Самым умным персонажем комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» является… полковник Сергей Сергеевич Скалозуб. Его обычно вообще не понимают. Про Скалозуба меня попросил написать школьник, как раз проходящий (мимо) «Горе от ума». Герой ему понравился, но он не мог внятно сказать, чем. На самом деле тем, что Скалозуб боевой офицер и орденоносец. А недалёкая училка давит: «Солдафон, солдафон…». Парень хотел за героя заступиться. Но слов не хватало; отчего он сильно злился и мучился. По счастью, его отец знал и читал меня. Пришлось юноше бледному со взором горящим немного помочь с формулировками. Разумеется, за деньги.

Да, Скалозуб солдафон. А кем ему ещё быть? Зрители видят человека, пришедшего в гости в блестящем мундире со шпагою. Думают: «вот солдафон». А Скалозуб всю пьесу зубоскалит, поддерживая первое впечатление. Но он отнюдь не глуп. Например, потому, что не восстаёт против общепринятого мнения. Прикажете ему возражать? А зачем? У Скалозуба есть цель: стать генералом. Понятно и достойно. Он о ней не кричит, но и не скрывает. Разрушение сложившегося цельного образа настоящего полковника, солдафона и служаки, достижение цели только отдалит. Зачем же Скалозубу умничать? Мотивации нет. Зачем это нам, зрителям и читателям – понятно: комедия смешней будет. А зачем это Грибоедову – непонятно. Автору тут же укажут: полковник у тебя, мон шер, какой-то странный; не по чину умничает. Может, контуженный? Но двое безумцев в одной пьесе – явный перебор и отсутствие вкуса: пьеса не про сумасшедший дом.

Грибоедов безвкусием не страдал. Полковник Скалозуб у него играет солдафона. Легко и органично, поскольку солдафонство в нём есть. Но он умён и себя контролирует. Фамусов во втором действии пытается его вербовать: вытягивает информацию и склоняет к сватовству. Скалозуб в ответ включает дурака, простите, солдафона. Информацию не выдаёт; от темы сватовства ловко уходит: мол, стану генералом, тогда и подумаю. А в подтексте: «Хочешь, хитрец Фамусов, зятя-«золотой мешок»? Ладно! Тогда о чине для меня похлопочи. Как для своих умеешь. Будет результат – породнимся. Может быть. Но не тяни, а то без тебя генералом стану». Разговор двух хищников; старого и молодого. Фамусов ведёт его чуть барственно, с превосходством. Но проигрывает: у него ничего не клянчат; ему ничего не обещают да ещё и прозрачно намекают: «поработай». Ай, да Скалозуб!

Второе: обоих соперников – Молчалина и Чацкого – Скалозуб легко уничтожил. Любимому Софьей, и потому более опасному сейчас Молчалину, хватило одной фразы во втором действии: «Поводья затянул, ну, жалкий же ездок. Взглянуть, как треснулся он – грудью или в бок?» Молчалин – не мужчина. И Софья это услышала. А защитить любимого, обвинив Скалозуба в чёрствости, она не может: он пошёл Молчалина спасать. Все шишки достаются Чацкому. Его Скалозубу уничтожать не надо – он сам себе шею свернёт. Скалозуб ведёт себя с ним холодно, но безупречно вежливо. Пока старый хитрец Фамусов гадает: «который же из двух?», бравый полковник давно уже всю диспозицию разложил. Разве это поведение тупого солдафона? Никак нет.

Третье: все главные герои «Горя от ума» что-то теряют. Фамусов – репутацию; Софья – честь; Чацкий – любовь; Молчалин – карьеру; Лиза – положение. Что теряет Скалозуб? Ничего! Он, единственный, как вошёл на сцену в сверкающем мундире, так и ушёл: ни пылинки, ни пятнышка. Даже в коллективной подлости – объявлении Чацкого сумасшедшим – он не участвует. Общего мнения не отвергает (а зачем?), но сплетен и слухов не разносит. Скалозуб нигде прямо не соглашается с тезисом о безумии Чацкого. Он ловко переводит разговор на вред образования, от которого с ума спрыгнуть не долго. Казалось бы, солдафонство. Но Чацкого в присутствии Скалозуба больше не обсуждают. Он ни в коем случае не защищает Чацкого. С чего бы ему за соперника вступаться? Но он поступает благородно; падающего не толкает. Пнуть очень хочется, но честь дороже.

