы мы не мешали исполнять ей долг. Он для хранительниц превыше всего, но ты-то будущий отец, ты понимаешь, что эта схватка может повредить ребёнку. Что ты так глупо улыбаешься, Андерс! – возмущенно глядя на будущего родственника, спросил Алекс.

– Я стану отцом, и у нас будет девочка! Это так здорово! Я не смел об этом даже мечтать, – ошалев от счастья и глуповато улыбаясь, ответил тот.

– Теперь ты отговоришь её от схватки?

– Поздно, – раздался за его спиной знакомый, но так давно не слышимый Алексом голос.

Он резко повернулся. Перед ним стояла Айна.

– Сегодня день чудес, – пробормотал растерянно Алекс. Шагнув к ясене, он обнял её, крепко прижав к груди.

– Я тоже очень скучала по тебе, любимый! – отвечая на объятья, произнесла Айна.

– Полина мне рассказала о том, что ты вновь обрела все способности избранной и, возможно, навестишь Делир. Я так ждал тебя всё это время. Ты даже не представляешь, как вовремя появилась!

– Я знаю. Я следила за пребыванием Полины у тебя в гостях. Не думала, что власть так изменит тебя, Алекс. Твой народ готов к восстанию, а правитель выжидает исхода битвы в своём дворце? – в голосе Айны звучало возмущение.

– Ты зря обвиняешь меня в трусости. Я пойду вместе со своим народом на штурм храма. Только беспокойство за нашу девочку ещё удерживает меня здесь. Понимаю, для стража пятого источника, родительские чувства теперь неведомы. Поэтому не обвиняю в бессердечности.

– Я не принимаю твоих обвинений и не обижаюсь, потому, что ты многого не знаешь, – ответила она на незаслуженный упрёк.

– Я прошу вас об одном, – обратилась она к мужчинам. – Помните главное, справиться с Амертат может только Полина. Она получила всё, что «избранные» сумели создать за века, прошедшие со времён исхода, и власть над стихиями. Хочу предупредить, что бы ни происходило, ваше вмешательство только ослабит Полину. Эту битву она не должна проиграть. Я разгадала планы Амертат. Никто не может дать твёрдой гарантии стражам, что источники сил первоэлементов и впредь будут в нашем мире в безопасности. Люди по-прежнему будут тревожить недра земли и добывать запретный огонь. Боюсь, что со временем Амертат сможет убедить стражей создать здесь, в Делире, новый Апсан, и тогда наш мир окажется беззащитным перед вторжением даргов, а Делир уже сейчас в полной её власти. Единственный выход для нас – уничтожить Амертат.

Она сделала знак мужчинам, чтобы молчали, и повернулась к вошедшей в комнату Полине.

– Мама! – Полина восторженно бросилась обнимать неожиданную гостью. – Как ты вовремя здесь очутилась! У нас здесь такое!

– Я всё знаю, девочка моя, не зря же я так быстро откликнулась на твой зов на острове.

– Всё понятно, – произнесла Полина, – тотальный контроль со стороны родителей за непослушным ребёнком. – Она посмотрела на Андерса и залилась краской. – Ты что же, следила за мной день и ночь?

– Это не то, о чём ты думаешь, – успокоила её Айна. – Просто я улавливала оттенки твоего состояния, по ним рисовала для себя картину твоего окружения и определяла, нуждаешься ли ты в помощи.

– Да? – с сомнением покачала головой дочь. – Плохо иметь родителей чародеев, никуда не скроешься.

– Ты, доченька, не лучше нас, – улыбнулся Алекс, – при первых признаках контроля над тобой исчезаешь, как вода в песке.

– Как хорошо, что мы наконец-то все вместе! Мне теперь ничего не страшно. Андерс, Лари, идите сюда, я вас познакомлю, – спохватившись, позвала она.

Полина представила Айне будущего зятя и своего маленького друга.

Лари, слегка оробевший перед стражем, кивнул головой и спрятался за юбку успевшей переодеться Полины.

– Нам нужно поговорить, – Андерс, добравшись наконец до своей невесты, взял её за локоть и отвёл в сторону. – Почему ты скрыла от меня такую новость? У нас будет дочь, а ты ничего мне не сказала!

