Жоржо и Менг
— Монсеньёры, битва за Орлеан увенчалась успехом. Вчера, восьмого мая, англичане снялись из-под Орлеана. Но это ещё не победа. Неприятель перешёл в район Патэ. Очевидно, Джон Тальбот попытается навязать на сражение на равнине. А он мастер в этом деле, если вспомнить Руврэ, — Буссак оглядел присутствующих из-под густых, седых бровей.
— Но мы не сможем принять бой, не взяв крепости Жоржо, Менг и Божанси, — осторожно возразил де Рэ.
— Почему? — Буссак остановил взгляд на капитане. — Инициатива в наших руках, да и вряд ли они смогут помешать нам, если мы блокируем их.
Де Рэ вонзил взгляд в пол, затем медленно поднял глаза на старого маршала.
— Но на блокаду трёх крепостей в отдельности мы отвлечём как минимум три отряда. В то же время в битве на равнине нам будут дороги каждая сотня лучников или конницы.
— Так вы предлагаете дать бой Тальботу всеми силами?
— Нет. Я предлагаю сначала взять все три крепости по одной, а потом выступить всем на Патэ.
— А мне думается, что было бы лучше все силы двинуть на Патэ; и пока силы англичан рассредоточены по четырём пунктам, нанести им сокрушительный разгром, — предложил Ла Тремуйль.
— А я бы на месте Тальбота воспользовался этим и силами всех четырёх соединений взял бы вас в котёл и приготовил рагу, — ответил де Рэ.
— По-моему, вы с удовольствием сделали бы это и на своём месте! — выплеснул раздражение Ла Тремуйль.
Капитан опустил глаза, сжал зубы и шумно вздохнул.
— Сир, мне не до ссор. Я просто, пытаюсь думать за противника.
— Монсеньёры, боюсь, нам не удастся сокрушить их там, потому что они, поняв, что наши силы находятся в одном пункте, возьмут нас в котёл и…
— И приготовят из меня рагу?! — взбесился Ла Тремуйль.
— Я хотел сказать: исправят положение в свою пользу, — поспешил Буссак, — потому, что они только этого и ждут от нас.
— Что ж, тогда остаётся принять стратегию капитана де Рэ. Ему и поручим взятие Жоржо! — откликнулся Алансонский. — Как вы намерены действовать, де Рэ?
Рано утром, на рассвете, Суффолка разбудили сообщением:
— Ваше сиятельство, отряд французов с барабанным боем идёт к воротам, — шептал ему на ухо офицер.
— Много их? — спросил Суффолк.
— Сотни полторы, — ответил начальник охраны крепости.
— Моему брату доложили?
— Сейчас доложу.
— Стоп! Не надо. Я желаю доставить ему удовольствие к завтраку. Седлай коней!
Ворота крепости распахнулись неожиданно для французов, и на полном скаку, прямо на них вылетел отряд всадников с копьями и мечами.
Французские конники смешались и, развернув коней, помчались прочь. Пешие воины бросились врассыпную, теряя убитых и раненых. Несколько лошадей у отступающих попадали и вместе с рыцарями стали добычей английских мечей. Но никто из англичан не заметил, как из-за кустов, камней, деревьев, а то и просто с земли, появились французы, метнулись к воротам и, ворвавшись в крепость, завязали бой с отрядом охраны. Другие же ударили в спину англичанам.
Когда рассвело, в крепость вошёл отряд французов с пленённым сэром Суффолком и отрядом английских солдат.
После торжественного вступления французов в Жоржо Дева-Жанна со своей свитой появилась в расположении штаба де Рэ и попросила:
— Покажите нам своего пленника, мессир.
Привели Суффолка. Жанна обошла его вокруг и остановилась пред ним.
— Господин Суффолк, вы, помнится, грозились зажарить меня словно курицу. Как прикажете мне поступить с вами, разве что зажарить словно кабана?
Большое, белое, в рыжих веснушках и рытвинах лицо Суффолка побагровело, короткая, толстая шея вспотела; покрылся испариной лоб; забегали глаза.
Жанна рассмеялась. Вместе с ней смеялись все её приближённые и капитан де Рэ.
— Я пошутила, граф, — мои солдаты не едят англичан, даже не терпят вашего запаха, потому предпочитают бить вас в бою и хотят, чтобы вы поскорее убрались к себе в Британию. Но у нас к вам несколько иное предложение.
Суффолк втянул голову в плечи и прохрипел:
— Что я должен сделать?
— Я предлагаю вам поехать с нами в гости к коменданту крепости Менг, — сказала Жанна.
— Если сэр Суффолк не согласен, мы попросим об этом сэра Джона Пуля. Он тоже у нас в плену и тоже не хочет стать жареным кабанчиком, — осторожно предупредил его Мишель Картуш.
— Я готов, — прохрипел пленник.
— Вот и прекрасно, — Жанна отвернулась от него и шагнула к де Рэ. — Вы уступите его нам на пару дней, мессир капитан?
— Забирайте, а то мне его не прокормить.
— Много ест? — спросил Пуланжи.
— Три фунта мяса в день и всё глядит голодными глазами, — ответил де Рэ.
— Надо избавляться от вредных привычек, — насмешливо глянул на графа де Мец.
— Переполнение чрева опасно для жизни… Разве не этому учили вас в университете? А ведь ещё в древности афинянин Солон сказал: «Ничего сверх меры!» — произнёс короткую проповедь Паскерель и добавил. — Не английским же коровам адресовал он эти слова.
— Ничего, — Жанна направилась к двери. — У нас он будет есть со мной и не умрёт от переедания.
В полночь к воротам Менга подъехал отряд. Оруженосец постучал и крикнул по-английски:
— Отворяй! С нами Георгий!
С башни ответили:
— С кем вы не важно! Сами-то вы кто?!
— Граф Суффолк с отрядом!
— Граф Суффолк в плену у арманьяков!
— Это его оба брата угодили в плен, а граф здесь!
— Если это Суффолк, пусть назовёт нашего коменданта крепости Менг!
Суффолк поднял голову и громко, чётко произнёс:
— Капитан Роби Фулт!
— Хорошо, сейчас позовут капитана.
Суффолк сполз с коня и медленно пошёл к воротам крепости. С той стороны к решётке с факелом в руке подошёл капитан Фулт.
— Сэр, подойдите ближе, я посмотрю на вас.
Суффолк приблизился к решётке.
— Что случилось, сэр?
— Жоржо у арманьяков. Я еле ноги унёс. Меня постигла неудача.
— Открывай! — крикнул капитан.
Послышался скрип блоков и скрежет железа. Решётка поднялась. Отряд въехал в крепость. Тотчас послышался лязг мечей, суматоха и крики смертельно раненных.
Утром над крепостью развевалось знамя Жанны-Девы.
