Глава 5
Мотор взревел, грузовик набрал скорость, с треском ударил в ворота. Во все стороны брызнули щепки, осколки камня. Я крутнул баранку, заодно, слегка задев, снес и караульную будку.
Высунув руку из окна, я сделал несколько выстрелов, убирая успевшую выскочить охрану. Возле здания, уже у самой двери, что на кухню, резко крутнул баранку и нажал на тормоза.
Грузовик пошел юзом, Эсфирь выскочила, рывком распахнула дверь, но, отпихнув ее, первым вбежал я.
Она вскрикнула возмущенно, я понесся вверх по лестнице, хотя обширная кухня внизу, а эта лестница для шеф-повара, что ходит докладывать хозяину об успехах и выслушивать его ценные советы, что и как приготовить.
Слышу по топоту копытец, как Эсфирь почти не отстает, но смотреть за нею некогда, нужно видеть, что на экранах наблюдения за домом, в нем уже начался переполох, но пока вижу только испуг, никто еще ничего не понял, нужно пользоваться…
Снаружи раздались частые выстрелы, это люди Якова Кельми убирают охрану, что неизбежно ринется в дом и ударит нам в спину.
На втором этаже я выстрелил еще дважды, второй оказался не охранником, а как раз поваром, да хрен с ним, сопутствующие потери, не надо было идти работать к мафиози.
Эсфирь догнала, слышу по стуку ее каблуков. Я сказал быстро, не поворачивая головы:
– Можешь зачистить этаж… Но если хочешь…
– Я пойду наверх!
– Только за мной, – отрезал я. – Хвостиком.
Она вскрикнула:
– С чего вдруг?
– Я самец, – сообщил я гордо.
И, не дожидаясь, когда скажет что-то дико ласковое, побежал на третий этаж. Там все еще суматоха, но двое с автоматами в руках метнулись в нашу сторону.
Я подпустил ближе, пистолет в моей ладони дернулся дважды. Оба рухнули с простреленными головами, я толчком распахнул дверь. Эсфирь вскочила за мной следом и тут же направила ствол пистолета в их сторону, а я бросился к кабинету Хайдира.
Камера показывает, что он сам вытащил из ящика стола пистолет, хороший армейский пистолет системы «вальтер», а высокий крепкий мужчина рядом с ним, то ли помощник, то ли адвокат, нагнулся и взял из тайного ящика под столом автомат.
Оба напряженно прислушиваются к шуму по эту сторону двери, Хайдир наконец что-то резко сказал по переговорнику.
Я торопливо посмотрел в их сети, что рядом с ним Гугенфельд, исполнительный директор по инвестиционным программам, женат, четверо детей, имеет доли в трех фирмах и контролирующий пакет в четвертой…
Эсфирь прошипела:
– Успеет вызвать подмогу!
– Как в воду смотрела, – сказал я пораженно. – Он как раз это и делает… Не стой против двери!
Она отодвинулась, хотя и так профессионально-привычно никогда не оказывается в таком опасном месте, разве что в стремительной перебежке согнувшись в три погибели.
Я тщательно прицелился и сделал три выстрела через дверь, а потом рванул ручку на себе и ворвался с грозным криком:
– Бросай пистолет!.. Бросай, говорю!
Хайдир с искаженным болью лицом пытался перехватить пистолет в левую руку. Правая с двумя пулями в плече висит плетью, но я выстрелил еще раз, и он с криком боли выронил оружие, а с пальцев часто-часто закапала кровь.
Эсфирь держит на прицеле исполнительного директора, но тот получил пулю в голову и распластался на полу, заливая его кровью.
– Следующая будет в голову, – прорычал я Хайдиру.
Он смотрел на меня с бессильной злостью.
– Кто вы такие?
Эсфирь наконец оставила исполнительного в покое, повернулась резко к Хайдиру.
– Где сейчас заряд?
Он спросил в наигранном изумлении:
– Какой заряд?
Я прицелился ему в пах, Хайдир сразу побелел и вскрикнул:
– Он не у меня!..
– У кого? – спросил я.
– У Остервальда!