– Прости! Конечно, ты должен был про это узнать первым, я несколько раз пыталась тебе рассказать, но нам всё время что-то или кто-то мешал. Прости меня, пожалуйста, – глядя на него виноватыми глазами, попросила она.

– Как я могу обижаться на тебя после такого известия?! – Андерс обнял и, не обращая ни на кого внимания, поцеловал. – Если бы ты знала, как я счастлив, – шепнул он ей восторженно.

– Знаю, я испытываю эти чувства с тех пор, как Хозяйка озера сообщила мне о ней, – ласково улыбнувшись, сказала Полина, потом пристально посмотрела в его глаза и сказала:

– Как никто другой, ты должен понять, почему я так стремлюсь покончить с этим чудовищем в храме. Андерс, я хочу, чтобы наша дочь жила в счастливом мире, без угрозы вторжения, без богов, которые питаются человеческими душами. Я видела, на складе были даже детские тела.

– Я всё понимаю и верю тебе, – промолвил Андерс, неясно обнимая её, а в серебристо-серых глазах появилась тоска. – Я знаю, что это твой Долг, и ты не можешь от него отказаться, но я так боюсь потерять вас обеих.

– Я чувствую, Андерс, что избрана тем, кто свыше всех нас, и поэтому мне не страшно.

– Нам пора, – сказал громко Алекс, обращаясь ко всем. – Пока они не появились у стен дворца, нам нужно идти в храм.

– Да, пора, – поддержала его Айна.

Они шли к громаде храма, построенного из чароита, фиолетово-сиреневые переливы которого шелковисто искрились на солнце. На золото его куполов при свете яркого солнца невозможно было смотреть. Широкая, украшенная мозаикой из цветного травертина лестница, вела к площади. Впереди шли Алекс, Айна, Полина, Андерс, на плече у которого сидел маленький гном. За ними – те члены Совета, что остались верны вакату, дальше шли горожане и жители пригородных сёл. Со всех улиц столицы люди живыми ручейками стекались к толпе, двигавшейся в сторону храма. Поднявшись до конца лестницы, шествие остановилось перед огромными, занимающими почти всю многоэтажную стену, вратами. Они были закрыты, так как в повседневное время обычно пользовались небольшими, двухстворчатыми дверями. Врата открывали лишь по великим праздникам.

– Сегодня в храме нас должны услышать! – громко сказала Полина, обращаясь к людям, идущим следом за ними.

Повернувшись лицом к вратам, она привела в движение воздушную волну, под её упругим давлением огромные створки открылись, впуская в храм яркий солнечный свет. По толпе народа пронёсся шёпот. Люди придвинулись ближе к своим правителям. Андерс снял Лари с плеч и взял за руку.

Восставшие чародеи первыми шагнули на мозаичный пол храма, выложенный из разноцветного мрамора. Храм поражал громадными размерами внутреннего зала. Его стрельчатые, украшенные витражами окна уходили ввысь, под своды купола. Лучи солнца, проходя сквозь разноцветные стёкла, создавали причудливую игру света и тени. Вдоль стен были расставлены скамьи. На них, вместе с монахами в лиловых одеждах, сидели члены совета, предавшие правителя. Далеко в глубине зала темнел высокий трон из чароита, на нём восседала величественная фигура в бело-голубом наряде. Богиня, явившаяся в мир в человеческом обличии. Полина, не отрываясь, смотрела на ту, ради встречи с которой она вынесла столько испытаний.

Несмотря на громадные размеры зала, взгляд божества встретил их у порога. Амертат смотрела на них неподвижными, холодными, словно сама вечность, глазами.

Её взгляд словно вопрошал: «Как вы посмели явиться сюда без моего зова? Кто вам позволил идти против моей воли?».

От этого взгляда хотелось пасть ниц и молить о прощении за неслыханную дерзость, за то, что посмели преступить порог храма и нарушить закон. На них смотрело существо, для которого они были ничем, глиной, из которой можно было вылепить то, что нужно, а потом сломать, стереть в пыль. Сила взгляда давила, пригибая к земле. Андерс невольно сделал попытку встать на колени.

– Держись, – сжав его руку, шепнула Полина, – ей только это и нужно.

Он выпрямился и шагнул вперёд.

Вокруг них нарастал, как прибой, гневный ропот сидевших в зале: «Как посмели? Наказать за святотатство, за гордыню, за то, что возомнили себя равными!» Взгляды, полные ненависти, как бичи, легли преступивших.

