Глава 3
Прошло не только пять минут, а затем и семь, но я терпел, затем в какой-то момент донесся отчетливый, хотя и едва слышный звук выстрелов, часто простучала очередь из автомата.
Я насторожился, тут же простучал второй, по звуку ремингтон, раздались пистолетные выстрелы, и тут же все затихло.
Насчет стрельбы Эсфирь не говорила, хотя кто знает, что там за тайны. Подергавшись пару секунд, все-таки достал из бардачка маленький, похожий на зажигалку, на самом деле очень мощный пистолет, называют «пистолет последнего шанса», и выбрался из автомобиля. На улице все так же пустынно и тихо, потому сразу пошел, ускоряя шаг в сторону дома, куда стремилась Эсфирь.
Когда до него оставалось полста шагов, к противоположной стороне, что выходит во двор, подъехал вместительный джип, из дома выскочили трое мужчин, двое с объемистыми сумками, один вообще с мешком на плече, быстро загрузились, автомобиль тут же сорвался с места и понесся через искусственный газон в сторону выезда со двора на улицу.
Я подбежал к крыльцу, входная дверь распахнулась, вывалился человек, лицо в крови, в плече и в левой стороне груди дыры от пуль, откуда струйками бьет кровь.
– Эй, – сказал я, – держись…
Он упал мне на руки, я удержал и усадил тут же у стены, прислонив к ней. Голова его уперлась подбородком в грудь.
Сквозь стиснутые челюсти протиснулся слабый стон, я поспешно потряс его за плечо:
– Эй, дружище!.. Сильно ранен?
Голову он не поднял, я сам ухватил его за подбородок, взглянул в лицо, бледное и с синеющими губами.
Рубашка быстро набухает красным, ткань отяжелела, кровь пропитывает и стекает в брюки. В правой руке «беретта», левая рука зажимает рану, но красные струйки все равно пробиваются между пальцами.
Он прошептал едва слышно:
– Ее захватили…
– Кто? – спросил я. – Куда?
У него во рту булькнуло, ответил совсем хрипло:
– Не теряй… времени…
– Тебя нужно в больницу, – сказал я. – Вызвать?
– Наши уже вот-вот, – ответил он. – Если успеют…
И умолк на полуслове. Я отступил на шаг, быстро огляделся. Из домов начали осторожно выглядывать испуганные люди, все-таки кто-то да живет, если это не члены банд. Кто-то услышал, как и я, интенсивный автоматный огонь, и хотя в брошенных кварталах такое часто, но все же опасно, когда близко к твоему дому.
– Если успею и я, – пробормотал я, забрал из безвольно лежащей на земле руки пистолет, сунул его за пояс и быстро побежал за угол здания, а там, перейдя на деловой шаг, еще немного попетлял, но к оставленному автомобилю возвращаться не рискнул, прошел далеко в стороне.
То, что возле него никто не вертится, еще не значит, что не подложена мина. А то и снайпер может следить за авто из окна дома напротив.
Если Эсфирь похитили, а не убили сразу, то ее жизни пока ничего не грозит. Иначе потеряют рычаг давления, так что рвать волосы не стоит, но и кунтаторство пойдет во вред.
В случае провала все-таки убьют, так что я сосредоточил мысль на поиске похитителей, мозг послушно принялся как можно тщательнее просеивать все переговоры в городской черте, в первую очередь анонимные и зашифрованные.
Вскоре осталось не больше сотни, в которых что-то таят и договариваются о незаконном, но проверял глубже, мозг разогрелся, работает как суперкомпьютер, отцеживая только по моему запросу.
В доме ждала засада, это явно. Похоже, Эсфирь пришла на встречу, ничего не подозревая, и произошла схватка. Сколько ее людей ни было, но, судя по всему, у них не было шансов против внезапных выстрелов в спину.
Контактеров убили, а ее, как более ценную добычу, вынесли в том мешке, что сунули в багажник. Кто-то знал, что она, в отличие от простых оперативников, на Ближнем Востоке располагает немалыми полномочиями и что это ее далеко не первая операция.
Все это время я отслеживал этот мчащийся на большой скорости джип, что выметнулся из черты города и торопливо несется в сторону соседнего городка.
На всякий случай зумил изображение, рассматривая и соседнее поселение, где людей как в донской станице, но дома высотные, и хотя один от другого на хорошем расстоянии, но там кипит жизнь, затеряться проще…
Однако джип, нарушая ход моих расчетов, внезапно остановился, сдал назад, а затем осторожно съехал с дороги.
Изображение наш спутник дает четкое и красочное, хорошо видно, как крохотная коробочка медленно ползет, пробираясь между крупными камнями, а затем сворачивает к упрятанному миниатюрному оазису, где отчетливо проглядывает крыша небольшого домика.
Видно, понятно, только с самолета или вот со спутника, домик одноэтажный, а деревья достаточно высокие, загораживают со всех сторон.