В XIX веке потеря чести была страшной угрозой. Тон задавала офицерская каста. Рыцарская романтика тут ни при чём; это красивая оболочка для юных корнетов. А суть в том, что война – дело простое: или ты, или тебя. Бесчестный офицер для сослуживцев опасен: в бою подведёт; в походе подставит. Что его остановит-то, если чести нет? Люди опасность заранее устраняют; защищаются. В полку действует офицерское собрание. При нём суд чести. Сидят три офицера; обсуждают поведение сослуживца. Прений нет; судьбу решают открытым голосованием за 5 минут. Например, честно или бесчестно слушать сплетни о сумасшествии знакомого и не заступиться? А поддакивать? Решили, что честно – служи дальше. А решат, что бесчестно? Тогда проштрафившемуся офицеру предложат подать в отставку в течение суток. Не уйдёт сам, на стол начальству ляжет рапорт: «Мы, офицеры полка, с полковником Скалозубом служить не хотим и не будем. Потому что он бесчестный человек». Это отставка с позором. Если начальство по немыслимой глупости к голосу офицерского собрания не прислушается, офицера-изгоя начнут травить и убивать. Здесь не классный час с проработками двоечников, а люди с оружием. Травить будут по-всякому, в том числе и бесчестно: с утратившим честь не церемонятся.

С Чацким Скалозуб прошёл по грани. Но не переступил. Мундир для человеческих зверушек – это психологическая и этическая броня. И отличная маскировка. В итоге, находясь в эпицентре скандала, Скалозуб умудряется сохранить нормальные отношения со всеми его участниками. Ему никто не может предъявить никаких претензий, даже Чацкий. Знаете, это надо уметь. Тупица так не сможет.

Четвёртое: Скалозуб не только ничего не потерял, но немало и приобрёл. Конечно, «злые языки страшнее пистолета», и эхо скандала будет гулять долго. Но пройдёт год-другой; пыль уляжется. Скалозуб получит вожделенный чин генерала. Вернёт Фамусов Софью в Москву: дочь замуж выдавать надо. Тут-то Скалозуб с Фамусовым и поговорит. О приданом. Слетит тогда с Фамусова весь лоск и спесь: хотел он со Скалозуба получить, а теперь придётся много ему отдать. Ведь зять прикроет грех. И он единственный, кто сможет заткнуть рты: против боевого генерала никто не крякнет. У него есть преданные офицеры; профессиональные убийцы. Парочку сплетников на дуэли кокнут – остальные заткнутся. А власти закроют глаза: в России не так много боевых генералов, и обижать их не надо. Чувствую, построит товарищ генерал и жену, и тестя. Во фрунт. Будут они у него по струнке ходить. Тупой солдафон, говорите? А я утверждаю, что полковник Скалозуб – стратег. Прикинувшись тупым, обманул врага; провёл удачную диверсию; блестящим тактическим манёвром окружил неприятеля; и скоро захватит его крепость.

Пятое: Скалозуб проявил твёрдость и политическую зрелость. Ведь его по ходу пьесы пытаются вербовать дважды. Но если Фамусов хочет только денег, то Репетилов в четвёртом действии зовёт Скалозуба в декабристы. И получает от разозлённого (только что пришлось выкручиваться из щекотливой темы безумия Чацкого) полковника суровый отпор. Цепной пёс режима, царский сатрап и враг образования Скалозуб оскалился, зарычал и выдал знаменитую резкую отповедь: «Я князь-Григорию и вам \\ Фельдфебеля в Вольтеры дам, \\ Он в три шеренги вас построит, \\ А пикните, так мигом успокоит». Вот уж солдафон! Подумать только – фельдфебеля в Вольтеры! А если разобраться? Отрывки «Горя от ума» ходили в списках с 1820 года; полный вариант известен с 1823 года. Через 2,5 года случилось восстание декабристов. По завершении следствия в 1826 году, многие участники заговора, в том числе и из московского «аглицкого клоба», были разжалованы в солдаты. И отданы под команду – правильно! – реальных фельдфебелей, которые тут же принялись привычно, умело и очень больно бить их спесивые аристократические морды. Полагаю, автор устами Скалозуба людей предупредил. Как известно, А. С. Грибоедов служил крупным чиновником МИДа. Многие его друзья были декабристами; его самого в 1826 году арестовали. Он полгода просидел в Петербурге под следствием; затем отпущен с «очистительным аттестатом» и возвращён на службу. А за 5 лет до того умный и весьма информированный с обеих сторон автор друзьям сказал: «Ребята, не надо. Армия не за вас. Придёт генерал Скалозуб; приведёт фельдфебеля, будет бо-бо. Кое-кого и вздёрнуть могут. Не на сцене, а в жизни». Что и произошло.