Но они не остановились, не остановились и те, что шли за ними. Толпа постепенно заполнила зал, чародеи предстали перед троном.

Холодная усмешка скользнула по прекрасному лицу Амертат. Она подняла руку, призывая всех к молчанию, зал стих.

– Вы добровольно пришли отдаться на мой суд. Я учту это, и наказание не будет для вас слишком суровым.

Вдруг, высвободив руку из ладони Андерса, к трону пробрался Лари. Маленький гном храбро встал напротив него, и звонким голосом перебил плавную речь богини.

– Ты не можешь наказывать нас, Амертат.

– Уберите это, – с досадой промолвила богиня.

– Пусть только кто-нибудь меня тронет, – воинственно огляделся гном. – Я призову сюда всех, кто умеет в лесу летать и кусаться, тогда посмотрим, кто из нас сильнее.

Зашевелившиеся было члены Совета, желавшие заслужить благосклонный взгляд богини, притихли и вернулись на свои места. Народ возле трона зашумел, все знали, что лесные гномы повелевают насекомыми, и по зову маленького человечка с зелёной шевелюрой их тучи могли прилететь сюда, заполнив огромный зал. Никому из присутствующих такая встреча не сулила радости.

– Пусть говорит! – раздались возгласы в толпе.

– Говори, – равнодушно разрешила Амертат.

Лари от волнения сжал кулачки и продолжил:

– Никто из вас не может наказывать смертных, только мы сами можем себя судить. Такое право дал нам Всевышний, и это закон. Ты знаешь, что преступившего ждёт наказание – бездна безвременья, – Лари замолчал, высоко подняв голову, он не отводил черных глаз от сидевшей на троне богини.

– Ты всё сказал? – с усмешкой поинтересовалась она.

Малыш от волнения не произнёс ни слова, лишь кивнул головой.

– У Всевышнего нет времени смотреть за каждым из вас. Он направили меня сюда править вами. Я его судия на этой земле, ты напрасно стараешься запугать меня бездной, гном, – холодная улыбка тронула прекрасные губы.

– Лжёшь. Ты самозванка, – прозвучал спокойный, уверенный голос. Айна вышла вперёд и встала перед троном. – Я пришла обвинить тебя в этом. Ты узнаёшь меня?

– Да, – прозвучал короткий ответ.

– У меня есть доказательства того, что ты Исмар, божество, служившее когда-то Амертат. Ты присвоила себе её учение, извратила его, даже посмела обращаться к людям, называясь её именем. Не случайно твоя мерзкая книга находилась подле статуэтки богини. Ты подтверждаешь это? Не забывай, – напомнила она, – что стражу пятого источника магической силы солгать без наказания не могут даже высшие существа. Такое право мне дано создателями. Я могу доказать это, призвав их на наш суд.

Сказанное Айной поразило всех, даже Полину.

– Не нужно. Я подтверждаю твои слова, я действительно Исмар, но только в этом я признаюсь. Моя вера, как и вера Амертат, несла людям только свет и добро. Что в этом было плохого? – спросила самозванка.

– В твоей вере не было зла до тех пор, пока ты служила Амертат. Но тебе показалось этого мало. Власть над смертными больше всего прельщала тебя. Однажды, возможно случайно, ты соприкоснулась с душой, уходившей в светлый мир на покой. Ты впитала её в себя и испытала то, что испытывают люди: любовь, радость, счастье, неясность. С тех пор тебя неудержимо тянуло испытать эти чувства вновь и вновь. Неутолимая жажда снедала тебя. И тогда ты предала Амертат, создала своё учение и вложила его в книги, которые при помощи злого колдовства затуманивали головы тем, кто их читал. Извращённое, лживое, оно было полной противоположностью того, чему учила людей богиня. Мир, в котором ты воцарилась, был разрушен. Люди, поверившие тому, что было написано в фолианте, погибли, потому что ты, как пиявка, высосала из них жизненную силу и сожрала их души. Амертат узнала про это и велела уничтожить твоё учение и наказать тебя, но ты исчезла. К сожалению, нам не повезло, один фолиант сохранился. Те, кто принёс в Апсан эту книгу из разрушенного мира, не знали, какое зло таилось в ней. Их обмануло то, что рядом лежала маленькая статуэтка светлой богини. Колдовство, заключённое в книге, подействовало на тех избранных, что пытались разобраться в древних письменах. И в клане избранных произошёл раскол. Поверившие в тебя и отступившие от племени, ушли из крепости и стали твоими жрицами. Пользуясь своей властью над душами смертных, они распространили твоё учение, так ты набрала силу, ведь только вера делает богов богами. В Апсане появились твои храмы, а древние боги были забыты.