Джип проскользнул между деревьями, исчез.
Понятно, мелькнула злая мысль. Добычу привезли в отдельно стоящий домик, расположенный в очень неудобном месте, не случайно. Отсюда куда ни глянь, оранжевые безжизненные пески и россыпи голых скалистых холмиков без признаков травы и кустов.
Не спрячешься, с веранды дома видно каждую ящерицу, а в бинокль можно рассмотреть даже охотящихся муравьев.
Если порыскать взглядом по окрестным улицам, то брошенных автомобилей немало, но, похоже, вандалы над ними поработали всласть. Кто-то искал ценное, а кто-то просто ломал, выражая свое человеческое «я» и выказывая свободу личности.
А-а, вон там мотоцикл, на нем еще проще…
Я побежал к двухколеснику, но когда ухватился за руль, взгляд упал на соседнюю стену, что не стена, а красиво стилизованные под нее ворота гаража.
Несколько секунд перебора вариантов, и электронный замок неохотно признал мою власть, как единственного и верховного хозяина, щелкнуло, стена поползла вверх.
Ну конечно, какой араб унизится до простого автомобиля, какие покупают по всему миру! Разумеется, шикарный лимузин, электрика в порядке, даже сиденье не протерто жопой, это не Россия, запасы нефти позволяют, автомобили меняют чаще, чем носовые платки.
Бензина полон бак, много и не надо, через полминуты автомобиль радостно выкатился из темного гаража на залитый солнцем двор, а оттуда с шиком вылетел на улицу.
Выворачивая баранку и прибавляя скорость, я нащупал нужную частоту и подал сигнал вызова. Как только прозвучал знакомый голос, сказал быстро:
– Аркадий Валентинович, здравствуйте. Группа фундаменталистов уже выехала в Домодедово, планируют захватить рейс двести тридцать четыре. Оружие на борт пронесли раньше!.. Второй пилот с боевиками в сговоре. У вас всего полтора часа до того, как террористы, маскируясь под часть пассажиров, поднимутся на борт!
Мещерский переменился в лице, двинул ладонью над поверхностью стола и сказал отрывисто:
– Группа У-семь!.. У вас в аэропорту желтый код! Повторяю, желтый. В самолет рейс двести тридцать четыре пронесли оружие. Проверить салон и кабину до посадки пассажиров. Выявить преступников… Да, жду доклада!
Он прервал связь, поднял голову, лицо побледнело и напряглось.
– Спасибо, Владимир Алексеевич!.. Но… как вы сумели?.. Я имею в виду, это засекреченная линия…
– Аркадий Валентинович, – ответил я, – зачем вам эти скучные технические подробности? Ваша линия защищена от посторонних, уверяю вас. А мы не посторонние, мы ваш отдел, хотя формально от вас далеки и с вами вообще не сотрудничаем. И вообще… а вы хто?
Он пробормотал:
– Линия должна быть защищена, говоря откровенно, от всех. И от вас, Владимир Алексеевич.
– Аркадий Валентинович, – ответил я, – вы же знаете, люди могут переходить на сторону противника либо по идейным соображениям, либо из-за личной выгоды. Других мотивов нет.
Он кивнул:
– Согласен…
– Но мы с вами, – сказал я, – оба служим не столько нашему государству, сколько его будущему. Потому для нас нет более высокой идеи, как нет и большей прибыли, чем приближать спасительную сингулярность, где станем бессмертными и у нас наконец-то появится время реализовать все наши даже самые далекие планы! В том числе наконец-то стать богатыми и толстыми.
Он вздохнул, потер ладонями лицо.
– Да, верно, однако… возможности вашего отдела… несколько пугают.
– Меня тоже, – признался я. – В тревожное время живем!.. Но самим все не переделать, приходится доверять друг другу. Надежнее всего доверять себе подобным. Человек может предать… или изменить позицию, поднимаясь на ступеньку выше, но никто добровольно не опускался ниже. А выше нашей цели нет ничего на свете, так что мы делу не изменим… Аркадий Валентинович, не буду отвлекать вас от операции. Добавлю, второй пилот в родстве с главарем банды.
– Как вы… впрочем, это технические моменты. Спасибо!
– Всего доброго, – ответил я.
Связь оборвал быстро потому, что зелень оазиса, так контрастирующая на фоне мертвого желтого песка, приблизилась, вот-вот попаду под наблюдение. Никто не подойдет незамеченным, слишком уж большая роскошь оставить это райское место незаселенным, где не меньше половины территории страны занимают выжженные пустыни.
Автомобиль пришлось оставить у обочины дороги. Включил аварийку, пусть думают, что отдалился за камни опорожнить мочевой пузырь. Мусульманин не может это делать стоя, обязательно присядет, а значит, он близко, сразу увидит, если кто остановится возле его машины…
Постоянно держа перед глазами этот участок, каким он смотрится со спутника, я видел и себя, крохотную такую каракатицу, едва-едва проползающую между глыбами древнего камня.
