Я проходил по кладбищу из смеха
где памятники в виде поцелуев
ухмылочек улыбок и гримас
Вот памятник доверчивой улыбке
Вот памятник обманчивой улыбке
Вот памятник насмешек над собой
Сто херувимов радостных смеялись
Сто серафимов нежно улыбались
И только я с улыбкою печальной
стоял один на кладбище из смеха
и вежливо смеялся над собой
Вот памятник из нежных поцелуев
Губами я слепил сто торсов белых
Сто страстных слепков высились незримо
Я их воздвиг из воздуха любя
Когда тела от них освобождались
я их формировал в объятьях нежных
я их лепил собой из белой глины
Но более всего из поцелуев
и взглядов
образовывались слепки
то в виде мчащегося паровоза
то в виде вертолета
парохода
плывущего в морях из женских волн
Взгляд никогда ни в чем не повторялся
Всегда он видел что-нибудь другое
Другая грудь
Совсем другое лоно
Другие плечи и другие губы
у женщины всегда всегда одной
Все сто одежд от тел освобождались
и на полу как мы переплетались
Все скомкано в клубок летящих тел
Из всех искусств важнейшее – любовь
Она сродни ваянию из тела
когда тела ваяют всех из всех
Герр Лессинг описал Лаокоон
Там все неправильно
поскольку все тела
видны без пустоты творимой ими
А интересна только пустота
Она подвижна и необозрима
Она останется когда тела исчезнут
И если эту пустоту заполнить
получится собор апостола Петра
со всех сторон облепленный телами
и Страшный Суд где мускульное небо
из всех людей воскресших и умерших
На самом деле из одних объятий
все можно сотворить
что есть и было