Глава 7
Пока она неспешно вела автомобиль вдоль ряда небольших магазинчиков с сувенирами, что выдвинули прилавки прямо к проезжей части, я водил пальцем по тачскрину айпада, а когда решил, что сумел показать титанические усилия, сказал с чувством:
– Хиггинс в доме. Вот что значит хорошо пообедать!
– Он уходил на обед?
– Мы уходили, – напомнил я.
Она спросила озадаченно:
– А какое это имеет отношение…
Я сказал с горестным вздохом:
– Чувствуется, что ты женщина… я имею в виду, без классического научного образования… Разве не прослеживаешь связь, что, пока мы там торчали терпеливо, Хиггинс не появлялся, а стоило отлучиться на обед, как он будто шайтанчик из коробки?
Она пробормотала:
– Но это же случайность!
– В науке не бывает случайностей, – сказал я наставительно, – даже в жизни все закономерно и взаимосвязано. Ты, наверное, даже не слыхала про закон бутерброда?
– Немец какой-то? – спросила она. – Нет, не слыхала.
– Или еврей, – предположил я. – У евреев у всех фамилии немецкие.
– А если французские?
– Все равно немецкие, – отрубил я авторитетно. – Ты не знаешь этимологию слова «немец», так что молчи и похрюкивай в две дырочки.
Она вывела на широкую дорогу и некоторое время гнала на приличной скорости, пока особняк Хиггинса не приблизился. Перед воротами не остановиться, места нет, стоянка запрещена, но есть благоустроенное место в полусотне шагов.
Эсфирь направилась туда, я выждал, когда остановились, кивнул в сторону бардачка.
– Не пропей и не прогуляй.
Она буркнула:
– Ты тоже там… не входи в загул. Дом красивый! Людей не жалко, но здание не взрывай.
– И землю трясти не буду, – пообещал я. – Езжай домой. Жди звонка.
Она молча смотрела, как я выбрался из машины и захлопнул дверцу, а я ощутил, как мозг сразу начал анализировать ощупывающие нас лучи радара.
По ним моментально заглянул в дом, как же хорошо, когда все напичкано автоматикой и сверхсовременными приборами, а каждый уголок под видеонаблюдением! Чувствуешь себя хоть и не всемогущим, но по крайней мере всевидящим.
На воротах тоже видеокамера, из будочки вышел молодой парень с автоматом наперевес, взгляд оценивающий и очень серьезный, что и понятно, на Востоке начинают взрослеть с детства, как только берут в руки оружие, а берут с того момента, как могут поднять с пола.
Я приветливо помахал рукой.
– К мистеру Хиггинсу.
Он ответил таким резким и командным голосом, что либо он старше, чем выглядит, либо уже успел поруководить в боевых операциях:
– Стоп!.. Ни шагу дальше.
– Замер, – заверил я дружелюбно.
– Вам назначено?
– Нет, – ответил я искренне и с улыбкой уверенного в себе человека. – Но мистер Хиггинс меня примет. С удовольствием.
– Стойте, – велел он, – где стоите. Я проверю.
– Да, – ответил я, – конечно. Так бы я потащился на край света, если бы не.
Не слушая, он коснулся кончиками пальцев воротника, глаза по-прежнему не выпускают меня из виду.
– Сэр Кальтерберг!.. Тут какой-то человек, которого нет в списке, жаждет встретиться с мистером Хиггинсом.
Я прислушивался к голосу его начальника, тот проворчал недовольно:
– И чего он хочет?
– У меня дело с мистером Хиггинсом, – ответил я кратко. – Затрагивающее общие интересы. Думаю, мистер Хиггинс сам решит.
Он посмотрел с сомнением.
– Если он вам не назначал…
– Великие возможности чаще всего приходят неожиданно, – сообщил я. – Нужно только успеть увидеть их. И схватить вовремя. Потому что конкуренты не спят.
Он сказал недружелюбно:
– Минутку. Я сообщу мистеру Хиггинсу. Но если он вам не назначал… Мистер Хиггинс?.. Марьям, сообщите мистеру Хиггинсу, что явился тут один, настоятельно добивается встречи с ним.
Некоторое время слушал, я тоже, наблюдая, как секретарша Хиггинса связывается с управляющим, а тот, расспросив ее что да как, наконец соединил меня с самим Хиггинсом.
