Книга: Женщина без мужчины
Назад: 7
Дальше: 9

8

После бессонной ночи Натали предприняла все возможное, чтобы выглядеть достойно при свидании с Любой. Поставив машину на стоянку, Натали заняла столик на открытой террасе «Хопкинс-Инн». Голые сучья облетевших деревьев, разрушив прежний уют для влюбленных парочек, давали возможность обозревать все окрестности для тех, кто опасался нежелательных наблюдателей. Натали чувствовала, что попала в странное положение — или следят за ней, или она сама должна выслеживать кого-то.
Машины заполняли стоянку, подвозя мужчин и женщин. Пожилых, облаченных в теплые осенние твидовые одеяния и весьма респектабельных. Официантка поинтересовалась:
— Вы кого-нибудь ждете?
— Я предупредила метрдотеля, но, может быть, он как-то упустил мою гостью? Посмотрите в баре. Возможно, там ждет женщина…
— Вы с ней незнакомы?
Вполне оправданный вопрос официантки смутил Натали.
— Как она выглядит?
— Вероятно, она очень привлекательна, — с глупым смешком сказала Натали и сразу же пожалела, что своим нервозным поведением возбуждает к себе излишний интерес.
— Я посмотрю, — услужливо согласилась официантка. — Вам подать еще что-нибудь?
— Виски со льдом и «перье».
Официантка кинула на нее удивленный взгляд и удалилась.
«Держи себя в руках! Иначе тебя примут за лесбиянку, брошенную подругой!» — подумала Натали. Но волнение и дрожь во всем теле не исчезали. Только неизвестная Люба могла пролить свет на тайны, которые так тщательно Уоллес скрывал от своей жены и собирался поведать только своим предполагаемым потомкам.
Натали в уме составила список вопросов. Кто такой этот миллионер, который рассмеялся, услышав про Валентинов день? Что Уоллес делал в России во время последнего своего визита туда? Замыкал список вопрос: «Какого черта и что тебе надо от него, Люба?» Все вопросы, конечно, глупые и чисто женские. Но ее муж убит, убийство не раскрыто, вдова обнаруживает потайной телефон и слушает женские голоса из-за океана — разве это не причина сойти с ума?
Красный «форд» влетел на стоянку. Натали заметила нью-йоркский номер и знак «зет», означавший, что машина взята напрокат. Спотыкаясь на высоких каблуках, женщина, выскочившая из машины, побежала по мощенной гранитными плитами дорожке. Она чуть не сбила с ног встретившего ее метрдотеля.
Натали была неприятно поражена. Женщина была молода — не старше двадцати пяти лет — и так вызывающе красива, что мгновенно приковывала к себе все взгляды. Ее нельзя было не заметить. Золотистые волосы, растрепанные порывами осеннего ветра, и маленький рот с полными чувственными губами. «Эти губы касались Уоллеса, его губ, его тела, его кожи…» От этой мысли Натали ощутила, что ее сердце останавливается. Она сейчас умрет от припадка глупой женской ревности к этой красавице. Ее костюм был от фирмы «Шанель», длинные стройные ноги выглядели как реклама колготок, высокая грудь ясно вырисовывалась под строгой одеждой.
Метрдотель указал ей столик, за которым ее ждала Натали, но посетительница медлила. Она огляделась вокруг. За считанные секунды Натали смогла оценить ее экипировку — от сумочки до туфель итальянского производства. Все было подобрано в тон серому костюму из великолепной шерсти.
— Извини, дорогая. Я всегда запаздываю.
Натали в растерянности смотрела на руку, протянутую ей. Незнакомка не носила перчаток. Золотые кольца сверкнули на солнце. Обручального кольца среди них не было. От нее исходил тонкий аромат дорогих духов. Сложенная газета была у нее под мышкой. Она села и положила газету на стол так, чтобы Натали видела колонку объявлений на последней полосе. Это были местные «Сельские новости».
— Черный кофе, пожалуйста, — сказала она подошедшей официантке.
