Глава 12
На другой день, когда я возился с мышками, мигнул огонек вызова, дежурный с внешней охраны посмотрел с экрана с некоторым испугом.
– Товарищ Лавронов, – проговорил он почтительно, – прибыл с охраной сам Дубарский…
– Это кто? – спросил я с неприязнью, выказывая нормальную реакцию, дескать, мир должен знать только ученых, а всяких командующих войсками не стоит даже упоминать в разговоре приличных людей в приличном месте.
– У него в подчинении все Военно-воздушные силы, – выпалил дежурный с таким почтением, что я сразу увидел на нем форму десантника с сержантскими лычками, – а теперь еще и космические!
– Но не наука, – отрезал я. – Здесь он никто. На уровне разносчика пиццы. Так что не прогибайтесь…
– Но…
Я махнул рукой:
– Пропустите. Но не прогибайтесь, сержант, не прогибайтесь!
Изображение исчезло, я ощутил, как мое питекантропье наследие просыпается и вздыбливает шерсть по всему телу. Хорошо хоть когти не выдвигаются, а звериный оскал мы, люди, давно научились маскировать улыбками.
Дубарского препроводили прямо в лабораторию, я нарочито не стал заходить в кабинет, хотя дверь рядом, пусть видит, что это я его изволю принимать на рабочем месте, потому что в самом деле один из тех, кто создает цивилизацию вообще, начиная от первобытно-общинного строя, и так пребудет вовеки, когда о генералах давно забудут, как о трилобитах или хламидомонадах.
Он перешагнул порог, я встретил его холодным взглядом.
– Здравствуйте, – сказал он без дружелюбия. – Должен признать, в прошлый раз мы были очень заняты…
Я отмахнулся:
– Генерал, давайте без предисловий. Я человек в самом деле занятой. И дело мое, что для вас наверняка непонятно, в самом деле важное.
– Да-да, – сказал он. – Если для вас это важно, я прибыл с извинениями.
– Генерал, – ответил я сухо, – мне насрать на ваши извинения. Я и тогда хотел принять участие в обсуждении вовсе не для того, чтобы покрасоваться перед девочками. А вы лоханулись, отстранив настоящего эксперта! И что теперь?
Его челюсти сжались, под скулами красиво и грозно вздулись желваки, а глаза недобро сверкнули.
– Мы хотим, – произнес он с усилием, – чтобы вы вернулись и приняли участие в работе.
– Всего-то? – спросил я саркастически. – Генерал, вы не видите, что своим визитом подтвердили мой возросший статус? А хотите, чтобы все так же у вас на побегушках? И вы, когда хотите, привлекаете меня, а когда не изволите, даете пинок под зад?
Он посмотрел мне в глаза.
– Я понимаю вас. Однако у нас есть правила, инструкции, устав… мы не можем допускать посторонних, когда тем возжелается!
– Генерал, – сказал я, – доброго вам пути. Дверь вон там.
– Но…
Я повысил голос:
– Генерал, вы что-то не поняли. Я доктор наук, профессор, а не ваш сержант. Это ваши подчиненные страшатся, что уволите, им тогда только в таксисты или в укладчики асфальта, а у меня есть работа и повыше, и почетнее!
Он буркнул с заметным сомнением в голосе:
– Ладно, не стану спорить.
– И второе, – сказал я, – допустим, вы и здесь сумеете чинить мне какие-то препятствия. Я имею в виду этот центр науки. Хотя здесь это трудно, но допустим, вы нашли какие-то рычаги. И знаете, что я сделаю?
Он смотрел исподлобья.
– Ну?
– Я могу показать вам прямо сейчас, – сказал я ласково, – приглашения от ряда научных центров Америки, Германии, Швейцарии, Франции, Канады… Все предлагают работать у них! Обещают и возможности, которых у меня здесь нет, и высокие оклады, и все-все, что мне только понадобится!
Он посмотрел волком.
– И что же вас держит?
– Вот и я думаю, – ответил я, – что меня держит?.. Наверное, стоит принять приглашение, а при отъезде сообщить, что последней каплей было грубое вмешательство тупоголового генерала, вздумавшего с калашным рылом в ряды ученых, где восхотел порулить тем процессом, в котором ни уха, ни рыла…
Он поморщился.
– Вы же видите, я пришел искать компромисса, а не спорить, у кого прав больше.
Я покачал головой.
– Генерал, я же сказал, идите к черту. Или у вас, военных, сразу посылают в анус?.. Анус – это жопа, если вы вдруг все еще не поняли. В общем, я вас послал. А дверь, уже повторяю, вон там. Компромиссов не будет!
Он приподнял плечи во вздохе и тут же опустил.
– Жаль. Я надеялся, поймете наши ограничения, что не просто высосаны из пальца. Могу только пообещать, к вам будут относиться с куда большим уважением… и у вас будет доступ везде, куда можно открыть для привлекаемых консультантов.