– Алло? – прозвучал сильный голос с европейским акцентом, хотя сам Хиггинс из старинной семьи южноафриканской элиты, некогда владевшей добычей полезных ископаемых, еще до отмены апартеида. – Слушаю.
– Мистер Хиггинс, – сказал я доверительно, – Очень важное предложение…
– Не нуждаюсь, – отрезал он, я увидел, что он уже отнимает трубку от уха и готов прервать связь, крикнул:
– Речь идет о вашей последней сделке!
Он задержал мобильник в воздухе, снова поднес к уху.
– Что за последняя сделка?
– Это не телефонный разговор, – напомнил я, – но если окажусь жуликом или коммивояжером, как вы предположили, можете вышвырнуть в окно с вашего пятого этажа, где вы сейчас находитесь, стоя у левого окна!
Он задержался с ответом, затем прозвучало то, чего я добивался:
– У вас будет десять секунд!
– Можно даже девять, – ответил я скромно.
Охранник, стоя в сторонке с нацеленным мне в бок стволом автомата, кивнул, слушая голос своего начальника, опустил оружие.
– Мистер… можете войти.
– На авто?
– Нет-нет, пешком, таковы правила.
– Ясно, – ответил я бодро, от ворот до парадного входа в дом не больше полусотни шагов, – я не гордый.
На крыльце еще двое молодцев, проверили насчет оружия, а в холле навстречу вышла молодая строгая девушка с движениями профессиональной секретарши и полными чувственными губами.
– Мистер, – сказала она бесцветным голосом, – идите за мной.
– С удовольствием, Марьям, – ответил я галантно. – Куда угодно.
Идти за нею в самом деле удовольствие, тонкая талия переходит в красиво вздернутый зад, помещенный на такие длинные ноги, что не пришлось бы подгибать колени, пальцы даже ощутили некий зуд от желания ухватить эти ритмично двигающиеся половинки.
Так поднялся за нею по лестнице на второй этаж, рассматривая ее задницу, а Хиггинс за это время переместился на лифте с пятого на второй, в кабинет возле лифта, все понятно, я же сказал ему, что он сейчас на пятом, потому старается поколебать мою уверенность в знании его привычек.
У кабинета рослый красавец в европейском костюме, и судя по лицу и цвету кожи, нордический ариец, встретил нас настороженным взглядом.
Секретарша сказала ему издали:
– К мистеру Хиггинсу.
Он кивнул, лицо ничего не выразило, хотя мог бы удивиться, почему это с такой спешностью ему пришлось переместиться вслед за хозяином на три этажа вниз.
Я чувствовал его цепкий взгляд, так оценивают готовность к сопротивлению, потому постарался опустить плечи еще ниже, шагнул в распахнутые для меня двери.
Секретарша осталась в коридоре, а поджарый ариец, напротив, вошел следом и остался у двери, загораживая ее почти такой же в ширину спиной.
Хиггинс, очень немолодой, но по-европейски подтянутый и полный энергии, повернулся в мою сторону от окна. Похоже, сесть так и не успел, сейчас метнул в меня взгляд, полный раздражения.
– Говорите!
Я, не поворачиваясь, указал большим пальцем через плечо.
– При нем?
– Да, – отрубил Хиггинс. – Пять секунд!
– Ядерные заряды, – сказал я негромко.
Он напрягся, через мгновение кивнул арийцу. Тот посмотрел в негодовании, но послушно вышел из кабинета, хотя, как вижу по камерам в коридоре, остановился сразу за дверью.
Хиггинс сразу же потребовал:
– О чем речь?
– Вы знаете о чем, – ответил я примирительно. – А я располагаю достаточными полномочиями, чтобы предложить вам сумму в полтора раза выше. Надеюсь, я уложился в девять секунд?
Он подумал пару мгновений, не меняя выражения лица, крепкий орешек, взгляд его стал острым и цепким. Мне показалось, что начнет отнекиваться, говорить, что впервые слышит о каких-то зарядах, начнется долгий тягомотный разговор, однако он, похоже, умеет достаточно быстро просчитывать варианты и видеть, чем разговор закончится, потому спросил в стремительном и резком темпе:
– Кто покупатель?
Я улыбнулся.
– Мистер Хиггинс, вы же бизнесмен. Какая разница?.. Лучший покупатель тот, кто дает больше.
Он продолжал сверлить меня взглядом.