Под сводами храма раздался холодный смех.

– Ты смешна в своих обвинениях, страж. Зачем мне чувства каких-то смертных, они сгорают, как мотыльки, а я живу вечно.

– Горы тоже стоят веками, но они холодны, как и ты. Только смертные за свою короткую жизнь могут испытывать сильные чувства, годы убивают их у бессмертных, медленно, но неизменно. Тебе было мало достигнутого. Поэтому ты решила получать только чистую энергию. И придумала обряд очищения. Чтобы попасть в царство любви и добра, обрести вечную жизнь, каждый смертный в Апсане обязан был несколько раз за свою короткую жизнь посетить главный храм. Там «изменяющие», преданно служившие тебе, используя свои знания, очищали душу от всего тёмного, что скапливалось в ней, отправляя лишнее за пределы обитаемых миров. Души, благодаря стараниям твоих помощниц, попадали к тебе уже подготовленные. И ты забирала их себе, лишив посмертия. Ты долго пользовалась этим. Шли годы, и за пределами обитаемого мира образовалось болото из некомпенсированных раскаянием злоумышлений человеческих сердец. На психологической трясине, которая регулярно пополнялась благодаря обряду очищения, быстро образовалась цивилизация даргов. Ты узнала об этих порождениях абсолютного зла и, страшась наказания Всевышнего, решила замести следы.

– Ты не докажешь ничего, я не могу отвечать за «изменяющих», к которым принадлежите и вы с дочерью. Это от таких, как ты, сбежали кланы стихийных магов из древнего Апсана в этот благословенный мир, – перебила Айну Исмар.

По залу, словно шелест осенней листвы, пронесся ропот, Полина и Айна почувствовали холодок отчуждения.

– Тихо! – Полина повернулась к залу и, призывая всех к молчанию, подняла руку. – Я вызываю тех, кто был свидетелем той войны.

Исмар не ожидала этого. Она что-то протестующее крикнула, но было уже поздно.

Слова вызова прозвучали, и четыре луча, ударивших в пол рядом с троном, превратились в четырёх стражей источников магических сил первоэлементов. Народ, ахнув, отхлынул от магических существ, о которых они слышали только в легендах и мифах. Их облик напоминал человеческий, несмотря на странную одежду, но глаза без зрачков и идущая от них магическая сила потрясли не только простой народ, но и сильнейших чародеев кланов.

Исмар сидела, выпрямившись, с гордо поднятой головой, только побелевшие пальцы прекрасных рук, ухвативших подлокотники трона, выдавали её волнение.

– Я призвала вас, – заговорила с ними Полина, – чтобы вы засвидетельствовали слова пятого стража.

Сделав шаг вперёд, первым заговорил Хатор:

– Мы готовы подтвердить её слова, так как слышали то, о чём она поведала вам, расстояние не разделяет нас, мы всегда всё знаем друг о друге. Чтобы и впредь доказать правдивость её слов, мы остаемся до конца суда.

– Даже если она обвинит меня во всех смертных грехах, вы не смеете меня тронуть, – маска невозмутимости слетела с лица богини, она выглядела испуганной.

– Ты права, Исмар, – заговорила Дамкина, – вмешиваться и решать твою судьбу мы не вправе. Но проследить за справедливостью происходящего здесь и вынести своё решение мы можем. Продолжай, страж источника «избранных», – обратилась она к Айне.

– Боясь разоблачения, отступившие помогли стихийным племенам найти путь в Делир и внушили, что в новом мире их не настигнут дарги. Так начался исход. Веками избранные, те, что остались со своим народом, искупали свой грех, восстанавливая разрушенное. Чтобы искупить зло, что совершили отступившие, они по крупицам собирали правду о тебе. Теперь её узнали народы Делира.

– Всё было так, – промолвил Ваю.

Айна и Полина переглянулись, появление стражей в храме изменило настроение толпы в их пользу.