– Кто он? – потребовала Эсфирь. Я промолчал, кто такой Остервальд могу сказать и я, а спрашивать нужно «где он», но в сотрудничестве разведок редко что идет гладко, так что пусть…
– Это директор и распорядитель фонда, – сказал он, пятерней все еще зажимает рану на плече, там еще одна, но первая, похоже, то ли задела кость, то ли порвала связки. – Он связан со всеми ключевыми фигурами в Эмиратах…
– Нас не это интересует, – резко сказала Эсфирь.
– Но я бизнесмен, – запротестовал он, – и больше ничего не знаю!
Я снова прицелился ему в пах, а чтобы он поверил, нажал на спуск. Выстрел грянул как-то особенно громко, Хайдир охнул и подпрыгнул, в ужасе посмотрел на сквозную дыру в развилке брюк.
Я сказал с неудовольствием:
– Не попал?.. А вроде бы целился.
Эсфирь сказала язвительно:
– У него там мелковаты…
– Сейчас возьму выше, – сказал я и снова прицелился.
Хайдир вскрикнул в ужасе:
– Нет-нет, только не это!..
– Лучше в лоб? – спросил я.
– Лучше, – ответил он твердо.
Эсфирь скривилась, я сказал с мужским пониманием, что ее взбесит еще больше:
– Тогда лучше говори. Иначе отстрелю, а в лоб потом, чтоб уж в раю остался без гурий, а как без них жить?
Эсфирь что-то процедила сквозь стиснутые челюсти. Хайдир проговорил хриплым истерзанным голосом, чье состояние не понять женщине:
– Хорошо, я расскажу все…
Через несколько минут я знал и то, чего не доверяют ни Интернету, ни компьютеру, даже если он не подключен ко всемирной сети.
За это время Яков и его люди, сжимая кольцо вокруг здания, зачистили и его полностью, не оставляя в живых ни слуг, ни работников на кухне. В этом случае даже правительство Объединенных Эмиратов молча скажет, что все сделано правильно, утечка про ядерные заряды в их стране отпугнула бы миллионы туристов, что приносит треть национального дохода. Пусть уж лучше погибнет десяток-другой из низшего сословия, но чтоб все осталось в тайне и не портило репутацию страны.
Я сказал одному из помощников Якова:
– Валера, этот не сечет базу, выведи в коридор и пристрели.
Он молча вытащил Хайдира за дверь, тут же оттуда донесся выстрел. Яков посмотрел с укором, а я молча указал ему место тайника.
– Открывайте, – поторопила Эсфирь.
Двое умельцев Якова попытались открыть, не получилось, он торопил, нервно поглядывая на циферблат часов, могут явиться как боевики, так и местная полиция.
Эсфирь повернулась ко мне.
– Ну?
– Чего? – спросил я.
– Признайся, хоть это не сумеешь!
– Все что пожелаешь, – заверил я, – но вот Яков больше обрадуется, если назову код.
Яков чуть не подпрыгнул, резко обернулся.
– Что? Вы знаете шифр?
– Конечно, – ответил я небрежно. – А вам в Моссаде его не сказали?.. Странно, Хайдир выполнял пару раз деликатные задания и для вас… правда, оказывал услуги другому отделу. Вроде бы Нативу, хотя могу и ошибиться, у вас чересчур раздутый штат и много разведок даже для такой исполинской державы…
Его люди расступились, я быстро набрал на кодовом замке все двенадцать цифр. За толстой дверкой щелкнуло, чуть подалась вперед.
Яков жадно потянул на себя, открылась просторная камера защищенного сейфа с кучей папок с бумагами, а всю нижнюю полку занимает чемодан из блестящего металла.
Он торопливо вытащил, но открыть не смог, оглянулся на меня.
– Там совсем прострой шифр, – сказал я успокаивающе. – Всего восемь цифр. Правда, еще и семь букв…
Эсфирь сказала быстро:
– Поторопись, генетик!
Яков вскинул брови, услышав такое новое ругательство, даже дыхание задержал, когда я в быстром темпе, не делая ни одного лишнего движения, потыкал пальцем, и крышка отщелкнулась.
Он приподнял, все увидели сверкающие полусферы, цилиндры и крепежные захваты ядерного устройства.
Эсфирь первой нарушила благоговейное молчание:
– Вроде бы все… Последняя угроза для Израиля фактически исчезла.
– Да эту вряд ли рванули бы в Израиле, – ответил я мирно. – Хотя, конечно…
– Что?
