Глава девятнадцатая
Выстрел в тумане
Когда Любовь Васильевна Бабицкая, заключенная Алжира, рвала камыш на берегу озера, вокруг стоял туман. И сквозь него она вдруг увидела, как к холодной воде вышел офицер охраны лагеря, вытащил из кобуры пистолет и выстрелил себе в висок. Он упал на влажный песок, и струйка крови медленно поползла к набежавшей волне…
Бабицкая стала свидетелем самого заурядного самоубийства. Потом на допросе ей приходилось неоднократно подробно рассказывать об этом эпизоде. И каждый раз она спрашивала себя: а смогла бы так же, как этот офицер, хладнокровно покончить с собой?
И отвечала сама себе: наверное, смогла бы, будь у нее револьвер… Но Люба почему-то почти никогда не задумывалась таким образом покончить с собой. Потому что ее всегда окружали хорошие люди, умеющие успокоить в самую тяжелую минуту, потому что у нее были дети, о которых она думала больше всего на свете и ради которых ей надо было жить и жить.
И все же эта дрянная навязчивая мысль как-то остро и больно мелькнула у нее. И впервые это произошло, когда арестовали ее мужа — Бориса Яковлевича Бабицкого, директора «Мосфильма»…
Был он человеком неустойчивым, нервным, мог накричать на подчиненных, но в принципе главными чертами его характера были доброта, всепрощение, заступничество. При нем впервые на киностудии воцарился дух творчества и соперничества. Соперничали, в основном, с «Ленфильмом». Часто на собраниях звучали реплики:
— А у нас лучше, чем на «Ленфильме».
— Наши московские актеры и режиссеры ленинградских сильнее и ярче…
Впервые на «Мосфильме» при Бабицком начались освоение и выпуск цветных звуковых фильмов. Впервые Борис Яковлевич стал выпускать звуковые кинокомедии. Особая удача выпала на фильм режиссера Г. Александрова и композитора И. Дунаевского «Веселые ребята». Кстати, Люба Бабицкая была ассистентом Г. Александрова, выход фильма на миллионного зрителя — это и ее радость.
Великий Сталин высоко оценил звуковую комедию «Веселые ребята». Но тут «Литературная газета» опубликовала статью А. Безыменского, в которой он обвинил И. Дунаевского в краже мелодии марша «Веселые ребята» из американского фильма «Вива Вилья». Борис Бабицкий сразу организовал протесты кинематографистов, добился создания специальной комиссии, которая опровергла статью А. Безыменского. После этого Сталин сказал:
— Хватит шельмовать первую советскую кинокомедию… Это — шедевр.
И велел представить к наградам создателей фильма. Так Александров и Орлова были награждены орденами Ленина, а «пастух» Леонид Утесов получил фотоаппарат (редкость по тем временам). Вскоре режиссеру Г. Александрову было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.
Точно так же Бабицкий открыто и безболезненно встал на защиту фильма СМ. Эйзенштейна «Бежин луг», выступая на Всесоюзном производственном совещании кинематографистов. Он показал этот фильм приехавшему в СССР немецкому писателю Лиону Фейхтвангеру, и тот положительно оценил «Бежин луг». Сталин, намерившийся запретить продолжение съемок опального фильма, отступил.
Словом, ее муж, Борис Яковлевич Бабицкий, немало сделал для развития «Мосфильма», советского кино, утверждения советских картин за рубежом. И многие кинематографисты были поражены тем, что Б.Я. Бабицкого 27 мая 1937 года освободили от обязанностей директора «Мосфильма» и назначили заместителем начальника Управления театров. Но вскоре его сняли и с этой должности, арестовали.
Любовь Васильевна не знала, что делать. У нее на руках остались трое детей, слепнущий старик-отец и сестра-инвалид. Вот тогда она впервые подумала о самоубийстве. Первый муж Бабицкой кинооператор Анатолий Дмитриевич Головня, который пришел навестить и успокоить ее, крикнул:
— Не смей!
И выбил из ее рук ампулу с ядом.
— Ты нам нужна, — уже спокойнее сказал он, обнимая ее. — Посмотри на них…
И он показал рукой на детей. Первая, самая старшая дочь Оксана была рождена от Анатолия еще в студенческие времена, когда они учились вместе в Государственном кинотехникуме (позже ВГИК). В 1936 году у Любови от второго мужа, Бориса Яковлевича Бабицкого, родился сын Алеша. Наконец, на содержании Бабицких находился сын Бориса Яковлевича Револьд от первого брака. Их надо было кормить-поить, а Любовь Васильевну уволили из Малого театра, лишив таким образом большую семью средств к существованию.
Но у первого ее мужа Анатолия Дмитриевича Головни оказалось благородное сердце. Он сразу забрал к себе на содержание детей, кроме годовалого Алеши, которого еще надо было кормить грудью.
