— Итак, вы утверждаете, что должна объявиться дева-героиня, которая принесёт освобождение Франции? — откинувшись на спинку стула, спросил священника официал.

Старик пожал плечами.

— Como le о comprade, cusy ve le vendo, — ответил кюре и тотчас перевёл. — За что купил, за то и продаю.

— М-м-м… — официал, не торопясь, с интересом оглядел Жана Минэ. — Не часто встретишь странника, знающего латынь. Кто вы? Мэтр? Священник? Расстрига? Еретик? Шпион или бродяга?

— Я старик, паломник, ходил на восток, посетил святые места.

— А где же ваш дом? Откуда вы появились в Париже? Если вы человек без имени и роду, то, имея данные о вашей вредной деятельности, мы можем бросить вас в яму с волками. Если же вы священник… То… Можете идти. Я лицо не духовное, допрашивать и задерживать вас не смею.

Старик чуть-чуть привстал, но почувствовав подвох, сел. Официал замер, чуть прищурив глаза.

— Идите, идите, святой отец. Забирайте свою книжицу и ступайте. И примите дружеский совет: оставьте это пустое и опасное дело.

Минэ поднялся, взял книгу со стихами Мерлина и направился к двери.

— Я попрошу вас задержаться! — вдруг услышал он другой голос и обернулся. Из тени появился другой человек, лицо которого старику показалось знакомым. — Я задержу вас. Ненадолго, — сказал тот и продолжил. — Вы должны будете мне назвать своё имя и приход, в котором служите. Надеюсь, у вас не возникает сомнения относительно моего права задержать и допросить вас? Мне кажется, мы где-то встречались. Впрочем, вспомнил. На соборе в Бессиньи по случаю аутодафе! Узнали? Узнали. Инквизитора Жана Леметра, однажды узнав, забыть уже невозможно. Итак, я жду. Молчите? Напрасно. Впрочем, догадываюсь. Вы вырастили в своей пастве девчонку и сейчас готовите ей почву? Ну, отвечайте же, брат… И учтите: каждая секунда паузы — есть поиск выгодного вам ответа, которого, если вы искренни, искать не надо. Не так ли? Так, кто вы?

— Бродяга, — после долгой паузы, обречённо, но с вызовом ответил старик.

— Ну, зачем? Это же неправда. Вы — деревенский священник. В вас виден кюре за четыре лье. Вы, наверное, из партии графа Арманьяка, сторонников Карла Валуа.

— Я не сторонник никакой партии. Я — просто, француз!

— Что вы говорите?! Ну, надо же! И я француз!

— Но вы против французов, потому, что вы с англичанами. А они враги настоящих французов. Вы… — старик запнулся, напрягся и задрожал от гнева.

— Ну, и?

— Вы…

— Ну, кто мы? — Леметр подступил к нему и с высоты небольшого роста — снизу вверх — вызывающе уставился в глаза старика.

— Вы предатели! — зловещим шёпотом процедил кюре.

Кровь ударила в лицо Леметра. Тяжело сопя, он метнулся к двери и пинком распахнул её.

— Стража!!! — скривившимся ртом крикнул он.

На крик его в кабинет вбежали солдаты. Леметр вплотную приблизился к старику и с инквизиторской улыбкой, глядя то ли на грудь, то ли на горло своей жертвы, ядовито прошипел:

— Вы напрасно надеетесь на открытый суд. Его не будет, дорогой кюре. Бродяге этого не положено. О вас больше никто не услышит. В яму этого… Бродягу!!!