Ее интонации были нежны и мелодичны, дружеское приветствие искренно, улыбка очаровывала, а глаза были холодными, как лед Арктики. Ее мысли были далеко отсюда. «Зачем она валяет со мной дурака? — подумала Натали. — Или она играет этот спектакль не для меня? Тогда для кого же?»
Они молча разглядывали друг друга, пока официантка не принесла кофе для Любы и напитки для Натали. Еще минута прошла в молчании. Люба медленно вскрыла обертку двух кусочков сахара, положила бумажки на газету, а сахар опустила в чашку.
— Я рада, что вы согласились встретиться со мной.
— Это так важно для вас?
— Да, — сказала Люба. Ее пальцы теребили жемчужину на цепочке.
— Почему?
— Более важно для мистера Невски.
Она произнесла это так тихо, что Натали едва расслышала. И все-таки Люба опасливо оглянулась.
— Что за игры вокруг имени моего мужа? Я не намерена в них участвовать!
— Я знаю, что вам тяжело.
— Что вам за дело до Уоллеса Невски?
Люба молча переводила взгляд с газеты, лежащей на столе, на Натали и обратно. Вероятно, эта газета оказалась на столе не случайно. Зрачки молодой женщины были неестественно расширены, словно она не спала несколько ночей подряд и держалась только на каких-то допингах. Из сумочки она достала портсигар. На пальце у нее Натали заметила желтое никотиновое пятно, какое бывает у заядлых курильщиков. Духи не могли отбить запах табачного дыма, которым была буквально пропитана ее одежда. Несмотря на внешнюю элегантность, Люба выглядела так, словно провела в пути, не раздеваясь на ночь, несколько суток. Зажигалка вздрагивала в ее руке, когда Люба старалась прикурить сигарету.
— Как прошел полет? — невинно поинтересовалась Натали.
— Терпимо.
— Откуда вы летели?
Люба проигнорировала вопрос Натали.
— Что Уоллес говорил вам обо мне?
— Ничего!
Люба пальцем передвинула на газете обертку от сахара, и Натали обратила внимание на ее неровные, словно обкусанные ногти.
— Пожалуйста, скажите мне…
— Мне нечего сказать. Я ничего о вас не знала, пока вы не позвонили. Вы часто звонили ему по этому телефону?
Люба не ответила. Она снова настороженно огляделась.
— Мой муж вернулся из России как раз в день своей смерти. Вы виделись с ним там, в России?
— Да, — еле слышно ответила Люба.
— Накануне отъезда кто-то звонил ему по этому телефону.
— Это была я, — прошептала Люба.
— И он поспешил уехать. Раньше, чем обычно. Пушной аукцион начинается позже…
— Я вызвала его.
— Зачем?
— По делу.
— Какому?
— Он знал некоторых людей. Он должен был переговорить с ними. Он был вхож… Вы понимаете слово «блат»?
— Влияние?
— Не совсем, но почти. Он мог найти подход к любому… — Люба помедлила, прежде чем продолжить: — Даже к члену Политбюро.
— К кому?
— К некоторым… — Люба опять сделала паузу, не решаясь произнести вслух пришедший ей на ум эпитет, и вдруг, набрав в легкие побольше воздуха, выдохнула: — Ко многим… К большинству.
Натали лихорадочно соображала. Неужели Уоллес в Москве вел себя, как мафиози, распахивающий ногой двери правительственных кабинетов?
— Он знал, кто из них работает «налево»… — произнесла Люба.
— Придерживается левых взглядов? — не поняла Натали.
— Вы меня не понимаете, — грустно сказала Люба. — Он вам привез что-нибудь?
— Что вы имеете в виду?
Люба явно нервничала.
— Сувенир. Какой-нибудь пустячок. Вспомните!
— Нет.
— Не может быть!
— Зачем мне сувениры из России?
— Он должен был привезти вам что-нибудь.
— Он привез билеты Аэрофлота. Мы собирались встретить в России Рождество!
— Как? — Глаза Любы от изумления еще больше расширились. — Разве он не знал, что это опасно?
— Почему?