Остальные смотрели то на части бомбы, то на меня, я пояснил:
– Хотя из-за потери тех двух эту могли бы… все-таки Израиль для фундаменталистов омерзительнее далеких Штатов.
Яков и его команда молчали, Эсфирь, похоже, в самом деле старше по званию даже Якова, а она поинтересовалась:
– Что теперь? Повезешь в Россию?.. Помощь нужна или у тебя свои каналы?
– Гм, – сказал я, – я чего-то расчувствовался так… А если подарю тебе лично?
Все замерли, а она даже отшатнулась.
– Что-о?
– Неужели откажешься? – спросил я в изумлении. – Понимаю, это не цветы и шампанское, но представляю, сколько тебе наприносили цветов! А надаренное шампанское у тебя рядами на кухне в шести шкафах, а еще и в кладовке!..
Ее глаза стали совсем круглыми.
– А ты, – проговорила она тихо, словно не веря себе, – уполномочен делать такие щедрые подарки? Мало того что те отдал тоже так щедро, словно пару конфет…
– Ха, – ответил я лихо. – Еще бы!.. Я же знаю, вселенная существует только для меня, такого умного и нарядного. В общем, дарю от своих щедрот. От себя и вселенной. Но о таком подарке лучше помалкивать в интересах широкой общественности. Как о кольце с брюликом, что президент компании дарит секретарше тайком от жены.
Яков бросал на нее умоляющие взгляды, вдруг эта дура откажется, женщины все дуры, но Эсфирь сказала быстро:
– Принимаю. Даже не благодарю… любая благодарность как-то мало, мелко и смешно. Но ты не представляешь, в каком мы все долгу перед тобой!
Я промолчал, не говорить же, что этих ядерных зарядов как бы не существует и возвращать их в Россию будет огромной морокой. При этой гребаной демократии обязательно станет известно, а это международный скандал, зато в Израиле, как в черной дыре, все исчезает бесследно. До сих пор неизвестно, какие у нее ракетно-ядерные силы, какие подлодки, крылатые ракеты и есть ли они вообще, так что и про эти заряды никто никогда не проронит ни слова.
Яков закрыл чемодан и ввел в замок свой код, закрывая локтем даже от команды, а Эсфирь торопливо отдавала распоряжения по мобильнику насчет погрузок зерна в Эр-Рияд, это на случай перехвата связи, но, думаю, на другом конце прекрасно понимают, о чем речь.
Яков приблизился ко мне чуть ли не строевым шагом, отдал честь и сказал взволнованно:
– Не представляю, как вы все проделали вдвоем, но… мы у вас в вечном и неоплатном долгу!
Я отмахнулся:
– Да пустяки. Всего лишь атомная бомба.
Он сказал жарко:
– Эсфирь и вот мой заместитель, Валерий, так не считают. Да и наше правительство, хотя ничего и не знает, но будет благодарно.
К нам подбежал один из дежуривших в коридоре, взмокший, потный, с прилипшими ко лбу светлыми волосами.
– Сообщили, вертолет готов!..
– Исправен? – спросил Яков.
– Почти! Если не слишком набирать высоту и не гнать…
Я вытащил смартфон и поводил по экрану пальцем.
– Повышенная активность пеленгующих служб… Или они у вас называются как-то иначе? Все радары обшаривают небо.
Эсфирь сказала тревожно:
– Нас ищут?
– Ищут, – подтвердил я. – Надеюсь, вы не планировали везти заряды в Израиль на этом вертолете?
Она ответила с заминкой:
– В условленном месте ждет человек с автомобилем.
Я сказал быстро:
– Надо уходить. Чемодан с зарядом грузите в багажник вон того авто, что у подъезда слева. А сами налегке попытайтесь удрать, заметая следы. Погоня уйдет за вами.
– А заряд? – спросила Эсфирь. – К тебе… или к нам?
– Я человек чести, – ответил я гордо, – хоть и гребаный демократ, но в душе рыцарь и феодал!
– Ой…
– К твоему человеку, – пояснил я. – Быстрее, народ, быстрее! Шнель, бекицер, швидше!
Двое по взмаху руки Якова остались заметать следы, а для этого пока не придумано ничего лучше простого пожара, остальные гуськом и привычно пригибаясь побежали к лестнице.