Я поднялся, он сделал движение к двери, но, что-то уловив, остановился, повернулся в мою сторону.
– Нет-нет, – сказал я. – Понимаю важность правил, но это они должны подстраиваться под быстро меняющийся мир, а не мир под правила. Всего доброго, генерал.
До вечера находился под неприятным впечатлением от визита генерала. Не люблю быть грубым, но с грубыми людьми, увы, приходится, другого языка не понимают, а вежливость расценивают как слабость, однако неприятный осадок остается, словно нечто липкое и тревожащее.
Вечером впервые за несколько суток взял со стоянки авто. Предыдущие ночи предпочитал оставаться в лаборатории, здесь достаточно уютно, ничего особого не требую, но сейчас ввалился на сиденье заждавшейся машины.
Автомобиль пискнул, помигал огоньками, проверяя системы, скотина, не мог раньше сделать, ну и что, если не знал, когда выйду, все равно от безделья в тетрис играет сам с собой…
Мозг сразу же вывалил ворох информации, накопал сразу по двум приоритетным линиям: глобальные риски и работы ведущих специалистов в области нейрофизиологии, кто что замыслил, кто чего достиг, какие опыты и где ставятся.
Когда выехал за кольцо МКАД, мигнул огонек вызова. Я кивнул, вспыхнул экран на лобовом стекле, на меня в упор взглянуло строгое лицо Ингрид.
– О, ты в седле… Домой едешь?.. У меня к тебе разговор.
– Говори, – предложил я.
Она покачала головой:
– Не могу.
– Но адрес не забыла?
Она кивнула и вырубила связь. Дома я распорядился насчет ужина на двоих, успел принять душ, наконец от ворот пришел сигнал, что приближается автомобиль, за рулем Ингрид, доступ у нее первой группы, потому будет пропущена без вопросов, если у меня нет особых распоряжений на этот случай.
– Нет, – ответил я вслух и пояснил, – особых распоряжений нет, пропустить.
Ингрид вошла в дом через десять минут, собранная, четкая, не женщина, а бризантная мина, спросила сдержанно:
– Как здесь?
– Все глушится, – заверил я.
– Хорошо, – сказала она. – Я примчалась, чтобы сообщить кое-что неприятное.
– Ну-ну, обрадуй.
Она бросила по сторонам быстрые взгляды.
– Под тебя сейчас старательно копают. Те чины, с которыми ты ухитрился поссориться в первые же минуты знакомства, велели раздобыть о тебе все, чем можно скомпрометировать.
– Что-то уже нашли?
Она двинула плечами.
– Откуда мне знать?.. Просто я сама, используя все возможности, постаралась узнать про все твои болевые точки, чтобы успеть предупредить…
Я спросил с интересом:
– И что?.. Я слово «митохондрия» написал как «митохрендия»?.. Проходи на кухню, я не могу отвлекаться от печки. Она у меня полуавтоматическая.
– Это не шуточки, – сказала она сердито. – Я проверила и перепроверила все тщательнейшим образом, но, может быть, потому, что все проделала сама и к помощи аналитического отдела не прибегала, потому и не нашла… но это темное пятно осталось.
– Ну-ну?
На кухне она сказала со злостью:
– Знаю же, что сжульничал!.. Откуда у тебя вдруг такие деньги? У тебя не дом, а дворец!
Я посмотрел с интересом.
– Сядь, успокойся. Дыши глубже, а то вон как глаза сверкают… Хотя это красиво, признаю. И не поверю, что не доискалась источника.
Она сказала зло:
– С огромным трудом, но узнать удалось. Хотя пришлось задействовать такие службы, о которых тебе знать не положено, так как они не существуют.
– Ну-ну?
– Выяснилось, – сказала она с еще большей злостью, – что на твой счет в СДМ-банке поступила сумма в размере семисот двадцати миллионов долларов. Пришлось еще покопаться, но в результате выяснилось, что ты выиграл эти деньги во всеамериканской викторине!
Я сказал с восхищением:
– Длинные руки у ваших спецслужб!.. Извини, отвлекусь, что-то духовка странно пикает… Ух ты, как быстро научилась готовить! Апгрейдится, умница…
Она поморщилась.
– Просто у тебя запросы минимальные… Так вот насчет викторины, в Штатах все прозрачно, хотя многое и засекречено. Имя получателя такой суммы по его желанию держится в секрете, но для проверяющих органов оно открыто. Но я не поверю, что ты вот взял и выиграл!
– Угадала, – согласился я.
Она встрепенулась.
– Сжульничал?
Я покачал головой.
– Воспользовался преимуществом более высокого интеллекта.
– То есть сжульничал?
– Если считать высшее образование жульничеством, – ответил я, – то да, это жульничество. Но закон так не считает. Тебе крылышко или лапку?