— Да все потому же! — Люба умолкла, как капризный ребенок, не желающий больше играть в не интересную ему игру. Она жадно затянулась сигаретой, столбик пепла быстро вырос, упал и рассыпался по расстеленной на столе газете. Люба, вероятно, долго собиралась с духом, прежде чем спросить: — Он вам говорил о Миллионерах?
— Миллионерах? Каких? Нет! Я впервые услышала о каком-то миллионере от вас. Кто он?
— Это прозвище…
— Он миллионер на самом деле?
— Он вождь. По-вашему — босс, хозяин.
— Чей босс?
Люба решительно мотнула головой, отказываясь отвечать.
— Почему вы упомянули Валентинов день? Что это означает?
— День влюбленных… ваш праздник, 14 февраля. Я не ошиблась?
Натали заметила, что губы женщины шевельнулись. Она произнесла что-то едва слышно, то ли «Меня одурачили», то ли «Его одурачили».
Люба вновь отвернулась, рассматривая публику на террасе ресторана и машины на автостоянке. Там как раз в эту минуту припарковался черный «мерседес». Из него вышла респектабельная, хорошо одетая пара.
— Где здесь туалет? — вдруг спросила Люба, и, не дожидаясь ответа, вскочила, проскользнула между столиков, привлекая внимание мужской части посетителей, и скрылась в помещении отеля.
Натали глотнула поданный ей напиток. Она забыла положить лед в стакан, и неразбавленное виски заставило ее закашляться. Люба была привлекательна. Ревность жгла Натали сильнее крепкого алкоголя. Она угадывала вкусы Уоллеса. В молодости Диана Дарби была точно такой же… На скольких же фронтах трудился стареющий Уоллес? И еще развлекался порнографической «Жемчужиной» в уединении своего убежища в амбаре!
Официантка возникла рядом, как призрак из кладбищенского тумана.
— Леди что-нибудь будет еще заказывать?
— Я жду подругу.
— Блондинку в сером костюме?
— Да.
— Она уехала.
— Что?!
— Она попросила разрешения пройти через кухню…
Красный «форд», взятый напрокат, исчез со стоянки. Его место уже заняла другая машина.
Официантка стала убирать со стола, смела обертки от сахара.
— Вам нужна газета?
— Нет… Впрочем, оставьте. Не трогайте здесь ничего!
Сахарные крошки точно отмечали место в колонке бесчисленных объявлений, напечатанных мелким шрифтом. Уплатив по счету и расставшись с назойливой официанткой, Натали склонилась над газетой. Вряд ли, если б не поданный знак, она обратила бы внимание на одну строчку в колонке объявлений: «Незачем метать жемчуг перед свиньями. Жду в клубе…» Ничем не примечательная строчка, затерявшаяся в массе глупых объявлений провинциальной газеты.
Натали покончила со своим виски. Спиртное подстегнуло ее воображение. Совпадение явно было не случайным. «Жемчужины» в тайнике Уоллеса, жемчуг в газетном объявлении.
В вестибюле отеля Натали успела перехватить посетителей, при виде которых Люба бросилась в бегство.
— Извините, высокая блондинка, сидевшая за моим столом, вам незнакома? — Натали нашла в себе наглость обратиться с таким вопросом к респектабельной паре.
Мужчина и женщина посмотрели на нее с опаской, потом переглянулись. Перед ними явно была сумасшедшая…
— Прошу прощения… — сказал мужчина.
— Моя подруга испугалась, увидев вас…
Все участники сцены застыли, как восковые фигуры.
«Что я делаю? — сообразила Натали. — Они могут вызвать полицию. Неужели мне мало неприятностей?»
— Простите, простите, — бормотала она, воюя с вращающейся дверью.
Все смотрели на нее с недоумением, но ей чудилось в их глазах желание схватить ее.
Она нырнула в просторное нутро «кадиллака» Уоллеса, включила мотор. Прежде чем рвануть на полной скорости со стоянки, она оглянулась. Из черного «мерседеса», вызвавшего такую панику у Любы, служитель вытаскивал солидные чемоданы. Их владельцы, видимо, собирались осесть здесь надолго.
Назад: 7
Дальше: 9