Любовь Бабицкая верила в невиновность и освобождение Бориса Яковлевича, ведь он строго придерживался линии Сталина в киноискусстве. Он боготворил Иосифа Виссарионовича, писал о нем в своих статьях в газете «Кино» всегда хвалебно. Когда понадобилось коллективное письмо ведущих кинематографистов страны против Г. Зиновьева и Л. Каменева под заголовком «Несокрушимой стеной любви и преданности окружим нашего Сталина», то сразу подписал его. Глядя на него, свои подписи поставили и Ф. Эрмлер, Г. Козинцев, С. Юткевич, С. Эйзенштейн, Б. Бабочкин, А. Довженко, А. Головня и другие.
Но ничего постоянного нет под этой луной. Через один-два года арестовали большую часть подписавшихся — Шумяцкого, Усневича, Славнина, Кочана. Дошла очередь и до Бабицкого.
Ему вменили связь с террористической контрреволюционной троцкистской организацией, якобы созданной в «Мосфильме». Вместе с ним в эту группу «врагов народа» из «Мосфильма» попали начальник отдела цветного кино Николай Ковальский, завхоз Николай Лебедев, кинооператоры Самуил Свердлов, Владимир Семенов, начальник планово-производственного отдела Сергей Соколов…
На допросах Бабицкий держался мужественно, все отрицал, никого в выдуманную чекистами группу не втягивал. Следователь обвинил его в том, что он разрешал допуск на экраны фильмов, в которых присутствовали враги народа. И делал это Бабицкий якобы специально, чтобы подорвать авторитет авторитетнейшего Сталина. Так, в документальном фильме «Ленин» чекисты увидели кадры с троцкистом Радеком, которого называли золотым пером партии, а на самом деле тот вредил делу Сталина.
— Это что такое: любимый Ильич и рядом Радек во всю ширь экрана? Это недопустимо, это — преступление!
В кровавом 1938 году Борис Яковлевич Бабицкий был расстрелян. А Любовь Васильевну отправили в Казахстан в Карлаг, в знаменитое Акмолинское отделение ясен изменников Родины. Когда ее привезли в лагерь, она сразу бросилась к начальнику Баринову. Со слезами на глазах просила его воссоединить ее с годовалым сыном… И, видать, дрогнуло сердце бывалого чекиста. Как рассказывает в документальном фильме «Алжир» внучка Л.В. Бабицкой Влада, «бабушка со временем забрала в лагерь годовалого сына. В этом ей помог начальник лагеря Сергей Васильевич Баринов. Он разрешил узнице покинуть лагерь и съездить за умирающим малышом». Это был огромный риск! Но Баринов пошел на него во имя спасения ребенка.
Он же назначил Л.В. Бабицкую после отбытия срока в лагере (пять лет) в качестве вольнонаемной сотрудницы. Работала она киномехаником, радиомонтером, заведующей клубом. И все это время ее морально поддерживал издалека, из Москвы, первый ее муж Анатолий Дмитриевич Головня. Сохранилось его письмо от 23 октября 1939 года в музее Малиновки. Цитирую:
«Здравствуй, хороший мой Люк!
Как видишь, пишу тебе в подвыходной день, ибо ты пишешь, что в этот день особенно вспоминаешь нас. Ни я, ни дочь ни на минуту тебя не забываем, очень и очень хотим тебя видеть. Иногда вечером она тихо спрашивает: „Папка, а мама должна все-таки скоро вернуться?“
Может, и плохо, а может, и лучше, что она не особенно высказывает свои чувства. Я когда-то мечтал, чтобы у дочери была твоя внешность, а мой характер. Кажется, эта мечта сбывается — ведь так ей легче будет жить.
Оксана сейчас стройная высокая девочка с начинающей развиваться фигурой. Намечается грудь, очертания бедер, стройные ноги. Она немного плавней, чем была ты. Ты была вся какая-то острая.
Оксана очень много читает, я ношу ей книги с „Мосфильма“. Читает детскую литературу и классиков. Очень развита, много знает. Очень любит кормить меня завтраком или обедом. Сама жарит котлеты.
Об „увлечениях“ — ничего подобного, даже мальчика никакого нет. С дворовыми девушками не дружит, сама прекратила все знакомства. Ведь ты пойми, что она уже прекрасно отдает себе отчет, что она уже большая и нужно уметь себя вести. Где она бывает и с кем из девочек — я знаю. И не похоже, чтоб были какие-нибудь „тайны“.
Если я сейчас получу за „Минина и Пожарского“ достаточно денег (премию вместо авторских), то я куплю ей пианино. Слуху нее, кстати, оказался значительно лучше моего.
Я закончил фильм „Минин и Пожарский“, приняли сверхотлично. Уже сегодня была статья в „Правде“. Будем снимать „1812 год“, но это не скоро. О себе напишу. Целую тебя нежно.
Твой друг Толя.
Не скучай, родной Люк, будь бодрой, все твои с тобой».
Из Алжира Любовь Васильевна пишет прошения о помиловании в разные инстанции. Характерно в этом отношении ее письмо И.В. Сталину. Вот что она пишет:
«13/III -38 г. я была арестована органами НКВД и приговорена Особым совещанием от 20/IV-38 г. к 5 годам исправительно-трудовых лагерей как член семьи изменника Родины.