– Знаете, мистер…
– Мистер Икс, – ответил я и добавил с улыбкой: – всегда был поклонником этого персонажа. Правда, не по комиксам, а по сцене оперных театров. Семейные традиции, знаете ли…
– Мистер Икс, – сказал он, – как вы понимаете, меня тревожит утечка информации.
– Утечки не было, – заверил я.
– Тогда что?
– У вас хорошо с безопасностью, – сказал я одобрительным тоном. – Просто наша организация достаточно могущественна, чтобы иметь людей на той и этой сторонах, а также в правительстве.
Он постарался изобразить полнейшее недоверие.
– Даже в правительстве?
– Если уж быть совсем точным, – сказал я с предельной скромностью, – то… в правительствах. Сейчас где-то наверху решили, что этим трем зарядам можно найти применение лучше, чем задумал полуграмотный дикий шейх Хашим.
Лицо его оставалось напряженным, наконец он проговорил уклончиво:
– Трем?
– Всего их три, – сообщил я. – Вам потребовалось два, третий ушел другому покупателю.
Он подумал, напомнил осторожно:
– Уточните цель вашего визита.
– Вы бизнесмен, – сказал я поощрительно, – не сумасшедший боевик, что сражается за свои дикие идеи. Потому просто обязаны рассмотреть предложение, в котором вам предлагают в полтора раза больше, чем пообещал шейх Хашим.
В его взгляде снова метнулось беспокойство, а ответил он, как я и ожидал, достаточно твердо:
– Не знаю никакого шейха Хашима.
– Конечно-конечно, – согласился я. – Это тупой ограниченный фанатик, для которого самым худшим человеком на свете является сосед, как это всегда у недалеких людей. Мы же люди просвещенные…
Я сделал паузу, он договорил:
– Следовательно, взгляды у вас шире?
– И возможности, – сказал я кротко. – И финансы. И вообще влияние, как и солидные связи, даже в правительствах… ряда стран. А вы, как человек высокой культуры, просто обязаны рассмотреть вариант сотрудничества и с нами.
Он чуть перевел дыхание, ответил уже свободнее и раскованнее:
– Вы верно сказали, я бизнесмен. Потому могу вести дела даже с дьяволом, если это принесет мне прибыль, уж простите за откровенность!
– Это верно, – сказал я. – У нас с вами примерно одинаковые взгляды, никакого социализма. Просто мы, как бы сказать помягче, просвещеннее, а потому дьяволее этих диких шейхов. И размах у нас побольше.
– Значит, из этих зарядов, – сказал он, – намереваетесь извлечь прибыли больше?
– Мои хозяева так полагают, – ответил я уклончиво. – Я лишь доверенный в переговорах. Но сами посудите, культурный и образованный человек всегда может нанести вреда конкуренту больше, чем простой пастух, даже если он шейх.
Он усмехнулся.
– Вы слово «противник» изящно заменили словом «конкурент», мне это нравится. Конкурентная борьба – основа процветания.
– И прогресса, – добавил я учтиво. – Когда побеждает сильнейший, это улучшает все человечество.
– Золотые слова, – сказал он с чувством.
– Потому что истинны, – ответил я. – Их произнесла сама природа. В порядке личного расположения поделюсь с вами конфиденциальной информацией… Хотите? Вижу, вижу. В общем, взрыв ядерного заряда в Израиле даст шейху всего лишь моральное удовлетворение, что для людей такого типа очень важно. Но если заряд сработает в другом месте, очень далеком… попробуйте догадаться, что произойдет!
Он подумал, наблюдая за моим торжествующим лицом, наконец спросил осторожно:
– Понижение акций?
Я сказал с чувством:
– Не думал, что догадаетесь! Значит, вы в самом деле очень хороший бизнесмен, мистер Хиггинс. Взрыв вызовет не понижение, а обвал!.. Сокрушительный. Кто-то потеряет десятки миллиардов долларов, кто-то всего лишь миллионы, но в целом рынок ценных бумаг просядет на два триллиона! Вы представляете, сколько заработают те, кто знает, что и когда случится?
Он охнул и смотрел на меня остановившимися глазами, как неофит на пророка.
– Это же… да, это масштабы! Но все-таки позвольте мне проявить осторожность…
– Понимаю, – ответил я. – Если в полтора раза… гм… это что-то около девяноста миллионов долларов… Ладно, да что там мелочиться, пусть будет для ровного счета сто!.. Сейчас, одну минутку…