– Лучше жопку, – ответила она. – Или, как говорят в народе, гузно. Я в самом деле проголодалась, а гузно самое лакомое.
– Знаю, – ответил я и посмотрел на нее по-мужски.
Она вызов не приняла, ответила резковато:
– Но как ты все это проделал?
Я ответил тусклым голосом:
– А надо ли разрушать сказку? Веру в чудо?.. Вот шел и наткнулся на медный кувшин с джинном!.. Или закинул удочку и поймал золотую рыбку. Или купил лотерейный билет и выиграл семьсот миллионов…
Она придвинула к себе ближе блюдо с половинкой откормленного каплуна, нож и вилка как будто сами прыгнули ей в пальцы.
– А как было?
– Во-первых, – сказал я, – выиграл не с первой попытки. Ага, уже сказка тускнеет?
Она потрясла головой.
– Нисколько.
– Верно, – ответил я. – Но с каждым разом я узнавал все больше, щупал спектр вопросов и приближался к джекпоту все ближе и ближе. Только и всего. Более того, скажу тебе честно, что очень скоро это прекратится.
Она задержала вилку с куском парующего мяса возле ярких, полных губ.
– Почему?
Я сдвинул плечами.
– Вспомни историю с шахматами. Когда-то это была суперигра. Потом компьютер обыграл человека, и на этом шахматы кончились. Потом компьютер убил игру в го. С лотереями и викторинами будет то же самое… Сейчас я опередил других, но таких умных становится все больше. Устроители викторин увидят, что с современными технологиями им не тягаться, и прикроют это дело. Вот и все.
Она некоторое время ела молча, быстро и хищно отрезая ровные куски мяса, наконец сказала с набитым ртом:
– Да, чудо поблекло… А зачем тебе такой громадный дворец?
– А спортивный зал? – спросил я. – Ты же видишь, мне надо подкачаться, чтобы вернуть прежнюю форму. Кроме того, я их не украл у кого-то. Эти деньги почти все пойдут на развитие науки, а так какой-то дебил построил бы себе самую роскошную в мире яхту… Тебе показать, каким я был?
– Не надо, – ответила она и оглядела меня оценивающе. – Уже видела. Думаю, ты не только вернешь, но кое-что нарастишь и сверху. Мужчины, когда входят в азарт…
– Я не войду, – заверил я. – То время прошло, сейчас я качаю только мозги. Это труднее, но зато какой результат!
– Да, – согласилась она и посмотрела по сторонам. – Результат вижу. Это что за девица там на дисплее?
– Золотоискательница, – ответил я коротко.
Она положила нож и осмотрела изображение в трехмерном, поворачивая так и этак, приближая и удаляя, рассматривая не только модный в этом сезоне вырез ноздрей, но и структуру кожи, количество коллагена на квадратный сантиметр.
– Она само совершенство. Уже запал?
– Шутишь?
– А что, с такой появиться на людях, ахнут.
– Я среди таких людей не появляюсь, – обронил я.
Она снова взяла вилку, наколола кусок мяса побольше, а то я почти очистил свою тарелку, а кто хорошо ест, тот хорошо и работает, как все еще говорят, хотя на самом деле никакой корреляции не наблюдается.
– Ах да, вы же там все белая кость и голубая кровь… Уже почти сингуляры! Уйдете в будущее, а нас оставите?
Я посмотрел на нее внимательно, сильная и стойкая женщина сейчас вдруг показалась обиженной, а это так нехорошо, когда обижаешь женщину, даже если она не женщина, а член общества.
– Ни за что, – сказал я.
– Не уйдете?
– Тебя не оставим, – ответил я. – Лично я суну в мешок и унесу.
– А почему, – вдруг спросила она, – ты с генералами так резко? Не любишь военных?
Я ответил с неохотой:
– При чем тут люблю – не люблю? Сейчас не тот случай, когда ученых можно иногда привлекать для консультаций. Если во главе всех подобных операций не будет стоять именно ученый, вся эта возня с предотвращением глобальных катастроф насмарку. А я не хочу участвовать в заранее проигрышном деле… Еще какой-то компромат есть?
Она покачала головой.
– Нет. Но копают. Взялись снова расследовать тот случай, когда пришлось затопить судно с беженцами.
– Террористами, – уточнил я.
– Это не доказано, – отпарировала она. – Ты потопил беженцев, так во всех документах. А это серьезнее, чем кража семисот миллионов долларов!
Я пробормотал:
– И даже результаты раскопок на месте той лаборатории не убедят?
Она оживилась.
– А кто делал? Американцы?
Я кивнул.
– Свяжись с ними. Проверим, насколько готовы сотрудничать. А то, знаешь ли, наговорить можно многое. У тебя есть контакты?.. Нет? Тогда я сам тебя свяжу в обход всего нашего ГРУ…
Назад: Глава 11
На главную: Предисловие