С тех пор, как я себя помню, я не знаю таких моментов, которые могли бы повлечь за собой эту строгую изоляцию, лишение гражданских прав, права воспитывать моих детей.
Я родилась и выросла в семье рабочего. С 14 лет, не оставляя школы, я начала самостоятельную трудовую жизнь. С 1924 по 1927 г. я училась в Государственном институте кинематографии, по окончании которого я снова начала работать и работала по день своего ареста. С 1925 по 1934 г. я была женой кинооператора гр. А.Д. Головни, который является отцом моей 13-летней дочери Оксаны.
В 1934 г. я вышла замуж: за Бабицкого Бориса Яковлевича, члена ВКП(б) с 1920 г., от которого у меня есть 3-летний сын Алексей.
За три года совместной жизни с ним ничего кроме чуткого, хорошего и товарищеского отношения к себе, такого же к детям и очень хороших отзывов как о партийце и специалисте со стороны его сослуживцев не слышала.
На допросе у следователя гр. Кириллова мне было им заявлено, что арестована я как жена и ни в чем лично не обвиняюсь.
В течение всей своей жизни жила только интересами советского народа, интересы и достижения моей Родины неотъемлемы от моей жизни, от моих личных интересов. Я училась и работала над собой и воспитывала своих детей с тем, чтобы все свои силы, все знания отдать на пользу Сталинской Родины.
Ни арест мужа, ни мой арест не изменили и не могут изменить моей любви и преданности моей Родине.
В лагере я 1 год 5 месяцев (с 13/ V-38 г.). С первого дня честно и добросовестно работаю, работаю так, как меня научила и воспитала моя страна.
Я прошу вернуть меня к жизни, к моим детям, престарелому отцу и полной инвалидке 40-летней сестре, которые были на моем попечении.
Я прошу дать мне возможность вместе со всей Советской Страной по-прежнему участвовать в строительстве нашей счастливой жизни и называться, как и раньше, преданной дочерью Сталинского народа.
Я уверена, что, установив мою невиновность и непричастность ни к каким порочащим действиям, вернете мне свободу, вернете мать детям и полностью реабилитируете меня перед моей Страной.
г. Акмолинск
Почтовый ящик № 12, Бабицкая Любовь Васильевна».
В 1945 году после Великой Победы Любовь Васильевну освобождают из лагеря. Но в Москву ей путь заказан. Ее отправляют в город Александров Ивановской области вместе с сыном Алешей. Но она там не прижилась — ее тянет в родную Москву, и 1 декабря 1946 года она пишет Министру Внутренних Дел Союза ССР В.Н. Меркулову следующее заявление:
«14 марта 1938 года я была арестована. 10 апреля 1938 года была осуждена Особым совещанием как член семьи изменника Родины на пять лет исправительно-трудовых лагерей. Срок наказания отбывала в Акмолинском отделении Карлага НКВД. Личное дело за № 257462. По отбытии срока с 1943 года по 1945 год была оставлена на работе в системе Карлага НКВД как вольнонаемная сотрудница. В бытность мою в заключении и в дальнейшем юридически я была оформлена киномехаником. Я честно и серьезно относилась к своей работе, доказательством этого может служить то обстоятельство, что я любовно все эти годы выполняла также работу зав. клубом и радиомонтера, отдавая этому делу по 16–20 часов в сутки, обслуживая вольнонаемный состав отделения и зону.
В 1945 году я получила право уволиться и выехать в гор. Александров Ивановской обл. На моем попечении находится сын 10 лет. Я хочу воспитать своего сына полезным членом советского общества.
Желание быть в глазах своего сына незапятнанным человеком, глубокое сознание моей полной невиновности, горячее желание быть совершенно свободным гражданином своей Родины дают мне право обратиться к Вам с ходатайством о снятии с меня судимости. 1.XII. 1946 г.
(Л. Бабицкая)».
Однако ей понадобилось еще 10 лет, чтобы ее дело было пересмотрено и с нее сняли судимость. Возвратясь в Москву, она добивается и полной реабилитации Бориса Яковлевича Бабицкого. В этом ей помогает ее «милый друг», первый муж Анатолий Дмитриевич Головня, который сохранил дружбу с ней до самой кончины. Человек творческий, он добился больших успехов в кино. В 1947 году за фильм «Адмирал Нахимов» он получил Сталинскую премию первой степени, в 1950 году за фильм «Жуковский» — Сталинскую премию второй степени. А.Д. Головня стал заслуженным деятелем искусств РСФСР, Героем Социалистического Труда. Он получил почетный приз Международного кинофестиваля в Венеции.
Любовь Васильевна радовалась успехам первой ее любви — Анатолия Головни. Она прожила в Москве до 1982 года. На 77-м году жизни ее не стало. Рассказывая людям о своей лагерной жизни в Казахстане, она часто вспоминала выстрел в тумане офицера НКВД, его малодушие, это живое самоубийство… Она сама после этого случая никогда не помышляла о суициде. Жизнь была дороже, прекраснее, несмотря на ее тернистые дороги…
