Книга: Следствие… Том 1
Назад: В Нанси
Дальше: Бургундский дозор

В Вокулёре

В кабинете были Бертран де Пуланжи, Жан Мец, королевский курьер Коле де Вьен и сам Роббер де Бодрикур. Он-то и сообщил присутствующим:
— Вот, дофин пишет, что англичане перешли Луару южнее Орлеана и построили возле дороги форт Сен-Лу. Сейчас его величество с Божьей помощью собрал хорошую армию и намерен в середине поста дать герцогу Бедфорду сражение под Руврэ. Пишет, что есть надежда посчитаться с англичанами за все неудачи, и напомнить им про 27-й год и Монтаржи. — капитан остановился. Вздохнул. — Хорошо бы… Только… Сомневаюсь я в способностях нашего коннетабля Жоржа Ла Тремуйля. Тальбот и Суффолк тоже не дурнее наших. Да и дело-то ни в тех и не в других… Я сейчас вспомнил ту девчонку, что была здесь… Я не представляю должности, какую бы ей определить, но само её присутствие было бы очень полезным. Вот просто стояла бы в латах с флагом, и это было бы уже здорово. Кстати, где она?
— У свояка, в Бюрей-де-Пти. Вчера её приглашал к себе герцог Лотарингский. Мой слуга донёс, что старый кочерыжка дал ей четыре франка, — ответил Пуланжи.
— Что-то он расщедрился. На него это не похоже. Он же за одно су без штанов из замка выйдет, а за один франк испортит воздух в церкви, — усмехнулся Бодрикур. — Неужели соблазнил?
— Из него такой соблазнитель, как из меня беременная кобыла. Скорее всего, она его заговорила. Между прочим, в деревне её почитают чуть ли не святой. — Пуланжи обвёл присутствующих взглядом. — А у нас в Вокулёре уже ходит слух, что дева спасёт Францию.
За дверью хриплым басом залаял цепной пёс. Жан Мец шагнул к двери.
— Пойду, посмотрю, кого там принесло.
У крыльца он увидел Жанну.
— Что ты здесь делаешь, милочка? Почему ты до сих пор не победила англичан, чтобы самой стать англичанкой?
— Я пришла сюда, чтобы просить мессира Роббера проводить меня к дофину.
— А может, тебе лучше пойти к маменьке и помочь ей прясть?
— Я предпочла бы прясть возле моей бедной матери, как и подобает; но нужно, чтобы я пошла и сняла осаду с Орлеана. Так хочет мой господин.
— А кто твой господин?
— Господь Бог.
Теплом засветилось лицо оруженосца коменданта. Он сошёл с крыльца.
— Я помогу тебе, детка, — сказал Мец, взял её за руку и повёл за собой.
— Легка на помине, — добродушно воскликнул Бодрикур, увидев её. — Что нового ты нам расскажешь? Ты опять виделась со святыми?
— Нет, но еще тогда они ясно сказали мне: Бог велел тебе пойти к дофину. Сними осаду с Орлеана. Поведи дофина в Реймс, чтобы там короновать его. Никто. Никто на свете: ни короли, ни герцоги — не спасут Францию. Никто, кроме меня. Если бы вы знали, как нужно мне, чтобы до середины великого поста я была у дофина Карла.
Все присутствующие переглянулись. Капитан вышел из-за стола.
— К середине поста ты уже никак не успеешь. Но завтра утром мы отправим тебя к дофину. А сейчас надо купить для тебя коня и походную мужскую одежду. Надо проводить тебя в Шиньон тайно, чтоб о тебе не узнали ни бургундцы, ни англичане.
— Я дам ей мужскую одежду и пару франков на коня, — сказал Мец.
Капитан тряхнул кошельком.
— Ну, держи и от меня два франка.
— И от меня пару золотых прими, — развязал свой кошелёк Пуланжи.

 