– Я заканчиваю свою речь, – продолжила пятый страж, и, глядя в пылающие яростью глаза Исмар, она произнесла голосом, который услышали в каждом уголке огромного зала:

– Я, Айна, страж источника силы избранных, обвиняю тебя Исмар в том, что ты, ради исполнения своих порочных желаний, породила проклятие обитаемых миров – даргов.

Её слушали в полной тишине, когда она замолчала, шум голосов пронёсся по залу.

– Твои слова ничего для меня не значат, – злобно выкрикнуло божество, сорвавшись с надменного тона. – Я веками борюсь с даргами, и твои обвинения смешны, страж.

Полина, отстранив Айну, вышла вперёд.

– Ты выслушала обвинения пятого стража, Исмар, и они показались тебе смешными. Это мало тебя затронуло, потому что страж не может тебя наказать, и для народа Делира эта история, случившаяся тысячи лет назад, далека.

– Я запрещаю тебе говорить! – лицо сидящей на троне стало, словно белая маска. Казалось, ярость в её глазах уничтожит ту, что стояла напротив. Но защита Полины была достаточно сильна. В присутствии стражей Исмар не посмела пустить в ход более сильные средства.

– Слушайте все, – не обращая внимания на злобное существо, в которое превратилась величественная богиня, заговорила Полина, повернувшись к народу, плотным кольцом окружившему трон, – и задумайтесь над тем, во что вы верили. – Её голос, из-за акустики зала, слышал каждый из присутствующих в храме. – Эта так называемая богиня, поскитавшись по другим мирам, оказалась вместе со своими прислужниками в вашей мирной и, к сожалению, доверчивой стране. Здесь не было источника, подобного магическому камню избранных. Они создали другой, на острове Забвения. Накинув паутину дурманящего вас колдовства, запугивая вторжением даргов, они заставили вас принять дикие, бесчеловечные законы. Это ложь, что ваше безропотное поведение спасёт вас от вторжения.

Только барьер, что охраняют в моём мире стражи, сдерживает их. Сюда она явилась за тем же, что ей было нужно в древнем Апсане. Её жрецы создали на проклятом острове лабораторию, где у живых людей в страшных мучениях извлекали души, очищали и поставляли сюда, в храм.

– Замолчи! – Исмар величественно встала со своего трона. – Народ Делира! Какая-то самозванка, явившаяся из проклятого мира, обвиняет меня в страшных, не прощаемых никому грехах. Богиню, которой вы верили, уповая как на единственную спасительницу от вторжения!

– Её Высочество говорит правду! – растолкав толпу, бесстрашно встал перед троном Айлин. – Мы были пленниками на том острове. И если бы не хранительница, мы уже лежали на твоём складе. Эти, – он указал на монахов в лиловом, – видели всё. Если их хорошо расспросить, они расскажут о многом. Хотя основное мы узнали от твоего главного жреца с острова Забвения.

– Пусть говорят, – зашумела толпа. – К ответу их!

В храме стало темнее. Врата по велению сидящего на троне божества захлопнулись. Народ взволнованно зашумел. Выражение лица Исмар вновь стало величественным. Она заговорила, с холодным презрением глядя с высоты постамента на присутствующих в храме.

– Вы слишком ничтожные существа, чтобы я вас боялась. Одного моего жеста хватит обратить всю вашу толпу в безумное стадо, и никто не узнает, о чём здесь говорили. У меня достаточно стражи, чтобы подавить бунт, и хватит рабов, чтобы восстановить лабораторию. Вы все ничто передо мной, пыль под моими ногами.

Полина понимала, что Исмар, видя, что обмануть тех, кто находился в храме, уже невозможно, приняла решение. Всё, о чём она говорит, будет исполнено. За прожитые века Исмар научилась справляться с непокорными – пока в Делире будет жив хотя бы один человек, злое божество не покинет страну. Слишком легко хотели они одержать победу.

В толпе народа нарастал возмущённый ропот. Полина прикрыла глаза и, тяжело вздохнув, подумала: «Ещё немного, и толпа взорвётся. Исмар только этого и ждёт. Лишь присутствие стражей удерживает её от решительных действий. Но, если народ взбунтуется и попытается напасть на неё, это развяжет ей руки, она выполнит свою угрозу, и стражи не станут вмешиваться. Как можно скорее нужно было принимать решение, пока не свершилось необратимое». Оглянувшись ещё раз, встретив отчаянные глаза Лари, чародейка отважилась. Меч хранительницы взметнулся над толпой, сияя изумрудно-зелёным светом. В храме мгновенно стало тихо. В этой гулкой тишине громко прозвучали слова вызова:

– В присутствии стражей и народа Делира, я, хранительница пяти источников магической силы, доказавшая своё право на это, вызываю тебя, Исмар, именующую себя не по праву богиней, на поединок.