В советской историографии на уровне аксиомы принято: декабристы – хорошие. Как завещал великий Ленин. Из аксиомы немедленно следует, что защитник проклятого царизма Скалозуб, угрожающий декабристам «фельдфебелем» – плохой. А что в нём плохого-то? На умных и исполнительных полковниках держатся армия и спецслужбы. Один даже президентом РФ стал, и ничего; живём. Кто сказал: «Владимир Владимирович – солдафон»? А подать сюда, говорливого! Если серьёзно, то Скалозуб через 200 лет – это Путин. Полковник вырос в чинах до Верховного главнокомандующего. Чем «мочить в сортире» отличается от «фельдфебеля в Вольтеры»? Только тем, что первое – актуальная политика, а второе – классическая литература. Ну, так: «прекрасное есть жизнь», как нам давно сказали. А Грибоедов – умница и пророк. Не нравится? Тогда классику надо читать внимательней. И не заставлять русских школьников в XXI веке зубрить проанглийскую советскую агитку 100-летней давности. Делается это злонамеренно или из педагогической инерции – какая разница? Вредную традицию надо прервать. Вся надежда на школяра, вдруг задумавшегося над образом Скалозуба и рискнувшего о нём поспорить.

Кстати, за наше совместное сочинение о Скалозубе ученику поставили «четыре». С формулировкой: «ты сам такое написать бы не смог». Учительница опытная; угадала. Так учи, дура, детей о классике размышлять! Помогай им войти в жизнь, а не шпарь по советским лекалам.

Дополнение. Не хотел, но надо бы сказать об иконе отечественной либеральной интеллигенции, светлом образе великого философа Петра Яковлевича Чаадаева. Как ясно каждому рукопожатному человеку, проклятый русский царизм объявил его сумасшедшим и зверски умучил. Карательная психиатрия в действии! О параллели «Чацкий – Чаадаев», а то и «Чацкий – Пушкин – Чаадаев», написаны тома и сняты километры киноплёнки.

Вот только врут либералы-то. Передёргивают. Разумеется, не во всём: кто же на очевидной лжи палиться будет? Например, истинной правдой и историческим фактом является то, что Государь Император Николай I Павлович (Миротворец) по прочтении первого из «философических писем» П. Я. Чаадаева изволил начертать: «Прочтя статью, нахожу, что содержание оной – смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишенного». Правда и то, что вскоре автора вызвали к московскому полицмейстеру и объявили, что по распоряжению правительства он считается сумасшедшим. И что журнал «Телескоп», где труд П. Я. Чаадаева напечатали, был закрыт, редактор сослан, а цензор уволен – тоже мрачный, но достоверный, факт.

Моё отношение ко всей этой истории: мерзость. Это хуже, чем преступление; это ошибка. Причём ошибка лично царя. Думаю, в той напряжённой обстановке у Императора просто не выдержали нервы. Что его нисколько не извиняет: взялся за гуж – не говори, что не дюж. Потому что царской ошибкой воспользовались тогда, и до сих пор (почти 200 лет!) продолжают пользоваться враги России. Для них это подарок.

Однако либералы любят крякать: «систему характеризует не ошибка, а её реакция на ошибку». Как же отреагировал проклятый русский царизм? Наверное, он поместил бедного П. Я. Чаадаева в сырой каменный мешок с мокрицами. И стал лечить. Например, влажными обёртываниями. При этом методе человека раздевают догола и туго-натуго заворачивают в мокрую – вода капает! – холодную простынь. Затем бросают. Простынь высыхает и страшно сдавливает несчастного. Он орёт, но пошевелиться не может. Иногда пытка (а как ещё назвать?) длится несколько суток. Или «терапия» в виде монотонного избиения в течение не менее четырёх часов. Рекомендовалось использовать в две смены: каждый день 8 часов побоев средней тяжести. Месяцами и годами. Именно психиатры «осчастливили» человечество технологией избиения без синяков, когда все внутренние органы отбиты, а следов на теле нет. И как венец – лоботомия. В уголок глаза или в ухо вставляли сверло и сверлили мозг. Буквально. А в перерывах между «процедурами» П. Я. Чаадаева, наверное, сажали голого в клетку и выставляли напоказ вместе с другими обитателя сумасшедшего дома, включая женщин. Почтеннейшая публика за просмотр уродов платила деньги, как в зоопарке. Так ли всё было? Никак нет!

Методы пыточной психиатрии взяты из практики лондонского Бедлама XIX века. В просвещённой Англии, которой П. Я. Чаадаев восхищался, с психически больными так и обращались. Включая просмотр за деньги: Бедламу не хватало средств и его руководство решило пополнить бюджет. Неофициально можно было договориться о сексе (сиречь изнасиловании) приглянувшихся больных – жалобам сумасшедшего(-ей) всё равно никто не поверит. Бедлам притягивал богатых извращенцев как магнитом. Но если такое творилось в самой развитой и просвещённой стране мира – Англии, что же сделали с П. Я. Чаадаевым в варварской России? Как бедовал?