Жители Вокулёра, шедшие навстречу, интересовались, куда они идут, а узнав, шли рядом с ними.
— Идём покупать коня и седло для девы Жанны, — говорил уже не Жан Мец, а печник, шедший рядом.
— У Дардье не бери — обманет. Покупай у Жарона, — посоветовал гончар.
— Ей бы долгохода или арабца, — продолжал сапожник.
— Э-э-э-э… — протянул кузнец. — Ну, ты сейчас наговоришь. Чего захотел. Может, ещё скажешь першерона или брабансона, а то и гласдейла? У нас их и отродясь не было. Да и ни к чему ей это. Она ещё на коне ни разу не сидела. Она девушка. Лёгкая, худенькая… Ей надо объезженную кобылку. Лучше кумаргу. Не молодую, не высокую, но крепенькую.
— Есть такая у Поля Косорылого, — подсказал булочник.
— Она у него лечёная, — подкинул справку коновал.
— А у него есть ещё одна — серенькая, — напомнил кузнец.
— Серая на сносях, — опять остановил их коновал.
— Тогда мимо Дардье нам не пройти. У него есть хорошие кобылки, но с ним держись, как на охоте — или обманет, или заломит двадцать франков, — с уверенностью сказал гончар.
На конюшню ввалились толпой. Выбрали подходящую кобылку.
— Сколько запросишь? — подошёл Мец к торговцу.
— С другого, может быть, и запросил бы, а с тебя не буду. Давай двадцать франков.
— О! А я что говорил. Теперь торгуйся, — подбадривал Меца гончар.
Мец выпучил на торговца глаза, полные гнева и надежды, что ослышался.
— Сколько?
— Девятнадцать. С половиной, — повторил Дардье, разводя руки и оглядывая всех, словно призывая в свидетели.
Мец достал деньги и пересчитал — шесть. Жанна протянула свои четыре — десять. Мецу не стало легче. От стыда он покраснел и вспотел. На глазах появились слёзы. Он стоял молча, растерянно, низко опустив голову, словно бычок. Жанна не понимала, что происходит, и участливо заглядывала ему в лицо.
— Ты чего с людей шкуру дерёшь?! — возмутился гончар.
— А что же мне задаром отдавать такое добро? Кобылка хорошая — тридцать лье пройдёт без отдыха. Где ты видел дешевле?
— Да этой кобыле почти десять лет.
— Одиннадцать. И все эти годы я кормил её не опилками, а хорошими кормами. И съела она одного овса на сорок франков. А я прошу всего лишь двадцать.
— Так мы ж тебе облегчаем участь.
— Ишь ты, благодетель нашёлся.
— Да чего с ним говорить, пойдём к Полю Косорылому. У него за дюжину золотых можно с седлом арабца купить! — крикнул кузнец.
— Скинь полфранка, я десять су добавлю! — крикнул торговцу Дюран Лассар.
— Мало даёшь! — ответил хозяин.
— А, была не была! Скинь ещё франк, я один даю! — тряхнул кошельком башмачник.
Мясник заглянул в свой кошелёк.
— Я пять су кидаю!
— Тряси, не жадничай, ты сам-то нынче наторговал на пять франков! — крикнул Дардье.
К Мецу подошёл кузнец, всыпал в его ладонь горстку монет и крикнул:
— Скинь ещё, я десять су даю!
— Мало! Такой кобылы не найдёшь в Вокулёре. И смирная, и сильная! — держал цену Дардье.
— Сбрось ещё один, я ливр даю! — показал монету гончар и опустил её в ладонь Мецу.
— Возьми ещё пять су!
— Вот, прими от меня три.
— Возьми пять!
В широкую ладонь Меца сыпались монеты. Когда подсчитали, вышло шестнадцать франков с мелочью.
— Ну, что? Отдаёшь за шестнадцать?!
— За шестнадцать? Конечно. Не отдаю.
— Всё! Идём к Полю Косорылому! — крикнул гончар.
— Иди, иди! Поль Красавчик только и ждёт тебя, чтобы отдать коня за драные штаны. Он ещё и расцелует тебя в придачу! Ах, как он это делает! — ядовито крикнул Дардье.
— Да чего с ним говорить, идём отсюда! — крикнул булочник и направился прочь.
— Идём! — сказал Мец и махнул рукой.
Толпа повалила со двора.
— Куда же вы? Стойте! Согласен! — вдруг закричал Дардье, не ожидавший упрямства односельчан.
— Нет, мы идём к Полю! Пусть она ещё на тридцать франков съест! — продолжал гончар, ведя за собой толпу.
— Забирайте за пятнадцать с половиной! — простонал Дардье. — Хорошая кобылка. Почти не ест.
— Ну да, прямо вся в тебя. Идём! — не унимался гончар.
— Ладно. Берите за пятнадцать! — сбил цену Дардье.
— Вместе с седлом, уздечкой и шпорами! — повернулся к нему Мец.
— Согласен, за шестнадцать, — уставшим голосом ответил хозяин.
— По рукам, — схватил его за руку гончар, — и по кружке вина.
— Уводите, — согласился торговец. — Я ведь так, для порядка.
— Да, мы понимаем, — гончар взял кобылку под уздцы и подвёл её к Жанне. — Ну, вот… Держи… Она твоя. Береги.
У Жанны от счастья текли слёзы.
Назад: В Нанси
Дальше: Бургундский дозор