Вообще-то передвигаюсь достаточно быстро, а еще всматриваюсь и вслушиваюсь еще и сам, и когда по нервам прошел предостерегающий холодок, сразу распластался на горячем песке и начал вслушиваться. Из-за камней донесся хрипловатый голос, умолк, через мгновение ответил другой, явно принадлежит человеку помоложе.
Я всмотрелся в картинку, ругнулся, вообще-то людей в маскировочной одежде в самом деле заметить трудно, даже когда картинка в цвете, а сейчас зенит проходит индийский спутник, дает достаточно четкую, но черно-белую.
Если бы вот тот не шевельнулся, я бы не разглядел, что оба всего в двух десятках шагов от меня.
Это еще не засада, те ведут себя иначе, а просто небольшой сторожевой пост.
Я подполз ближе, осторожно выглянул из-за камня. У небольшого костра, где поджаривается средних размеров упитанный варан, уютно устроились двое мужчин. Один сидит в свободной позе, другой полулег, автоматы обоих близко, но все же не под рукой.
Судя по конфигурации, здесь должны сидеть трое. Есть закономерности, которые мужчины никогда не игнорируют, как, к примеру, никогда никто не встанет в общественном туалете рядом с кем-то к писсуару, когда есть еще места хотя бы через один свободный.
Наш спутник уже уходит из зоны видимости, я посмотрел сперва с китайского, потом с американского, якобы совсем уж метеорологического, даже приписан к Американскому обществу климатологов, но этот третий боевик просто гений маскировки, не могу различить на фоне пожухлой травы и пятен песка с прожилками гравия.
Вздохнув, решился рискнуть, приготовил «беретту пико», украшение любого спецназа, пистолет последнего шанса сунул за пояс под рубашку и начал потихоньку подбираться к костру, оба заняты кусками мяса на прутьях, ни на что не обращают внимания.
Я неслышно приблизился со спины и, взяв обоих на мушку, сказал громко:
– Застыть!.. Теперь поворачивайтесь. Быстро, но медленно.
Они подняли головы, на лицах нет страха, что не понравилось. Первым убрал пальцы от пистолета на бедре крупный черноволосый кочевник, а второй вовсе опустил руку в безнадежном жесте, потому что до карабина не меньше двух шагов.
– Хорошее мясо? – спросил я. – Но там три порции… А где третий?
За спиной в десятке шагов раздался холодный голос, полный насмешки:
– Ты хотел увидеть меня?.. Брось пистолет и повернись… медленно.
Я, как он и велел, очень неторопливо отодвинул руку с пистолетом в сторону, не поворачиваясь.
– Куда бросить?
– Чуть левее, – велел голос.
Я бросил, как он и сказал, медленно повернулся. Крепкий рослый наемник европейского облика с автоматом в обеих руках, черное дуло неотрывно смотрит в меня, торжествующе улыбнулся.
Не сводя с меня взгляда, как и прицела, он медленно нагнулся и, не глядя, подобрал одной рукой пистолет.
Я ждал, он бросил быстрый взгляд на чудо технической мысли.
– О, красотка нового поколения!.. Слышал о каких-то разрабатываемых новинках, но еще не видел… «Беретта нано»?
– Уже «пико», – ответил я. – Красота, верно? Теперь она твоя. Может, разойдемся?
Он засмеялся.
– Интересное предложение. А как он бьет, сильная отдача?
– Очень, – заверил я. – Не стоит, он тебе руку выбьет. Или по зубам даст.
Его дружки захохотали, а он засмеялся еще громче и, перебросив автомат за спину, выставил руку с пистолетом вперед, постоянно держа меня на прицеле, а палец на спусковой скобе.
– А если вот так?
Я сказал сочувствующе:
– Тогда убери напарников из-за моей спины. Пуля из «беретты пико» пробивает четверых навылет…
Слышал, как позади зашелестел гравий, оба поспешно прыснули в разные стороны, я продолжал смотреть и сверху, отмечая места, где стоит правый и где остановился левый.
– Спасибо, – сказал этот третий. – Оба мне пока еще пригодятся.
– Вряд ли, – ответил я.
Он дважды нажал на скобу, целясь мне прямо в лоб. После второго щелчка я выхватил пистолет последнего шанса из-за пояса и выстрелил в него раньше, чем он успел что-то понять.
Его соратники едва успели дотянуться до оружия, как я холодно всадил каждому по пуле в голову. Выронив мой пистолет, европеец попытался ухватить в руки автомат, но я выбил его из рук ребром ладони, а вторым ударом в зубы бросил на землю.
Его напарники застыли, а он еще корчился у моих ног, булькая кровью и пытаясь снова дотянуться до автомата. Я дал ему этот шанс, а потом пинком выбил из рук.
