– Что дальше? – спрашиваю я.

– А который час?

– Поздновато, – отвечает Рой и показывает циферблат часов.

Пять минут одиннадцатого.

– Черт! – вырывается из ее груди. – Мне пора!

Мира натягивает еще мокрые штаны, хватает с пола лифчик.

– Где мои трусики?

Голос нервный и немного писклявый. Шарю рукой по кровати – нет. Рой тоже включается в поиски. Нигде нет.

– Ты иди, если спешишь, как найдем – отдадим.

Замерев посреди комнаты, она говорит:

– Они мне нужны сейчас. Именно они!

– А что такое-то?

Мира не отвечает, она бежит в ванную и, радостно схватив комочек кружев, убегает.

– Пока! – бросает она на прощание. – Проследи за Мирко, Рой. Я вернусь.

Дверь хлопает. Докурив сигариллы, мы с Роем начинаем одеваться. Мне хочется прояснить один момент, но я не знаю, как спросить, поэтому говорю напрямую:

– А я думал ты не по женской части, Рой.

– По сути, так оно и есть, но иногда… – он поднимает палец вверх, – иногда бывают исключения.

– И часто?

– Мира очень похожа на своего брата, слишком похожа, – объясняет он и надевает штаны «али-баба», – да и ты был рядом…

– Что ты вообще о ней знаешь? – нужно перевести тему. – Чего она так резво убежала?

Одно объяснение за другим появляются в голове. Все они не особо убедительные и кажутся мне совсем дурацкими. Ни одно из них не подходит под определение «истина», потому, когда я узнаю в этот вечер правду, она совсем не укладывается в голове.

– Пойдем, друг, покажу, коли интересно. Почему бы не продолжить приятный вечер?

В здании громко и душно. Кондиционеров будто совсем нет или хозяин экономит на электроэнергии. Не самый приятный клуб, здесь мерзко пахнет потом. Запах спермы разливается по туалетной кабинке, пока я мочусь. В соседней – шум и пыхтение, похоже, какой-то впечатлительный парень избавляется от возбуждения.

Насмотрелся на девушек, грациозно вышагивающих около шеста, вот и пришел. Тут много таких. Почти все кабинки стонут и пыхтят.

Один из стрип-баров Гоа. Ярко разрисованные go-go девушки и полуобнаженные стриптизерши.

Одна из куколок танцует яростно, виляя бедрами, ее глаза закрыты, похоже, она тащится от этого. Ей плевать, как на нее реагируют, для девушки существует только танец. Частая практика: выпускать танцовщиц под наркотой. Тело извивается вокруг пилона и медленно обнажается. Она соблазнительна и аппетитна, к тому же довольно молода. Жаль, не соображает ни черта.

Следующая девушка небольшого роста, немного злая и явно не самая симпатичная. Однако при тусклом освещении черты лица размыты и неясны. Ее светлые волосы достают до ягодиц, свет падает на лицо, и я четко вижу проколотую металлическим колечком бровь. Это Мира.

– Так она стриптизерша? – вырывается у меня.

– Именно, – подтверждает Рой. – И, как видишь, танцует весьма неплохо.

Ей, наверное, лет двадцать шесть или чуть больше, но, несмотря на это, фигура у нее потрясающая. И тут я вспоминаю, где видел ее раньше. Это же та самая девочка, которая расцарапала лицо Максу. Тогда ее волосы были короче, черты лица мягче, а тело чуть стройнее.

Мне хочется поделиться с кем-нибудь этим открытием, но никого нет. Во время танца она призывно смотрит прямо в глаза и танцует будто только для меня. Второй раз за вечер ее бюстгальтер оказывается у меня в руках.

Возвращается Мира уже в обычной одежде.

– Чтобы не пялились, – объясняет девушка. Следующий танец только через полчаса, есть время поболтать. Она мягко присаживается на краешек стула и спрашивает: – Не ожидал?

– Не ожидал, – честно признаюсь я.

– Что думаешь? – ее темно-зеленые глаза сверлят мои. Чуть склоняю голову набок. Для меня загадка, почему ей так важно мое мнение. Не важно, как я отношусь к ее жизненному выбору, я тоже не самый примерный человек, и не нужно долго копаться в моей биографии, чтобы найти довольно неприятные вещи.

– Мира, мне нужно кое-что рассказать тебе… – начинаю я и подбираю слова. Хочется выговориться и напомнить ей тот вечер. Может, посмеяться над тем, как она показала мне средний палец в метро. Рассказать про ублюдка Макса, немного про Киру. Все это время мне не хватало просто разговора по душам.

– Двенадцать лет назад ты работала официанткой в баре, так?

– Ну да, – подтверждает Мира, – мне было-то всего семнадцать лет, устроила на работу знакомая, нужны были деньги.

– Я видел тебя тогда, волосы были покороче, правда.

– Да? – произносит она. – Интересно… И что?

– Ну, забавный случай произошел. Мы сидели с другом, он неудачно пошутил, а ты ему в лицо вцепилась когтями, а потом в метро…

Ее сладкая улыбка мгновенно меняется и становится хищным оскалом. Глаза колючие-колючие.

– Тот придурок? – кричит она. – И ты вместе с ним! Да меня уволили в тот же день, и пришлось поголодать. Мать была больна и денег почти не было… Они были так нужны нам… тогда… Я тебя ненавижу, Женя!

Мира встает с места и быстро уходит. Бегу за ней и снова получаю пощечину.

– Не прикасайся ко мне! И вообще, держись подальше!

– Но, Мира, столько лет прошло…

Она останавливает меня жестом: резко проводит ладонью около моего лица и говорит:

– А я не забыла, как меня тогда, шестнадцатилетнюю соплячку, отчитали, и как моя мать… – ее лицо перекошено злобой. – Вали отсюда, я не хочу видеть твое лицо, пока танцую.

Меня буквально выталкивают из зала и ничего не остается, кроме как вернуться в свой грязный номер.