Толпа разразилась радостными криками. Перекрывая их, с высоты трона насмешливо прозвучал вопрос:

– Ты хорошо подумала, осмелившись бросить вызов мне?

– Ты должна ответить. Вызов сделан по всем правилам, – опережая ответ Полины, проговорил Хатор – страж огня, выступив вперёд. – Если ты отказываешься от поединка, то должна исполнить условие, что поставит тебе хранительница.

– Я согласна, – холодно ответила Исмар. – Но и у меня есть условия.

– Напоминаю, условие может быть только одно, – прозвучал мелодичный голос Индры – стража воды.

– Я облегчу ей задачу и предлагаю выбор, – глядя на Полину взглядом, в котором сквозило холодное презрение, – произнесла Исмар. – Ты должна выполнить любое из моих условий.

– Говори, – решительно произнесла Полина.

– Врата храма не откроются до тех пор, пока не кончится поединок. Если победа останется за мной, стражи покинут храм, а у всех остальных мои помощники заберут души. Это первое моё условие.

По залу пронёсся испуганный шёпот, Полина почувствовала, как толпу охватывает страх.

– Если тебя не устраивает это условие, то я могу отпустить всех, но тогда, в случае моей победы, ты останешься в храме до рождения твоей дочери, потом отдашь её мне. После этого покинешь Делир навсегда. Это второе условие.

– Как ты жестока, Исмар! – ожидавшая что угодно, только не это, воскликнула Полина.

– Пятый страж сказала, что я не могу испытывать никаких чувств, это неправда. Чувство мести мне ещё нравится. Выбирай или откажись от поединка и покинь Делир, оставив мне право разобраться с бунтовщиками. Только открыть портал сюда ты не сможешь никогда.

Полина стояла, застыв в молчании. Она понимала, что Исмар имела право просить всё, что захочет, и стражи поддержат её в этом, даже мать не сможет вмешаться. В храме повисла мёртвая тишина. Все глаза были устремлены на маленькую фигурку в скромном тёмно-зелёном платье.

– Откажись от поединка, – умоляюще глядя на неё, попросил Андерс.

– Она только этого и ждёт, чтобы уничтожить постепенно вас всех.

– Не считай нас настолько слабыми! Мы дорого отдадим свою жизнь. А тебе не придется рисковать будущим дочери, – возразил потрясенный условиями Исмар Алекс.

– Вы ничего не сможете против неё, – с тоской в голосе сказала Полина. – Оглянитесь, они пришли сюда, поверив в нас. Однажды это уже было. Сначала стихийные маги нарушили клятву, потом «изменяющие» предали смертных. Цивилизация даргов возникла не случайно. Зло, излившееся из человеческих сердец, всё время питало их армии. Веками обитаемые миры живут перед угрозой вторжения. Настала пора платить за грехи прошлого. Если я отступлю – наша цивилизация погибнет или из-за даргов, или из-за этой пожирательницы душ, что все прошлые века рядилось в светлые одежды. Может, так лучше, – задумчиво промолвила она. – Исмар не оставила мне выбора. Я обречена на эту победу. Поддержите меня сейчас, мне так трудно, – она смотрела на них сухими, кричащими от боли глазами. – Я не смогу ей отдать дочь, если проиграю.

– Мы с тобой, и наша сила твоя. Мне также сейчас больно и страшно за вас обоих, и от бессилия, что я ничего не могу сделать, хочется разрушить этот мир, который не достоин такой жертвы, – с яростью произнёс Андерс.

– Ты не прав. Когда-то наши предки совершили ошибку, и два мира расплачиваются за это. Видно, я была рождена для того, чтобы искупить вину за всех. Всё будет хорошо. Вы должны в меня верить!

