Кайсын бегал недолго. Когда вернулся – морда у него была довольная.

– Я же говорил, что-нибудь придумаем! Тут части ракеты, которую еще Королев строил. Он тоже на Марс мечтал летать, как и мы.

– Кто такой Королев?

– Космический конструктор. Это давно было, еще прапрапра… и много раз пра… деда моего на свете не было. Сначала наши конструкторы готовили ракету на Марс лететь, а потом захотели лететь на Луну. И стали строить посадочный лунный модуль. А как американские астронавты на Луну сели, так почему-то перехотели.

– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Пчелка.

– Степан Петрович рассказывал, мой хозяин, с которым мы на Байконуре служили. У него же, кроме меня и работы, никого не было, так он со мной любил разговаривать. Я тогда не все понимал. Вот только сейчас догадался, что все детали комплекса в Плесецк привезли. Пойдем, покажу, – и Кайсын повел нас в самый дальний угол ангара.

В косых солнечных лучах, которые падали сквозь проломленную крышу, танцевали пылинки и тускло блестел круглый темно-зеленый металлический шар. Он был очень похож; на посадочный модуль, в котором мы нашли Мушку и Пчелку, только больше. У модуля был овальный входной люк. Ясно, чтобы человек прошел, а не маленькая собачка. Сбоку вверху – иллюминатор. Шар стоял на подставке с длинными ножками, а ножки заканчивались большими плоскими тарелками.

– Видите? Это лунный корабль. Там внутри кабина для космонавта. «Эл-Ка» называется. Вон там, чуть дальше, – Кайсын показал на лежащую поодаль гигантскую зеленую сардельку, – лунный орбитальный корабль, «ЛОК». Он летает вокруг Луны по орбите, один космонавт остается в нем, другой переходит в лунную кабину и высаживается на Луну. А вся программа называлась «Н-один Л-три».

– Глупое какое-то название, – фыркнула Мушка.

– Придумай лучше, – отозвалась сверху Пчелка.

Она уже вскарабкалась на подставку, встала на задние лапки и пыталась заглянуть в круглый прозрачный иллюминатор.

– А там, в кабине, кажется, кресла нет!

– Стоя полетим, – сказал Кайсын.

Мы переглянулись. Неужели и правда полетим? У меня даже хвост онемел от радости. А Пчелка кубарем скатилась с лесенки, и они с Мушкой стали лаять, прыгать, как ненормальные, и обниматься. Ну как можно принимать в космонавты таких неуравновешенных собак? Космонавт должен быть невозмутим, как старый сенбернар. Мало ли что может случиться в космосе? Нужно уметь держать себя в лапах в любой ситуации.

– Тихо! – сказал Кайсын. – Новый сторож; услышит!

И мы побежали обратно, на ходу обсуждая, что нам нужно приготовить в дорогу. Оказалось, не так уж много – скафандры, запасы еды и питья и баллоны с кислородом. Мы ведь не собирались долго летать, потому что мне любая скорость нипочем. Могу как самолет, хоть реактивный, хоть сверхзвуковой. Могу как ракета. Могу, как оказалось, быстрее самой быстрой ракеты. Иногда я думал, что надо когда-нибудь попробовать полетать со скоростью света, а вдруг получится?

Лысый сторож; спал на топчане, накрывшись тулупом. Он услышал, что мы пришли, буркнул:

– О! Вернулись, чертовы дети. Жрите, пока я добрый, – махнул рукой в угол, отвернулся усами к стенке и захрапел.

В углу стояли четыре тарелки с собачьим кормом и большая миска с водой. А этот дядька еще ничего, не такой злой, как показалось сначала.