А так: он жил в своём доме. К нему приходил вежливый врач и вёл с ним беседы. Наверное, «философические». Процедур никаких. Не то, что пыток нет, а вообще ничего. Раз в день прогулка. П. Я. Чаадаев не был лишён книг и переписки с друзьями. Через год врачебный надзор и вовсе отменили, правда, с запретом публиковаться. А так сидел наш гонимый философ и «Апологию сумасшедшего» писал. По-моему, это больше смахивает на курорт, а не на карательную психиатрию. Передёргивают либералы. Замечу: в России того времени душевнобольными занимались, в основном, монастыри. Жизнь у скорбных разумом русских была не сахар: кормили скудно; лечили молитвами («отчитываниями»); буйствующего могли избить, а то и убить. Но намеренных пыток и издевательств не было. Порядки, запечатлённые А. П. Чеховым в «Палате № 6», возникли сильно позже.

Кстати, а в каком году П. Я. Чаадаева безумным объявили? В советской школьной программе принято, рассказывая о Чацком, крякать: «Грибоедов – пророк: проклятая власть П. Я. Чаадаеву диагноз назначила!» Согласен, что Грибоедов провидец. Остальное является двойным передёргиванием. Потому что Чацкий вышел из-под пера Грибоедова в 1820–1823 гг., а неприятность у П. Я. Чаадаева случилась в 1836 году. Сиречь через 13 лет, а главное, после восстания декабристов и смены Императора. Философа репрессировала другая власть, чего наши либералы изящно не замечают.

Как видим, совершив ошибку, русская власть постаралась максимально смягчить её последствия. Полностью исправить было невозможно: монархия-с. Источником власти царя является не народ, как в республиках, а Бог; он «помазанник Божий». Ошибка царя это промах Бога, который по определению непогрешим. Следовательно, царь ошибаться не может. Такая логика заводила далеко. Например, садист и тиран на троне считался не ошибкой, а наказанием господним. За грехи. Реальность в том, что царь тоже ошибается, поскольку он человек, а человек слаб. Отсюда обычай широкой амнистии при восшествии на престол, применяющийся и сейчас. Забрав к себе (умертвив) старого царя и назначив нового, Бог меняет выбор. Новый царь исправляет накопившиеся ошибки старого. Сейчас то же самое делают президенты, даже в РФ. Действующий царь с большим скрипом мог помиловать ранее осуждённого. Но П. Я. Чаадаев осуждён не был. Своей истерикой Государь Император Николай I Павлович (Миротворец) сам себя загнал в ловушку. Тут же спохватился, да поздно: своими руками заложил под русских мину на 200 лет. Потому я и сказал: хуже, чем преступление. Другое дело, что у врагов России нет ничего, кроме десятка замоленных до полной потери изображения икон. Вот на почти пустом месте веками и крутятся. В целом императорская власть действовала удивительно безошибочно и высокоморально. Потому что была национальной. Русских любила и жалела, даром, что на троне полу-немцы сидели.

И последнее. С А. С. Грибоедовым у П. Я. Чаадаева дружба не задалась, хотя они и были знакомы. А с А. С. Пушкиным П. Я. Чаадаев дружил. Великий поэт посвятил ему стихотворение; не мудрствуя лукаво, так и назвал: «К Чаадаеву». Теперь представим 1836 год: Пушкин не только не гоним, но и официально признан. Он на вершине славы. К царю вхож. Над головой П. Я. Чаадаева грянул гром – чего бы Пушкину к Государю в ноги не броситься, не попросить за друга? Но Пушкин этого не делает. Сочувствует и скорбит, но ничего не предпринимает – почему? Может, испугался? Пушкин не боялся ничего, кроме чёрного человека и чёрного зайца. Думаю, дело в информированности. Как я уже отмечал, она у Пушкина от общения с царём сильно выросла. Грубо говоря, досье на друга почитал. А там – участие в тайных обществах и заговорах, вояжи за границу с непонятными целями и на неясные доходы, переход в католичество, впрочем, не до конца (философия философией, а двойной налог платить неохота), и многое-многое другое. Почему-то у всех либеральных икон, и Чаадаев не исключение, весьма праздничная биография. Да и на портретик поглядеть – Новодворская, простите, П. Я. Чаадаев явно нуждался если не в психиатрической, то в психологической помощи. А. С. Пушкин к 1836 году расстался с иллюзиями и биографии изучал внимательно. Чего и вам желаю.