Повернувшись к трону, громко, чтоб все слышали, Полина сказала:

– Я выбрала! Если победишь ты, я остаюсь в храме до рождения дочери, – сердце её плакало от принятого решения, но голос был спокоен и глаза остались сухими. – Моё условие такое: если поединок выиграю я, то ты уйдёшь за пределы обитаемых миров со своим войском и уничтожишь даргов в их логове, избавив наши народы навсегда от вторжения. Чтобы условия были исполнены, мы дадим клятву на мечах перед стражами. Ты знаешь, что ждёт того, кто её нарушит.

– Я согласна, – ответила Исмар.

– Пусть все покинут зал. Свидетелями клятвы станут стражи, – обернувшись к народу, сказала Полина.

Огромные врата распахнулись, и люди торопливо вышли из храма, ставшего опасным. Трон и кресла исчезли, только гладкий пол и стены окружали соперниц и свидетелей их поединка.

Изящно взмахнув рукой, богиня вызвала свой голубой меч, по мощи не уступающий древнему мечу хранительниц.

Снова, как на седой вершине Сохондо, прозвучала клятва.

Стражи разошлись, образуя пентаграмму. Соперницы стояли друг против друга. Полина смотрела на противницу. Эффектное воплощение красоты, пронизанное светом. Светом, который превращает благодатные земли в пустыню. Полина вспомнила свой первый магический поединок, когда увидела пепелище родного дома, и тёмную силу, наполнившую её тогда до краёв. Полина потянулась к ней, и тьма, первобытная, буйная, освобожденная чародейкой, заполнила её, зажигая в глазах зелёный огонь.

Они стояли друг против друга, одна – ослепительный свет, другая – жаркое, яростно бушующее пламя. Сила магии нарастала.

С двух сторон потянулись друг к другу свет и тьма, образуя полусферу. Со стороны Исмар ослепительно голубой цвет постепенно переходил в ультрафиолетовый. Со стороны Полины полусфера начиналась в беспросветной тьме и заканчивалась у границы голубого сияния ярко-красным пламенем. Половинки сомкнулись. Обе воительницы теперь не могли получить помощи извне, не могли они и выйти за границы круга до конца поединка.

Полина сторожила каждый жест соперницы, боясь расплескать переполнявшую её силу. Выжидала. Проиграть этот бой она не имела права, за её спиной была судьба двух миров и жизнь ещё не родившейся дочери.

Поединок для Исмар был лишь поводом позабавиться. Она плавно повела рукой, и к сопернице понеслась стена огня.

«Поиграть со мной решила!», – зло подумала Полина, сотворив такое же заклинание. Стены огня столкнулись, взметнувшись в огненном вихре, на миг зависли в центре полусферы и рассыпались роем искр.

Полина не стала выполнять красивых движений. Подготовленный загодя, испытанный воздушный кулак рванулся к изящной фигурке, грозя смять, сломать, развеять в прах, но, растеряв свою мощь на полпути, лёг у ног божества ласковым котёнком.

И снова взмах прекрасных рук, как взмах крыльев, и навстречу чародейке полетели, распространяя нестерпимый жар, огненные птицы.

«Даже не пытается использовать что-то сильнее, решила превратить поединок в представление», – возмутилась Полина и взмахом рук опустила перед созданиями Исмар завесу ливня. «Посмотрим, как ты отреагируешь на это», – мысленно произнесла она и, вложив все силы в заклинание, заставила крутой волной вздыбиться землю, на которой стоял храм.

Он распался как карточный домик, не выдержав движения каменных волн. Люди, стоявшие в ожидании окончания поединка, в ужасе бросились врассыпную. В воздухе, над руинами, парила сияющая полусфера, ограниченная пентаграммой.

