5
Заканчивался последний вечер, когда Вероника могла ночевать у тети Тамары… Она уже обещала ей, что завтра уйдет на квартиру. Вещи были собраны — Вероника убрала даже полотенце из ванной. Сегодня она из принципа не пойдет мыться перед сном. Вообще не зайдет больше в ванную… Если бы не было так опасно ночью на улице — она бы с удовольствием осталась ночевать прямо здесь, во дворе. Прижалась бы покрепче к Тому — и уснула…
Только недавно Вероника немного отошла от последствий наркоза. Целый день она пребывала в странном, полусонном состоянии — пока ехала из больницы на рынок, пока долго разбиралась с Галиной и соседкой-хохлушкой, сколько товара пропало по ее вине и сколько и кому она должна теперь денег. У Вероники не было сил ни спорить, ни оправдываться. Кроме нее самой, в этой истории не был виноват никто. На все истерические вопли с украинским акцентом она только молча кивала, а с Галиной ей хватило короткого разговора по существу.
— Постарайся вернуть в течение недели, — сказала ей Галина. — Иначе ты меня сильно подставишь…
Про квартиру и ночевку Вероника теперь заговорить с ней просто не решалась. О продолжении работы на рынке тоже не могло быть и речи. Снова надо было что-то решать…
Вдруг Веронику окликнул чей-то знакомый голос, и одновременно с этим Том радостно залаял. Вскоре возле качелей появилась неуклюжая виляющая хвостом Глафира, а за ней и хозяин — в неизменном белом спортивном костюме.
— Привет! — сказал он. — Наслышан, наслышан про твои подвиги…
— Извини, — холодно отозвалась Вероника. — Так уж получилось. Хорошей протеже из меня не вышло…
— Да ладно. Все ерунда. Как будто я Вальку не знаю. Он же психопат. Припадочный. Мы еще когда учились на физтехе, он такой же был. Два года уже психоаналитик к нему ходит… Я-то думал, он получше стал. А, видно, толку от этого мало… — Анатолий с досадой махнул рукой. — Знал бы, что он такой же остался, не стал бы тебя подставлять. Так что, — он развел руками. — Это ты меня извини…
— О чем речь! — вымученно улыбнулась Вероника и поймала себя на том, что использует любимые словечки Максима.
Внезапно она вспомнила свой недавний «наркотический» сон. Таких реальных снов ей не приходилось видеть еще ни разу в жизни. Максим был во сне совсем как живой, да и все остальные тоже…
— Ну и как ты тут жила — выкладывай, — сказал Анатолий, пристраиваясь на соседние качели.
— Долго рассказывать, — отвернулась Вероника. — Лучше ты скажи — куда пропал вместе с собакой?
— А мы с ней отдельно пропали. Собака — на дачу, а я — в Европу, по делам. Помнишь, как у Жванецкого — «Мне в Париж по делу, срочно…». Вот так и у меня.
— Понятно… — печально вздохнула Вероника.
— А что это ты такая грустная? Пойдем ко мне кофе с коньяком пить? Теперь, надеюсь, уже не испугаешься идти ночью к малознакомому мужчине? Я достаточно хорошо себя зарекомендовал?
— Вполне, — сказала Вероника и поднялась с качелей. — Пошли. Кажется, кофе с коньяком — это то, чего я хочу сейчас больше всего на свете…
Анатолий взял на поводок Глафиру, и они не спеша отправились к подъезду. Дом был высотный, с консьержкой и домофоном. На первом этаже располагался холл, щедро увитый живыми и искусственными растениями. Там стоял большой кожаный диван, два кресла и журнальный столик. Для дежурной имелся небольшой телевизор. Когда Анатолий с Вероникой зашли в подъезд, пожилая консьержка вежливо поздоровалась и с интересом проводила их глазами до лифта.
«Скорее всего она решила, что я его любовница», — подумала Вероника.
— А ты не боишься, что она расскажет твоей жене, что ты водишь домой на ночь глядя каких-то неопознанных девиц? — шепнула Вероника Анатолию, когда они зашли в лифт.
— Не, не боюсь… — ответил Анатолий, и Вероника так и не поняла: то ли он был уверен, что консьержка не проболтается, то ли его жена относится к таким вещам спокойно.
Анатолий нажал на кнопку с цифрой 10, двери плавно закрылись, и лифт мягко пошел вверх. Одновременно с этим Вероника почувствовала, как в груди ее закопошились знакомые скользкие щупальца. «Надо немного перетерпеть, совсем немного…» — беззвучно зашептала себе под нос Вероника. На всякий случай она зажмурила глаза и попыталась представить себе, что она сидит на освещенном солнцем морском берегу, а возле ее ног плещутся ласковые волны… Они все не приезжали и не приезжали на десятый этаж — ей казалось, что прошла уже целая вечность.
И вдруг лифт рывком остановился. Повисла странная, напряженная тишина… «Почему же не открываются двери?!» — Вероника почувствовала, что она уже близка к истерике. Когда она решилась приоткрыть глаза, то обнаружила, что в лифте погас почти что весь свет.
— Вот черт, — проворчал Анатолий. — Кажется, застряли…
— Застряли? — с тревогой спросила Вероника. — Господи, Боже мой… Что же делать? Что же делать? Я больше не могу… — Вероника бросилась к сомкнутым дверям и попыталась обеими руками раздвинуть их в стороны.
— Что ты делаешь?! — вскричал Анатолий. — Это же опасно…
Он попытался оттащить Веронику от дверей, но не тут-то было: она начала истерически визжать и цепляться ногтями за стены.
— Успокойся! Успокойся ты, дура! — Анатолий кое-как сгреб ее своими мускулистыми руками и прижал к себе. — Ты что — припадочная, что ли?
— Пусти! Пусти меня, идиот! — ничего не видя и не слыша, визжала Вероника, пытаясь укусить его за руку. — Спасите! Выпустите меня отсюда! Я не хочу! Мама-а-а!
Каким-то чудом Анатолию все-таки удалось нажать на кнопку вызова лифтера. Вероника продолжала извиваться в его руках и звать на помощь. Он уже не обращал внимания на ее крики и только отдувался, чтобы удержать эту взбесившуюся фурию. Силы его были уже почти на исходе, как вдруг Вероника внезапно затихла и стала медленно оседать на пол. Анатолий поспешно подхватил ее, сел на корточки в угол кабины и усадил ее к себе на колени. Белокурая голова безвольно поникла и склонилась к нему на плечо.
Неожиданно Анатолий почувствовал острую нежность к этой девушке. Он легонько похлопал ее по щеке и шепотом окликнул:
— Вероника! Вероника! — Но она не отзывалась.
Тогда он приподнял ей пальцем веко — открылся белок закатившегося глаза. Нет, девочка не разыгрывала его — с ней действительно случился обморок. «Бедняга», — подумал Анатолий и ласково погладил ее по золотистым волосам…