Исмар, не ожидавшая от соперницы такой силы, почувствовала опасность и решила покончить с зарвавшейся чародейкой. Она резко направила в её сторону свой меч. Белая молния, сорвавшаяся с его лезвия, достигла Полины, пробив защиту. Тысячи игл впились в мозг, голову стянуло, словно стальным обручем. От невыносимой боли помутилось в глазах, тошнота подступила к горлу. Полина чувствовала, что ещё немного, и она рухнет на колени и, как червь, поползёт к ногам божества молить о пощаде. Она держалась из последних сил, слабость охватила всё тело, непослушные ноги едва держали. И вдруг, где-то внизу живота, зажглась золотая искра, тонкий лучик протянулся к обезумевшему от боли разуму и легко, словно волос, рассёк стальные тиски. Сила лопнувшей удавки резкой отдачей ударила по божеству. Уже почти торжествуя победу, от неожиданного удара Исмар резко отшатнулась. Боясь поверить в спасение, Полина возликовала. Ее нерождённое дитя защитило обеих. Инстинкт матери вспыхнул в ней первобытной яростью. Всю силу бушевавшего в ней гнева она вложила в свой клинок. Изумрудный меч стал чёрным, словно ночь. Тёмный сгусток энергии, сорвавшийся с его кончика, понёсся в сторону Исмар. Она инстинктивно прикрыла невидимым щитом грудь, думая, что чародейка направила удар в сердце. Но Полина знала, что нельзя разрушить то, чего нет. Пущенная энергия тёмной кляксой растеклась по лицу врага.

Полина взмахнула руками, создавая водяную завесу. Из зеркальной глади воды на Исмар глядела морда безобразной рептилии.

– Смотри на своё истинное обличье! – ликующим голосом сказала чародейка.

– Нет! Этого не может быть! – Исмар в ужасе пыталась обеими руками содрать с себя безобразную маску.

– Не пытайся её снять. Это не маска, это твой подлинный облик, – устало произнесла Полина. – Меч хранительниц заклеймил тебя, он извлёк твою истинную сущность. Теперь ты никогда не сможешь принять чей-то образ. Я вырвала у тебя жало. Такому злобному, отвратительному существу никто не поверит, что оно может нести свет и добро.

Разом превратившись из блистающей красотой женщины в гадкое чудовище, Исмар завыла страшно, протяжно, наводя ужас на жителей столицы и её окрестностей. Сфера вокруг них исчезла, подтверждая победу хранительницы.

– Убей меня! Убей – и ты разом посчитаешься со мной за всё.

«Нельзя этой мерзости позволить существовать во вселенной», – подумала Полина и подняла свой меч для последнего удара.

– Остановись! – голос раздался в вышине. В яркой синеве неба Делира появилось темное окно в бесконечность. Голос звучал оттуда.

– На это имею право только я. Ты выполнила своё предназначение с честью. А ей ещё предстоит выполнить свою часть уговора. Собирайся, Исмар, тебе пора.

– Всевышний! – божество упало на колени. – Умоляю, прости меня!

– Ты наказана справедливо, и твой удел – исправлять свои ошибки. До тех пор, пока существуют дарги, ты будешь носить эту личину, – произнёс голос.

– А мне что делать? – спросила Полина, глядя в черный провал.

– Твоё дело – хранить мир.

– Какой именно мир? – крикнула она, растерявшись. – Их так много…

Но ей никто не ответил.

Исмар и её слуги стремительно стали подниматься к чернеющему в небе провалу. То, что тысячелетия приносило несчастье обитаемым мирам, уходило из них навсегда. И всё-таки она смогла задержаться у самого края провала и, повернув к Полине безобразную морду, крикнуть:

– Я проклинаю тебя. Скоро ты почувствуешь это. С каждым днём ты всё больше и больше будешь терять то, чем так сейчас дорожишь, – и исчезла в вышине.

Окно в небе затянула синева, не оставив от него следа.

Полина стояла растерянная и расстроенная.

– Неужели она потеряет дочь? – только эта тревожная мысль билась у неё в голове. И, словно стараясь её успокоить, живой комочек шевельнулся и толкнул её ножкой. Она неясно погладила в этом месте живот и взмолилась:

– Нет, Господи! Только не это.

Полина огляделась, они стояли на развалинах бывшего храма.

– Пойдёмте отсюда, последнее время я не люблю лиловый цвет, – позвала она всех.

– Нам пора уходить, – произнесли стражи стихий и, отсалютовав мечами, исчезли. Задержалась только Айна.

– Мама, ты слышала её проклятье? – с тревогой глядя на неё, спросила дочь.

– Какое проклятье?

Полина рассказала о том, что прокричала ей Исмар, перед тем как исчезнуть.

– Не тревожься, тебе показалось, – успокоила её Айна. – Не посмеет она поднять руку на будущую хранительницу. Тогда ей точно будет уготована бездна безвременья, а это хуже, чем биться с даргами. Да и я ничего не слышала. Пошли лучше к людям.

Полина успокоилась и послушно пошла за матерью к ликующей толпе, ожидавшей их.